Тогда царь персов послал эмира Ахмадхана, сына Хусайн-хана, со взятками к эмирам Дагестана во время [правления] Амирхамзы-усуми. И приняли эти взятки все эмиры, кроме Ахмадхана-усуми, сына Уллуби-усуми, сына Рустамхана-усуми, [который] сказал: «Я не дам [покоя] еретикам в области Дагестан, пока я жив». Ахмадхан (сын Хусайна) выступил со своим войском в сторону города Баршли, и произошло между обоими [противниками] ожесточенное сражение. [Туда же] направились Амирхамза-усуми, эмиры и старейшины Акуши, которые изгнали Ахмадхана, [сына Хусайн-хана], оттуда (из Баршли) в сторону Маджалиса. Ахмадхан-усуми, [сын Уллуби], дал ему много боев и великое сражение, и в конце концов эмир рафизитов был убит верными людьми Ахмадхана-усуми. Дагестан был освобожден [таким образом] от шиитов.

Мы, конечно, были подготовлены к возможным выпадам клерикалов и заядлых приверженцев реакционных адатов. По приезде в Акуша у нас разгорелась дискуссия со знаменитым шейхом Али-Хаджи Акушинским. Он решительно отверг портретную живопись, всякое образное выражение человека, будь оно создано кистью или резцом. При этом шейх обрушился на тех, кто фотографировался или позволял художнику писать портрет. Али-Хаджи признавал только пейзажную живопись без людей. Он убеждал нас, что изображение человека богопротивно и что раб божий не может идти в сравнение с всевышним, который создал из глины человека и одухотворил его. Каково было слышать Гасанову и мне, когда шейх, не моргнув глазом, отнес всех музыкантов и танцоров к самым легкомысленным людям! Пока мы разговаривали об искусстве, Муэдину удалось незаметно, под буркой, зарисовать портреты шейха и его секретаря! Это было здорово! На всем нашем дальнейшем пути мы постоянно чувствовали настороженность некоторых джамаатов, а порой и злобное шипение служителей культа: в этих местах уже знали о нашей беседе с шейхом.

Иногда им удавалось парализовать нашу творческую работу. Они срывали натурные сеансы, настраивали против нас местных жителей. Женщинам, которых писали художники, грозили разводом, побоями, всякими карами. Во всех этих неприятных столкновениях мы были уверены, что местные активисты, коммунисты и красные партизаны не дадут нас в обиду. К счастью, все обошлось благополучно.

Среди всех приближенных к Гоцинскому, Магомед-Гаджи Оршамахинский выделялся особым бешенством и злобой против Советской власти, красных партизан и Красной Армии. Отряд Оршамахинского уничтожил батальон ВОХР, с особым остервенением истреблял красноармейцев, попавших к ним в плен. Оршамахинский истребил весь отряд Багатырова и Мусы Карабудагова. Он продолжал держать тесную связь с Али-Гаджи Акушинским.