Патриарх и президент, которые перешли от слов к делу — все такие плохие и неискренние, но зато вот я, рассуждающая о мире на словах («ах, какая это простая, органическая вещь!»), но никак не стремящаяся к нему на деле — очень искренняя и хорошая! Или ещё одна грань светозарного лика российского либерализма.

https://yangx.top/rusbrief/81799

Сообщают, что покойный Папа Бенедикт XVI запретил Джо Байдену присутствовать на своих похоронах. Тем самым выдал последнюю, сокрушительную базу.

Младенец родился в пещере, чтоб мир спасти

Пазолини в своём «Евангелии от Матфея» предваряет явление Иосифу ангела Господня интересной психологической деталью: перед тем, как впасть в сон, Иосиф наблюдает за игрой детей. Тем самым сердце праведника как бы смягчается и предуготовляется к восприятию заповеданной ему доли: взрастить и воспитать Сына Божия. И дальше в фильме дети всегда выступают образцом чистоты и подлинности: экранный Христос любуется ими, и с Его лица не сходит улыбка.

Вот и Рождество, как кажется — очень детский праздник. Не громогласное торжество, каковая Пасха, но тихое и светлое радование (уже слышу смех родителей, мол детский праздник и тишина — две вещи несовместные, но я ведь совсем о другом роде тишины). В Рождество мы чевствуем Христа не как мужа, но именно как младенца. Путь Спасителя в этом мире начинается точно так же, как и путь всякого из нас: в яслях, да ещё и сооружённых из воловьей кормушки. «Ему все казалось огромным: грудь матери, желтый пар из воловьих ноздрей»…

И все же истина уже тогда была с Ним, в яслях, в Его младенческом лепете, а это значит, что истина не заключена в многознании и мудроствовании, что каждый из нас с самого рождения обладает семенами этой истины, и что дело нашего земного пути — взрастить эти семена, не дать им погибнуть.

В Рождественском гимне поётся: «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума, в нем бо звездам служащии звездою учахуся». Здесь почти что Гегель — вот этот вот «возсия мирови свет разума» — но все же только почти. Гегелю не хватает этой детской непосредственности Рождества. Кажется, Пикассо говорил, что он всю жизнь учился для того, чтобы рисовать как ребёнок; вот и мы всю жизнь учимся для того, чтобы мыслить как младенец: ясно, просто и радостно, во всем вокруг обнаруживая чудо.

С Рождеством, дорогие друзья!

Ну и в честь праздника — позволю себе немного личного.

Для русской религиозной философии довольно типична ситуация религиозного обращения. Об этом есть замечательное исследование Константина Антонова. Так вот сразу и не припомнишь русского философа, который не переживал религиозного обращения, внешне резкого и радикального, а на самом деле вполне естественного перехода от разных форм нигилизма к христианству. Разве что Хомяков и Флоренский приходят на ум.

В этом смысле с русской философией я себя соотношу слабо. У меня никогда не было ни религиозного обращения, ни религиозного кризиса. Впрочем, я никогда и не горел религией. Христианству меня никто никогда не учил, в церковь на службу не водил. Даже детской Библии у меня, кажется, не было. Единственные предметы христианской атрибутики моего детства — крестик на груди да маленький деревянный складень, с которым я ложился спать. Крестик давно утерян, взамен него на шее висит другой, отцовский, а вот складень по прежнему со мной.

При этом сколько себя помню, я всегда понимал, что истина со Христом. Понимал ясно и отчётливо. Мне это казалось настолько очевидным, что даже тень сомнения в существовании Бога никогда не касалась моего ума. Но это было именно знание, не вера; наверное, так оно и сейчас, хотя, пожалуй, и вовсе незачем строго отделять знание от веры.

В то же время я всегда понимал, что в нынешнюю эпоху иметь веру — задача не из легких. Не для меня, для других — поди попробуй утверди веру в нечто невидимое, сирень абсурдное. Этим другим, которые все же решались вопреки духу времени обнаружить свою веру, я всегда очень сопереживал.

Выше я написал, что никогда не переживал религиозного кризиса. Собственно, именно безверие мне всегда казалось одним из самых абсурдных состояний человека. «Несчастное сознание», прочёл я впоследствии у Гегеля об атеизме. Но было нечто похожее на кризис — когда я впервые познакомился с Ницше. Было это в Америке, в пору студенчества я работал там несколько месяцев на пляже, разносил гамаки и зонтики. И между исполнением своих рабочих обязанностей я почитывал «Заратустру». Мысль о том, что христианство выродилось в религию смерти и упадничества меня, признаюсь, пошатнула. Не нравственно, а именно рационально — я не мог не согласиться с витализмом Ницше, хотя сам себя человеком витальным или особо жизнелюбивым я назвать не могу. Ну вот и помучался я с Заратустой пару месяцев, а потом весь этот ницшеанский морок как рукой сняло. Стало как-то само собой понятно, что Ницше спорит не с Христом, а с христианством, что Ницше точно также пленён Христом, как им был пленён и Достоевский.

С тех пор я с каждым новым днём все больше и больше убеждаюсь в истинности Христа. Все мои треволнения никогда не касаются самого Христа, но только тех в сущности глубоко вторичных обстоятельств, что иногда докатываются до подножия веры.

Интересно взглянуть на эту классическую дихотомию «вера/религия» с точки зрения социологии.

Вот есть люди, которые утверждают, что признают веру, но не признают религию, поскольку религия есть производное от человеческих отношений, то бишь социальный институт. Так вот этой идентификацией себя как «внеинституционального верующего» они на деле вписывают себя в тот самый очевидно презираемый ими институт, в конкретную структуру общественных отношений. В частности потому, что эта структура подразумевает наличие в себе ролей, суть которых — противопоставление себя институту, его как бы «внешняя» критика.

Короче говоря, противопоставление себя некоторыми участниками института самому этому институту есть необходимое условие существования института. Чем усерднее вы выписываете себя из Церкви как института, тем прочнее вы себя к нему привязываете. Подчеркну, именно к институту, то есть к сложившейся системе общественных отношений, которой принято противопоставлять «духовность» и «Бога в сердце».

P.S. Это ещё и реакция на интервью Николая Солодникова на канале «Серафим», где Николай, которого я уважаю безмерно и даже немного люблю, заявляет, что церковь для него — это Уминский, Митрофанов, Мещеринов и Седакова, а остальные — сбоку-припёку.

https://yangx.top/eto_b/4880

Дихотомия веры и религии — глупейшая производная теософского монистического пантеизма, помноженного на превратно понятую теологию Дитриха Бонхёффера. И это чудище ещё ушло в народ интернет, где продолжает размножаться в комментариях под каждым вторым роликом о христианстве, буддизме, индуизме...

https://yangx.top/hungryphil/1950

В последние несколько месяцев участились публичные нападки на Русскую Православную Церковь -- вот на днях Артемий Лебедев отличился. Прежде всего нападки идут со стороны системных либералов и некоторых радикальных («рассерженных») патриотов.

Мне кажется, что это часть общего тренда борьбы за метафизический язык, куда, само собой, включен и язык религиозный. 22 год вынудил политиков и иже с ними достать из пыльного чулана такие предельные понятия, как смерть, геройство, мужество, истина, добро, зло. Те же либералы, которым по самой своей природе вроде как заповедано быть максимально осторожными в подборе слов, вдруг загорланили о некоем «абсолютном зле».

Конечно, подобный дискурс требует и соответствующего содержания, которое будет заполнять пустоты между громкими лозунгами. Вот здесь как раз и разворачивается борьба за метафизический язык, т.е. за логику связи предельных понятий.

В публичном пространстве России практически эксклюзивное право на подобный язык имела Русская Православная Церковь. Это право подкреплялась как исторически — Церковь все же консервативный институт, которому можно простить милое ретроградство в мире торжествующего постмодерна, так и политически — кажется, что даже государство, желая прибегнуть к какому-нибудь очередному слову с большой буквы, так или иначе ждало санкцию -- или хотя бы отсутствие возражений -- со стороны Церкви.

Соответственно для того, чтобы перехватить метафизический дискурс, идейным оппонентам необходимо прежде всего оспорить эксклюзивное право на оный у Церкви. Тут-то и включается помянутое деление на «веру/религию», включаются языки секуляризированного богословия («абсолютное зло»), и, наконец, включаются традиционные нападки конкретно на Русскую Православную Церковь.

В общем-то России не впервой сталкиваться с подобным. На ум сразу приходит спор осифлян и заволжских старцев по поводу методов борьбы с ересью жидовствующих -- одним из первых образцов секуляризированного богословия в нашем отечестве. Осифляне тогда предлагали максимально топорный метод -- рубку голов. Заволжские старцы же считали, что действовать необходимо чуть изящней -- при помощи совершенствования богословской грамотности. В т.ч. предполагалось, что православным можно было бы пучиться у своих братьев во Христе, уже имевшим богатый опыт борьбы с ересями -- у католиков.

Полагаю, что и для нас сегодня богословский опыт пускай модерного, но все же консервативного католицизма был бы небесполезен -- взять ту же теоэстетику или радикальную ортодоксию. Но и слабой, и темной, и многими-многими другими -- и, надо сказать, интереснейшими --теологическими проектами "слева" брезговать тоже не стоит -- в конце-концов, врага нужно знать в лицо.

О соотношении веры и религии

Этот вопрос весьма интересен. Соглашусь с Никитой Сюндюковым в том, что если под религией понимается институт Церкви, а под верой - христианская вера, то отделить  веру от религии будет практически невозможно. Даже в том случае, если человек ставит себя в оппозицию к церкви, он все равно имеет фундаментальное отношение к институтам (вплоть до формирования своего собственного института). Даже антиклерикализм - это всегда явно религиозная позиция.

Я бы сказал даже больше: и внецерковный антиклерикализм (то есть критика со стороны условных атеистов) тесным образом связан с верой и религией. В нем уже встроена определенная теистическая позитивность. Ведь когда внешние критики говорят о том, какой Церковь должна была бы быть, они таким образом уже принимают некоторую околохристианскую нормативную базу, пусть и, зачастую, в собственной интерпретации. Но ведь нельзя нарушать нормативные обязательства, которых нет. С другой стороны, в критике со стороны антиклерикализма нет никакой сущностно атеистической негативности. Антиклерикализм не влечет атеизм. Это даже не критика Церкви как таковой, скорее это критика каких-то отдельных личностей, обрядов или даже сугубо бюрократических процедур. Поэтому я всегда настаиваю на том, что атеизм и антиклерикализм - это принципиально разные явления, которые оказались по недоразумению соединены в рамках Нового Атеизма.

Я также полагаю, что к антиклерикалистам вполне можно было бы быть снисходительнее и в дискуссиях использовать скорее поучительный тон, чем тон критический. Во многом именно неадекватная реакция христиан на Новых Атеистов позволила их пастырям вроде Докинза обрести силу, не имея на руках каких-либо существенных аргументов. Деконструкция претензий оппонента - важный этап дискуссии и тут он был попросту проигнорирован. И банальной терпимости не хватило, ведь Церковь критикуют, чаще всего, люди не особенно сведущие в вопросах религии. Кроме того, прежде, чем указать на то, в чем вы с оппонентом несогласны, задумайтесь о том, что вас объединяет.

Возвращаясь к вопросу о соотношении веры и религии, хотелось бы сказать ещё о том, что они могут быть прекрасно разделены в контексте философского теизма. Для принятия теистической веры совершенно не обязательно быть христианином или сторонником какой бы то ни было религии. Вероятно, это не самая частая ситуация, но она имеет место. Здесь я могу говорить о своем примере: мой теизм имеет исключительно философские корни. Моё знакомство с религиями привело меня к скептицизму, а знакомство с философией - к теизму. Естественно, мой теизм имеет свою специфику. Одна из них в том, что он никак не связан ни с какой религией. Тут у меня, конечно, есть некоторые предпочтения. К тому же я христианин по своей культуре. Но к теизму это не имеет прямого отношения. Если отрицать возможность такого пути или обобщать его с атеизмом - это та же самая ошибка, о которой я говорил выше. Я полагаю, что там, где есть основание для согласия - не надо изобретать разногласий. Это просто ещё один способ говорить о Боге.

#мнение #теизм

Осифляне и «нестяжатели» - действительно хороший пример. Но несколько по другой причине. Во-первых, потому что именно осифляне, точнее святитель Геннадий Новгородский, переводивший Библию на славянский с Вульгаты, в оправдание жёстких мер против «жидовствующих» ссылался на самый передовой опыт Запада того времени — испанскую инквизицию и деятельность «католических королей» Фердинанда и Изабеллы по борьбе с тайными иудеями. И он, и Иосиф Волоцкий, и ученики последнего не были просто сторонниками «рубки голов», выступая в том числе за просвещение духовенства. Рубку голов они видели как крайнюю меру в борьбе с идеологическим течением, которое подразумевало возможность внешней мимикрии под православие и внешний же отказ от своих взглядов. А учитывая, что оно пустило корни, прежде всего в элитах, можно сказать, что это был аналог нынешней «шестой колонны», надеяться на деятельное покаяние которой - ну такое.

⚔️А во вторых, борьба «осифлян» и нестяжателей, равно как и борьба «заволжских старцев» с «осифлянами» - во многом — историографический миф XIX века, основанный на некритическом рассмотрении русской публицистики начала XVI века. В эту борьбу объединили и возможные противоречия между Нилом Сорским и Иосифом Волоцким (неподтверждённые хотя бы потому, что сейчас известно, что Нил Сорский как минимум переписывал те части «Просветителя», где речь шла о казнях еретиков, если не был их автором) и явные противоречия и яростные споры между близким к московским еретикам Вассианом (Патрикеевым) и учениками Иосифа (Волоцкого) . Инок Вассиан, вероятнее всего был автором анонимного «Послания заволжских старцев» и ряда других документов эпохи. То есть о некоем «евангельском гуманизме» заволжских старцев, мы знаем преимущественно благодаря ему.

👺То есть к гуманному отношению к еретикам, к «диалогу», и убеждению призывал человек, который сам вызывал подозрения в ереси (и в конце концов был осужден, был лидером церковной фронды, принадлежал к правящей элите, проживал (роскошно) в московском Симонове монастыре, пользовался известным покровительством властей (преподобному Иосифу даже воспрещали отвечать на обвинения Вассиана). И эксплуатировал в своих играх память о Ниле Сорском.

💒Собственно с чем-то похожим мы имеем дело и сейчас, когда ряд церковных и обласканных вниманием (в том числе «начальства») деятелей призывают к пониманию и прощению прежде всего либералов (патриотов понимать и прощать не предполагается, только полемически «давить»), обвиняют официальную иерархию в жестокосердии или иных видимых грехах, ссылаются на почивших праведников, которые уже не могут ничего возразить, собирают и преподносят как истину внутрицерковные сплети и т. д. и т. п.
То, что всё это произрастает само по себе, без всякого внешнего покровительства и резонирует с прямыми атаками на Церковь со стороны «патриотов госзаказа» как-то не верится.

Не хотелось бы переводить все в драку, но поскольку я взял себе за правило репостить все содержательные реплики, то и здесь не смогу удержаться, тем более что автор действительно специализируется именно на Иосифе Волоцком, незаслуженно оболганном в отечественной историографии:

https://yangx.top/jewshit/125

Некий неизвестный автор блога «Поцелуй архангела» решил разоблачить мое невежество. Что ж, смиряюсь, раз уважаемый Никита считает, что под маской анонимного блогера скрывается кто-то важный, доверюсь его мнению.

Отмечу, однако, что аргументы в пользу моего невежества весьма странные:

1. Геннадий Новгородский переводил не всю Библию — а где у меня написано, что всю? Ну то есть зачем было переводить её всю в XV веке?

2. Почему меня должно смущать «сотрудничество с клятым Западом», если я и привожу пример Геннадия Новогородского, чтобы показать, что отсылка к западному опыту была со стороны непримиримых противников еретиков? У Никиты было в посте утверждение, что иосифляне не обращались к опыту Запада, а «нестяжатели», мол обращались. Ради того, чтобы показать некорректность этого утверждения и был приведен соответствующий пример.

3. «Факт тайного иудейства т. н. "жидовствующих" на Руси остаётся не доказанным» - так из тайного иудейства марранов на Пиренейском полуострове не следует тайного иудейства «жидовствующих на Руси». Ну и что, что их так называли. Я лишь о том говорю, что наши противники «жидовствующих» обращались к опыту Испании, так как видели свою ситуацию схожей. То же самое говорит (говорят) автор (авторы) «Поцелуя архангела». Вопрос, надо ли было было гнать марранов, остается за скобками.

4. Про переписывание Нилом Сорским "Книги на еретиков". Цитата: «Нил Сорский действительно переписывал рукопись "Книги на еретиков" (РНБ, Сол. 326/346), но есть, как говорится, нюанс. Нил переписал рукопись до л. 337 об., т. е. 11 Слов. А вот остальные 5 Слов, самые кровожадные, начиная с 12 дописаны рукой XVII в., а не рукой Нила». Так речь не идёт о самых кровожадных словах, но и из предыдущих «Слов», можно сделать вывод, который делает и Е.В. Романенко, что «самые острые разделы «Просветителя», «в которых доказывалось отступничество («жидовство») еретиков, дававшее… каноническое основание для их сожжения, даже если они покаются», были переписаны Нилом Сорским».

И кроме того, неверно утверждение, которое можно встретить у Романенко и ряда других авторов, что рукой Нила Сорского была написана вот эта фраза: «Аще бо кто обесчестить образъ Царевъ, главною казнию мучится. Колми паче Небеснаго Царя, или святыхъ его подобие, или церквы кто обесчестить, которые муки достоин есть? Но по божественных правшгѣхъ здѣ главною казнию казнится и проклятию въчному предасться, по смерти же, съ диаволомъ и съ распеншими Христа иудеи, рекшими: кровь его на нас и на наших, въ огнь вечный осудятся»? Тут не о казнях еретиков говорится?

По поводу же того, что соборное послание на Максима Грека и Вассиана (Патрикеева) - сомнительный источник, как и свидетельство Зиновия Отенского — это уже чистая вкусовщина и манипуляция. Это - «сомнительные источники», иерархов костерим почем зря («сервилизм митрополита Даниила»), зато, всё что исходило из круга «нестяжателей», видимо, источники бесспорные. Этому верю, тому не верю. Да и ересь, оказывается не совсем ересь, а так, несогласие с «рядом условно иосифлянских религиозных и экономических практик (поминание мертвых как способ получить грешнику спасение после смерти за деньги, вопрос вкладов по душу и церковная собственность)». Всего ничего, зачем только было огород городить.

Вспомнил про Итаку: если ты стремишься вернуться домой, значит, твоего дома уже нет. Вернее, теперь твой дом — само это стремление, но в нем нет места для покоя.

Сегодня вообще немного звучит тема Пути и психотипа странника на пути.

Вспомнил про Итаку: если ты стремишься вернуться домой, значит, твоего дома уже нет. Вернее, теперь твой дом — само это стремление, но в нем нет места для покоя.

***
Я всегда для себя это состояние, которое, в общем-то составляет некий жизненный сценарий, раньше объясняла древнеанглийским словом Langoth - специфическая тоска, когда человек однажды видел “отблески Острова Яблок” и всю жизнь ищет их снова. И свой интерес “к вещам, не совсем обычным” объясняю тем же - попытками поймать снова эти отблески.

У Грофа есть теория о матрицах рождения (сразу скажу, что это теория, более того, считается псевдонаучной, но мне лично она очень нравится) - о том, что человек рождается с неким сюжетом, мифом судьбы, который переделать он в течение жизни не может. И зависит это от того, что человек переживает внутриутробный опыт и опыт рождения, но на каком-то этапе его сознание просыпается. Теория о матрицах рождения еще хорошо ложится на Борхесовское “ограниченное число сюжетов”.

Так вот, “Странники”, - это вторая перинатальная матрица, когда начинаются схватки, и сознание буквально “выпроваживают из Рая”. Они никогда не найдут свой условный дом, свой покой. Всю жизнь их будет снедать бесконечная тоска Нолдор по Валинору.

Это миф Одиссея, который хоть и возвращается домой, но радости с этого не получает. Потому что видел “отблески Острова Яблок”.

Что касается психотерапии для таких людей, то - да, абсолютно бессмысленно лечить их от этой тоски; бесполезно объяснять им, что они могут осесть и построить дом. В доме пусть живет третья матрица, ей там хорошо. Страннику же надо дать понять, что дорога - это не всегда боль, кровь и превозможения. Это может быть прекрасное приключение, полное новизны, света и опыта. Приятного, в том числе. И на этом пути встречаются люди, боги и герои. И отблески Острова Яблок - тоже.

https://yangx.top/hungryphil/1957

Значит, все будет в прежнем темпе. Спасибо!

​​Продолжаем набор в Народный Университет имени Дарьи Дугиной!

Ты студент, магистрант, аспирант из Донецкой или Луганской народной республики?

Тогда у тебя есть возможность пройти обучение в Народном Университете имени Дарьи Дугиной, который Культурное Пространство "Солнце Севера" организует в рамках гранта Президентского Фонда Культурных Инициатив.

Дарья Дугина намеревалась быть преподавалем в данном проекте, но терракт, совершенный против неё, не даст тому сбыться. Дарья хотела читать курс о метафизике фронтира, коим является сейчас ЛДНР и освобождаемые земли. Мы называем Университет её именем.

Отбор осуществляется на конкурсной основе. Обязательно полноценно заполни анкету (внизу)

У проекта будет четыре этапа:

1. В первый раз мы сможем встретиться с тобой уже 21-22 января в Ростове-на-Дону, 23го вечером привезём обратно. Транспорт из столиц ЛДНР и обратно, питание, проживание в гостинице, трехдневная программа - без платы для прошедших конкурсный отбор.

Программа будет включать в себя серию лекций, творческие выступления, эксклюзивные кинопоказы, спортивное мероприятие.

Лекции проведут известные и харизматичные российские интеллектуалы: философы Александр Секацкий и Игорь Евлампиев, Никита Сюндюков, Валентин Чередников, антрополог Денис Пежемский, культуролог Павел Тугаринов, протоиерей Александр Тимофеев, историки Надежда Платонова и Ольга Бонч-Осмоловская.

Творческие выступления дадут известные поэты и музыканты — Анна Долгарева, Никита Рогозин. В ходе выездов мы организуем уникальные кинопоказы авторских документальных работ, посвященные современным людям-созидателям, режиссёра Олеси Шигиной, автора проекта "Русский голос".

2. После выезда мы приступим к созданию уникальной программы онлайн-курсов в формате дополнительного образования, состоящей из 80 лекций по пяти направлениям "Антропология", "Философия", "История", "Религиоведение", "История и философия науки". С темами можешь познакомиться здесь.

3. Прошедшие онлайн-курс смогут сдавать зачёты и экзамены в дистанционном формате. Прошедшие обучение получат свидетельство об обучении по программам, согласованным с Комитетом образования Санкт-Петербурга.

4. По итогам мы создадим сборник статей по историко-философскому и культурологическому осмыслению культурной интеграции освобождаемых земель в русское цивилизационное поле.

Для вас всё это будет бесплатным благодаря Президентскому Фонду Культурных Инициатив, который выделил грант на проект «ЛДНР и освобождаемые территории в едином российском культурно-цивилизационном поле».

Если ты активен, пассионарен и жаждешь знаний и деятельности, заполняй анкету здесь или запроси анкету [email protected]. Отбор учащихся осуществляется на конкурсной основе по заполненным анкетам. Мы свяжемся с прошедшими отбор до 15 января.

"Если бы Россия выступила в этой войне против нас, сколько удобнейших тем представили бы Толстой и Достоевский проповедникам от журналистики и философам от фельетона!"

Это Марсель Пруст пишет в 1915 году, в разгар Первой мировой войны, разумея французских пропагандистов, которые стремились "отменить" вражескую немецкую культуру.

Чадаев опубликовал критический комментарий в отношении недавнего интервью и манифеста Дугина. Мой взгляд зацепился за цитату Тургенева, приведённую Чадаевым в предпоследнем предложении: «противоположное общее место».

Скорее всего, Чадаев здесь ссылается на «Отцов и детей», где «противоположное общее место» служит вариантом известной аксиомы Эскобара, согласно которой отрицающее равно тому, что оно отрицает. В случае «Отцов и детей» речь идёт о просвещении и его критиках, которые в сущности есть те же самые просветители, только навыворот. Вот и Дугин у Чадаева есть как бы оборотная сторона критикуемого им модерна.

Но, к сожалению или к счастью, всякая громкая фраза имеет свой собственный провенанс, соответственно и смысл этой фразы невозможно ограничивать лишь единичным её употреблением — для верной интерпретации нам необходимо ухватить как можно больший их спектр.

Так вот, понятие «противоположного общего места» Тургенев использовал не только в своих романах, но еще и в отношении к своему вечному оппоненту, Достоевскому. Далее — фрагмент из мемуаров С.Л. Толстого:

«Насколько я помню, [Тургенев] так говорил про [Достоевского]: "Знаете, что такое обратное общее место? Когда человек влюблен, у него бьется сердце, когда он сердится, он краснеет и т.д. Это все общие места. У Достоевского все делается наоборот. Например, человек встретил льва. Что он сделает? Он, естественно, побледнеет и постарается убежать или скрыться. Во всяком простом рассказе у Жюля Верна, например, так и будет сказано. А Достоевский скажет наоборот: человек покраснел и остался на месте. Это будет обратное общее место... А затем у Достоевского через каждые две страницы его герои — в бреду, в исступлении, в лихорадке. Ведь "этого не бывает"».

«Этого не бывает». Собственно, именно этот смысл и таится за мутноватым понятием «обратного», или «противоположного общего места». К нему же, полагаю, и сводится аргумент Чадаева.

А как часто мне приходилось слышать нечто подобное и в отношении самого Достоевского: мол, он не настоящих людей изображал, а невротиков каких-то, так чего же нам его слушать, к нам, здоровым людям, его фантазии никакого отношения не имеют, мы своей дорогой пойдем. Но загвоздка здесь в том, что эти «здоровые люди» на поверку оказываются людьми поверхности, людьми, чье поведение обусловлено строго фиксируемыми причинно-следственными связями. Достоевский же — мыслитель не горизонтали, но вертикали, он смотрит вглубь, совершенно минуя механицистическую схему человека, столь любимую господами чугунной мысли.

Вот и Александр Гельевич в своих полу-прогнозах, полу-пророчествах минует механицистический образ русского будущего, определяемого технологией, экономикой, политикой, военно-промышленным комплексом и проч. Он идет дальше — вглубь русского архетипа, русской мечты, прямиком к Китеж-граду.

Но это еще не все, у высказывания Тургенева, а, следовательно, и у высказывания Чадаева есть еще один культурологический слой. Ведь не с потолка взял Тургенев образ героя, стоящего столбом перед разинутой пастью льва. Перед глазами всякого образованного человека тут сразу же всплывает образ Дон Кихота из второй части одноименной книги, главы XVII, «в которой выразилась высшая степень неслыханного мужества Дон-Кихота в приключении со львами».

Можно ли себе представить, чтобы хитроумного Идальго назначили каким-нибудь высоким управленцем, определяющим политические судьбы страны, занимающимся такими безусловно важными вещами, как дроны, масксети, военный софт? Будем честны перед самими собой — едва ли, ведь место Дон Кихота — у распахнутой клетки льва, подле вечных ветряных мельниц. Но вот скольких великих правителей вдохновлял образ Дон Кихота, преисполненный того самого неслыханного мужества — этот вопрос, полагаю, следуют считать риторическим.

И, как писал великий критик современного мира Мигель де Унамуно, рассуждая о том самом эпизоде со львами, «возможно, Богу угодно было испытать веру и повиновение Дон Кихота, подобно тому как испытал Он волю и повиновение Авраама, коему приказал взойти на гору Мориа, дабы принести в жертву сына».

Дорогие друзья!
С Божией помощью мы все вместе приготовили подарки и поздравили детей Донбасса с Рождеством Христовым! Слава Богу, спасибо вам, дорогие!
В освобождённых районах ЛДНР мы увидели, что в школах нет русских книг, а у учеников нет простейших канцтоваров- упражнения ребята пишут на клочках бумаги. Многие книги русских классиков сожжены, где-то сумели спрятать. Пушкин и Толстой изучался как иностранная литература! Давайте поможем!

Мы начинаем сбор книг и канцелярских товаров для школьников Донбасса⬇️⬇️⬇️

1. МНОГОТОМНЫЕ СОБРАНИЯ СОЧИНЕНИЙ:
А.С. Пушкин
М.Ю. Лермонтов
Н.В. Гоголь
И.С. Тургенев
Ф.М. Достоевский
Л.Н. Толстой
А.П. Чехов
А.И. Куприн
И.А. Бунин
М. Горький
К.Г. Паустовский
А.П. Платонов
М.А. Шолохов
М.М. Пришвин
М.А. Булгаков
А.И. Солженицын

2. СБОРНИКИ СТИХОТВОРЕНИЙ И ПОЭМ:

И.А. Крылов
В.А. Жуковский
А.С. Пушкин
М.Ю. Лермонтов
Ф.И. Тютчев
А.А. Фет
Н.А. Некрасов
К.Д. Бальмонт
А.А. Блок
Н.С. Гумилёв
В.Ф. Ходасевич
И.А. Бунин
В.А. Брюсов
А.А. Ахматова
Б.Л. Пастернак
О.Э. Мандельштам
М.И. Цветаева
С.А. Есенин
Игорь Северянин
А.Т. Твардовский
С.Я. Маршак
О.Ф. Берггольц
Н.Н. Заболоцкий
Д.С. Самойлов
Ю.Д. Левитанский
Б.В. Заходер
А.А. Тарковский
Р.И. Рождественский
Е.А. Евтушенко
А.А. Вознесенский
Н.М. Рубцов
В.С. Высоцкий
И.А. Бродский

3. СБОРНИКИ РАССКАЗОВ:

А.С. Пушкин
Н.В. Гоголь
И.С. Тургенев
М.Е. Салтыков-Щедрин (сказки)
Л.Н. Толстой
Н.С. Лесков
В.М. Гаршин
А.П. Чехов
А.И. Куприн
Леонид Андреев
И.С. Шмелёв
Саша Чёрный
И.А. Бунин
А.Н. Толстой
М.А. Булгаков
К.И. Чуковский
К.Г. Паустовский
М.М. Зощенко
А.Р. Беляев
А.П. Платонов
Тэффи
М.М. Пришвин
М.А. Шолохов
Е.А. Шварц
В.П. Катаев
Л.А. Кассиль
В.Т. Шаламов
А.И. Солженицын
В.В. Быков
Ч.Т. Айтматов
В.М. Шукшин
В.Г. Распутин
Э.Н. Успенский
4. ОТДЕЛЬНЫЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ:
Русские народные сказки,
«Слово о полку Игореве»,
«Недоросль» (Д.И. Фонвизин),
«Бедная Лиза» (Н.М. Карамзин),
«Горе от ума» (А.С. Грибоедов),
«Капитанская дочка», «Евгений Онегин», «Маленькие трагедии» (А.С. Пушкин),
«Мёртвые души», «Ревизор» (Н.В. Гоголь),
«Обломов» (И.А. Гончаров),
«Герой нашего времени» (М.Ю. Лермонтов),
«Конёк-горбунок» (П.П. Ершов),
«Отцы и дети», «Муму», «Первая любовь», «Записки охотника» (И.С. Тургенев),
«Гроза» (А.Н. Островский),
«Война и мир», «Детство. Отрочество. Юность», «Севастопольские рассказы» (Л.Н. Толстой),
«Вишневый сад» (А.П. Чехов),
«Алые паруса» (А.С. Грин),
«Мы» (Е.И. Замятин),
«Доктор Живаго» (Б.Л. Пастернак),
«Мастер и Маргарита», «Белая гвардия» (М.А. Булгаков),
«На дне» (Максим Горький),
«Двенадцать стульев» (Ильф и Петров),
«Тихий Дон» (М.А. Шолохов),
«Приключения Незнайки» (Н.Н. Носов),
«Два капитана» (В.А. Каверин),
«А зори здесь тихие», «Завтра была война» (Б.В. Васильев),
«Сотников» (В.В. Быков),
«Убиты под Москвой» (К.Д. Воробьёв)
Кроме того, принимаем хорошие цветные детские книги для младшей школы. Прописи, книги для подготовки к школе.
Очень нужна православная литература для детей:
Детские Библии и Евангелия, художественные произведения – Л. Чарской, Г. Х. Андерсена, Ю. Вознесенской, Б. Ганаго, митр. Антония Сурожского и др.

Помимо книг школьникам очень нужны:
- 10 000 тетрадей 48 листов в клетку и линейку
- 10 000 тетрадей 12/24 листа в клетку и линейку
- 7500 шариковых ручек синего цвета
- 500 шариковых ручек красного цвета (для учителей)
- простые карандаши, ластики, линейки
- альбомы для рисования
- цветная бумага, клей, ножницы
- гуашь, кисти, цветные карандаши, фломастеры
- раскраски
- принадлежности для творчества

Книги и канцелярию можно привозить по адресам:
1. Воскресенье 15 января, среда 18, четверг 19 января принимаем книги и канцтовары в храме Феодоровской иконы Божией Матери в РГСУ. Ул. Вильгельма Пика, 4
Контактный телефон: +79654042665 отец Александр
2. Служба взаимопомощи "Благо Твори". Старая Басманная ул., 16
с 8 до 19 часов. Контактный телефон:  89032426808 Марина

Перевести деньги для покупки книг и канцелярских товаров можно на счёт: 2202201604223483 Мир Сбербанк Александр Александрович Т.

Кузьмина у нас в Петербурге знают как специалиста по Юнгеру, но в последние годы он очень плотно занимается Булгаковым — мы с ним много в прошлом году на этой ниве сотрудничали. Лекцию очень рекомендую.

https://yangx.top/listva_books/12134