Старший преподаватель СЗИУ РАНХиГС и РХГА Никита Сюндюков о втором издании книги Андрея Коробова-Латынцева «Философ и война»: «Нам нужно понять русскую философию не как перечень сюжетов, а как единую историю, как единое повествование. И вот в этом смысле книга Андрея – большая удача, концептуальная удача. Он нашел нужный, необходимый ракурс для улавливания одной из сторон этого единства, становления единства, становления преемственности нашей мысли от русских идеалистов к советским марксистам. Я думаю, что это очень важная задача, и во многом задача первоочередная, которая стоит перед русской мыслью».

Книгу «Философ и война» можно приобрести на сайте Издательского дома «Русская философия».

Друзья, мы заканчиваем ремонт и в двадцатых числах июня будем готовы открыть новое книжное пространство в Петербурге, рядом с легендарным Эльфийским сквером. Точный адрес: Дмитровский переулок, 4.

Что мы сможем вам предложить и почему мы думаем, что наш магазин сам станет со временем легендарным?

— Книги по философии, религии, гуманитарным наукам будут поступать напрямую от издателей. Цены будут ниже, новинки появляться быстрее. Часть книг мы будем дарить, какие-то продавать по себестоимости, что конечно не могут себе позволить обычные независимые магазины.

— Поскольку магазин создается силами нескольких философских издательств (Умозрение — Даль — Гнозис), вы сможете напрямую общаться с авторами, редакторами, переводчиками и издателями. Будет много презентаций, а часть наших авторов станет резидентами и будет в определенные дни общаться со своими читателями, давать автографы и просто продавать хорошие книги.

— В магазине продолжится образовательная программа «Пайдейя» и цикл философских семинаров «Школа умозрения» от издательства «Умозрение». Еще думаем над возобновлением программы обучения древним языкам.

— Ассортимент будем подбирать так, чтобы увлеченные философией субъекты не бегали по всем книжным магазинам в поисках нужной литературы, а смогли всё найти у нас, либо заказать по прайсам издательств.

— Помимо новых книг, будет и пара стеллажей букинистики, а также стеллаж редких книг на немецком и английском языках, в основном по философии.

Интерес к серьезной философии растет (особенно в наше серьезное время), а в Петербурге он достиг, видимо, такого уровня, когда сама философия выходит из стен институтов и академий, и требует себе нового, отдельного места, куда может прийти каждый, без пропуска, научных степеней или донатов.

Хомяков, противопоставляя Русь механицистическому укладу Запада, писал: «Русь не есть созданіе условія, но произведеніе органическаго живого развитія; она не построена, а выросла».

У них — общественный договор, произвол, случайность; у нас — общинность и естественность, подлинная, живая материальность. Почва, земля.

С Днём России!

Вчера крестили сына Фёдора. Товарищ, которого мы пригласили стать крёстным, рассказал вот такую историю. Он работает в одном окологосударственном учреждении, занимается молодёжной политикой. Для участия в крестинах ему нужно было получить отгул. Так вот, когда он рассказал о цели отгула, в его отделе, состоящем преимущественно из людей 25-30 лет, поднялся вой. «Крещение?! Да ты ведь образованный человек, университет оканчивал! Какая церковь, какое крещение! Средние века какие-то. Если ребёнок и захочет ходить в церковь, то этот выбор он должен сделать сам в осознанном возрасте».

Какая же это дегенератская позиция. Очевидно, что как человека воспитаешь, такой и выбор он будет делать в будущем (подчеркну, что это суждение не безусловное, но социологически — верное). А если его никак не воспитывать, то и вырастет он никаким, вечно мечущейся рыбкой. Прямое доказательство последнему тезису — дети девяностых годов рождения, наше поколение миллениалов.

Но раздражает даже не эта — очевидно близорукая — позиция, а то, с какой интонацией она подаётся. Люди с полной уверенностью транслируют стереотипы 17-18 веков, полагая, что это-то и есть самая прогрессивная, «просвещенная» позиция. То есть вдумайтесь в шизу: вам толкают идеи трехсотлетней давности, выдавая их за последнее слово науки, да ещё и слово безальтернативно верное. Приплюсуйте сюда ещё и то, что эти woke-прогрессисты о самих энциклопедистах слыхом не слыхивали, и весь их сциентистский атеизм — инерция советского проекта, который они, вдовесок, еще и презирают, являясь его плотью от плоти.

И вот когда случается, что эти прогрессисты открывают рот, оттуда разит нафталином похлеще, чем из комода моей прабабушки. Для них как будто бы не существовало ни 19-го века, до предела проблематизировавшего наследие просветителей, ни 20-го века с его неклассический наукой. Не существует для них и относительно актуальной философии, с ее теологическом поворотом в феноменологии и постмодерне, если мы говорим о континенталах, и бурным развитием аналитической философии религии, если о англо-саксонах. Нету для них и прорвы современных физиков и математиков, вполне серьезно занимающихся богословием (кому интересно, вот самый наглядный пример). Нету критики теории секуляризма, которая, как указывает Дмитрий Узланер, оказалась адекватной для очень и очень локального феномена стран западной Европы второй половины двадцатого века.

Каждое слово прогрессистов — штамп, банальность и общее место. Каждое суждение затерто настолько, что давно превратилось в труху (уж за триста лет-то!). Но отчего-то они до сих пор считают себя передовыми, новыми людьми. Самая темная бабушка из самой глухой деревни, со слезами на глазах слагающая молитву за Путина, в стократ прогрессивней этих детей-стариков. Их время давным-давно прошло, и они скорее призраки, нежели настоящие люди из плоти и крови. Это прогрессисты, а не церковники, живут преданиями глубокой старины, которые они, единожды заучив, механически воспроизводят, не зная ни их подлинного значения, ни тех людей, которые эти предания сформировали.

Конечно, то же самое касается и демшизы, представителей которых у нас ошибочно зовут либералами. Все это скучно, плоско, тысячу раз проговорено и может вызвать разве что зевоту — или здоровый, искренний смех. Самая острая и передовая позиция сегодня — это консерватизм. И чем радикальней, тем лучше.

Правое и левое шеллингианство (1)

Прочитал на прошлой неделе книжку Томаса Мойнихена «Спинной катастрофизм», про которую пару лет назад часто рассказывал Йоэль Регев. Точнее, если быть честным, прочитал я главки про немецкий идеализм, а все остальное «пролистал» по диагонали. Все-таки не самый я большой поклонник пост-ГИККовского теоретического фикшна. Но реконструкция немецкого идеализма у Мойнихена забавная – такое невоздержанное правое шеллингианство.

Мойнихен полагает, что вначале была катастрофа. Опираясь на психоаналитическую теорию Ференци, он описывает ее как «геотравму» (в этом смысле, конечно, продолжая Лэнда, Маккея и других). Все последующее развитие природы – переход от неорганической материи к жизни и человеческому мышлению – является следствием этой геотравмы. Природа возникает из геотравмы, но пытается ее преодолеть, избавиться от страдания, ее вызываемого.

Отсюда следует особенная роль человеческого мышления в этой правой шеллингианской натурфилософии. С одной стороны, человеческое мышление является вершиной развития материи, ее «цветением». С другой стороны, именно через человеческое мышление природа осознает собственное травматическое происхождение и приходит к необходимости самоуничтожения.

Сначала, в системах Шопенгауэра и Гартмана, наследники немецкого идеализма, избавляются от всех иллюзий и говорят об «аморальности» продолжения рода. Однако анти-натализм это только первый шаг. Затем, в фантастическом рассказе князя Одоевского из «Русских ночей», шеллингианцы (а Одоевский был одним из первых русских шеллингианцев, «любомудром») делают следующий шаг – для того чтобы стать «адекватным субстанции» человечество должно уничтожить себя и все существующее в коллективном самоубийстве.

(Заметим в скобках. Удивительно, что Мойнихен дошел до князя Одоевского, но пропустил суицидальные фантазии Ильенкова. Если кому-то интересно, то пришлите товарищу «Космологию духа», ему должно понравиться.)

Так или иначе, если воспринимать Мойнихена всерьез, то вывод должен следовать такой. Каждый честный шеллингианец обязан кричать «Да, смерть!» и готовить вселенский взрыв. Другое дело, шеллингианство не сводится к этой странной проповеди коллективного суицида. Блох и Жижек, несмотря на все различия между ними, настаивают на том, что возможно также левое шеллингианство.

Не в плане рекламы, а в дополнение к ниже представленному ролику. Начало месяца июня богато на памятные даты: Пушкин, Чаадаев, Петр. Я бы хотел сказать несколько слов о Чаадаеве, как раз в связи с Пушкиным и Петром. Сейчас часто вспоминаются его слова: ««Любовь к отечеству – вещь очень хорошая, но есть нечто повыше ее: любовь к истине». Так истина или Родина? Или как недавно меня спросили: Родина или Христос? Сама постановка вопроса мне представляется неверной. Ведь и с истиной, и с Христом мы встречаемся в пространстве культуры, а культура – национальна. Я сейчас не о личной встрече с Богом говорю, ведь очевидно, что для того, чтобы узнать о Боге или вспомнить о Нём нужен призывающий образ из вне. Например, я впервые взял в руке Евангелие, прочитав «Мастера и Маргариту». Естественно, что человека можно перевести в поле другой культуры, заставить его забыть родной язык, национальную культуру и традицию, человека даже можно заставить забыть самого себя. И будет новый человек, человек иной культуры, как бывает с детьми мигрантов во втором и третьем поколении.

Петр в отношении нашего дворянства сделал нечто подобное. Французский язык, европейская культура и европейский же образ жизни формировали людей, для которых своя страна представлялась пустыней. Это и есть эффект Чаадаева, пишущего из Некрополиса – города мёртвых. Тем не менее именно «выстрелу» Чаадаева мы обязаны многим, в том числе и обращением к национальной культуре и возрождением исторической памяти. Это путь Пушкина, Тютчева, Достоевского, путь русской культуры, которая во многом в дальнейшем складывалась как ответ на поставленные Чаадаевым вопросы. Но европейские семена, брошенные в русскую почву, давали неожиданные всходы, которые и удивляли, и пугали Европу.

Истина Чаадаева, конечно, была европейской и заключалась в верности христианской культурной традиции. Но он вовсе не противопоставлял истину отечеству. И в той же «Апологии сумасшедшего» он пишет: «Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло, что теперь мы прежде всего обязаны родине истиной. Я люблю мое отечество, как Петр Великий научил меня любить его». Именно Петр научил. Да и всех последующих деятелей русской культуры Петр научил, т.к. они сочетали в себе европейскую просвещённость и русскую почву. Европейская культура, литература, искусство, философия взращивали на русской почве русских гениев.

Иногда говорят, что Чаадаев презирал Россию. Невозможно с этим согласиться. В конце концов за Россию он проливал кровь на полях под Бородино и ходил в штыковую при Кульме.

Но от Чаадаева идёт так называемая «чаадаевщина», заключающаяся в презрении к русскому языку, русской культуре, самой русской земле. Ведь если прекрасные европейские идеи дают не те плоды, то виновата почва, то есть сам русский народ. Народ не тот, а значит надо либо уезжать из этой проклятой страны, либо желать ей уничтожения. Но Чаадаев в этом не виноват. Чаадаев боролся за Россию и пером, и шпагой. Он не был дезертиром, и уж точно он не желал зла и поражения своей стране и своему народу.

Более того, все это лично мне позволило нащупать некую грань, которую на мой взгляд переходить безнравственно. Нельзя презирать свою страну, свой народ и свою культуру. Этот тот круг ближних, в котором тебе судил прожить свою жизнь Бог, и та почва, которая тебя породила. И мы имеем ответственность перед умершими, и теми, кто будет после нас – сохранить свет истины на нашей русской земле.

https://www.youtube.com/watch?v=TMSY8_Wm7dg

Отвечая на реплику уважаемого автора "Быть" о тухляке консерватизма.

Мне близка концепция Андрея Тесли, которую он излагает в курсе, посвященном формированию консервативной идеологии.

«В первом приближении можно сказать, что у всех этих трех больших идеологий есть своеобразные отношения с лозунгом Великой французской революции «Свобода, равенство, братство». Каждая из этих идеологий так или иначе не принимает или испытывает сложности с одним из членов этой триады. Собственно, в этой формуле получается, что для либеральной идеологии проблемное поле – братство, для консерватизма – это поле равенства, и, наконец, для социализма мы видим возникающее напряжение в трактовке свободы».

Путем элементарных исчислений приходим к выводу, что идейный базис модерного консерватизма — а только такой консерватизм мы и знаем, консерватизм дореволюционный ни что иное, как фикция — это пара «свобода-братство». Думаю, что у любого человека с хотя бы на толику развитой христианской интуицией тут обязательно возникнут верные ассоциации. «Свобода» и «братство» — далеко не безразличные для Благой вести слова.

А вот равенство… Да, конечно, нет ни эллина, ни иудея, но Христос как «one of us, just a stranger on a bus», как участник плоских онтологий — это, наверное, все же легче прицепить к левачеству слабых теологий, нежели к христианскому богословию. Святейший Патриарх Кирилл в этой связи любит цитировать «Философию неравенства» Бердяева: «Там, где свобода, не может быть равенства. Равенство — на газоне, который подстрижен, но там нет свободы. А луг на опушке леса — это царство свободы, но там нет никакого равенства».

То есть я веду к очень простой мысли: идеология консерватизма — она изначально христианская. Для Берка религиозные институты — гарант морального благополучия, а о роли Церкви во взглядах Жозефа де Местра и говорить не приходится. И немецких романтиков и идеалистов к христианскому крылу тоже можно спокойно причислить. И уж точно генезис консерватизма никоим образом не может быть связан с неоязычеством, этим уродливым детищем вырождающегося модерна.

Что же касается бабки в деревне с языческой молитвой… Не знаю, что в ней языческого. Помянутая мной бабушка молится не Путину, а за Путина. Она поклоняется тяжести той ноши, что он на себя берет, и хочет ее разделить. Как, собственно, и весь русский народ. Мне кажется, это очень по-христиански — увидеть в сильном мире сего слабого человека, достойного сострадания.

Узнал о его таланте поздно. Сцена — гениальная, одна из самых любимых в кино.

Напрашивается любимая присказка российских либералов: «Все всё понимают».

Но заметки у Шалларя все равно крайне интересные, советую его канал.

«Сущность Софии – это отрицание всякого внешнего бытия и связанное с этим признание верховного значения человеческой личности. Имея в виду предшествовавших философов, искавших, безусловно, бытия вне человека, софист Горгиас доказывает, что такого бытия совсем не существует, что, если бы оно существовало, мы не могли бы иметь о нем никакого познания, а если бы имели таковое, то не могли бы его выразить».

Тут может быть интересный скачок от идеализма Соловьева в область квалиа — в части вот этого «не могли бы его (то есть внешнее бытие) выразить».

Да, квалиа касается внутреннего феноменологического опыта человека, невыразимого для внешнего наблюдателя. Мы не можем объяснить другому человеку, как мы понимаем «красноту», именно не можем этого выразить. Но суть в том, что сам концепт квалиа — это своеобразное овнешнение, то есть внутренний мир, спроецированный в мир внешний. Проецирование это обнажает несводимость одного к другому, но мостик все же проложен, пускай и хлипкий.

Поэтому слова Соловьева о невыразимости внешнего мира средствами мира внутреннего — всего лишь проблема квалиа навыворот. Насколько я понимаю, это слова из «Философских начал цельного знания», работы довольно ранней и написанной в духе махрового идеализма, граничащего со спиритуализмом. Отсюда — донельзя бедное, нигилистическое определение Софии как «отрицание всякого внешнего бытия».

Поздний Соловьев с большим пиететом будет относиться именно ко внешнему бытию, к его материальности, и собственно софиологию, идущую от Соловьева к Флоренскому и Булгакову, можно определить как учение о радости встречи бытия внутреннего с бытием внешним. Причём с превалированием последнего. Зрелый Соловьев вполне осознаёт всю обманчивость слепого идеализма.

https://yangx.top/mysterart/875

Почему-то весь философский телеграм прозевал момент, когда философитудэй встал на патриотическую — единственно верную — позицию.

https://yangx.top/Philosophytoday/8628

Спасёмся ли мы в случае ядерной войны?

Приглашаем 24 июня на авторскую лекцию философа Никиты Сюндюкова о политической философии православия в современной России "Теология Владимира Путина".

Недавно либеральный теолог отец Кирилл Говорун заявил о необходимости «депутинизации» русского богословия. Следом он анонсировал разработку проекта «экуменического богословия после христианского мира». Среди прочего этот проект подразумевает отказ от идеи «христианской Европы».

Стоит ли говорить, что «путинская теология» существует только в головах самих либеральных богословов в виде соломенного чучела. Тем не менее, это направление мысли кажется небезынтересным — хотя бы в качестве философской спекуляции.



Будем вам благодарны за любую поддержку нашего проекта. Все возможные способы помочь нам тут https://vk.com/@solsevera-obraschenie-k-storonnikam

Завтра в начинается мой очень краткий курс русской философии — четыре лекции понятно о чем в библиотеке имени Маяковского. В паблике библиотеки будет трансляция.

Курс супер-вводный, то есть если ничего о русской философии не знаете, или знаете, но только ругательное, то вам подойдёт.

Первая лекция будет обзорной. Отвечу на самые волнующие вопросы. Как то: есть ли русская философия вообще?

Регистрация: tsentralnaya-events.timepad.ru/event/2072506/

Предыдущий пост посвящён началу набора абитуриентов магистратуры на кафедру религиоведения Казанского федерального университета. У нас 58 бюджетных мест по теологии и 17 по религиоведению. Пишу прописью: семьдесят пять БЮДЖЕТНЫХ мест в магистратуру. ПАМАГИТИ! Берём всех! Любой возраст, любое первое базовое. От вас только интерес к христианству или исламу. От нас заочка, очка, индивидуальные планы, дистант и оффлайн, стипендия. От вас - ну, хоть попробуйте! Ну, не пойдёт , захотите уйти потом - без проблем, главное поступайте! Всех, всех берём. И не только про Титивилуса расскажем, но и про остальных тоже. И про гностиков, и про инквизицию, и про политическую теологию, и про кадаритов, и про матузилитов! Все есть! Даже аспирантура потом! Прошу репоста. Подача документов на сайте К(П)ФУ

Дорогие друзья! Каналу нет еще и четырех месяцев, а нас уже 1000 - это очень много. Благодарю всех подписавшихся, я уже немного освоилась - будем и дальше практиковать философию. По местной традиции даю список любимых каналов. Разумеется, я подписана на множество других каналов, среди которых, философы, историки философии, публицисты, литераторы, художники, но не уверена, что все они хотели бы оказаться в этом списке. Кроме того, список не может быть бесконечным, поэтому привожу любимых и близких по духу:

@dplatonova Дарья Платонова не нуждается в представлении, но все же: философ, политолог, человек невероятной собранности и смелости, наше окно в сложный мир геополитики и международных отношений

@aftericonproject Антон Беликов - философ, художник, создатель уникального проекта "После иконы", радикально осмысляющий иконописный канон и православную традицию

@sacrumprofanum Андрей Иванов - автор нового перевода Книги Исход, философ и религиовед, занимающийся герменевтикой Священного Писания и другими крайне серьезными темами

@podled Свят Павлов - автор лучшего (контр)культурного проекта последних лет "Под лед", организатор "Лимоновских чтений", братец по духу и панку

@solsever Николай Арутюнов - создатель образовательного проекта и петербургского культурного пространства "Солнце Севера", проводник чистой аполлонической энергии

@korobov_latyncev Андрей Коробов-Латынцев - философ и действующий офицер армии ДНР, автор книги "Философ и война", абсолютно героический мыслитель, который пишет докторскую, находясь на передовой

@hungryphil Никита Сюндюков - один из лучших, на мой взгляд, современных мыслителей, философ, специалист по Достоевскому, в тексты которого я влюблена полной философской любовью

@pepelclaasa Александр Аверин - публицист, нацбол, настоящий воин и дорогой друг, с которым мы знакомы (трудно в это поверить) уже без малого 20 лет

@rusjuche Андрей Дмитриев - публицист, историк, лидер питерских нацболов, автор книг про Лимонова и Ким Ир Сена и дорогой друг, с которым мы знакомы чуть меньше, чем с Авериным, но тоже о-очень давно

@bunkerdayly Ольга Шалина - драгоценный друг, лидер московских нацболов, человек с уникальным политическим опытом, знающий все о радикальной политике и кшатрийской системе ценностей

@apesotskiy Андрей Песоцкий - радикальный экономист, нацбол и прекрасный публицист из Петербурга

@mihailaksel Михаил Аксель - лидер московских нацболов, военкор, политический аналитик, человек длинной воли и доброй души

@philosonya Софья Метелкина - философ и журналист, евразийская красавица и добрейший человек

@chaoss_flame дорогая Ольга - не просто большой знаток магических ритуалов и тайных традиций, но настоящая практикующая ведьма и невероятно остроумный публицист

Паблики:

@adirect Прямое действие - здесь все о реальном политическом действии, радикально и честно

@russian_good Хорошее русское - канал о современной русской культуре, изящный и осмысленный

@rossia_eto_idea Россия - это идея - практический платонизм, политическая философия для неискушенных

@gintovtarchive Империя. Цветущая сложность - стратегический архив визуального наследия России, собираемый художником Алексеем Гинтовтом. Подписывайтесь, красота должна занимать весь объем телеграма

Отдельной строкой:

@oldminerkomi Дмитрий Селезнёв - любимый муж, военкор и литератор, автор WarGonzo. Заодно проверим, дочитывает ли он мои посты до конца.

Сегодня вторая лекция очень краткого курса русской философии, о Чаадаеве. Подробности и регистрация.

Здесь и софиология, и теоэстетика разом (вообще это очень близкие парадигмы).

Софиология: Бог разлит в мире, но не сводится к миру. Или через панентеизм: все в Боге, но Бог не есть все.

Теоэстетика: вернейшее доказательство бытия Божьего — это красота. Например, улыбка матери — первый опыт красоты и одновременно первая встреча с Богом.

И ещё у Бальтазара есть замечательная мысль о соотношении апофатики и катафатики. Апофатика возможна только в том случае, когда мы настолько приблизились, настолько преисполнились положительным знанием о Боге, что оно буквально ослепляет нас. Слов, положительных свойств здесь больше не остаётся. «Свят, свят, свят».

https://yangx.top/aftericonproject/653

«Исповедь Ставрогина» — наверное, самый страшный монолог из всего творчества Достоевского. Настолько страшный, что цензура не допустила к публикации главу «У Тихона», куда монолог был включён. И в итоговую редакцию «Бесов» ни глава, ни монолог не попали. Правда, его фрагменты Достоевский потом включит в монолог Версилова о судьбах "русского европейца".

Как-то в одном из салонов Петербурга собравшиеся гости обсуждали — забавы светской ради — самый страшный грех, который только можно совершить. Слово взял Достоевский. «Самый страшный грех, — заявил писатель, — это насилие над детьми». Достоевский знал это по своему опыту, и здесь речь идет не о пресловутой и путаной истории с письмом Страхова Толстому (кому интересно — вот здесь исчерпывающий анализ этой истории).

Нам следует обратиться к детству самого Федора Михайловича. Он рос во флигеле, приставленном к больнице для бедных в Москве, где служил его отец — к божедомке. В этой больнице Федя встретил своего первого друга, вернее подругу — маленькую девочку, с которой он любил лежать на траве и смотреть на солнце.

Однажды во двор больницы принесли окровавленное тело этой девочки — прямо на глазах у Феди. Спустя несколько часов его подруга скончалась. Выяснилось, что преступление над ней совершил пьяница, который несколько дней подряд околачивался у больничной ограды и наблюдал за играми детей.

Осмыслить самый страшный грех Федор Михайлович попытался при помощи фигуры Ставрогина. Парадоксально, но этот герой исповедует взгляды, близкие самому Достоевскому. Так, Ставрогину (в черновиках «Бесов») принадлежат слова, которые впоследствии станут известны в качестве «символа веры Достоевского»: «Если бы Христос был вне истины, то я скорее останусь со Христом, нежели с истиной». Впоследствии Достоевский воспроизведет эту формулу в письме к Фонвизиной, и уже из этого письма она станет известной в качестве символ веры самого писателя.

Фамилия Ставрогин означает «крест». Ставрогин должен был пойти на крестную жертву, стать новым Христом, «Иваном-царевичем», по замыслу его товарищей-революционеров. Но в итоге он обернулся кем-то между Иудой и Антихристом. Возможно, именно так и следует трактовать первоначальное прозвище Ставрогина, которое фигурирует во все тех же черновиках к «Бесам»: «Князь».

А завтра — день Достоевского и моя лекция о нем. Не о дне, о Достоевском. Подробности и регистрация.

Вспоминается моя любимая история о Флоренском. Он себя называл «анти-семинаристом», но имел в виду нечто прямо противоположное тому, что вы подумали. На рубеже веков семинарии были буквально рассадником юных атеистов, позитивистов, социалистов, метариалистов и революционеров. Даже если юноша поступал в семинарию с горячей верой в сердце, то выпускался оттуда он закоренелым нигилистом. История про Сталина-семинариста всем известна.

Так вот Флоренский именно в этом смысле называл себя «анти-семинаристом»: после окончания физмата МГУ он поступил в Московскую духовную академию и выпустился оттуда ещё более верующим человеком. Да и вообще отец Павел никогда не терял связи с религией, никогда не впадал в прелесть атеизма, в отличие от многих других русских мыслителей.

https://yangx.top/theologmemory/83