Ненавидьте меня и распинайте, называйте лоялистом и подстилкой, но мне бесконечно ближе решения нашего руководства, чем истеричные возгласы телеграм-аналитиков. Победа будет за нами.

Тем временем лекция Ивана Андреевича Есаулова уже сегодня, в 18.30. Регистрация и аннотация -- по ссылке.

Меж тем в дружественных каналах разгорелась дискуссия о сути образа Святого Грааля. Вот что пишет Велецкий, вот что ему отвечает Бовдунов, вот как ругается Медоваров, вот как продолжает дискуссию канал "Россия -- это идея".

У меня самого по этому поводу никаких соображений нет. Зато я очень хочу поделиться с вами фрагментом статьи моего доброго товарища Сергея Кругликова, которая как раз посвящена образу Грааля в творчестве о. Сергия Булгакова. Статья еще не опубликована, но как будет -- обязательно размещу её и здесь:

"Фактическая же кровь, которая истекает из ребра Иисусова, о чем и повествует Ин. 19:34 – не предназначена для Причастия и, хотя, конечно, она совершенно тождественна Крови Евхаристической, это торжественное и финальное истечение во время Страстей как бы не получает должного оформления или сосуда, подобного потиру или сосуду тела, а в космическом плане – самой Церкви; эта Страстная Кровь будто бы нигде не помещается, но просто – истекает. Куда? Ответ очевиден: в саму землю. Тем самым, согласно Булгакову, сам мир, в который истекают Кровь и Вода из раны Иисуса – это и есть сосуд, в котором они отныне содержатся. Мир – это святой Грааль [15, с. 15].

Какое это имеет значение в догматическом плане? По Вознесении Христос оставляет людям свою Церковь, центр жизни которой – Евхаристия. Однако Сам Он как бы вновь удаляется от земли в трансценденцию, становясь недоступен иным образом, чем означенные. Тем не менее, и земля алчет Христа, поскольку Он, как и всякий человек, сотворен из ее материального состава – именно об этом свидетельствует истечение Воды и Крови. Строго говоря, с анатомической точки зрения не должно было случиться ни того, ни другого – тем более, не должно было быть никакой воды. В этом Булгаков видит глубокое символическое значение, поскольку Вода есть ὕλη, первоматерия, из которой была создана твердь [15, с. 8]. Кровь же есть вместилище души (по учению Моисея) [15, с. 4], тем самым «вода и кровь и есть истинное человечество, в котором обитает Дух, (...) Дух Христов, Логос, ставший плотию и вочеловечившийся. Таким образом, получается тричастный состав Христова естества: Дух-Логос, душа (кровь), тело (вода), ставшие едино» [15, с. 10]. Тем самым, принимая в себя Кровь и Воду, полноту человечности Христа, сам Мир в своей материальности освящается и становится «нетленен и неразрушим, ибо в крови и воде Христовых получил силу нетления, которая и проявится в его преображении. Мир есть уже рай, ибо возрастил «треблаженное древо, на нем же распяся Христос»» [15, с. 28]. Так, «самой природе сообщается Богочеловечность» [15, с. 29]. Сохраняя человеческий состав Христа в сути, тайне мира, Христос в своей человечности как бы со-присутствует всей земной истории по обетованию «до скончания века», так что всякое страдание в мире – суть страдание Крестное, входящее в прямое повторение, подобное литургическому, Страдания Христова. Эта мысль благостна и утешительна, ее Булгаков посвящает страдающему русскому народу, говоря, что всякое страдание, коль скоро в нем сораспинается Христос – есть страдание ко Славе, созидание невидимого в видимом [15, с. 41]. Тем самым, всякое страдание есть благо, потому что, пусть оно и страшит, его цель – Воскресение, залог чего – Кровь и Вода, пребывающие в глубине состава самого Мира, «материальное действие», «импульс Христов» [15, с. 43], который в Воскресении Христовом ознаменовывает гибель великого Пана и преображение состава как человека, так и мира. Это пока не идиллия, но залог ее – тяжелый и трудный путь трагедии общечеловеческого дела, мистерии человечества, обнадеженной тем, что в глубине и сути своей мир – это Святой Грааль, Богочеловечество мира".

"Мысль, колонизированная новостями" -- прекрасное определение! И нет, это не о том, что нужно уходить в лес, бежать от истории, от всего человеческого, слишком человеческого. Просто история не равно новости; это все равно, что удою вытаскивать Левиафана.

Нынешние суетливые "новости" -- бледный отблеск той подлинной русской истории, которая должна быть явлена в слове.

https://yangx.top/persephone_dreams/666

Историческая перспектива сокращена, это правда. Мы не видим дальше сегодняшнего дня.

Но меж тем именно тогда, когда историческая перспектива достигнет своего минимума, полного неведения относительно завтра и даже сегодня, обратится, короче говоря, в точку, в ней, по диалектической логике Кузанского, станет возможно обнаружение максимума — откровение, взгляд не то что в будущее, но сквозь будущее.

В состояния повседневности будущее кажется предсказуемым, т.е. оно по сути моделируемо. И это моделирование заслоняет от нас реальность своей виртуальностью, вероятностью, возможностью, выдаваемую за действительность, как привычка выдается за закон. Именно об этом «оставь надежду всяк сюда входящий»: когда ты уже не видишь и не знаешь завтрашнего дня, не можешь ничего о нем предполагать, не длишь себя из момента настоящего, тогда-то и происходит встреча с реальностью, которая не сейчас, не вчера и не завтра, но всегда.

Напомню, что именно на фоне предельного сгущения эсхатологических настроений старец Феофан вывел свою провиденциальную теорию «Третьего Рима». Это важно: эсхатология и откровение являются обратимыми понятиями.

Коллеги по научному делу, которые меня читают, старшие и младшие:

приглашаю вас принять участие в форуме "Государство и религия", который мы в СЗИУ РАНХиГС организуем совместно с СПбДА. Форум пройдет 7 и 8 декабря сего года, участвовать можно как очно, так онлайн. Заявки принимаем до 20го числа. Вся информация в инфописьме.

Добавлю от себя: очень хотелось бы сделать этот форум площадкой для адекватных высказываний консервативного толка, без брянцания словесами, пустопорожних размышлений о всем великом и прекрасном и капусты в бороде. Если поддержите меня в этом начинании, отправив, например, заявку, или распространив письмо среди коллег и студентов, буду вам очень-очень благодарен.

Сегодня день рождения у Фёдора Михайловича Достоевского — 201 год. В честь этого делюсь аудиозаписью своей лекции о понятии зла в его творчестве — читал ее около недели назад для Братства Академистов.

https://yangx.top/academist_corp/874

За последние дни с удивлением обнаружил, что и сегодня далеко не все русские согласны, что православие есть необходимая составляющая русской культуры и русской истории, их фундамент, без которого русского вовсе не будет, а будет страшная либеральная каша с ярлычком «русское».

Причём речь идёт не просто о каких-нибудь русских, но о русских, которые зовут себя патриотами.

Одни говорят, что у нас, простите, многоконфессиональная страна, и нечего православие своё выпячивать. Другие утверждают, что православие делает русских ленивыми и неподвижными, заставляет лежать на печи. Для третьих православие — это апологетика бессмысленных страданий, а жить ведь нужно сыто и богато. Для четвёртых православие — то, что мешает России стать нормальной европейской страной с удовлетворительным индексом счастья.

Повторюсь, эти слова я слышал не от абы кого, а от людей, отстаивающих патриотические позиции. При этом православию они предпочтут буддизм, язычество, светский гуманизм, что угодно, но не ту религию, которая сформировала Россию как таковую.

Это, конечно, чаадаевщина, но чаадаевщина ранняя. Ведь и Петру Яковлевичу хватило чувства русского, чтобы в «Апологии сумасшедшего» признать безусловную ценность восточного христианства как хранителя истины.

Выводы делать не хочу, просто мысли вслух.

Upd. Скажу только, что лично для меня православие бесконечно важнее, чем русское. И последнее имеет смысл лишь в свете первого.

Точно. Я бы даже радикализовал слова Павла, осуществив переворот известного националистического тезиса «русский — значит православный». Но на это у меня не хватит философской смелости.

https://yangx.top/tugteg/151

Ну и о традиционных ценностях, раз уж намедни указ об их сохранении и укреплении был окончательно подписан.

Много писал о самом понятии «традиционных ценностей» (здесь, здесь и особенно удачно здесь), еще хороший обзор итоговой редакции "Основ..." сделал владыка Савва. Чтобы тему завершить и больше к ней не возвращаться, сделаю несколько итоговых замечаний.

1. Само понятие «традиционных ценностей» перенято из дискурса западных консерваторов-протестантов.

Не верите мне — почитайте интервью религиоведа Дмитрия Узланера: «Идеология "традиционных семейных ценностей" уходит корнями в Америку второй половины ХХ века и возникает именно в контексте культурных войн США. Это идеология американских христианских правых — Джерри Фолуэлла и других. Ее российский извод — не более чем русификация глобального бренда. Традиционная семья — это идеализированная модель американской нуклеарной семьи 1950-х годов: работающий отец, мать-домохозяйка, воспитанные красиво одетые детки, христианская мораль, церковь по воскресеньям. Вся повестка традиционных ценностей — семья как союз мужчины и женщины, борьба с ЛГБТ, борьба с феминизмом, про-лайф, христианская биоэтика и т.д. — это все заимствованные, то есть привнесенные извне, элементы. И происходило это с конца 1980-х годов».

2. И все бы ничего, ведь мы же постоянно говорим, что нужно перенимать лучшие практики наших партнеров и реализовывать их на российской почве. Но в то же время я убежден, что слова — это не просто ярлычки, которые лишь довольно условно обозначают некоторый смысл; слова сами по себе имеют онтологическое измерение.

Так и за понятием «ценности» тянется онтологическое измерение протестантизма: мы не можем знать божественную волю, но мы можем попытаться выразить её с помощью некоторых переменных: труда, удачи, или, например, ценности. Но то, что имеет цену, по умолчанию является изменчивым, относительным. Сегодня у этой традиции одна цена, завтра — совсем другая.

Кстати сказать, вот ровно такое жа рассуждение я слышал от одного религиоведа, который, между прочим, держался патриотических позиций: «Я вас удивлю, — говорил он, — но ценности действительно изменчивы! То, что было ценно для средневекового человека, будет совершенные не ценно для нас». И тем не менее он, этот религиовед, поддерживал принятие указа об утверждении религиозных ценностей.

Если уж мыслить конструктивно, то понятию «ценности» я бы предпочел понятие «блага» (по Маккинтайру) или «идеала», поскольку цена — изменчива, благо же вечно.

3. Наконец, об отношении понятия «ценности» к христианству. Опять же, я убежден, что христианство не имеет цены, т.е. оно бесценно.

Этот тезис имеет два пути развития: либо христианство вовсе ничего не стоит, его можно взять и растоптать, либо же христианство настолько велико, что никакой земною мерою — а цена есть именно что мера — его не измерить. Собственно, оба же этих смысла христианство и предполагает. Причем -- и это самое важное -- одновременно. Христос был предан за тридцать серебряников — по сути своей за бесценок. При этом Христос есть Царь царей и Господь господствующих — тот, кто устанавливает цену всем земным царям, но сам ценой измерен быть не может.

Именно об этом измерении христианства рассуждает Достоевский, настойчиво воспроизводя в своих романах эпизод с «рубкой икон», когда над чем-то неизмеримо великим с демонической легкостью совершается страшный акт вандализма, потому что «могу ведь, могу, кто мне запретит, Господь что ли накажет?». И что слышат такие богоборцы в ответ? «Куда уж тебя, несчастного, больше наказывать…» Обесценивание бесценного, акт десакрализация сакрального и есть самое страшное наказание.

Об этом же, кстати, рассуждает Флоренский в иконостасе: «Икону должно или недооценивать, сравнительно с ходячим позитивистическим полупризнанием, или переоценивать». Переоценивать — то есть выходить за меру, собственно отрицать инструмент оценивания как таковой.

Итак, положи на сакральное цену, не будет преступления, не будет наказания — но не будет и Славы. Что же останется? А останется лишь квазирелигиозная инвентаризация.

Две мысли, без которых, на мой взгляд, совершенно невозможно понять Достоевского:

1. Бытие и благо обратимы.
2. Никакой человек сознательно не желает зла, напротив, все люди, даже самые подлые, желают исключительно добра.

«Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7:19)

Если говорить об образе победы в этой войне, то я могу предположить, как бы эта победа выглядела в тылу, поскольку о фронте судить не имею права.

Так вот, мне кажется, что в тылу мы сможем говорить о победе в том случае, когда приблизимся к хоть какому-то единству. А единство это обеспечивается знанием отечественной культуры и истории. Когда Достоевского знают не по парочке вырванных из контекста цитат и общей атмосфере депресняка, а по внимательнему чтению всего пятикнижия. Когда школьники и студенты хотя бы примерно понимают, какой из Романовых когда правил. Когда цитата из Евангелия свободно распознается именно как цитата из Евангелия, а не просто как расхожая фразочка из сборника афоризмов.

Вот тогда мы сможем говорить о нашей внутренней победе над самими собой. А это — рискую здесь вызвать негодование, ну и ладно — самая важная победа, поскольку она ведет не к внешней, то есть по большому счёту случайной и изменчивой, но внутренней свободе.

Помните, какой совет дал Тихон Ставрогину? «Вас борет желание мученичества и жертвы собою; покорите и сие желание ваше, отложите листки и намерение ваше — и тогда уже все поборете. Всю гордость свою и беса вашего посрамите! Победителем кончите, свободы достигнете...»

Конечно, всего этого мы не достигнем в ближайшее время. Но смею надеяться, что мы по крайней мере начали этот путь — и это уже большое достижение России последних девяти месяцев. Скажу еще только, что для «укрепления результата» недостаточно выпроводить всех несогласных за границу. Нужно еще и из себя кое-кого выселить, и имя этим «кое-кому» — легион.

https://yangx.top/exomni_cast/868

На днях как раз выступал в Калуге с лекцией о русской идее. Попытался отследить её генезис от любомудров до космистов (Калуга же, родина Циолковского). И по ходу лекции неожиданно для самого себя вывел предельно емкую формулировку русской идеи: "русское -- это вселенское". Русские взваливают на себя ответственность за весь мир, всю вселенную.

При этом не так важен результат, он в любом случае будет один — Апокалипсис. Важна решимость.

https://yangx.top/korobov_latyncev/2300

Встречали? Знакомо?

«Русская идея», Арсений Гулыга.

А. С. Хомяков. России (Тебя призвал на брань святую)

Тебя призвал на брань святую,
Тебя господь наш полюбил,
Тебе дал силу роковую,
Да сокрушишь ты волю злую
Слепых, безумных, буйных сил.

Вставай, страна моя родная,
За братьев! Бог тебя зовёт
Чрез волны гневного Дуная,
Туда, где, землю огибая,
Шумят струи Эгейских вод.

Но помни: быть орудьем бога
Земным созданьям тяжело.
Своих рабов он судит строго,
А на тебя, увы! как много
Грехов ужасных налегло!

В судах черна неправдой чёрной
И игом рабства клеймена;
Безбожной лести, лжи тлетворной,
И лени мёртвой и позорной,
И всякой мерзости полна!

О, недостойная избранья,
Ты избрана! Скорей омой
Себя водою покаянья,
Да гром двойного наказанья
Не грянет над твоей главой!

С душой коленопреклоненной,
С главой, лежащею в пыли,
Молись молитвою смиренной
И раны совести растленной
Елеем плача исцели!

И встань потом, верна призванью,
И бросься в пыл кровавых сеч!
Борись за братьев крепкой бранью,
Держи стяг божий крепкой дланью,
Рази мечом - то божий меч!

23 марта 1854

Восстановим достоинство нашего языка -- восстановим и нашу культуру. К сожалению, подвижек в эту сторону не видно. Культура телеграм-публицистики этом уж точно не способствует (говорю о себе в том числе).

https://yangx.top/kartezianec/3084

Очень интересная характеристика Ильина у Рустема Вахитова:

«Не могу понять я одного – почему Ивана Ильина считают русским патриотом. Реальный, русский народ, тот самый, который жил в России, делал революцию, потом восстанавливал страну, боролся, страдал, грешил, верил в справедливость на земле, Ильин не любил... Любил же он какой-то выдуманный, сусальный, благостно-православный, «правильный», законопослушный русский народ, которого нигде, кроме его головы не существовало. Любил с чисто немецкой сентиментальностью».

А я опять вспоминаю своего любимого генерала Пфуля. Который совершенно искренне, от всей своей прусской души желал (и желает) России победы в войне с Наполеоном (ну либо с кем другим), но победы, сделанной по его теории, по его схемам, по его линеечке. А чуть только Россия посмеет отступить от линий, очерченных гениальным теоретиком в белых перчатках, то сразу же, по мысли теоретика, потерпит свое самое позорнейшее поражение.

Сарик Андреасян, режиссер диалогии "Что творят мужчины", "Защитников", сериала "Чикатило" снимает кино по "Онегину".

Еще раз: режиссер "любимых" народом комедий "ЛОпуХИ" и "Беременный" взялся за экранизацию главного русского романа, "энциклопедии русской жизни", по меткому слову Белинского.

Вполне возможно, что делать он это будет на деньги Минкульта.

Кто говорил, что русскую культуру отменяют зарубежом? Мы и сами с усами.

Человечество — гордое слово, дорогие братья, но если смотреть на него с горы, не увидишь человечества. Виден туман, видны облака, но человечества не видно. Видны темные массивы лесов и неровно сотканная сеть полей и лугов, а человечества не видно. В тумане угадываются большие города, словно разлитые лужи серой краски, проступают белые извилистые нити рек и дорог, но нет намека на человечество. Не видно царских дворцов, палат парламента, храмов, как не видно и мух, переносящихся по этим башням человеческой гордости, не видно  воробьев, летающих выше мух, не видно  орлов, парящих выше воробьев. Видно чуть голубизны вверху, ее люди называют небом, а внизу немного серого, это люди называют землей, а между ними нечто, что люди не называют никак. Наблюдатель на вершине горы, наконец, утомился в поисках человечества в долине, прикрыл глаза, и с циничной усмешкой прошептал про себя: «Человечество — всего лишь гордое слово!» И не открывая глаз, стал прислушиваться, не услышит ли он это человечество.
Человечество — это гордое слово, дорогие братья, но на вершине, сколько ни слушай, человечества не слышно. Человечество пирует в долине, но ни один праздничный возглас не долетает до вершины горы; человечество плачет и рыдает, но его стоны и рыдания не поднимаются выше полета воробья; человечество в долине ведет войны, но грохот битвы не достигает высот орлиного полета; человечество женится и выходит замуж под звон колоколов и залпы салютов,  бурно аплодирует своим героям и устраивает торжественные шествия в честь своих тиранов, но отзвуки этих событий затихают и замирают раньше, чем достигнут вершины. И слушатель, приклонивший голову к земле на вершине горы: не услышит ли о человечестве из долины, наконец, распрямившись, в слух говорит себе: «Напрасно я смотрю в пустую могилу и жду из нее голоса, человечество — всего лишь гордое слово». Невидимое и неслышное с высоты, человечество живет и умирает в ущельях жизни, и его не слышно и не видно ни когда оно живо, ни когда оно мертво.

Свт. Николай Сербский.
Проповедь под горой.

☝️Кстати сказать, мне кажется, что именно в подобном ключе стоит размышлять об экологии. Проблемы не у природы, проблемы у людей, и экологи должны честно признать, что их заботит не природа (в самом широком смысле этого слова), а живущие в ней люди.