Но не всегда феодальным владетелям удавалось подчинить своей власти или присоединить интересующий их союз. Союзы, как правило, оказывали сопротивление агрессивным планам феодалов, они с оружием в руках отстаивали свою свободу и свой земли, добровольно ни один из них не покорялся феодалам. И тому в исторической литературе много примеров. Широко известна, например, борьба гидатлинцев во главе с легендарным Хочбаром с аварским ханом. Сохранились предания о борьбе койсубулинцев, каратинцев, андийцев, оротинцев и жителей других обществ за независимость с хунзахскимп правителями. Ни к чему не привели и попытки уцмия Кайтага и шамхала тарковского подчинить своей власти верхнедаргинские союзы, которые в середине XVII в. освободились от власти казыкумухских шамхалов. Более того, шамхал и уцмий нуждались в Акуша-Дарго и часто вынуждены бывали заигрывать с ним, чтобы получить от него поддержку. Отношения с ним эти правители вынуждены были строить на договорных, взаимовыгодных условиях. Жители Акуша-Дарго нуждались в зимних пастбищах, а феодальные правители — в их войске. Как писал Д. И. Тихонов, «Они шамхалу податей никаких не дают, но ежели случится, что нужно будет ему вооруженное войско, то просит их по доброй воле, а иногда и с заплатою, а принудить их не может».

... кищинец работал у богача чабаном. Он пас овец в местности «Пухълан дарги», которая расположена между селениями Кища и Уркарах. Проезжая по этой местности, сын уркарахского богатого барановода Амирхана заметил необыкновенного барана и сообщил чабану:
- Этого барана возьму себе.
- Вы не имеете права, это отара Исмаила.
- Как, вы пререкаетесь со мной?
- Если возьмёте барана, хозяин выгонит меня, оставь его.
В это время сын барановода ударил плетью чабана. Чабан тоже был не из трусливого десятка и подумал: «С таким позором я не смогу вернуться в дом. Чем жить с таким позором, лучше умереть». Он выхватил кинжал и накинулся на сына барановода Амирхана. Таким образом, чабан убил его. За это из селения Кища были высланы и чабан, и все его родственники - всего десять хозяйств. Все эти хозяйства пришли в местность недалеко от с. Кубачи и обосновались там.

Царское правительство уделяло серьезное внимание заселению этого края своими подданными. Поэтому к поселению в Кизляре принимались «владельцы и уздени с холопами из Кабарды и из других мест Кавказа с принятием ими христианского закона или без того».

В Кизляр были переведены армяне и грузины, которые добровольно служили россиянам в Гиляне, потом были переведены в крепость Святой Крест, а после ее снесения их также перевели в Кизляр. 112 человек их было принято на российскую службу под руководством их генерал-майора Лазаря Христофорова. Они поселялись «при Кизляре с получением земли под пашню, жалования против астраханских гарнизонных полков и денежного пособия на поселение».

Поселилось при Кизляре и до 60 дворов персидских купцов или тезиков; к ним присоединились и казанские татары, служившие переводчиками толмачами. В окрестности Кизляра были переведены и кочевые ногайцы, бывшие при крепости Святого Креста. Из Святого Креста были переведены на Терек и поселены выше Кизляра по левому берегу Терека в станицах Борозд и некой, Дубовской и Каргалинской 452 семьи бывших при крепости Святого Креста с 1724 г. донских казаков с назначением им жалованья.

В перечне же 1792 г. цифры даны без указания половозрастного деления. Но они показывают превалирование кавказского элемента среди гражданского населения Кизляра. Эти цифровые данные содержат, видимо, сведения только о мужчинах. По этим сведениям в Кизляре армян было 1225 чел., «охочей»—572, «тезикое»—371, грузин—452, казанских татар—51, русских купцов и мещан—72, греков и католиков—10, черкесских узденей и холопов—17, русских разночинцев и малороссиян—150 человек. Их духовные интересы обслуживали один «российский монастырь», 4 «российские церкви», две армянские церкви и 6 мечетей.

Во имя Аллаха милостивого, милосердного!

Это - разъяснение ситуации и текст твердого, клятвенного договора имеющего место между жителями Дарго, с одной стороны, и уцуми, Устарханом и Султанахмадом, с другой, который заключен со всей искренностью на тот случай, если появится отныне какое-либо зло.

Мы дали друг другу обещание:
▪️Если кто-либо убьет кого-либо, то убийца должен быть передан в руки родственников убитого.
▪️Если этот убийца убежит куда-либо, то вместо него родственникам убитого будет передан один из близких родственников убийцы - его отец, сын или брат.

Свидетели этому: кадии Цудахара (ЦIудакъар), Муги (MyxIи), Мекеги (МикIахIи) и Усиша.

Дагестан — «страна гор» — самая кавказская область всего Кавказа, а дагестанец, его житель, самый типичный из всех кавказских горцев [...] Дагестан это целое гнездо гор, насыпанных без порядка друг к другу, друг на друга. Не разберешь ни хребтов, ни долин [...] Природа устроила его словно для того, чтобы всякая мысль о движении через него, в него и из него уничтожалась сама собою [...] Каждое селение живет своею отдельною жизнью, загороженное от других страшными твердынями гор, отрезанное от них головокружительными безднами, ревущими горными потоками... Только большая нужда заставила бы горца преодолевать эти препятствия и сообщаться с соседями. Но какая может быть нужда одному полудикому пастуху и разбойнику в другом [...] Никаких промыслов помимо скудных потребностей своего дома [...] Пастушество и разбой — вот единственно возможный тут промысел и единственно возможная торговля... Да и какие другие более мирные вкусы в состоянии воспитать эта мрачная титаническая природа? [...] Так же мрачно и сурово жилище человека, живущего в этой мрачной и суровой природе, так же мрачен и суров его дух...