Из известных к настоящему времени надгробий первой группы лишь один калакорейшский саркофаг XIII в. украшен изобразительными сюжетами и орнаментом.
[...]
На торцовой стороне саркофага, имеющей форму стрельчатой арки, высечена рельефная многофигурная композиция: по сторонам предельно стилизованного дерева находятся изображения двух львов. Они показаны в профиль, а головы — в фас, обращенными к зрителю, т.е. они трактованы в той же манере, что и львы по сторонам орла на юго-западной продольной стороне саркофага.
У львов, стоящих у основания ствола дерева с довольно пышной кроной, хвосты закинуты на спины, по одной передней лапе приподняты. У обоих зверей показано по одной задней ноге.
Крона дерева передана орнаментально. На ее ветвях изображены обращенные в разные стороны две птицы, показанные как бы в полете, с раскрытыми крыльями в виде элементов растительного орнамента.
Верх дерева увенчан фигурой в виде медальона со стрельчатым окончанием и с фестончатым внутренним краем. В медальон заключен рельефный знак в виде монограммы, тоже навеянный арабскими буквами.

Полуцилиндрическое надгробие, расположенное на возвышении над идущей в сторону Кубачи дорогой к западу от селения. [...]
Надпись читается "Это Хиздан". Если принять во внимание парадный, богатый стиль "главного" калакорейшского саркофага, то можно предположить, что он сооружен на могиле представителя верховной власти. В таком случае можно продолжить цепь предположений: Хиздан — это отец Ахсибара, сына Хиздана, имя которого зафиксировано на каменной стеле внутри джума-мечети.
Можно предположить, что перед нами представители династии кайтагских правителей.