Пару лет назад эти кадры из села Ругуж вызвали бурную реакцию в соцсетях. На видео друзья жениха бросают различные предметы в окно дома, где он уединился с невестой после свадьбы. Критика критикой, но если верить этнографам, в недавнем прошлом обычай этот в том или ином виде практиковался достаточно широко. К примеру, похожий адат описан в сёлах Дуакар, Кища и Зубанчи. Молодые селяне здесь забавлялись тем, что в ночь после свадьбы забирались на плоскую крышу сакли, где ночевали жених с невестой, прыгали там, разбирали ее, наливали воду в печную трубу, стучали в окно. Словом, всячески шумели.

Подпишитесь на УРБЕЧ

Самое главное лицо в доме есть старший сын, распоряжающийся и управляющий домом, – халал дарга. Старшего лица в тухуме нет; халал дарга при отношении к турбильгану будет таким же турбильганом. Никто не имеет права отделиться от своего тухума, как палец от руки.

При убийстве братом брата убийца не получает только части имущества убитого, но из тухума не выходит. Родового прозвания тухума в Акушах не имеется, а вообще называются по имени того лица, которое приобрело почему-либо известность в народе, и это название сохраняется до появления нового известного лица. Особыми правами тухумы не пользовались. В прежнее время всегда выбирали кадиями лиц, известных своей ученостью, знанием шариата, и уже при русских начали назначать кадиями неграмотных, так был поставлен Зугум – отец Нур-Багомы-кадия и Нур-Баганд-кадий, не знающие грамоты.

Законы вольных обществ Дагестана XVII–XIX вв.
Х.-М. Хашаев

Буйный 1843 год и письма дагестанских общин к командующим русскими войсками в регионе.

В ходе развернувшихся в конце года массовых восстаний многие территории (Авария, Акуша, Мехтула, Тарки и др.) вышли из российского подчинения. Однако, опасаясь приближающегося русского контрнаступления, представители пяти крупных горских общин выслали им письма, одинаковые по содержанию, но различные по тону: у общин севернее Аварского Койсу он дерзок, а у чикеевцев — наиболее сдержан, Акуша и Андалал в этом отношении близки к середине. Во всех них дагестанцы выражают недовольство русским правлением, требуют вывести войска, пригрозив воевать с Россией до смерти.

Перевод арабоязычного письма, подписанного Мухаммад-кадием Акушинским, Аслан-кадием Цудахарским, с печатями от 21 другого представителя сохранился и до сегодняшнего дня. В нём представители Дарго сначала апеллируют к бесполезности захвата Дагестана с экономической точки зрения, ведь что может получить царь от скал, где нет даже "пользоносной руды"? Далее резюмируется история конфликта с отведением социальному вопросу роли ключевой проблемы. Заканчивается письмо ультиматумом. Горцы предложили продолжить переговоры, но ответа на письмо не последовало. Русские вернули им оригиналы писем разорванными.

Однако содержание письма интересно не только с военно-политической точки зрения, но и с психологической: зададимся вопросами: Кем себя позиционируют его авторы? За чьи интересы они выступают? Озвученная проблема социального противостояния между князьями и населением хоть и была актуальна в Дагестане, но не имела ничего общего с историей русского завоевания самого Акуша-Дарго, а русских укреплений на её территории никогда ранее не было. Примечательный вывод из этого делает профессор Расул Магомедов:

Элита Акуша-Дарго ("духовенство, почётные лицо и умные люди") мыслит не в замкнутых пределах своих пяти хуреба, а в масштабах всего Дагестана. Да, они были избавлены ещё Ермоловым от военного присутствия русских войск, от податей, но они были свидетелями строительства Бурной, размещения войск в Мехтуле, Теркеме, Кумухе, взимания податей с соседей. Они наблюдали и "силовые" методы навязывания имперской воли —даже если лично их они не коснулись. Короче говоря, письмо написано людьми, сознающими себя прежде всего "дагестанцами", а потом уж "акушинцами", "цудахарцами" и т.д. Сквозь всё письмо идёт речь о Дагестане, даже о "народе Дагестана", и ни разу нет речи о каких-то частных интересах группы сел, своих хуреба, тем более своего этноса. Речь, обращённая к великой державе, ведётся на соответствующем уровне: от лица Дагестана и об интересах Дагестана (конечно же, авторы прекрасно сознавали и частные интересы своих джамаатов и хуреба, но разговоры о них уже для иного уровня отношений).

Источники:
● Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20–50-х гг. XIX в.: Сборник документов — Махачкала, 1959
● Магомедов Р. М. Даргинцы в дагестанском историческом процессе. — Махачкала, 1999. — Т. II.

t.me/tarix_aqusha