Ислам в арабских странах нуждается в радикальных переменах.

«Пунктом для получения и обмена сведений был каждый горный ключ, пересекавший путь. Выбиваясь из скалы и наполняя каменный водоем, он собирал всех спутников и у него всегда торчали конные и пешие и стада баранов. Все жадно пили ледяную ключевую воду, и должен сказать, что пили с каким-то благоговением, хотя мы были и не в Сахаре. У водоема висела каменная кружка и на стене была выбита по-арабски надпись и всегда одна и та же. Вот ее перевод: “Путник, благодари Аллаха за этот божественный напиток, который Он дает тебе!” Всегда при встрече первое приветствие было “Селям Аллейкюм!”, на которое отвечали: “Во Аллейкюм Селям!” Второй вопрос: “Ким аул?” (какого аула), чтобы знать, из какого лагеря, — может быть, противного? И третий вопрос: “Кой да ба-расса?” (куда идешь). Эти вопросы на общем принятом языке кумыкского народа. Уже после этого идут жадные вопросы: “Кто в Шуре? Где Тарковский? Где Нажмуддин Гоцинский?”, иногда — “Где Узун Хаджи? Где турки и где инглези?”. На все надо было толково отвечать, и если наступал час молитвы, то все спешили совершить намаз. Пища играла второстепенное значение. Горец довольствуется очень малым, особенно в дороге. В хуржинах у него кусок чурека, кусок сыра овечьего и иногда сушеный курдюк. Дикий чеснок под рукой, воду же дает Аллах. Не курят и не пьют ни водки, ни вина. Разве иногда на плоскости».