Презентация и материалы к докладу «Карта реализации историй — убийца USM»

https://ashapiro.ru/talks/tpost/jssaoink11-karta-realizatsii-istorii-ubiitsausm

Обратите внимание, что частности по Карте реализации историй я буду освещать в отдельном канале метода — @simapping Подпишитесь, чтобы быть в курсе его развития, принимать в нем участие и обсуждать практику

Пока нет видео с конференции, выложу видео прогона доклада в компании. Это тот же самый доклад с теми же слайдами, и звук хороший

https://rutube.ru/video/55b1229d84928c9bb79de9fc2d2fce63/

Дизайнер книги о Карте процесса-опыта, Игорь Штанг, так вкусно о ней рассказал у себя в блоге, что я загляделся. Книга вышла завораживающе красиво сверстанной. Игорь рассказывает на её примере о приёмах, которые он использовал. Если вы не дизайнер, то просто полюбуйтесь на красивые фото.

Версия в Medium

Если не успели послушать, рекомендую. Карту реализации историй один из коллег назвал системой точных скальпелей. Я в подкасте говорю за счет чего она таковой становится

Как изменилось отношение к User Story? Андрей Шапиро стал гостем Юрия Агеева в 325 выпуске подкаста Make sense! 🎙️

«История работает, только когда мы выхватываем важные компоненты», — выжимка из эпиграфа к подкасту.

Юрий, основатель ProductSense, и Андрей Шапиро обсудили пользовательские истории, смыслы, типичные возникающие ошибки и системное мышление. Вместе они разобрали подход проектировщиков, уровни реализации User Story и значимость вшитых ценностей.

Запись опубликована на разных площадках — выбирайте понравившуюся, слушайте и делитесь своими впечатлениями!

Make sence: https://makesense.mave.digital/ep-327
Apple: https://podcasts.apple.com/us/podcast/make-sense-podcast/id1417851966
Яндекс: https://music.yandex.ru/album/6842874

Два моих метода входят в продуктовый фреймворк, которым мы в Бындюсофт очень гордимся. Эти инструменты применимы на всех фазах проектирования IT-продуктов. От дискавери, когда еще непонятно, что делать, до эволюционного цикла зрелого продукта.

Вскоре появятся материалы о том как пользоваться ими в связке на конкретных примерах. А пока ещё раз три метода в связке:

https://vc.ru/growth/1598851-sozdany-novye-metody-proektirovaniya-it-produktov

Средовые эффекты

Думает ли кто-нибудь о последствиях принятых им решений, когда речь идёт о людях, не входящих в ближайший круг рассмотрения? Кто ответит за то, что при введении ограничения доступа в офисное здание пострадает столовая в этом здании? Сегодня — никто. 

Никого не осуждаю, лишь нащупываю проблематику. Итак, кто-то принял закон, обязывающий «обезопасить» людей от вторжения террористов в здания с массовым скоплением людей. Принял и принял. Изучали ли принимающие закон все возможные последствия этого постановления? Вряд ли. Возьмём отдельный частный случай со столовой. Причинно-следственная цепочка для неё может быть такой. Началась СВО (начнем отсюда). Случился террористический акт в Москве. Ввели закон, обязывающий предпринять что-то. Управляющая компания в отдельном офисном здании предприняла что-то, а именно установила турникеты (интересно, кстати, как это спасёт от пришествия людей с автоматами, но сейчас не об этом). Теперь люди из других офисных зданий, обедавшие тут, будут проникать в офисное здание с препятствиями. Немного погодя, они оставят свои попытки. Столовая в здании не досчитается клиентов и возможно будет вынуждена закрыться. 

Чем это отличается от ситуации, когда один бросил грабли полежать на время, но ушёл и забыл о них, а другой встретился с ними лицом чуть позже? На этот простейший случай хотя бы есть системообразующее правило обращения с граблями. Есть открыта среда с высокой неопределенностью, потому что в ней живут свободные агенты. Но мы упорядочили её правилами. Как это случилось? Люди многократно видели причину и следствие в ситуации с ударом граблями, и создали правило.

Со средовыми эффектами трудно увидеть дальние последствия в конце цепочки домино. Мы не умеем работать с подобными отсроченными эффектами. Так, например, моя мать очень хотела, чтобы её история болезни была изучена и использована для лечения людей в будущем. Она была заинтересована, потому что была на краю жизни. Никому не было до этого дела. Нет института для подобного рода изучения мира.

Или может быть стоило спохватиться на участке с управляющей компаний. Чем-то ведь она должна управлять? А управлять нужно с умом. Так может именно здесь должны были подумать о тех, кого они приютили. Да, кажется, это было бы логичным, ведь они хотя бы могут предположить на кого и как это повлияет.

В общем, пока не появится институция, занимающаяся изучением отложенных эффектов (не обязательно на уровне страны, смотрите ближе — в нашей привычке), исследующих отдельные длинные цепочки причин и следствий, мы так и будем барахтаться и наступать на грабли.

Друзья, если вы хотите о чём-то меня спросить в контексте тем проектирования и моих методов, есть две возможности.

1. Написать в чат этого канала, кстати, присоединяйтесь
2. Записаться на личную встречу в профиле ментора на Гетментор

Волею судеб был на пробном интерфейсном завтраке Собаки Павловой в Питере. Обнаружилось множество точек пересечения интересов, ведь, и мы, и ребята, проектируем сложное. Ребята очень интересные и глубокие. Всем, кто в Питере, рекомендую этот формат встреч. Следите за анонсами в канале Собаки

Видение ситуации через рефлексию

Во время работы на курсе по системо-мыследеятельностной методологии писали эссе по поводу понятия рефлексия. Мне тогда вспомнилось два примера.

Один случай рефлексии был описан в книжке Альтшулера «Найти идею». Детей в эксперименте просили зайти в комнату и решить задачу. Висело две верёвки на некотором расстоянии друг от друга, требовалось соединить одну с другой. Ребёнок брался за одну веревку и шёл с ней в сторону второй, но не мог дотянуться. В комнате не было дополнительных предметов, которые наводили бы на мысли, всё было убрано. Дети в основном не могли решить эту задачу. Один мальчик, так Альтшулер описывает его действия, бегал то в одну сторону, то в другую, пружинил на ногах и потом в какой-то момент замер. Затем он сделал странное. Он снял с себя сандалик, привязал его ко второй верёвке и качнул её, тем самым создав себе помощь для того, чтобы схватить её, когда она подлетала обратно. Я считаю что это прекрасный пример рефлексии. Потому что мальчику пришлось остановиться и увидеть всю ситуацию со стороны. Вероятно его анализ был следующим. Он как-то представил что верёвка не идёт к нему и что нужно, чтобы кто-то помог ему в этом. Но помощи не было, поэтому требовалось её как-то воссоздать, и он двинулся в этот синтез. Но нужно было для начало развернуть ситуацию, описать её себе во всех подробностях и увидеть, что является разрывом, и найти как его устранить.

Интересно, что в других версиях эксперимента, когда в комнате оставляли на подоконнике кукол, большее количество детей догадывалось привязать куклу для решения задачи. Здесь мы можем сделать предположение о глубине рефлексии. Вероятно, тому мальчугану удалось сделать более глубокий выход в наблюдение ситуации со стороны, чтобы даже при отсутствии намёков на доступные приспособления решить задачу.


Другой случай рефлексии вспоминается из практики проведения конференций. Когда одно из выступлений закончилось, и был объявлен перерыв, толпа слушателей двинулась через широкие двустворчатые двери, закрытые наполовину. Это довольно классическая ситуация, которую я наблюдаю многократно. Люди, как толпа леммингов, шли через эти врата, не обращая никакого внимания на то, что движению их поток препятствует створка двери. Поток мог быть бы вдвое больше, а значит скорость выше, будь вторая половинка двери открыта. Причём они все шли отдыхать на кофе-брейк, то есть у них у каждого была личная заинтересованность. Но люди предпочитали данность.


Что помогает людям выходить в состояние рефлексии, а что мешает? Как воспитать рефлексию? Пока у меня есть лишь неутешительные версии ответов на этот вопрос. Практикой ведения бесед в семье сызмальства. Или личной практикой постановки вопросов. Но что приводит в активную позицию, что заставляет задавать эти вопросы? Я не знаю как искусственно выработать такую позицию в другом человеке. Приходится ждать пока рефлексия «отрастёт» у человека сама. А какие варианты развития рефлексии знаете вы?

Фрагмент будущего фильма о создании книги «Карта процесса-опыта» с сюжетом о схемах, язык которых мне помогал конструировать Владимир Аршуков. Беседа в этот раз получилась больше дизайнерской.

Rutube — https://rutube.ru/video/c2d8689704afda7213fc29202103e28a/?r=a
ВК Видео — https://vk.com/video117105_456239121
YouTube — https://youtu.be/5egqiTUXv0I

Принцип самоорганизации: Терпимость к отдельной оплошности и нетерпимость к серии ошибок

Меня воспитывало наблюдение за родителями, которые видели в отдельной ситуации кошмар, крах и ужас. Обнаружил на улице грязь на обуви или штанине — капец. Всё из страха потери лица, из чувства стыда и мотива избегания чужого осуждения. Мало того, что это разрушительно для психики и порождает невротическое поведение, так это ещё лишает фокуса на важном.

А важным здесь является не единичный случай, а структура формирующая серию неудач, если такая есть, конечно. Один раз опоздал на встрече — не беда. Хроническое опоздание обнажает неверные подход к планированию времени, неверной модели реальности. Именно серия случаев, а не единичный является наиболее важным сигналом к пересмотру стратегии.

Исключением являются только единичные случае, ущерб от повторения которых существенен или влияние, которых может растечься по системе. Например, риск затопления помещения или пожара несёт весомую угрозу. В таких ситуациях должно рассматривать не то чтобы первый случай, а стоит предвосхитить будущие риски планированием и проведением страхующих мероприятий.

Оплошность не проблема, и не причина для самобичевания и расстройства, важнее исключить систематическое проявление ошибки, становящееся проблемой.

Вадим Митякин и Андрей Шапиро обсудили CJM и Карту процесса-опыта.

— В CJM представляют линейный путь пользователя, который решает какую-то задачу, разложенный на ключевые точки, где с потребителем происходит что-то важное;
— Даже если в этих точках мы, как создатели продукта, во взаимодействии не участвуем;
— Цель — понять, как создать для пользователя ценность, помочь ему с решением задачи на том или ином шаге с помощью функций нашей системы;
— Функции CJM: фиксация, формирование единого понимания участниками процесса, включение новых участников, управление процессом изменения;
— Нет какой-то единой или классической нотации CJM;
— Нотация BPMN фиксирует процессы. Люди там тоже есть, но они на периферии;
— CJM нужен, чтобы попасть в шкуру пользователя, что-то понять и перейти к созданию какого-то конкретного решения для определённой ключевой точки. Поэтому CJM часто остаются пылиться после создания;
— Карта процесса-опыта — результат эволюции гибридной нотации CJM и Service blueprint;
— Она позволяет соединить опыт потребителя (или других участников взаимодействия) с обеспечивающими этот опыт процессами;
— В отличие от CJM у неё есть конкретная нотация. В отличие от BPMN, нотация простая, с минимумом элементов, не требующая специальных знаний, чтобы её читать;
— Также в отличие от BPMN она учитывает, что это не программы, а живые люди, которые не всегда обязаны двигаться по процессу. Потребитель может просто уйти;
— Но если вы пришли на проект, где все говорят на языке BPMN, возможно, не стоит этого менять и лучше подстроиться;
— Карта процесса-опыта соединяет машины и людей, показывает связь бизнес-модели и инструментов, задействованных в ней.

Копия видео в ВК. #cjm #sb

Истории-сюжеты

Пишу вторую книгу. Она будет про деятельностные истории и проектирование с ними. Раньше мы все работали с пользовательскими историями. Время показало, что их недостаточно, поэтому я решил их расширить. Привожу кусочек будущей главы «Что такое история».


❦

Любой человек много раз слышал истории и рассказывал их сам. Наш язык на уровне синтаксиса устроен так, чтобы наилучшим образом выражать действования живых существах.

Одна из историй могла бы звучать так:

Толя пришёл из школы уставшим и голодным. На столе его ждала родительская записка о том, что обед и ужин ему предстоит приготовить самому. Толя посмотрел пару видео-рецептов, прикинул объём предстоящих усилий и загрустил. Смирившись с неминуемым, он всё таки решил купить недостающие продукты в ближайшем продуктовом магазине и приступил к приготовлению. В этот вечер Толя ел не самый вкусный в своей жизни жаренный картофель, но, благодаря победе духа, чувствовал себя воодушевлённо и приподнято.

А вот другая история.

Люба обожала итальянскую кухню за вкус и элегантность, но готовила редко. Как только наступал случай — выходной или праздник, когда семья собиралась вместе, она не упускала случая побаловать себя и домочадцев отменной пастой и итальянским десертом. Так как она готовила от случая к случаю, подробности рецептов в её памяти стирались, и ей с большим трудом приходилось восстанавливать их. На выручку пришёл муж. Он помог Любе организовать запись и систематизировать карточки с рецептами. Так Люба обзавелась собственной картотекой и старательно её пополняла. Картотека разрослась и содержит на сегодня несколько сотен рецептов, помогая Любе время от времени радовать себя и домочадцев итальянской кухней.

По форме изложения в обоих отрывках мы узнаём историю с сюжетом, мини-рассказ. Тексты с сюжетом отвечают на вопрос «как что-то случилось» и составлены из последовательности действий. Если выделить общее в этих повествованиях, получится следующее.

1. Каждый отрывок написан так, что удерживает внимание читателя на одном герое
2. Каждый рассматривает свою уникальную ситуацию глазами героя
3. Каждый формирует складный сюжет, развивающийся строго последовательно
4. Каждый сюжет соответствует композиционному шаблону «завязка—кульминация—развязка», то есть рассматривает сначала причину всего последующего, затем главное препятствие и, наконец, путь его преодоления
5. Каждый отрывок максимально конкретен: не содержит обобщений и описывает в подробностях личные переживания и особенности отдельных людей

Подобные истории-сюжеты могли бы прекрасно фиксировать результаты отдельных интервью в исследованиях. Преимущество такой формы изложения в том, что читателю удаётся максимально соприкоснуться с проблемами героев, прочувствовать их, примерив на себя, и попытаться их понять по-человечески.

Очевидный же минус такого формата текста — его объём. С каждой ситуацией потребуется знакомиться последовательно, как того требует чтение любого текста. И, чем подробнее текст, тем дольше через него пробираться.

Одного этого достаточно, чтобы заключить, что истории-сюжеты плохо подходят для оперативной работы с требованиями к разрабатываемым системам. Они избыточны и своими подробностями нагружают память. Человек, работая с таким объёмом текста, должен удерживать несколько подобных историй одновременно, сопоставлять их, решать что в них важно, а что второстепенно, принимать решения о наличии и отсутствии связей между ними. Каждый раз придется решать вопрос о том, что перед нами: новая ситуация или ранее известное, но в других декорациях. Всё это повышает когнитивную нагрузку, а значит быстрее утомляет.