О межзвёздных тварях: Верблюд
Никто точно не знает, как это Существо выглядит, потому что встреча с ним для свидетелей заканчивается фатально. Для Существа нет привычных нам законов физики, оно способно перемещаться между точками пространства со скоростями, на порядки превышающими скорость света — это не телепортация, а обычное движение, но способ достижения такой скорости неведом. Тем не менее, это не некая метафизическая сущность, нет: Существо, как и мы, состоит из плоти и крови. Что им руководит? Наверное, то, что мы называем «инстинктом выживания» — ему нужно есть и пить.
Где-то в космической глубине Оно, движимое великой жаждой, устремлено на поиски нужного ему вещества, известного нам, как «вода». Потому что ему хочется пить. Как и нам. Я назову его «Верблюд», для удобства повествования.
Что происходит, когда Верблюд находит источник воды — планету, на которой она есть? Он зависает в пространстве, левитируя над водной поверхностью, глубоко погружает свою морду и начинает пить до тех пор, пока не поглотит всё. Этот процесс занимает, в зависимости от типа планеты и объёма воды на ней, от «месяцев» для каменистых планет с небольшим слоем воды на поверхности, до нескольких «лет» для планет-океанов.
И были многие Цивилизации, кто успел достаточно развиться до роковой встречи с Верблюдом. И были многие, кто пытался нанести ему физический урон, чтобы спасти планету от неминуемой участи — а участь эту разумные существа осознавали очень быстро. Они пускали всё мыслимое и немыслимое оружие в ход, атаковали тело Верблюда, расходовали все свои арсеналы, всю доступную им энергию. Но ничто не могло навредить Существу, обладавшему крепкой бронированной шкурой: оно было неуязвимо.
Когда Верблюд выпивал воду, он улетал восвояси, скрываясь в межзвёздных карманах, лавируя между газовыми облаками и чёрными дырами. Существу, как и нам, после сытной «трапезы» обычно хотелось спать — и оно спало: от десятков до тысяч «лет», если уж говорить о той мере времени, которую мы понимаем под «годами». После очередного «пробуждения» Оно вновь входило в «режим поиска», путешествуя меж Галактиками.
Наша примитивная «наука» никогда не расскажет вам об истинных причинах Великого Молчания Вселенной, потому что причины ей неизвестны. Но истина была дана мне откровением — Верблюд однажды найдёт нашу планету в бескрайних просторах Пустоты, жадно присосётся к Океану и иссушит нашу Ойкумену. Как было с тысячами тысяч обитаемых миров до нас.
Помни об этом роке, когда в следующий раз будешь пить воду из стакана.
Ключник космического бестиария @kotevsky — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Никто точно не знает, как это Существо выглядит, потому что встреча с ним для свидетелей заканчивается фатально. Для Существа нет привычных нам законов физики, оно способно перемещаться между точками пространства со скоростями, на порядки превышающими скорость света — это не телепортация, а обычное движение, но способ достижения такой скорости неведом. Тем не менее, это не некая метафизическая сущность, нет: Существо, как и мы, состоит из плоти и крови. Что им руководит? Наверное, то, что мы называем «инстинктом выживания» — ему нужно есть и пить.
Где-то в космической глубине Оно, движимое великой жаждой, устремлено на поиски нужного ему вещества, известного нам, как «вода». Потому что ему хочется пить. Как и нам. Я назову его «Верблюд», для удобства повествования.
Что происходит, когда Верблюд находит источник воды — планету, на которой она есть? Он зависает в пространстве, левитируя над водной поверхностью, глубоко погружает свою морду и начинает пить до тех пор, пока не поглотит всё. Этот процесс занимает, в зависимости от типа планеты и объёма воды на ней, от «месяцев» для каменистых планет с небольшим слоем воды на поверхности, до нескольких «лет» для планет-океанов.
И были многие Цивилизации, кто успел достаточно развиться до роковой встречи с Верблюдом. И были многие, кто пытался нанести ему физический урон, чтобы спасти планету от неминуемой участи — а участь эту разумные существа осознавали очень быстро. Они пускали всё мыслимое и немыслимое оружие в ход, атаковали тело Верблюда, расходовали все свои арсеналы, всю доступную им энергию. Но ничто не могло навредить Существу, обладавшему крепкой бронированной шкурой: оно было неуязвимо.
Когда Верблюд выпивал воду, он улетал восвояси, скрываясь в межзвёздных карманах, лавируя между газовыми облаками и чёрными дырами. Существу, как и нам, после сытной «трапезы» обычно хотелось спать — и оно спало: от десятков до тысяч «лет», если уж говорить о той мере времени, которую мы понимаем под «годами». После очередного «пробуждения» Оно вновь входило в «режим поиска», путешествуя меж Галактиками.
Наша примитивная «наука» никогда не расскажет вам об истинных причинах Великого Молчания Вселенной, потому что причины ей неизвестны. Но истина была дана мне откровением — Верблюд однажды найдёт нашу планету в бескрайних просторах Пустоты, жадно присосётся к Океану и иссушит нашу Ойкумену. Как было с тысячами тысяч обитаемых миров до нас.
Помни об этом роке, когда в следующий раз будешь пить воду из стакана.
Ключник космического бестиария @kotevsky — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
«I don't think there's any difference between free speech and thought»
Успешная нынче психология замечательно проиллюстрировала, что для большинства людей единственный надёжный способ понять, как и о чём они вообще думают — объяснить свои взгляды внимательному слушателю. Таким образом речь структурирует мышление, выкристаллизовывает понимание. Даже не взаимопонимание (ох, с ним тяжелее гораздо), а базовое понимание самого себя.
Да, мыслительный процесс задевает чувства: если это не так, значит, тема выбрана неактуальная.
Да, это означает выплёскивание в мир космических объёмов глупости и просто воды. Да, термины будут использоваться как попало, пока всё не будет проговорено по несколько раз.
Да, спокойствие требуется колоссальное, а у каждого слушателя должен быть свой слушатель — другой.
И всё же получается, что ограничение свободы слова — это преследование за мыслепреступления. А даже кондовейшие из религий в таких случаях ограничиваются только благосклонными предупреждениями.
Но как же, слово ведь может ранить? Да, однако идею тоже легко убить. Как сформулировал Альфред Норт Уайтхэд: «Задача мышления — в том, чтобы дать идеям умереть вместо нас».
Итого: свобода слова — не одна из возможных свобод, которые можно легко разменять. Это база.
А любая по-настоящему сильная культура в своей основе является культурой бесед. Но об этом — как-нибудь в другой раз.
Ах, да, ещё одна фундаментальная вещь, которую на практике доказала психология: единственный надёжный способ победить страшное — добровольно встретиться с ним лицом к лицу. Что характерно, менее страшно не станет. Но ты станешь храбрее.
Свободный поэт @bitnevpoet — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Успешная нынче психология замечательно проиллюстрировала, что для большинства людей единственный надёжный способ понять, как и о чём они вообще думают — объяснить свои взгляды внимательному слушателю. Таким образом речь структурирует мышление, выкристаллизовывает понимание. Даже не взаимопонимание (ох, с ним тяжелее гораздо), а базовое понимание самого себя.
Да, мыслительный процесс задевает чувства: если это не так, значит, тема выбрана неактуальная.
Да, это означает выплёскивание в мир космических объёмов глупости и просто воды. Да, термины будут использоваться как попало, пока всё не будет проговорено по несколько раз.
Да, спокойствие требуется колоссальное, а у каждого слушателя должен быть свой слушатель — другой.
И всё же получается, что ограничение свободы слова — это преследование за мыслепреступления. А даже кондовейшие из религий в таких случаях ограничиваются только благосклонными предупреждениями.
Но как же, слово ведь может ранить? Да, однако идею тоже легко убить. Как сформулировал Альфред Норт Уайтхэд: «Задача мышления — в том, чтобы дать идеям умереть вместо нас».
Итого: свобода слова — не одна из возможных свобод, которые можно легко разменять. Это база.
А любая по-настоящему сильная культура в своей основе является культурой бесед. Но об этом — как-нибудь в другой раз.
Ах, да, ещё одна фундаментальная вещь, которую на практике доказала психология: единственный надёжный способ победить страшное — добровольно встретиться с ним лицом к лицу. Что характерно, менее страшно не станет. Но ты станешь храбрее.
Свободный поэт @bitnevpoet — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Политическая активность россиян: как говорить о политике в 2022 году
Прим. ред.: В апреле одно крупное СМИ запросило комментарий на тему увеличения политической активности россиян в 2022 году. Автор Холархии подготовил свое рассуждение о том, стоит ли обсуждать политику с друзьями и знакомыми, о расколе общества и многих других вещах. Наш вариант был одобрен и ушел в работу, однако публикация на сайте так и не появилась. В связи с этим мы приняли решение опубликовать исходный комментарий на канале, без правок и купюр — возможно, такой формат дискуссии будет гораздо лучше, чем любой резонанс от российских СМИ.
Для того, чтобы говорить об увеличении политической активности россиян, важно ответить на вопрос о том, политизировано ли население в принципе. Политическая активность в данном случае — производное от этого фактора.
Для корректности важно поделить 2022 год на два промежутка: до 24 февраля и после. Первому периоду соответствует обычная ковидная повестка и сопутствующее состояние общества — в границах от недоверия до принятия. Стоит учесть, что уже на данном этапе результаты любых опросов могут быть спорными: методика исследования нередко предполагает определенное количество свободного времени и желание участия у респондента, что резко сокращает выборку, уподобляя ее скорее тем 30%, что активно участвуют в электоральных процессах.
Второй период ознаменовался разделением общества на три партии: телевизора, холодильника и твиттера. Доминирующие возрастные группы: старшее поколение, зрелые люди и молодежь. Резко возросла политизация всех трех групп, однако выразилась она по-разному. Старшее поколение с архаическим мировоззрением, доминирующее в электорате и опросах, стало более активно выражать свою точку зрения, как правило — поддержкой власти. Молодое поколение с модернистским мировоззрением выражает свое мнение сообразно тому, насколько его представителям есть, что терять — это чаще выражается в акционизме и протестах. Зрелое же поколение (по причине конфликта личных убеждений с публично одобряемыми многие люди рискуют потерять работу или поссориться с окружением) начало придерживаться избегающей позиции — таковую нередко можно наблюдать в видеорепортажах. Мнение этой категории людей также связано с полом, кругом общения, занятостью, наличием источников заработка/бизнес-партнеров и родственников за границей (или наоборот — в госсегменте), общими уровнями дохода, наличием командировок/заграничных путешествий и рядом других факторов.
В данном случае важно оценить ценности каждой категории. Стар и млад придерживаются романтических убеждений, опираясь на политизированные источники информации. Информационное поле тихого большинства же формирует в первую очередь экономическая повестка — курс рубля, товарный дефицит, рост цен.
Общение на политические темы нередко приводит к открытым конфликтам, и, с учетом того, что ряд мнений наказуем, общение происходит в основном в группах по интересам. За прошедший месяц все три группы в той или иной степени поняли — переубеждение оппонентов невозможно.
Наиболее важный вывод — сложно произвести точную оценку социальных настроений по причинам допустимости лишь одной точки зрения, роста конфликтов в обществе, резкого повышения тревожности экономически активного населения и публичной политической активности — экономически пассивного.
При этом такой конфликт в обществе вредит экономике и усиливает кризисные явления. Опора преимущественно на экономически пассивное население пожилого возраста вредит как демографии, так и экономическому потенциалу государства. Без поиска консенсуса полученная политическая конструкция становится избыточно хрупкой.
Политолог, автор @greyshemes — специально для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Прим. ред.: В апреле одно крупное СМИ запросило комментарий на тему увеличения политической активности россиян в 2022 году. Автор Холархии подготовил свое рассуждение о том, стоит ли обсуждать политику с друзьями и знакомыми, о расколе общества и многих других вещах. Наш вариант был одобрен и ушел в работу, однако публикация на сайте так и не появилась. В связи с этим мы приняли решение опубликовать исходный комментарий на канале, без правок и купюр — возможно, такой формат дискуссии будет гораздо лучше, чем любой резонанс от российских СМИ.
Для того, чтобы говорить об увеличении политической активности россиян, важно ответить на вопрос о том, политизировано ли население в принципе. Политическая активность в данном случае — производное от этого фактора.
Для корректности важно поделить 2022 год на два промежутка: до 24 февраля и после. Первому периоду соответствует обычная ковидная повестка и сопутствующее состояние общества — в границах от недоверия до принятия. Стоит учесть, что уже на данном этапе результаты любых опросов могут быть спорными: методика исследования нередко предполагает определенное количество свободного времени и желание участия у респондента, что резко сокращает выборку, уподобляя ее скорее тем 30%, что активно участвуют в электоральных процессах.
Второй период ознаменовался разделением общества на три партии: телевизора, холодильника и твиттера. Доминирующие возрастные группы: старшее поколение, зрелые люди и молодежь. Резко возросла политизация всех трех групп, однако выразилась она по-разному. Старшее поколение с архаическим мировоззрением, доминирующее в электорате и опросах, стало более активно выражать свою точку зрения, как правило — поддержкой власти. Молодое поколение с модернистским мировоззрением выражает свое мнение сообразно тому, насколько его представителям есть, что терять — это чаще выражается в акционизме и протестах. Зрелое же поколение (по причине конфликта личных убеждений с публично одобряемыми многие люди рискуют потерять работу или поссориться с окружением) начало придерживаться избегающей позиции — таковую нередко можно наблюдать в видеорепортажах. Мнение этой категории людей также связано с полом, кругом общения, занятостью, наличием источников заработка/бизнес-партнеров и родственников за границей (или наоборот — в госсегменте), общими уровнями дохода, наличием командировок/заграничных путешествий и рядом других факторов.
В данном случае важно оценить ценности каждой категории. Стар и млад придерживаются романтических убеждений, опираясь на политизированные источники информации. Информационное поле тихого большинства же формирует в первую очередь экономическая повестка — курс рубля, товарный дефицит, рост цен.
Общение на политические темы нередко приводит к открытым конфликтам, и, с учетом того, что ряд мнений наказуем, общение происходит в основном в группах по интересам. За прошедший месяц все три группы в той или иной степени поняли — переубеждение оппонентов невозможно.
Наиболее важный вывод — сложно произвести точную оценку социальных настроений по причинам допустимости лишь одной точки зрения, роста конфликтов в обществе, резкого повышения тревожности экономически активного населения и публичной политической активности — экономически пассивного.
При этом такой конфликт в обществе вредит экономике и усиливает кризисные явления. Опора преимущественно на экономически пассивное население пожилого возраста вредит как демографии, так и экономическому потенциалу государства. Без поиска консенсуса полученная политическая конструкция становится избыточно хрупкой.
Политолог, автор @greyshemes — специально для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
А что Советы III: как понимали интерфейсы в социалистическом мире?
Некоторое время назад мы подсветили проблему интерфейсов в СССР и внезапно отметили их фокус на визуальных языках: мнемосхемы выгодно отличали эргономику интерфейсов в промышленности и авиации от экспериментов в США. При этом, конечно, некоторые исследователи не без оснований критиковали устаревший способ постановки задач в дизайне и другие организационные трудности, характерные скорее для всего социалистического уклада экономики.
Когда мы говорим о рабочих процессах и проектировании опыта пользователя, мы часто забываем, как появились первые находки, используемые в наши дни для самого широкого круга задач — в том числе и для информационной архитектуры ПО. Исторический анализ является важной частью исследований и позволяет получить результаты, которые уже были изобретены предшественниками. О визуальном универсальном языке еще в XIX веке писали многие теоретики социализма — тем самым они творчески осмысляли наследие разных интерлингвистов.
В период после Второй мировой войны в России и в других странах возникла особенная историческая атмосфера оптимизма по отношению как и к нормам познания, так и к социальным теориям. Перестройка всех положений науки, демократизация университетов и рост образованности в широких слоях населения имели последствия — в виде переориентации, казалось бы, изначально теоретических положений на конкретные задачи. Или проще: требовалось дать информацию и инструкцию хотя бы первому поколению горожан, которые а). приехали из деревень б). не были носителями титульной нации в). не очень хорошо умели или вообще не умели читать.
Эти же люди без навыков чтения должны были принимать решения о коммунах и нормах общежития в доме, а также читать циркуляры и регламенты правительства! Но как такое возможно? Австрийский теоретик Нейрат воспринимал современную ему экономику, как цельный организм, и потому пытался найти способ проиллюстрировать «невидимые силы», которые регулировали его жизнь. Для облегчения понимания он подбирал к своим теориям универсальный язык: язык изображений.
«В 1920 году количественные графики в основном характеризуются массивом символов, которые на самом деле представляли свойства объектов. Основные изменения произошли в начале 1930-х, когда символы начали работать в паре. Если раньше, например, «фабрика» и «башмак» были представлены в виде двух отдельных символов и имели два различных значения, то в 1930-е годы символы стали появляться парами, а слияние обуви и фабрики уже указывало на «обувную фабрику»».
Это изменение является ключевым для понимания новаторства языка инфографики Нейрата, который он назвал ISOTYPE — International System of Typographic Picture Education. Это классическая иллюстрация принципа холизма — взаимоотношения символов друг с другом, которые вместе имеют больший эвристический потенциал, чем просто соотношение объекта с картинкой в реальности.
После успеха «Красной Вены» (политического государства социалистов до Аншлюса) Нейрат также посещает и СССР — об этом его творческом периоде известно не так много. Одновременно с внедрением ISOTYPE Нейрат вместе с Чарльзом Огденом кооперируются для работы над Бейсик-инглиш — международным языком, который являл собой идею поддержки интересов рабочих во всем мире и развития интернационального движения. Такой вот английский эсперанто, о котором достаточно едко и справедливо писал Дмитрий Евгеньевич Галковский.
Останки наследия языка ISOTYPE можно найти в пиктографических символах: в США его использовали для медицинской пропаганды, в Великобритании — во время войны с немцами. Также отдельные символы применялись в визуальном языке Венской конвенции о дорожных знаках. На картинке — черновой набросок Нейрата с концепцией, которой мы пользуемся по сей день.
Актуализирующий принцип холизма @gulagdigital — для Холархии.
Иллюстрация — @makedatbold.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Некоторое время назад мы подсветили проблему интерфейсов в СССР и внезапно отметили их фокус на визуальных языках: мнемосхемы выгодно отличали эргономику интерфейсов в промышленности и авиации от экспериментов в США. При этом, конечно, некоторые исследователи не без оснований критиковали устаревший способ постановки задач в дизайне и другие организационные трудности, характерные скорее для всего социалистического уклада экономики.
Когда мы говорим о рабочих процессах и проектировании опыта пользователя, мы часто забываем, как появились первые находки, используемые в наши дни для самого широкого круга задач — в том числе и для информационной архитектуры ПО. Исторический анализ является важной частью исследований и позволяет получить результаты, которые уже были изобретены предшественниками. О визуальном универсальном языке еще в XIX веке писали многие теоретики социализма — тем самым они творчески осмысляли наследие разных интерлингвистов.
В период после Второй мировой войны в России и в других странах возникла особенная историческая атмосфера оптимизма по отношению как и к нормам познания, так и к социальным теориям. Перестройка всех положений науки, демократизация университетов и рост образованности в широких слоях населения имели последствия — в виде переориентации, казалось бы, изначально теоретических положений на конкретные задачи. Или проще: требовалось дать информацию и инструкцию хотя бы первому поколению горожан, которые а). приехали из деревень б). не были носителями титульной нации в). не очень хорошо умели или вообще не умели читать.
Эти же люди без навыков чтения должны были принимать решения о коммунах и нормах общежития в доме, а также читать циркуляры и регламенты правительства! Но как такое возможно? Австрийский теоретик Нейрат воспринимал современную ему экономику, как цельный организм, и потому пытался найти способ проиллюстрировать «невидимые силы», которые регулировали его жизнь. Для облегчения понимания он подбирал к своим теориям универсальный язык: язык изображений.
«В 1920 году количественные графики в основном характеризуются массивом символов, которые на самом деле представляли свойства объектов. Основные изменения произошли в начале 1930-х, когда символы начали работать в паре. Если раньше, например, «фабрика» и «башмак» были представлены в виде двух отдельных символов и имели два различных значения, то в 1930-е годы символы стали появляться парами, а слияние обуви и фабрики уже указывало на «обувную фабрику»».
Это изменение является ключевым для понимания новаторства языка инфографики Нейрата, который он назвал ISOTYPE — International System of Typographic Picture Education. Это классическая иллюстрация принципа холизма — взаимоотношения символов друг с другом, которые вместе имеют больший эвристический потенциал, чем просто соотношение объекта с картинкой в реальности.
После успеха «Красной Вены» (политического государства социалистов до Аншлюса) Нейрат также посещает и СССР — об этом его творческом периоде известно не так много. Одновременно с внедрением ISOTYPE Нейрат вместе с Чарльзом Огденом кооперируются для работы над Бейсик-инглиш — международным языком, который являл собой идею поддержки интересов рабочих во всем мире и развития интернационального движения. Такой вот английский эсперанто, о котором достаточно едко и справедливо писал Дмитрий Евгеньевич Галковский.
Останки наследия языка ISOTYPE можно найти в пиктографических символах: в США его использовали для медицинской пропаганды, в Великобритании — во время войны с немцами. Также отдельные символы применялись в визуальном языке Венской конвенции о дорожных знаках. На картинке — черновой набросок Нейрата с концепцией, которой мы пользуемся по сей день.
Актуализирующий принцип холизма @gulagdigital — для Холархии.
Иллюстрация — @makedatbold.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Telegram
∙
Холархии — год!
За это время произошло многое: мы стали чуть сильнее, преодолели планку в 2000 подписчиков и подготовили трибуну для талантливых людей, которым есть что сказать. Спустя год продолжаем плыть в фарватере актуальной русской культуры, как в Телеграме, так и за его пределами. В честь этого события — список наших авторов, контентмейкеров и всех людей, благодаря которым Холархия движется вперёд:
Основатели:
@esxaton — философия сокрытого и метафизика отчуждения
@kargokult — мемплексы и деколонизация мышления
Старая гвардия:
@biolapki — христианская школа трансгума, котики и база
@bitnevpoet — заметки о насущном, поэзия и чувство слога
@kotevsky — о странных идеях, созданиях и событиях
@mne20let — восстание против системы вещей
@sangemphetemix — павшие рыцари и болотные демоны
@zola_of_renovation — история сбывшихся пророчеств
Новые авторы:
@bon_n_jorno — искусство и критика современности
@cenobitic — наблюдения за людьми и обществами
@eto_b — тексты о религии, жизни и будущем
@greyshemes — политика в культуре, культура как политика
@gulagdigital — поэтика интерфейсов, кнопочная магия
@kryptologie — обскурные фильмы, артефакты мира кино
@memanus — неореакция и внесистемность
@res_ludens — осмысление гейминга, игры как стиль жизни
@rmdmemes — апология базовости
@rosenthalischild — возвращение к истокам, воля и материя
@sacrumprofanum — сакральное сознание, мир и христианство
@shikiuniverse — тени цифровых эйдосов
Кузнецы контента:
@makedatbold — оригинальные иллюстрации и психоанализ
@rauchtopas — эстетичные эмбиент-зарисовки
@stakandada — дадаизм в картинках и важные мемы
@trobar_clus — пронзительные заметки и прекрасная графика
И, как всегда, огромное спасибо вам, дорогие подписчики. Продолжайте читать нас и осмыслять происходящее вместе с нами. Напоминаем, что Холархия всегда открыта идеям, концепциям и текстам. Подписывайтесь на @holarhia, приходите в @cargo_ally_bot, делитесь вашими талантами, и вы получите возможность стать частью потока. Любой деятельный вклад в сообщество важен.
Нам всё ещё нужен мир, желательно — весь.
За это время произошло многое: мы стали чуть сильнее, преодолели планку в 2000 подписчиков и подготовили трибуну для талантливых людей, которым есть что сказать. Спустя год продолжаем плыть в фарватере актуальной русской культуры, как в Телеграме, так и за его пределами. В честь этого события — список наших авторов, контентмейкеров и всех людей, благодаря которым Холархия движется вперёд:
Основатели:
@esxaton — философия сокрытого и метафизика отчуждения
@kargokult — мемплексы и деколонизация мышления
Старая гвардия:
@biolapki — христианская школа трансгума, котики и база
@bitnevpoet — заметки о насущном, поэзия и чувство слога
@kotevsky — о странных идеях, созданиях и событиях
@mne20let — восстание против системы вещей
@sangemphetemix — павшие рыцари и болотные демоны
@zola_of_renovation — история сбывшихся пророчеств
Новые авторы:
@bon_n_jorno — искусство и критика современности
@cenobitic — наблюдения за людьми и обществами
@eto_b — тексты о религии, жизни и будущем
@greyshemes — политика в культуре, культура как политика
@gulagdigital — поэтика интерфейсов, кнопочная магия
@kryptologie — обскурные фильмы, артефакты мира кино
@memanus — неореакция и внесистемность
@res_ludens — осмысление гейминга, игры как стиль жизни
@rmdmemes — апология базовости
@rosenthalischild — возвращение к истокам, воля и материя
@sacrumprofanum — сакральное сознание, мир и христианство
@shikiuniverse — тени цифровых эйдосов
Кузнецы контента:
@makedatbold — оригинальные иллюстрации и психоанализ
@rauchtopas — эстетичные эмбиент-зарисовки
@stakandada — дадаизм в картинках и важные мемы
@trobar_clus — пронзительные заметки и прекрасная графика
И, как всегда, огромное спасибо вам, дорогие подписчики. Продолжайте читать нас и осмыслять происходящее вместе с нами. Напоминаем, что Холархия всегда открыта идеям, концепциям и текстам. Подписывайтесь на @holarhia, приходите в @cargo_ally_bot, делитесь вашими талантами, и вы получите возможность стать частью потока. Любой деятельный вклад в сообщество важен.
Нам всё ещё нужен мир, желательно — весь.
Disco Elysium: как звучит полифония мироздания?
Ради чего мы играем? Если отбросить длинное сопутствующее суждение, то можно сказать: играем мы ради некого усредненного впечатления. Кусочка музыки в голове, красивого ракурса или фона, очень напряженной схватки. Наконец, ради того опыта, который схватывается через постижение разных граней одного сложного произведения. Как правило, для этого нам в помощь дается щедрый набор костылей — реминисценций. В каждую игру зашита россыпь отсылок, от ребилда логотических культур человечества до цитат из видных философов и идеологов. Через присутствие общей метакультуры человеку куда интереснее осмыслять каждый ее отдельный артефакт.
С Disco Elysium это не работает. Во всех смыслах. В игре почти нет сильного видеоряда, да и не так чтобы много запоминающейся музыки. Составить комплексное впечатление трудно — опорной точкой здесь предстает только тонна текста в примерно одинаковых окошках с артом. Но, что важнее, в игре практически невозможно найти актуальный слепок реальности, ухватившись за который, мы сможем что-то понять. В Морровинде есть Римская империя, британские рыцари и арабы-данмеры? Это здорово, это очень нам понятно. Но что же есть в Диске? У нас есть некие изолы, которые то ли материки, то ли россыпи островов, есть условная политическая карта с примерными аналогами Америк-Европ, есть неотвратимая катастрофа в виде пожирающей мир Серости, есть общество (не)победившего коммунизма и многое, многое другое. Отсылку на Карла Маркса ловишь сразу, трюк с заменой глобального английского на французский тоже считывается. А что потом?
А потом начинается полифония безумия. Диска, в сущности, представляет собой интерактивный роман, и в нем всеми голосами говорит один наш главный герой. Собственно, название «disco elysium», «познавая элизиум» — ровно про это. Герой находится в неком аналоге чистилища блаженных душ, и все, кто с ним общается — по сути эхо, голоса в голове или призраки. Это одна из правд — но такое объяснение очень точно срабатывает на более глубоком уровне. Не важно, разговаривают ли с героем живые игровые персонажи. До него в любом случае не долетает смысл сказанного, он находится в своем мире теней. Мире, воздвигнутом алкоголизмом, душевной травмой, отыгрышем ролей и обширной эрудицией.
Почему же героя, полицейского Харье Дюбуа, считают безумным? Как замечает один из ключевых персонажей, безумие возникает, «когда тебе настолько грустно, что однажды ты берешь и начинаешь говорить сам с собой цитатами из энциклопедий». Но мы не видим безумия, как такового. Мы видим, что через героя с нами говорит мир. Теллурический дух то развлекается, подсовывая нам выдуманную роль Рафаэля Амброзиуса Кусто, то заставляет нас выдумать и разоблачить несуществующий заговор, то кидает нас в коммунисты, в рыночники, да куда угодно еще.
А потом Воля мира неожиданно серьезно объясняет себя через самое, наверное, лучшее из игровых чудес, рассказывая, что сущее гибнет, потому что никто, кроме заблудшего полицейского-алкоголика, так и не дал ему собственного голоса. Это тоже одна из правд, не единственная правда — но полифония мироздания должна звучать именно так.
Как мы знаем из сочинений Шекспира, жизнь — рассказ кретина, наполненный шумом и яростью и не значащий ничего. А жизнь Disco Elysium — текст от лица одного эрудированного безумца, способного тысячью глоток объяснить, почему катастрофа неизбежна. Посмотрите хотя бы на книги Томаса Пинчона — они тоже про это.
Захваченный текстовым многоголосьем @res_ludens — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Ради чего мы играем? Если отбросить длинное сопутствующее суждение, то можно сказать: играем мы ради некого усредненного впечатления. Кусочка музыки в голове, красивого ракурса или фона, очень напряженной схватки. Наконец, ради того опыта, который схватывается через постижение разных граней одного сложного произведения. Как правило, для этого нам в помощь дается щедрый набор костылей — реминисценций. В каждую игру зашита россыпь отсылок, от ребилда логотических культур человечества до цитат из видных философов и идеологов. Через присутствие общей метакультуры человеку куда интереснее осмыслять каждый ее отдельный артефакт.
С Disco Elysium это не работает. Во всех смыслах. В игре почти нет сильного видеоряда, да и не так чтобы много запоминающейся музыки. Составить комплексное впечатление трудно — опорной точкой здесь предстает только тонна текста в примерно одинаковых окошках с артом. Но, что важнее, в игре практически невозможно найти актуальный слепок реальности, ухватившись за который, мы сможем что-то понять. В Морровинде есть Римская империя, британские рыцари и арабы-данмеры? Это здорово, это очень нам понятно. Но что же есть в Диске? У нас есть некие изолы, которые то ли материки, то ли россыпи островов, есть условная политическая карта с примерными аналогами Америк-Европ, есть неотвратимая катастрофа в виде пожирающей мир Серости, есть общество (не)победившего коммунизма и многое, многое другое. Отсылку на Карла Маркса ловишь сразу, трюк с заменой глобального английского на французский тоже считывается. А что потом?
А потом начинается полифония безумия. Диска, в сущности, представляет собой интерактивный роман, и в нем всеми голосами говорит один наш главный герой. Собственно, название «disco elysium», «познавая элизиум» — ровно про это. Герой находится в неком аналоге чистилища блаженных душ, и все, кто с ним общается — по сути эхо, голоса в голове или призраки. Это одна из правд — но такое объяснение очень точно срабатывает на более глубоком уровне. Не важно, разговаривают ли с героем живые игровые персонажи. До него в любом случае не долетает смысл сказанного, он находится в своем мире теней. Мире, воздвигнутом алкоголизмом, душевной травмой, отыгрышем ролей и обширной эрудицией.
Почему же героя, полицейского Харье Дюбуа, считают безумным? Как замечает один из ключевых персонажей, безумие возникает, «когда тебе настолько грустно, что однажды ты берешь и начинаешь говорить сам с собой цитатами из энциклопедий». Но мы не видим безумия, как такового. Мы видим, что через героя с нами говорит мир. Теллурический дух то развлекается, подсовывая нам выдуманную роль Рафаэля Амброзиуса Кусто, то заставляет нас выдумать и разоблачить несуществующий заговор, то кидает нас в коммунисты, в рыночники, да куда угодно еще.
А потом Воля мира неожиданно серьезно объясняет себя через самое, наверное, лучшее из игровых чудес, рассказывая, что сущее гибнет, потому что никто, кроме заблудшего полицейского-алкоголика, так и не дал ему собственного голоса. Это тоже одна из правд, не единственная правда — но полифония мироздания должна звучать именно так.
Как мы знаем из сочинений Шекспира, жизнь — рассказ кретина, наполненный шумом и яростью и не значащий ничего. А жизнь Disco Elysium — текст от лица одного эрудированного безумца, способного тысячью глоток объяснить, почему катастрофа неизбежна. Посмотрите хотя бы на книги Томаса Пинчона — они тоже про это.
Захваченный текстовым многоголосьем @res_ludens — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Disco Elysium: критика идеологий
Disco Elysium не был бы шедевром, если бы его потенциальная искренность не смешивалась с огромной дозой юмора и скепсиса. В сущности, разработчики Диски, будучи выходцами с постсоветских пространств, отлично уловили этот нерв кухонных разговоров о политике. Сегодня такие разговоры переходят в Интернет, где массово сталкиваются разнообразные концепции феминизма, национализма, либертарианства, коммунизма и ряда других идеологий. Диска вбирает в себя все. И уничтожает пафос всякой идеологии простым воспроизведением ее в матрице безумца.
Реализовано это свежо и интересно. Наш герой постоянно обдумывает какие-то свежевыхваченные из диалогов идеи. Когда идея обдумана, она может быть использована в качестве временного перка — считается, что в этот момент герой носится с ней, как с писаной торбой. Харье Дюбуа может спокойно вообразить себя кем угодно. Последним революционером. Сторонником расовой теории. Рыночником и защитником богатых. Профем-активистом. Да хоть апологетом музыки в стиле «диско» — все эти возможности прописаны и реализованы даже на диалоговом уровне.
Но то, как эти идеи вплетены в игровые разговоры, кажется совершенной сатирой и издевательством. Концепция «полицейский-алкоголик косплеит коммуниста» — это очень смешно. Легко догадаться, что по-настоящему идейным людям Disco Elysium не понравилась — она разрушает все идеологии тонной едкой критики и стеба.
Но зачем это сделано? Можно предположить, что Диска, как и любое произведение искусства в современности, оказалась на пороге непростого поиска собственного языка. Идеологизация уничтожает искусство, помещая его в омертвелые клише. Ирония того хуже — она начисто разъедает всякое основание культуры. Цинизм приходит к необходимости молчания, поскольку все говоримое вторично и может быть высмеяно.
Но Disco Elysium удачно справилась с поисками. Критикуя то, что сегодня может служить только объектом кухонных и диванных споров, испепеляя глупые обывательские идейки беспощадным юродством, Диска находит вещи, которые остаются подлинными даже в голове безумца.
Эти вещи — разуверение в Чуде, любовное предательство и обретение искренности. А последняя из вещей — забвение идеологии, выраженной в ее последнем фанатике. Так издевательская по форме критика завершается последним аккордом. Этот аккорд — приговор всякой выхолощенной идейности.
Оценивший развенчание идолов @res_ludens — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Disco Elysium не был бы шедевром, если бы его потенциальная искренность не смешивалась с огромной дозой юмора и скепсиса. В сущности, разработчики Диски, будучи выходцами с постсоветских пространств, отлично уловили этот нерв кухонных разговоров о политике. Сегодня такие разговоры переходят в Интернет, где массово сталкиваются разнообразные концепции феминизма, национализма, либертарианства, коммунизма и ряда других идеологий. Диска вбирает в себя все. И уничтожает пафос всякой идеологии простым воспроизведением ее в матрице безумца.
Реализовано это свежо и интересно. Наш герой постоянно обдумывает какие-то свежевыхваченные из диалогов идеи. Когда идея обдумана, она может быть использована в качестве временного перка — считается, что в этот момент герой носится с ней, как с писаной торбой. Харье Дюбуа может спокойно вообразить себя кем угодно. Последним революционером. Сторонником расовой теории. Рыночником и защитником богатых. Профем-активистом. Да хоть апологетом музыки в стиле «диско» — все эти возможности прописаны и реализованы даже на диалоговом уровне.
Но то, как эти идеи вплетены в игровые разговоры, кажется совершенной сатирой и издевательством. Концепция «полицейский-алкоголик косплеит коммуниста» — это очень смешно. Легко догадаться, что по-настоящему идейным людям Disco Elysium не понравилась — она разрушает все идеологии тонной едкой критики и стеба.
Но зачем это сделано? Можно предположить, что Диска, как и любое произведение искусства в современности, оказалась на пороге непростого поиска собственного языка. Идеологизация уничтожает искусство, помещая его в омертвелые клише. Ирония того хуже — она начисто разъедает всякое основание культуры. Цинизм приходит к необходимости молчания, поскольку все говоримое вторично и может быть высмеяно.
Но Disco Elysium удачно справилась с поисками. Критикуя то, что сегодня может служить только объектом кухонных и диванных споров, испепеляя глупые обывательские идейки беспощадным юродством, Диска находит вещи, которые остаются подлинными даже в голове безумца.
Эти вещи — разуверение в Чуде, любовное предательство и обретение искренности. А последняя из вещей — забвение идеологии, выраженной в ее последнем фанатике. Так издевательская по форме критика завершается последним аккордом. Этот аккорд — приговор всякой выхолощенной идейности.
Оценивший развенчание идолов @res_ludens — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Как нам обустроить русскую науку: часть первая
Есть пара мыслей на тему того, какие реформы хочется увидеть в качестве «ответки» действиям международных научных организаций после начала спецоперации. Как ни странно, мои идеи с самой спецоперацией, с импортозамещением и с авторским правом (простите, Александра) не связаны. Системные проблемы науки в целом очень глубоки — как в РФ, так и на Западе. Назревшая необходимость реформ даёт уникальный шанс поработать над этим хотя бы в рамках одной страны.
Подвижки в решении таких проблем дадут русской науке конкурентное преимущество перед недружественными странами даже в условиях санкций. Мировое научное сообщество не самоорганизовывается для эффективного решения назревших системных проблем. Этого не происходит, как мне кажется, в первую очередь из-за incentives, которые стоят перед учёными, желающими добиться успеха в науке. Было бы очень неплохо дать локальному, русскому научному сообществу другие incentives — более продуманные.
Да, я не говорю, что было бы неплохоимпортозаместить технически отсуверенить журналы и наукометрические системы — это само собой разумеется и очевидно. Также я не говорю, что в журналах необходимо проводить адекватную редакционную политику, иначе журнал превратится в свалку работ всяких гаряевых и чудиновых — это тоже очевидно. Если вы хотите прочитать про это, то откройте другую статью. Тут же будут вещи немного менее обсуждаемые.
Ключевая системная проблема современной науки — воспроизводимость и повторяемость исследований. Широко известно, что до 85% исследований не воспроизводятся — конкретный процент зависит от области. Каждое из невоспроизводимых исследований — мощный удар по научной картине мира. Вот типичный плохой паттерн, повторяющийся постоянно, с разным ресёрчем и в разных областях:
1. Публикуется первое исследование, на малой выборке, с поверхностным анализом, но модными результатами, соответствующими текущим настроениям общества;
2. На базе этого результата формируются гайдлайны для клиник, политические и организационные решения, рекомендации и так далее;
3. Непредвзятые попытки воспроизведения с большей выборкой и более продуманным анализом внезапно проваливаются;
4. Про провал репликаций не знает никто, кроме малого количества специалистов;
5. Плохие рекомендации, организационные решения и гайдлайны остаются таковыми.
Наука крайне посредственно чистит себя от невоспроизводимых работ. Эта проблема тесно связана с другой — отсутствием презентации отрицательных результатов в публичном поле. Было бы очень неплохо, если бы русский учёный добивался успеха в науке только в том случае, если его исследование хорошо воспроизводилось. Независимо от того, был ли достигнут положительный или отрицательный результат.
Текущие incentives учёного описываются тремя словами: «publish or perish». Хотелось бы заменить это на «publish, regardless of outcome, novel research with clearly stated goals, thoroughly explained for anybody to reproduce, or publish a high-quality reproductions of existing research or, if you are unable to, finally perish».
Продолжение следует.
Железновоспроизводимый @biolapki — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Есть пара мыслей на тему того, какие реформы хочется увидеть в качестве «ответки» действиям международных научных организаций после начала спецоперации. Как ни странно, мои идеи с самой спецоперацией, с импортозамещением и с авторским правом (простите, Александра) не связаны. Системные проблемы науки в целом очень глубоки — как в РФ, так и на Западе. Назревшая необходимость реформ даёт уникальный шанс поработать над этим хотя бы в рамках одной страны.
Подвижки в решении таких проблем дадут русской науке конкурентное преимущество перед недружественными странами даже в условиях санкций. Мировое научное сообщество не самоорганизовывается для эффективного решения назревших системных проблем. Этого не происходит, как мне кажется, в первую очередь из-за incentives, которые стоят перед учёными, желающими добиться успеха в науке. Было бы очень неплохо дать локальному, русскому научному сообществу другие incentives — более продуманные.
Да, я не говорю, что было бы неплохо
Ключевая системная проблема современной науки — воспроизводимость и повторяемость исследований. Широко известно, что до 85% исследований не воспроизводятся — конкретный процент зависит от области. Каждое из невоспроизводимых исследований — мощный удар по научной картине мира. Вот типичный плохой паттерн, повторяющийся постоянно, с разным ресёрчем и в разных областях:
1. Публикуется первое исследование, на малой выборке, с поверхностным анализом, но модными результатами, соответствующими текущим настроениям общества;
2. На базе этого результата формируются гайдлайны для клиник, политические и организационные решения, рекомендации и так далее;
3. Непредвзятые попытки воспроизведения с большей выборкой и более продуманным анализом внезапно проваливаются;
4. Про провал репликаций не знает никто, кроме малого количества специалистов;
5. Плохие рекомендации, организационные решения и гайдлайны остаются таковыми.
Наука крайне посредственно чистит себя от невоспроизводимых работ. Эта проблема тесно связана с другой — отсутствием презентации отрицательных результатов в публичном поле. Было бы очень неплохо, если бы русский учёный добивался успеха в науке только в том случае, если его исследование хорошо воспроизводилось. Независимо от того, был ли достигнут положительный или отрицательный результат.
Текущие incentives учёного описываются тремя словами: «publish or perish». Хотелось бы заменить это на «publish, regardless of outcome, novel research with clearly stated goals, thoroughly explained for anybody to reproduce, or publish a high-quality reproductions of existing research or, if you are unable to, finally perish».
Продолжение следует.
Железновоспроизводимый @biolapki — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Как нам обустроить русскую науку: часть вторая
Исходя из представлений выше, озвучу следующие рациональные предложения:
Рацпредложение первое: стоит приравнять работы по воспроизведению к работам по поиску новых научных знаний. В идеале — должны появиться целые лаборатории, которые профессионально ориентируются на воспроизведение статей. Здесь поворот прежде всего психологический. Я ожидаю, что учёные, дочитав до этого момента, скажут, что я поехал крышей и что воспроизведение — инженерный вопрос, а не научный. Это совершенно не так. Надо коллективно осознать, что качественное полноценное воспроизведение статьи — не менее почётный результат, чем новое открытие. Вы можете сказать, что это проще, чем открыть что-то новое, поэтому менее ценно — однако нет, не проще. Хороший научный результат, которому можно доверять, достигается тогда, когда его можно воспроизвести разными способами, разными командами, с разным оборудованием и так далее. Это работа другой категории и другого формата, но не менее важная.
Case in point: исходный метод CLARITY был слишком сложен для воспроизведения в лабораториях, кроме лабы Дейзерота. Этот метод стал в миллион раз ценнее, когда в 2014 году его воспроизвели и упростили в одной лабе, а затем в другой и в третьей. Никакого нового фундаментального открытия по методу сделано не было — только коррекции к процедуре для улучшения повторяемости. Тем не менее, научная ценность метода возросла на порядок.
Соответственно, хорошим результатом стало бы появление грантов, ориентированных не на результаты с научной новизной, а на воспроизведение уже полученных результатов.
Рацпредложение второе: публиковать негативные результаты вместе с позитивными, в тех же самых журналах. Под «позитивным» результатом здесь я понимаю полное или частичное соответствие результатов и исходных гипотез. Вопрос непубликации отрицательных результатов мировое научное сообщество пытается решить, делая специализированные журналы, как PLOS One и другие. Это, увы, не работает так, как задумано. Из импакт-фактора и других метрик статистически следует, что такие журналы читают гораздо реже обычных.
Рацпредложение третье: стоит ввести обязательную пререгистрацию научных работ. Как вариант, сформировать единую национальную систему пререгистраций — наши технократы любят единые национальные системы, а конкретно эта к тому же будет полезной. Пререгистрация включает в себя объект исследования, проверяемую гипотезу, минимальный набор методов проверки гипотезы и ожидаемые результаты. Не обязательно ограничиваться описанными методами проверки, но важно зафиксировать гипотезу, ожидания и стартовые подходы. Это требуется в основном для того, чтобы избежать таких сознательных искажений научного процесса, как p-hacking, cherry picking и другие. Соответственно, начиная с какого-то времени, работу без пререгистрации за научную считать не следует. Касаемо поинта «украдут идею и сами сделают раньше ололо» — пререгистрация (через COS и аналоги) считается отдельной научной публикацией. Её можно процитировать, у неё есть DOI. Их, соответственно, тоже почти никто не читает, а зря...
Рацпредложение четвёртое: признать, наконец-то, что научные статьи, как формат передачи научной информации, устарели.
Что такое научная статья сейчас? Это человекочитаемая PDF-ка произвольного формата. В 2к22 году, ага. Было бы круто, чтобы статьи было проще индексировать и анализировать. Они должны сохранить свою человекочитаемость, но при этом их машиночитаемость должна существенно повыситься. Как именно это сделать, пока что не знаю, но энивей, стоит подумать в этом направлении. Я представляю что-то в духе distill.pub, но лучше.
Это не исчерпывающий план спасения русской науки — если вы ждали его, то ждите ещё. Тем не менее, для начала уже неплохо.
Железноповторяемый @biolapki — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Исходя из представлений выше, озвучу следующие рациональные предложения:
Рацпредложение первое: стоит приравнять работы по воспроизведению к работам по поиску новых научных знаний. В идеале — должны появиться целые лаборатории, которые профессионально ориентируются на воспроизведение статей. Здесь поворот прежде всего психологический. Я ожидаю, что учёные, дочитав до этого момента, скажут, что я поехал крышей и что воспроизведение — инженерный вопрос, а не научный. Это совершенно не так. Надо коллективно осознать, что качественное полноценное воспроизведение статьи — не менее почётный результат, чем новое открытие. Вы можете сказать, что это проще, чем открыть что-то новое, поэтому менее ценно — однако нет, не проще. Хороший научный результат, которому можно доверять, достигается тогда, когда его можно воспроизвести разными способами, разными командами, с разным оборудованием и так далее. Это работа другой категории и другого формата, но не менее важная.
Case in point: исходный метод CLARITY был слишком сложен для воспроизведения в лабораториях, кроме лабы Дейзерота. Этот метод стал в миллион раз ценнее, когда в 2014 году его воспроизвели и упростили в одной лабе, а затем в другой и в третьей. Никакого нового фундаментального открытия по методу сделано не было — только коррекции к процедуре для улучшения повторяемости. Тем не менее, научная ценность метода возросла на порядок.
Соответственно, хорошим результатом стало бы появление грантов, ориентированных не на результаты с научной новизной, а на воспроизведение уже полученных результатов.
Рацпредложение второе: публиковать негативные результаты вместе с позитивными, в тех же самых журналах. Под «позитивным» результатом здесь я понимаю полное или частичное соответствие результатов и исходных гипотез. Вопрос непубликации отрицательных результатов мировое научное сообщество пытается решить, делая специализированные журналы, как PLOS One и другие. Это, увы, не работает так, как задумано. Из импакт-фактора и других метрик статистически следует, что такие журналы читают гораздо реже обычных.
Рацпредложение третье: стоит ввести обязательную пререгистрацию научных работ. Как вариант, сформировать единую национальную систему пререгистраций — наши технократы любят единые национальные системы, а конкретно эта к тому же будет полезной. Пререгистрация включает в себя объект исследования, проверяемую гипотезу, минимальный набор методов проверки гипотезы и ожидаемые результаты. Не обязательно ограничиваться описанными методами проверки, но важно зафиксировать гипотезу, ожидания и стартовые подходы. Это требуется в основном для того, чтобы избежать таких сознательных искажений научного процесса, как p-hacking, cherry picking и другие. Соответственно, начиная с какого-то времени, работу без пререгистрации за научную считать не следует. Касаемо поинта «украдут идею и сами сделают раньше ололо» — пререгистрация (через COS и аналоги) считается отдельной научной публикацией. Её можно процитировать, у неё есть DOI. Их, соответственно, тоже почти никто не читает, а зря...
Рацпредложение четвёртое: признать, наконец-то, что научные статьи, как формат передачи научной информации, устарели.
Что такое научная статья сейчас? Это человекочитаемая PDF-ка произвольного формата. В 2к22 году, ага. Было бы круто, чтобы статьи было проще индексировать и анализировать. Они должны сохранить свою человекочитаемость, но при этом их машиночитаемость должна существенно повыситься. Как именно это сделать, пока что не знаю, но энивей, стоит подумать в этом направлении. Я представляю что-то в духе distill.pub, но лучше.
Это не исчерпывающий план спасения русской науки — если вы ждали его, то ждите ещё. Тем не менее, для начала уже неплохо.
Железноповторяемый @biolapki — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
О хищной архитектуре
Солнцем на голову наступило лето, и городские остановки общественного транспорта ощетинились раскалёнными металлическими скамейками, переменной прозрачности крышами и призрачной надеждой на тень в ожидании переполненного автобуса.
Чаще всего в видеоиграх главным антагонистом предстаёт не броский сюжетный злодей, а хитрое переплетение ловушек, препятствий, тропинок, переменной невидимости стен и придирчивых наблюдателей. Они завлекают обещанием скрытых головоломками кладов, секретов и личностного роста вообще. Они забавляются с нами, как кошка с мышью. Сама архитектура становится хищником, и на её угодьях мы пасёмся.
В некоторых случаях хищничество архитектуры более очевидно — Control, соулсборны или великая Ico тому примером. Глубины архивов Старого Дома, величественные кладбища агонизирующих цивилизаций, молчаливая опасность механистического замка — опасность таится везде. Эти архитектурные нагромождения не имеют души, но от того кажутся еще более монструозными.
Не менее коварна, но гораздо более безвыходна реальная архитектура, сделанная живыми людьми для живых людей. Человейники облепляют русские города, заманивая мечтой о — наконец-то! — своём личном пространстве. Однако подвохов здесь кроется больше, чем при загадывании желаний джинну. За секретами, загадками и придирчивыми наблюдателями скрывается депрессия — от вынужденной беспомощности, после эмоционального выгорания.
Неподалёку от меня, на окраине, закрылась Икея, но дело её живёт. Магазины обволакивают спецпредложениями и внушают нервозное: «Ещё один чек — и всё». Лабиринты полок в неожиданно изгибающихся коридорах покрыты светофорами ценников и дружелюбными надписями. Порой даже кажется, что это они — для нас, а не мы — для них. Лабиринту нужно только выудить готовность войти внутрь — дальше начнётся игра. Никаких сохранений, настоящий roguelike.
Не дай Бог вы живёте в одной из столиц — ведь тогда сам несоразмерный человеку город предстаёт хтоническим левиафаном, по коже и внутренностям которого мы путешествуем, будто кровяные тельца. Он богат и раскидист, манит к себе, ведь все здесь и всё здесь! Но никто не обещал, что с вами поделятся его пахучими ценными соками, которыми стала живая вода.
Любого монстра кто-то сознательно или бессознательно создал. Однако к моменту нашей с ним встречи хищник воспринимается нами как полноценная сущность, независимо от своей одушевлённости. Последствия становятся причинами, ошибки становятся травмами, отложенный конфликт преумножается. И, если даже ты спрятался в уютном углу, это ещё не значит, что ты вышел из игры.
Познавший лавкрафтианский хоррор бытовухи @bitnevpoet — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Солнцем на голову наступило лето, и городские остановки общественного транспорта ощетинились раскалёнными металлическими скамейками, переменной прозрачности крышами и призрачной надеждой на тень в ожидании переполненного автобуса.
Чаще всего в видеоиграх главным антагонистом предстаёт не броский сюжетный злодей, а хитрое переплетение ловушек, препятствий, тропинок, переменной невидимости стен и придирчивых наблюдателей. Они завлекают обещанием скрытых головоломками кладов, секретов и личностного роста вообще. Они забавляются с нами, как кошка с мышью. Сама архитектура становится хищником, и на её угодьях мы пасёмся.
В некоторых случаях хищничество архитектуры более очевидно — Control, соулсборны или великая Ico тому примером. Глубины архивов Старого Дома, величественные кладбища агонизирующих цивилизаций, молчаливая опасность механистического замка — опасность таится везде. Эти архитектурные нагромождения не имеют души, но от того кажутся еще более монструозными.
Не менее коварна, но гораздо более безвыходна реальная архитектура, сделанная живыми людьми для живых людей. Человейники облепляют русские города, заманивая мечтой о — наконец-то! — своём личном пространстве. Однако подвохов здесь кроется больше, чем при загадывании желаний джинну. За секретами, загадками и придирчивыми наблюдателями скрывается депрессия — от вынужденной беспомощности, после эмоционального выгорания.
Неподалёку от меня, на окраине, закрылась Икея, но дело её живёт. Магазины обволакивают спецпредложениями и внушают нервозное: «Ещё один чек — и всё». Лабиринты полок в неожиданно изгибающихся коридорах покрыты светофорами ценников и дружелюбными надписями. Порой даже кажется, что это они — для нас, а не мы — для них. Лабиринту нужно только выудить готовность войти внутрь — дальше начнётся игра. Никаких сохранений, настоящий roguelike.
Не дай Бог вы живёте в одной из столиц — ведь тогда сам несоразмерный человеку город предстаёт хтоническим левиафаном, по коже и внутренностям которого мы путешествуем, будто кровяные тельца. Он богат и раскидист, манит к себе, ведь все здесь и всё здесь! Но никто не обещал, что с вами поделятся его пахучими ценными соками, которыми стала живая вода.
Любого монстра кто-то сознательно или бессознательно создал. Однако к моменту нашей с ним встречи хищник воспринимается нами как полноценная сущность, независимо от своей одушевлённости. Последствия становятся причинами, ошибки становятся травмами, отложенный конфликт преумножается. И, если даже ты спрятался в уютном углу, это ещё не значит, что ты вышел из игры.
Познавший лавкрафтианский хоррор бытовухи @bitnevpoet — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Гачимучительство: о диктатурах в кожаных трусах
У современных борцов за нравственность гомосексуальность обычно связывается с подростками с цветными волосами, моральным разложением Западной Европы и упадочничеством либеральных и социал-демократических идей. Это серьезное упрощение. Да, инклюзивное западное общество в настоящий момент избыточно педалирует тему сексуальных меньшинств — это реванш за консервативные 90-е, которые сменили сексуальную революцию после начала распространения ВИЧ. СПИД сильно напугал мещанское западное общество, на первых порах он шире распространялся среди лиц нетрадиционной ориентации по причине распространения оргий и частой смены половых партнеров. Дестигматизация гомосексуалистов совпала по времени со сменой вектора — в настоящее время ВИЧ распространяется преимущественно среди нищих слоев населения, через незащищенные гетеросексуальные контакты и употребление внутривенных наркотиков. Немаловажную роль в этой дестигматизации сыграло и гей-лобби, предельно широко представленное в индустрии развлечений.
Любая компактная группа с особым порогом вхождения в агрессивной среде склонна создавать своеобразные анклавы. В таких анклавах чувство локтя дает определенные преимущества относительно автохтонного большинства, ведущего гоббсовскую войну всех со всеми. Аналогичны причины укрепления национальных меньшинств в различных сферах науки и торговли. Это же объясняет мощнейшее скрытое лобби гомодиссидентов в религиозных, властных и националистических структурах, которые обращаются к наиболее шовинистической части общества.
При этом большинство упускает альтернативную, авторитарную культуру гомосексуализма, более близкую к своей исторической прародине — древней Спарте. Именно там существовала предельно сложная система взаимодействий воспитанника и наставника. В современной западной культуре это — сформировавшаяся после Второй мировой войны «кожаная» субкультура, показанная хотя бы на примере бара «Голубая устрица» из «Полицейской академии», а также более современные мачистские явления: «медведи» и гачимучи.
Интересен и пример распространения нетрадиционной сексуальной культуры в России. Если до начала ХХ века гомосексуальность фиксировалась скорее у богемы, по своему существу духовно прозападной, то, начиная с 30-х годов, содомия стала активно распространяться и среди простого населения. Причина — активная прогонка прежде сексуально консервативных крестьян через сталинские лагеря, где царили совершенно другие нормы нравственности. Важно отметить, что ряд ритуалов, популярных среди заключенных современных пенитенциарных учреждений, прежде применялся в исключительных случаях для кары лиц, имевших определенный вес в воровской иерархии и допустивших непростительные ошибки. Так лагерный тоталитаризм, призванный сломать человека, гомосексуализировал пролов и крестьян. Опять же примечательно, что до 50-х годов в деревнях петухом звался драчун, забияка. В современной же, рожденной на зоне, культуре муж курицы ассоциируется с совершенно другим типом поведения.
Важны и психологические аспекты. Цель любой диктатуры — абсолютная власть, не терпящая несогласия, что с психологической точки зрения указывает на истеричность и нарциссизм вовлеченных. В теории Фрейда подобные наклонности соответствуют анальной фиксации. Вообще тема анального секса избыточно часто поднимается сторонниками авторитарной модели государства, что в сочетании с культом сильной руки и склонностью таких людей к политической пассивности дает глубоко идущие ассоциации.
Неразумно связывать гомосексуальную культуру исключительно с радужными женоподобными подростками: доминирующей силой в гомосексуализации авторитарного общества являются мачо в кожаных трусах и с сильной рукой. Своеобразные Шао Каны, но с усами — нередко метафизическими.
Убежденный фрейдист @greyshemes — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
У современных борцов за нравственность гомосексуальность обычно связывается с подростками с цветными волосами, моральным разложением Западной Европы и упадочничеством либеральных и социал-демократических идей. Это серьезное упрощение. Да, инклюзивное западное общество в настоящий момент избыточно педалирует тему сексуальных меньшинств — это реванш за консервативные 90-е, которые сменили сексуальную революцию после начала распространения ВИЧ. СПИД сильно напугал мещанское западное общество, на первых порах он шире распространялся среди лиц нетрадиционной ориентации по причине распространения оргий и частой смены половых партнеров. Дестигматизация гомосексуалистов совпала по времени со сменой вектора — в настоящее время ВИЧ распространяется преимущественно среди нищих слоев населения, через незащищенные гетеросексуальные контакты и употребление внутривенных наркотиков. Немаловажную роль в этой дестигматизации сыграло и гей-лобби, предельно широко представленное в индустрии развлечений.
Любая компактная группа с особым порогом вхождения в агрессивной среде склонна создавать своеобразные анклавы. В таких анклавах чувство локтя дает определенные преимущества относительно автохтонного большинства, ведущего гоббсовскую войну всех со всеми. Аналогичны причины укрепления национальных меньшинств в различных сферах науки и торговли. Это же объясняет мощнейшее скрытое лобби гомодиссидентов в религиозных, властных и националистических структурах, которые обращаются к наиболее шовинистической части общества.
При этом большинство упускает альтернативную, авторитарную культуру гомосексуализма, более близкую к своей исторической прародине — древней Спарте. Именно там существовала предельно сложная система взаимодействий воспитанника и наставника. В современной западной культуре это — сформировавшаяся после Второй мировой войны «кожаная» субкультура, показанная хотя бы на примере бара «Голубая устрица» из «Полицейской академии», а также более современные мачистские явления: «медведи» и гачимучи.
Интересен и пример распространения нетрадиционной сексуальной культуры в России. Если до начала ХХ века гомосексуальность фиксировалась скорее у богемы, по своему существу духовно прозападной, то, начиная с 30-х годов, содомия стала активно распространяться и среди простого населения. Причина — активная прогонка прежде сексуально консервативных крестьян через сталинские лагеря, где царили совершенно другие нормы нравственности. Важно отметить, что ряд ритуалов, популярных среди заключенных современных пенитенциарных учреждений, прежде применялся в исключительных случаях для кары лиц, имевших определенный вес в воровской иерархии и допустивших непростительные ошибки. Так лагерный тоталитаризм, призванный сломать человека, гомосексуализировал пролов и крестьян. Опять же примечательно, что до 50-х годов в деревнях петухом звался драчун, забияка. В современной же, рожденной на зоне, культуре муж курицы ассоциируется с совершенно другим типом поведения.
Важны и психологические аспекты. Цель любой диктатуры — абсолютная власть, не терпящая несогласия, что с психологической точки зрения указывает на истеричность и нарциссизм вовлеченных. В теории Фрейда подобные наклонности соответствуют анальной фиксации. Вообще тема анального секса избыточно часто поднимается сторонниками авторитарной модели государства, что в сочетании с культом сильной руки и склонностью таких людей к политической пассивности дает глубоко идущие ассоциации.
Неразумно связывать гомосексуальную культуру исключительно с радужными женоподобными подростками: доминирующей силой в гомосексуализации авторитарного общества являются мачо в кожаных трусах и с сильной рукой. Своеобразные Шао Каны, но с усами — нередко метафизическими.
Убежденный фрейдист @greyshemes — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Холархия ищет авторов!
В последнее время мы чувствуем острую потребность говорить со своей аудиторией о самых разных вещах — серьезных и не очень. Мы хотим охватить все, от реальности до фантазма, хотим описать те дела человеческие, которые до сего момента представлялись мелкими и неважными. Словом, Холархии нужны новые люди. Нужны те, в ком ярко светится русский неон, каждый, кто болен словами и хочет открыть свою правду всем.
Вы пишете в стол и хотите поупражняться в создании больших структурированных текстов? Добро пожаловать к нам. Вы профессионал в отрасли, сокрытой от глаз общественности, и отчаянно желаете поведать об этом? Для нас это важно. Наконец, вы хотите передать свой вайб телеграмной среде, рассказывая обо всем и ни о чем сразу? Скорее пишите — мы ждем вас в @Cargo_ally_bot! Талантливых и начинающих, опытных рыцарей Слова и тех, кто готов оттачивать мастерство на ошибках. Не имеет значения, есть ли у вас канал с большим количеством подписчиков — важно только то, что вы хотите и можете поведать.
Но мы не ищем одних только авторов. Наша площадка все время меняется и открывается новому. Вы умеете создавать визуальный контент и хотели бы показать его широкой аудитории? Вы делаете специфические мемы, арт или плакаты? Записываете музыку? Владеете секретами пиара, рекламы и маркетинга? Пишите нам в бота — мы открыты любым идеям и предложениям!
Холархия всегда была местом, где полифония голосов может соединиться в стройный хор, описывающий реальность в ее самых неожиданных аспектах и изводах. Вы можете стать частью этого хора. Со своей стороны мы обещаем аудиторию и знакомство с такими же талантливыми авторами и контентмейкерами Холархии. А еще мы обещаем развитие — потому что сами стараемся мыслить в разных направлениях.
Ждем вас в @Cargo_ally_bot! И да будет слышен голос каждого.
В последнее время мы чувствуем острую потребность говорить со своей аудиторией о самых разных вещах — серьезных и не очень. Мы хотим охватить все, от реальности до фантазма, хотим описать те дела человеческие, которые до сего момента представлялись мелкими и неважными. Словом, Холархии нужны новые люди. Нужны те, в ком ярко светится русский неон, каждый, кто болен словами и хочет открыть свою правду всем.
Вы пишете в стол и хотите поупражняться в создании больших структурированных текстов? Добро пожаловать к нам. Вы профессионал в отрасли, сокрытой от глаз общественности, и отчаянно желаете поведать об этом? Для нас это важно. Наконец, вы хотите передать свой вайб телеграмной среде, рассказывая обо всем и ни о чем сразу? Скорее пишите — мы ждем вас в @Cargo_ally_bot! Талантливых и начинающих, опытных рыцарей Слова и тех, кто готов оттачивать мастерство на ошибках. Не имеет значения, есть ли у вас канал с большим количеством подписчиков — важно только то, что вы хотите и можете поведать.
Но мы не ищем одних только авторов. Наша площадка все время меняется и открывается новому. Вы умеете создавать визуальный контент и хотели бы показать его широкой аудитории? Вы делаете специфические мемы, арт или плакаты? Записываете музыку? Владеете секретами пиара, рекламы и маркетинга? Пишите нам в бота — мы открыты любым идеям и предложениям!
Холархия всегда была местом, где полифония голосов может соединиться в стройный хор, описывающий реальность в ее самых неожиданных аспектах и изводах. Вы можете стать частью этого хора. Со своей стороны мы обещаем аудиторию и знакомство с такими же талантливыми авторами и контентмейкерами Холархии. А еще мы обещаем развитие — потому что сами стараемся мыслить в разных направлениях.
Ждем вас в @Cargo_ally_bot! И да будет слышен голос каждого.
Блокчейн: страх и вожделение. Часть первая — непонимание
С каждым годом блокчейн занимает все больше умов. Он выглядит привлекательным, интересным и инновационным. Казалось бы, «перевод всего и вся на блокчейн» — уже не мечта шифропанков, а то самое будущее, к которому скоро все придет. И тогда настанет интересное время. То ли светлое и полное надежд, то ли еще более анально огороженное.
Как понять, что нас ждет? Как понять, что мы правы в своих суждениях про эту технологию? Как вообще осознать блокчейн, принять его в свое сердце или навсегда отвергнуть? Попытаемся разобраться.
Часть из нас в своей юности сталкивались с ситуацией, которая называется «меня никто не понимает». Кто-то этой ситуации избежал, кто-то с ней справился. А кто-то в ней — блокчейн. Основная проблема блокчейн-технологии сегодня — ее никто не может осмыслить до конца. Кроме ряда программистов, блокчейн-программистов и технических специалистов различного уровня. Сказать «я понял блокчейн» — все равно, что сказать «я понял квантовую механику». В обществе псевдоинтеллектуалов вами будут восхищаться. В обществе ученых на вас посмотрят косо и скажут «когда-то и мы были самонадеянными».
Иллюзия экспертности возникает по той причине, что технология выглядит достаточно простой. Казалось бы, что тут понимать? Однако из раза в раз я вижу, как политики, экономисты, блогеры, публицисты и прочие допускают одни и те же ошибки. Это не их вина. Это вина того, что они получают дезинформацию. О дезинформации мы обязательно поговорим позже. Однако данную статью будут читать не только люди в теме, но и люди, которые могут быть новичками. Поэтому начнем с азов. Порассуждаем о блокчейне и о том, как он устроен.
У нас есть два популярных вида архитектур сети — клиент-серверная и P2P. Клиент-серверная архитектура выглядит следующим образом: есть клиент, а есть сервер. Клиент отправляет запрос на сервер, получает от него ответ. Сервер — это компьютер с большой мощностью для обработки запросов. Атака на сервер приведет к тому, что он может выйти из строя и перестанет предоставлять ответы клиентам.
Peer-to-Peer (P2P) архитектура выглядит иначе. В ней клиент одновременно является и клиентом, и сервером. В этом есть свой плюс — так, сеть будет работать даже тогда, когда в ней активен всего один компьютер. Но есть и проблема. Эта проблема — безопасность. Такую сеть очень легко атаковать и вывести из строя.
Так вот. Блокчейн — это P2P-сеть. Некий (некие?) Сатоши Накамото придумал интересную систему защиты P2P-сети. Так, чтобы внести изменения в сеть, необходимо затратить определенное количество электроэнергии. Пользователям, которые будут атаковать сеть, экономически невыгодно это делать, поскольку они тратят электричество. Как говорится, все гениальное просто.
Данный механизм получил название «Доказательство выполненной работы», он же «Proof-of-Work» — он используется в сети Bitcoin, а также многих других и по сей день. Помимо этого, Сатоши также решил(и?) так называемую Проблему Византийских Генералов. Изменения вносятся в сеть тогда и только тогда, когда больше ⅔ майнеров (тех, кто создает блоки) придут к консенсусу. То есть подтвердят, что да, эти изменения легитимны. Поэтому алгоритм PoW еще называется алгоритмом консенсуса.
Продолжение следует.
Восходящий по ступеням серверной архитектуры @hryhrykek — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
С каждым годом блокчейн занимает все больше умов. Он выглядит привлекательным, интересным и инновационным. Казалось бы, «перевод всего и вся на блокчейн» — уже не мечта шифропанков, а то самое будущее, к которому скоро все придет. И тогда настанет интересное время. То ли светлое и полное надежд, то ли еще более анально огороженное.
Как понять, что нас ждет? Как понять, что мы правы в своих суждениях про эту технологию? Как вообще осознать блокчейн, принять его в свое сердце или навсегда отвергнуть? Попытаемся разобраться.
Часть из нас в своей юности сталкивались с ситуацией, которая называется «меня никто не понимает». Кто-то этой ситуации избежал, кто-то с ней справился. А кто-то в ней — блокчейн. Основная проблема блокчейн-технологии сегодня — ее никто не может осмыслить до конца. Кроме ряда программистов, блокчейн-программистов и технических специалистов различного уровня. Сказать «я понял блокчейн» — все равно, что сказать «я понял квантовую механику». В обществе псевдоинтеллектуалов вами будут восхищаться. В обществе ученых на вас посмотрят косо и скажут «когда-то и мы были самонадеянными».
Иллюзия экспертности возникает по той причине, что технология выглядит достаточно простой. Казалось бы, что тут понимать? Однако из раза в раз я вижу, как политики, экономисты, блогеры, публицисты и прочие допускают одни и те же ошибки. Это не их вина. Это вина того, что они получают дезинформацию. О дезинформации мы обязательно поговорим позже. Однако данную статью будут читать не только люди в теме, но и люди, которые могут быть новичками. Поэтому начнем с азов. Порассуждаем о блокчейне и о том, как он устроен.
У нас есть два популярных вида архитектур сети — клиент-серверная и P2P. Клиент-серверная архитектура выглядит следующим образом: есть клиент, а есть сервер. Клиент отправляет запрос на сервер, получает от него ответ. Сервер — это компьютер с большой мощностью для обработки запросов. Атака на сервер приведет к тому, что он может выйти из строя и перестанет предоставлять ответы клиентам.
Peer-to-Peer (P2P) архитектура выглядит иначе. В ней клиент одновременно является и клиентом, и сервером. В этом есть свой плюс — так, сеть будет работать даже тогда, когда в ней активен всего один компьютер. Но есть и проблема. Эта проблема — безопасность. Такую сеть очень легко атаковать и вывести из строя.
Так вот. Блокчейн — это P2P-сеть. Некий (некие?) Сатоши Накамото придумал интересную систему защиты P2P-сети. Так, чтобы внести изменения в сеть, необходимо затратить определенное количество электроэнергии. Пользователям, которые будут атаковать сеть, экономически невыгодно это делать, поскольку они тратят электричество. Как говорится, все гениальное просто.
Данный механизм получил название «Доказательство выполненной работы», он же «Proof-of-Work» — он используется в сети Bitcoin, а также многих других и по сей день. Помимо этого, Сатоши также решил(и?) так называемую Проблему Византийских Генералов. Изменения вносятся в сеть тогда и только тогда, когда больше ⅔ майнеров (тех, кто создает блоки) придут к консенсусу. То есть подтвердят, что да, эти изменения легитимны. Поэтому алгоритм PoW еще называется алгоритмом консенсуса.
Продолжение следует.
Восходящий по ступеням серверной архитектуры @hryhrykek — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
О новом рекламном рынке: дракон за железной стеной
Зачастую, работая в сфере прикладных IT-технологий и маркетинга, приходится писать о довольно скучных и прозаических вещах, вроде повышения конверсии или обзоров доступного инструментария. Словом, делать работу, которая делалась годами, говорить об одних и тех же навязших в зубах вещах. По крайней мере, так было раньше. А потом вокруг нас воздвигли железную стену санкций, и тогда мы увидели дракона — грядущий рекламный кризис.
Ситуация на рекламном рынке сильно изменилась с началом СВО, хотя это до сих пор поняли далеко не все игроки. С интересом наблюдал в последние месяцы, как многие коллеги постили полезный и экспертный контент так, как будто ничего особенного и не случилось. Ну да, серьезный конфликт. Да, прикрыли Мету (запрещена в РФ). Да, отменили кучу сервисов — или, того хуже, сделали невозможной их оплату. Но продажи-то сами себя не организуют, а значит, продолжаем дуть щеки и качать бренд, личный или обезличенный. И льются по трубам рекламных каналов экспертная экспертиза, продающие тексты, а также прочие причесанные гайдбуком и рассчитанные на ценности ЦА креативы. Как ни в чем не бывало. Главное — не упоминать Бруно и доброжелательно улыбаться.
Человек по своей природе достаточно инертен. Если нет ощутимых внешних раздражителей, большинство из нас выберет наименее энергозатратный вариант существования — при условии покрытия базовых потребностей, конечно. Это утвержение справедливо и для среднестатистического российского предпринимателя. Если проторенной дорожкой еще можно как-то двигаться, он будет это делать. Даже если цена сделки выросла десятикратно. Площадки вводят новые тарифы? Сократим штат маркетингового отдела и сэкономим на туалетной бумаге в офисе. Выходит новый закон о рекламе? Ну, пока еще РКН его излечит от собственных багов, будем барахтаться по старинке. Просто не слишком сильно отсвечивая. И любимая присказка каждого такого босса — другие же как-то крутятся! Не могут же весь рынок придушить?
И действительно, наверное, весь рынок не могут. Но тебе-то, дорогой бизнесмен, что с того? Разве падение выручки и оборотов становится слаще от осознания, что ты не один такой?
Если эти вопросы начать обсуждать кулуарно, то «по секрету» коллеги в основном делятся двумя соображениями.
1. Сейчас поднапряжемся и переждем. Абсурдность этого плана можно обсуждать с разных сторон, но я лишь замечу, что любая операционная эффективность имеет потолок. Да и невозможно стоять на цыпочках постоянно.
2. Мы замутим свою площадку и сами станем регулятором. Опять же, оставляя за скобками очевидные доводы про количество таких умников и то, как на них смотрят регулирующие органы, скажу, что количество альтернативных площадок всегда обратно пропорционально движухе на них. То есть это в чистом виде попытка перетянуть одеяло рынка на себя без малейшего желания отрефлексировать последствия хотя бы даже успеха.
Контуров будущего нет ни у кого. Но что хуже — нет даже четкого понимания последствий ничегонеделания. Классическое «авось пронесет», работаем по ситуации.
Меж тем на горизонте постепенно проступают намеки на новую парадигму рекламного рынка, от которой пока отмахивается даже прогрессивная часть отрасли — настолько этот дискурс ещё молод. Он не был порожден санкционным занавесом — СВО лишь ускорила неизбежный процесс, — но несется на крыльях общего научно-технического прогресса. У него пока нет единого принятого термина, потому я обозначу это явление, как художественные маркетинговые коммуникации.
Что это такое, мы еще неоднократно обсудим и разберем в деталях. Пока что скажу, что данная парадигма потенциально способна не только вытянуть из воды тонущего российского бизнесмена, но и пройтись по планете Логосом, карающим всех впавших в ничтожность. Смогут ли русские пройти первыми по этой дороге приключений? Успеют ли победить дракона прежде, чем остальные рыцари и иные обладатели меча смекнут, в чем тут дело? Для начала неплохо бы честно ответить себе на вопрос — are we men enough?
Идущий на дракона @logosetferrum — для Холархии.
Зачастую, работая в сфере прикладных IT-технологий и маркетинга, приходится писать о довольно скучных и прозаических вещах, вроде повышения конверсии или обзоров доступного инструментария. Словом, делать работу, которая делалась годами, говорить об одних и тех же навязших в зубах вещах. По крайней мере, так было раньше. А потом вокруг нас воздвигли железную стену санкций, и тогда мы увидели дракона — грядущий рекламный кризис.
Ситуация на рекламном рынке сильно изменилась с началом СВО, хотя это до сих пор поняли далеко не все игроки. С интересом наблюдал в последние месяцы, как многие коллеги постили полезный и экспертный контент так, как будто ничего особенного и не случилось. Ну да, серьезный конфликт. Да, прикрыли Мету (запрещена в РФ). Да, отменили кучу сервисов — или, того хуже, сделали невозможной их оплату. Но продажи-то сами себя не организуют, а значит, продолжаем дуть щеки и качать бренд, личный или обезличенный. И льются по трубам рекламных каналов экспертная экспертиза, продающие тексты, а также прочие причесанные гайдбуком и рассчитанные на ценности ЦА креативы. Как ни в чем не бывало. Главное — не упоминать Бруно и доброжелательно улыбаться.
Человек по своей природе достаточно инертен. Если нет ощутимых внешних раздражителей, большинство из нас выберет наименее энергозатратный вариант существования — при условии покрытия базовых потребностей, конечно. Это утвержение справедливо и для среднестатистического российского предпринимателя. Если проторенной дорожкой еще можно как-то двигаться, он будет это делать. Даже если цена сделки выросла десятикратно. Площадки вводят новые тарифы? Сократим штат маркетингового отдела и сэкономим на туалетной бумаге в офисе. Выходит новый закон о рекламе? Ну, пока еще РКН его излечит от собственных багов, будем барахтаться по старинке. Просто не слишком сильно отсвечивая. И любимая присказка каждого такого босса — другие же как-то крутятся! Не могут же весь рынок придушить?
И действительно, наверное, весь рынок не могут. Но тебе-то, дорогой бизнесмен, что с того? Разве падение выручки и оборотов становится слаще от осознания, что ты не один такой?
Если эти вопросы начать обсуждать кулуарно, то «по секрету» коллеги в основном делятся двумя соображениями.
1. Сейчас поднапряжемся и переждем. Абсурдность этого плана можно обсуждать с разных сторон, но я лишь замечу, что любая операционная эффективность имеет потолок. Да и невозможно стоять на цыпочках постоянно.
2. Мы замутим свою площадку и сами станем регулятором. Опять же, оставляя за скобками очевидные доводы про количество таких умников и то, как на них смотрят регулирующие органы, скажу, что количество альтернативных площадок всегда обратно пропорционально движухе на них. То есть это в чистом виде попытка перетянуть одеяло рынка на себя без малейшего желания отрефлексировать последствия хотя бы даже успеха.
Контуров будущего нет ни у кого. Но что хуже — нет даже четкого понимания последствий ничегонеделания. Классическое «авось пронесет», работаем по ситуации.
Меж тем на горизонте постепенно проступают намеки на новую парадигму рекламного рынка, от которой пока отмахивается даже прогрессивная часть отрасли — настолько этот дискурс ещё молод. Он не был порожден санкционным занавесом — СВО лишь ускорила неизбежный процесс, — но несется на крыльях общего научно-технического прогресса. У него пока нет единого принятого термина, потому я обозначу это явление, как художественные маркетинговые коммуникации.
Что это такое, мы еще неоднократно обсудим и разберем в деталях. Пока что скажу, что данная парадигма потенциально способна не только вытянуть из воды тонущего российского бизнесмена, но и пройтись по планете Логосом, карающим всех впавших в ничтожность. Смогут ли русские пройти первыми по этой дороге приключений? Успеют ли победить дракона прежде, чем остальные рыцари и иные обладатели меча смекнут, в чем тут дело? Для начала неплохо бы честно ответить себе на вопрос — are we men enough?
Идущий на дракона @logosetferrum — для Холархии.
Всеобщая шизофрения: как науку заставляют выбирать сторону?
С началом спецоперации в западных СМИ начало появляться всё больше сообщений, суть которых передаётся следующим образом: «Русский учёный,сдавайся переезжай работать к нам! Здесь тебя накормят и напоят, а ещё привезут расходные материалы вовремя!». Как ни странно, но на некоторых коллег по цеху такая пропаганда действительно подействовала. Ну и различные телеграм-каналы со стажировками и вакансиями регулярно публикуют объявления о стажировках в европейских и американских университетах.
Но что же произойдёт, если этот самый «русский учёный» решится покинуть «путинскую рашку», в которой якобы нет науки? Он начнёт искать документальное подтверждение словам политиков — скажем, пойдёт на сайты посольств, где обнаружит закономерное ничего. Попытается получить визу на стажировку или хотя бы оплатить взнос для участия в онлайн-семинаре — но у него и этого не выйдет. Что же такое происходит?
А это — всеобщая шизофрения. Уже даже и не лицемерие. С одной стороны — лозунги уровня «мы обескровим российскую науку!», с другой — вахтёрское «маааладой челааавек, вы не видите, здесь написано, что гражданам РФ не рады!». Шизофрения со взаимоисключающими посылами должна беспокоить и деморализовывать, как и подобает одному из фронтов пропаганды. К сожалению, этот фронт направлен на один из самых уязвимых к psychological warfare слоёв общества — на людей, ставящих науку превыше политических дрязг.
Я специально не пишу об «учёных», релоцировавшихся в первые дни спецоперации в Тбилиси или Ереван. С ними усё ясно — люди уже себя показали, особенно паническим лаем в профильных чатах:
— У вас в путинской рашке ничего больше не будет! Всё запрещено! Ничего ты не ввезёшь!
— *оплачиваю заказ из Китая без дурацких анкет* Ок. Кстати, за лифт в Тбилиси заплатил?
Однако представьте, каково учёным с российскими паспортами, которые УЖЕ оказались в условных США и ЕС? Они, оказавшись в обществе фанатиков-NPC, даже будучи аполитичными, вынуждены подписываться под всякими призывами к миру — им отказывают в праве отсидеться в стороне. Просто между нейтральной позицией, устным призывом к «миру» (читай: в понимании абстрактного запада — к поражению России) и _ПОДПИСАННЫМ_ призывом — огромная разница. Впрочем, их можно понять; люди просто хотят заниматься своим делом, избегая осложняющего ситуацию кэнселлинга от коллег.
Однако совсем другое дело — российские учёные, подписавшие призыв к «миру» в газете «Троицкий вариант». Ребята, вы ебобо? Вы же понимаете, что «как раньше» уже не будет? Что уже никто не включит вам возможность, скажем, заказывать из ThermoFisher, как было прежде? Вы же понимаете, что все эти удобные плюшки (условно — возможность заказать расходники из ЕС) не стоят поражения нашей страны? Вы же понимаете, что под «миром» Запад понимает только капитуляцию России?
P.S. По поводу «как раньше» — та же компания, ThermoFisher, ещё до СВО заставляла клиентов из России заполнять довольно унизительные анкеты. Когда я в 2020 году заказывал пластик и сорбенты, меня спрашивали о том, буду ли я это продавать в Иран, в КНДР, производить химическое, радиологическое и биологическое оружие. Более того, запрашивали описание эксперимента (причём довольно подробное — в инструкциях к заполнению сразу же стоял пункт «при ответе ДЛЯ РАБОТЫ — можем спокойно отказать вам в продаже»). Какое ваше собачье дело? Теперь вы довыёбывались: и химическое вам будет, и радиологическое, и биологическое, и в Иран с КНДР будем перепродавать. Свою линию вы гнули слишком долго — с этой шизофренией пора заканчивать.
Пресекающий манипуляции @smallpharm — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
С началом спецоперации в западных СМИ начало появляться всё больше сообщений, суть которых передаётся следующим образом: «Русский учёный,
Но что же произойдёт, если этот самый «русский учёный» решится покинуть «путинскую рашку», в которой якобы нет науки? Он начнёт искать документальное подтверждение словам политиков — скажем, пойдёт на сайты посольств, где обнаружит закономерное ничего. Попытается получить визу на стажировку или хотя бы оплатить взнос для участия в онлайн-семинаре — но у него и этого не выйдет. Что же такое происходит?
А это — всеобщая шизофрения. Уже даже и не лицемерие. С одной стороны — лозунги уровня «мы обескровим российскую науку!», с другой — вахтёрское «маааладой челааавек, вы не видите, здесь написано, что гражданам РФ не рады!». Шизофрения со взаимоисключающими посылами должна беспокоить и деморализовывать, как и подобает одному из фронтов пропаганды. К сожалению, этот фронт направлен на один из самых уязвимых к psychological warfare слоёв общества — на людей, ставящих науку превыше политических дрязг.
Я специально не пишу об «учёных», релоцировавшихся в первые дни спецоперации в Тбилиси или Ереван. С ними усё ясно — люди уже себя показали, особенно паническим лаем в профильных чатах:
— У вас в путинской рашке ничего больше не будет! Всё запрещено! Ничего ты не ввезёшь!
— *оплачиваю заказ из Китая без дурацких анкет* Ок. Кстати, за лифт в Тбилиси заплатил?
Однако представьте, каково учёным с российскими паспортами, которые УЖЕ оказались в условных США и ЕС? Они, оказавшись в обществе фанатиков-NPC, даже будучи аполитичными, вынуждены подписываться под всякими призывами к миру — им отказывают в праве отсидеться в стороне. Просто между нейтральной позицией, устным призывом к «миру» (читай: в понимании абстрактного запада — к поражению России) и _ПОДПИСАННЫМ_ призывом — огромная разница. Впрочем, их можно понять; люди просто хотят заниматься своим делом, избегая осложняющего ситуацию кэнселлинга от коллег.
Однако совсем другое дело — российские учёные, подписавшие призыв к «миру» в газете «Троицкий вариант». Ребята, вы ебобо? Вы же понимаете, что «как раньше» уже не будет? Что уже никто не включит вам возможность, скажем, заказывать из ThermoFisher, как было прежде? Вы же понимаете, что все эти удобные плюшки (условно — возможность заказать расходники из ЕС) не стоят поражения нашей страны? Вы же понимаете, что под «миром» Запад понимает только капитуляцию России?
P.S. По поводу «как раньше» — та же компания, ThermoFisher, ещё до СВО заставляла клиентов из России заполнять довольно унизительные анкеты. Когда я в 2020 году заказывал пластик и сорбенты, меня спрашивали о том, буду ли я это продавать в Иран, в КНДР, производить химическое, радиологическое и биологическое оружие. Более того, запрашивали описание эксперимента (причём довольно подробное — в инструкциях к заполнению сразу же стоял пункт «при ответе ДЛЯ РАБОТЫ — можем спокойно отказать вам в продаже»). Какое ваше собачье дело? Теперь вы довыёбывались: и химическое вам будет, и радиологическое, и биологическое, и в Иран с КНДР будем перепродавать. Свою линию вы гнули слишком долго — с этой шизофренией пора заканчивать.
Пресекающий манипуляции @smallpharm — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Страх и ненависть в блокчейне. Часть вторая — (не)изменяемость
Окей, мы разобрались с тем, как блокчейн защищен, как и в том, что это за вид сети. Но что есть он сам?
Блокчейн — это база данных. По сути, это просто набор информации, которая хранится в виде «кто кому сколько чего отправил». Информация обладает свойствами распределенности и реплицируемости. Это значит, что она хранится на множестве компьютеров и постоянно обновляется.
Исходя из названия, которое переводится как «цепочка блоков», можно легко понять, какую структуру имеет эта база данных. Интересной фичей, которую придумал(и?) Накамото, является то, что каждый блок хранит информацию о себе, а также о предыдущем блоке.
То есть человеку, который решит изменить информацию об уже созданном блоке в той же сети Bitcoin, нужно будет изменить эту же информацию во всех блоках, которые на него ссылаются. Более того, нужен будет консенсус, чтобы принять это изменение. Так как копия базы данных Bitcoin хранится на всех компьютерах, участвующих в майнинге, очевидно, что консенсус отклонит информацию данного пользователя, и он просто так потратит электричество.
Таким образом, блокчейн надежно защищен от изменения информации «задним числом». Не только своей архитектурой, как базы данных, но и, конечно же, алгоритмом консенсуса. Однако, если вы имеете достаточную мощность, то сможете без особых проблем захватить больше, чем ⅔ майнинговой мощности и переписать все блоки, нарисовав себе хоть СТОТЫЩТРИЛЛИОНОВ Биткоинов на балансе. Тут мы подходим к тому, что я называю дилеммой алгоритмов консенсуса. Проблема в том, что они все — мусор.
Окей. Как работает Proof-of-Work с точки зрения техники — понятно и очевидно. Майнер производит вычисления, на которые тратятся киловатты, за что он получает награду. Основным конкурентом Proof-of-Work сегодня является Proof-of-Stake.
Как работает Proof-of-Stake? Proof-of-Stake — это своего рода представительная блокчейн-демократия. Пользователи вместо видимокарт или процессоров покупают криптовалюту и блокируют её. При её помощи они отдают свою цифровую подпись в качестве голоса за блок, который будет создан, и получают за это награду. Проблема в том, что Proof-of-Stake не имеет как таковой защиты от того, чтобы блоки можно было подписывать хоть бесконечное количество раз. Да, ваш кошелек как бы могут заблокировать, у вас могут как бы забрать все, что вы заработали, и прочее-прочее-прочее.
Но, так или иначе, никто не может запретить вам (если вы PoS-майнер), совершить атаку на сеть, чтобы через нее бесконечно подписывать блоки и давать себе бесконечную награду. Увы и ах. Эту проблему признают даже ярые сторонники PoS-майнинга. Нет большого смысла проводить атаку 51%. Достаточно найти такую уязвимость, которая позволит Вам подписывать «чуть больше» голосов за блоки. Задача эта — нетривиальная, спору нет. Хотя вполне выполнимая, если «нужные люди» поставят себе такую цель.
То есть мы понимаем, что самый перспективный по важности алгоритм консенсуса, который будет основой всего блокчейна — мусор в плане защиты. Это смешно, не правда ли ? Окей. Предположим, когда-то эти проблемы будут решены. Адепты блокчейна переходят к трем следующим пунктам.
Блокчейн — это еще и интересные технологии.
Блокчейн — это защита от государства.
Блокчейн — это безопасность.
Далее разберем и их.
Продолжение следует.
(Не)изменяемый @hryhrykek — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Окей, мы разобрались с тем, как блокчейн защищен, как и в том, что это за вид сети. Но что есть он сам?
Блокчейн — это база данных. По сути, это просто набор информации, которая хранится в виде «кто кому сколько чего отправил». Информация обладает свойствами распределенности и реплицируемости. Это значит, что она хранится на множестве компьютеров и постоянно обновляется.
Исходя из названия, которое переводится как «цепочка блоков», можно легко понять, какую структуру имеет эта база данных. Интересной фичей, которую придумал(и?) Накамото, является то, что каждый блок хранит информацию о себе, а также о предыдущем блоке.
То есть человеку, который решит изменить информацию об уже созданном блоке в той же сети Bitcoin, нужно будет изменить эту же информацию во всех блоках, которые на него ссылаются. Более того, нужен будет консенсус, чтобы принять это изменение. Так как копия базы данных Bitcoin хранится на всех компьютерах, участвующих в майнинге, очевидно, что консенсус отклонит информацию данного пользователя, и он просто так потратит электричество.
Таким образом, блокчейн надежно защищен от изменения информации «задним числом». Не только своей архитектурой, как базы данных, но и, конечно же, алгоритмом консенсуса. Однако, если вы имеете достаточную мощность, то сможете без особых проблем захватить больше, чем ⅔ майнинговой мощности и переписать все блоки, нарисовав себе хоть СТОТЫЩТРИЛЛИОНОВ Биткоинов на балансе. Тут мы подходим к тому, что я называю дилеммой алгоритмов консенсуса. Проблема в том, что они все — мусор.
Окей. Как работает Proof-of-Work с точки зрения техники — понятно и очевидно. Майнер производит вычисления, на которые тратятся киловатты, за что он получает награду. Основным конкурентом Proof-of-Work сегодня является Proof-of-Stake.
Как работает Proof-of-Stake? Proof-of-Stake — это своего рода представительная блокчейн-демократия. Пользователи вместо видимокарт или процессоров покупают криптовалюту и блокируют её. При её помощи они отдают свою цифровую подпись в качестве голоса за блок, который будет создан, и получают за это награду. Проблема в том, что Proof-of-Stake не имеет как таковой защиты от того, чтобы блоки можно было подписывать хоть бесконечное количество раз. Да, ваш кошелек как бы могут заблокировать, у вас могут как бы забрать все, что вы заработали, и прочее-прочее-прочее.
Но, так или иначе, никто не может запретить вам (если вы PoS-майнер), совершить атаку на сеть, чтобы через нее бесконечно подписывать блоки и давать себе бесконечную награду. Увы и ах. Эту проблему признают даже ярые сторонники PoS-майнинга. Нет большого смысла проводить атаку 51%. Достаточно найти такую уязвимость, которая позволит Вам подписывать «чуть больше» голосов за блоки. Задача эта — нетривиальная, спору нет. Хотя вполне выполнимая, если «нужные люди» поставят себе такую цель.
То есть мы понимаем, что самый перспективный по важности алгоритм консенсуса, который будет основой всего блокчейна — мусор в плане защиты. Это смешно, не правда ли ? Окей. Предположим, когда-то эти проблемы будут решены. Адепты блокчейна переходят к трем следующим пунктам.
Блокчейн — это еще и интересные технологии.
Блокчейн — это защита от государства.
Блокчейн — это безопасность.
Далее разберем и их.
Продолжение следует.
(Не)изменяемый @hryhrykek — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Кроличья нора сторителлинга. Часть первая — спящий дракон
В вводной части своего планируемого цикла я полагался на эмоциональный аспект повествования, рассчитывая одним постом хоть как-то обрисовать общую канву. Теперь же пришло время разбирать тему по существу, шаг за шагом. И начнем мы с вопроса о том, что сейчас происходит с рекламным рынком.
Рекламодателей, как инициаторов рекламного спроса, можно условно разделить на три категории:
1. Те, кто не нуждается в генерации новых продаж. Это компании, информация о которых передается от клиента к клиенту — они живут чисто на сарафанном радио и длинных контрактах. У них все может остаться прежним, если в цепочках взаимодействий никто не попал под санкции. То есть, на самом деле, вряд ли. Но количество таких компаний в общем зачете настолько мало, что эту категорию в принципе нет смысла обсуждать. Отметим только, что и у сарафанников теперь может возникнуть потребность таки начать поиск новых клиентов.
2. Те, кто живет чисто на лидгене — на новых заявках. Подавляющее большинство бизнесов относится к этой категории. У них всегда есть регулярные kpi, и, если они по каким-то причинам не выполняются, компания постепенно сваливается в штопор или кризисную ситуацию. Не касаясь возможных причин существования такой парадигмы, зафиксируем — спайс маст флоу.
3. Те, кто с разной степенью успешности комбинирует эти два подхода. У них, скорее всего, уже давно есть внедренная система коммуникации и менеджмента (CRM), причем не как IT-решение, но как бизнес-подход. Тем не менее, пула постоянных клиентов им недостаточно — например, из-за хронически низкого LTV. Если они находились в этой категории до 24 февраля, то сегодня наверняка пребывают как минимум в зоне жесткой турбулентности.
Я пишу это, чтобы продемонстрировать только одно — в России почти не осталось бизнесов, не затронутых текущей ситуацией.
Из онлайн-площадок для массового рекламодателя работают ТГ, ВК, ОК, Яндекс.Директ и нишевые маркетплейсы. SEO медленно удушается платным размещением на подобных площадках вне зависимости от их названия, и так происходит во всем мире. Арбитраж трафа постепенно дискредитирует сам себя из-за вечно ухудшающегося качества лида. Про остальные методы рекламы нет смысла и говорить, так как они даже не отраслевые, а ситуативные. Сегодня мы используем таргет через Wi-Fi, завтра повесим наружный баннер на главной площади города — это проходит по разряду экзотики, на такое системно опираются очень редкие рекламодатели.
Пометим себе — основной поток рекламных бюджетов подразумевает платное размещение в Интернете на вышеперечисленных площадках. В основном — по модели CPA (cost per action), когда рекламодатель платит площадке за некое целевое действие пользователя: клик, звонок, заявку на сайте или нечто подобное.
Теперь отмотаем время назад, чтобы глянуть, так ли уж СВО виновата в происходящем. Увы, нет.
Ведь что такое CPA для бизнесмена и его маркетолога? Это выбор — сесть ли на иглу быстрых продаж, начав обеспечивать их прямо со дня оплаты, или водить компанию сорок лет по пустыне органического роста путем сарафанного радио, отраслевого признания и позиций в бесплатной выдаче поисковиков.
Оставим за скобками плюсы и минусы таких вариантов, ибо выбор уже сделан техногигантами, предоставляющими доступ к платному размещению. Они никак не заинтересованы, чтобы вы генерировали уникальный контент у себя на сайте, повышали юзабилити, и, как следствие, росли самостоятельно. Просто заплати и веди пользователя хоть на кровавое месиво низкооплачиваемых креативов. Продажи у тебя пойдут чисто по закону больших чисел. Вот только цены растут вообще без отскоков. Так происходит монополизация рынка — под инфоцыганские песни о возможности открыть бизнес за один день.
Здесь мы приходим к выводу — рекламный кризис назревал давно. Совокупность всех факторов в любом случае привела бы нас в эту точку. Дракон существовал все время — просто он спал. А рост, как известно, происходит в основном во время сна. И теперь дракон начал пробуждаться.
Измеряющий пустыню @logosetferrum — для Холархии.
В вводной части своего планируемого цикла я полагался на эмоциональный аспект повествования, рассчитывая одним постом хоть как-то обрисовать общую канву. Теперь же пришло время разбирать тему по существу, шаг за шагом. И начнем мы с вопроса о том, что сейчас происходит с рекламным рынком.
Рекламодателей, как инициаторов рекламного спроса, можно условно разделить на три категории:
1. Те, кто не нуждается в генерации новых продаж. Это компании, информация о которых передается от клиента к клиенту — они живут чисто на сарафанном радио и длинных контрактах. У них все может остаться прежним, если в цепочках взаимодействий никто не попал под санкции. То есть, на самом деле, вряд ли. Но количество таких компаний в общем зачете настолько мало, что эту категорию в принципе нет смысла обсуждать. Отметим только, что и у сарафанников теперь может возникнуть потребность таки начать поиск новых клиентов.
2. Те, кто живет чисто на лидгене — на новых заявках. Подавляющее большинство бизнесов относится к этой категории. У них всегда есть регулярные kpi, и, если они по каким-то причинам не выполняются, компания постепенно сваливается в штопор или кризисную ситуацию. Не касаясь возможных причин существования такой парадигмы, зафиксируем — спайс маст флоу.
3. Те, кто с разной степенью успешности комбинирует эти два подхода. У них, скорее всего, уже давно есть внедренная система коммуникации и менеджмента (CRM), причем не как IT-решение, но как бизнес-подход. Тем не менее, пула постоянных клиентов им недостаточно — например, из-за хронически низкого LTV. Если они находились в этой категории до 24 февраля, то сегодня наверняка пребывают как минимум в зоне жесткой турбулентности.
Я пишу это, чтобы продемонстрировать только одно — в России почти не осталось бизнесов, не затронутых текущей ситуацией.
Из онлайн-площадок для массового рекламодателя работают ТГ, ВК, ОК, Яндекс.Директ и нишевые маркетплейсы. SEO медленно удушается платным размещением на подобных площадках вне зависимости от их названия, и так происходит во всем мире. Арбитраж трафа постепенно дискредитирует сам себя из-за вечно ухудшающегося качества лида. Про остальные методы рекламы нет смысла и говорить, так как они даже не отраслевые, а ситуативные. Сегодня мы используем таргет через Wi-Fi, завтра повесим наружный баннер на главной площади города — это проходит по разряду экзотики, на такое системно опираются очень редкие рекламодатели.
Пометим себе — основной поток рекламных бюджетов подразумевает платное размещение в Интернете на вышеперечисленных площадках. В основном — по модели CPA (cost per action), когда рекламодатель платит площадке за некое целевое действие пользователя: клик, звонок, заявку на сайте или нечто подобное.
Теперь отмотаем время назад, чтобы глянуть, так ли уж СВО виновата в происходящем. Увы, нет.
Ведь что такое CPA для бизнесмена и его маркетолога? Это выбор — сесть ли на иглу быстрых продаж, начав обеспечивать их прямо со дня оплаты, или водить компанию сорок лет по пустыне органического роста путем сарафанного радио, отраслевого признания и позиций в бесплатной выдаче поисковиков.
Оставим за скобками плюсы и минусы таких вариантов, ибо выбор уже сделан техногигантами, предоставляющими доступ к платному размещению. Они никак не заинтересованы, чтобы вы генерировали уникальный контент у себя на сайте, повышали юзабилити, и, как следствие, росли самостоятельно. Просто заплати и веди пользователя хоть на кровавое месиво низкооплачиваемых креативов. Продажи у тебя пойдут чисто по закону больших чисел. Вот только цены растут вообще без отскоков. Так происходит монополизация рынка — под инфоцыганские песни о возможности открыть бизнес за один день.
Здесь мы приходим к выводу — рекламный кризис назревал давно. Совокупность всех факторов в любом случае привела бы нас в эту точку. Дракон существовал все время — просто он спал. А рост, как известно, происходит в основном во время сна. И теперь дракон начал пробуждаться.
Измеряющий пустыню @logosetferrum — для Холархии.
Страх и ненависть в блокчейне. Часть третья — влияние
Блокчейн — это новые крутые технологии. Сначала мы рассмотрим конкретные фичи, а ближе к концу поговорим об их проблемах.
Первая крутая и известная всем технология — конечно же, NFT. NFT — это невзаимозаменяемые токены. С их помощью можно создать систему, в которой невзаимозаменяемый токен будет исполнять роль той или иной награды.
Смарт-контракты — уникальный новый инструмент. Представьте, что у вас имеется электронный посредник, который может совершать копеечные сделки. Также у вас есть бизнес-партнер. Вы договорились, что поставите ему, предположим, десять тонн металла. За это он выплатит вам 100 000 долларов. Вы не хотите поставлять металл до предоплаты, а он боится оставлять предоплату без материала. Патовая ситуация, да?
Обычно в таких случаях идут к нужным людям, и они все решают. Однако в блокчейне можно совершить сделку при помощи смарт-контракта. Так, смарт-контракт проверит, есть ли на складе десять тонн металла. Потом проверит, есть ли на счету 100 000 долларов. Если оба варианта маркируются утвердительно, смарт-контракт запустит сделку. Вы начнете поставки, и, как только металл будет на месте, на вашем счете появятся 100 000 долларов. И овцы целы, и волки сыты.
DAO — децентрализованная автономная организация. Дает возможность проводить выборы, оставаясь анонимным. Голосом в таких выборах является токен. Вполне себе прорыв в демократии. Неиронично.
Метаверс — новая, прорывная, крутая и хайповая технология. Виртуальная реальность через блокчейн, взаимодействие с людьми через свои аватары. Воу. А еще ведь в будущем будет еще и Веб 3.0. Представьте — всю вашу информацию контролируете вы и только вы. Можете даже завернуть ее с собой. Как невероятно.
Блокчейн — это защита от государств. Ну куда же без этого? Сейчас государства не могут в полном смысле слова зарегулировать криптовалюты. Государства могут их ограничивать в рамках своей юрисдикции, запрещать и все такое прочее. Однако дело в том, что на криптовалютных кошельках не написано, кому они принадлежат. В отличие от банковского счета. Невозможно с точной уверенностью доказать, что кошелек 0x0123456789ABCDEF987654321FEDCAB принадлежит вам. Вообще невозможно это доказать. Такой опции не будет никогда.
Поэтому блокчейн является хорошей защитой от налоговой. От банков. От многих других институций. Кроме того, я лично знаю случаи, когда блокчейн был полезен в делах семейных и в бизнесе. Так, лично я переводил средства из одной страны в другую, минуя всю бюрократию. Купил USDT на нужную сумму, перевел в другой конец мира — и все это за жалкие пару долларов комиссии TRX. Точно так же некоторые мои знакомые бизнесмены высылали огромные суммы друг-другу, не отчитываясь перед налоговой. В противном случае их бы заставили немного отсыпать государству и подождать еще пару дней.
Нужна ли при таких раскладах та самая система SWIFT, от которой так легко можно отсоединить кого угодно? От блокчейна, хочу напомнить, отключить невозможно.
Блокчейн — это безопасность. Безопасность не только информационная, но и, конечно же, финансовая. Во-первых: никто и никогда не сможет подобрать seed-фразу к вашему кошельку. Сколько слов в английском языке? Ну, скажем, пусть будет около 30 000 активно используемых. Оксфордский словарь с нами бы поспорил, но на то он и словарь.
А теперь давайте представим, что мы можем использовать из них всего шестнадцать любых слов в рандомном порядке. Сколько займет перебор хотя бы одного кошелька? Ответ мы вряд ли найдем, поскольку это нецелесообразно.
Кроме того: если вы используете некастодиальный кошелек, то в ответе за свои средства вы и только вы. Если вы их потеряете — это ваша вина. Вам никто не может заблокировать кошелек. Как и средства на балансе. Сколько раз был взломан некастодиальный кошелек? О взломах бирж мы слышим, а вот о взломах того же Trust Wallet или Meta Mask — ни разу. Заставляет задуматься. Про банки и говорить нет смысла. Их, относительно блокчейна, часто ломают.
Продолжение следует.
Технологичный @hryhrykek — для Холархии.
Блокчейн — это новые крутые технологии. Сначала мы рассмотрим конкретные фичи, а ближе к концу поговорим об их проблемах.
Первая крутая и известная всем технология — конечно же, NFT. NFT — это невзаимозаменяемые токены. С их помощью можно создать систему, в которой невзаимозаменяемый токен будет исполнять роль той или иной награды.
Смарт-контракты — уникальный новый инструмент. Представьте, что у вас имеется электронный посредник, который может совершать копеечные сделки. Также у вас есть бизнес-партнер. Вы договорились, что поставите ему, предположим, десять тонн металла. За это он выплатит вам 100 000 долларов. Вы не хотите поставлять металл до предоплаты, а он боится оставлять предоплату без материала. Патовая ситуация, да?
Обычно в таких случаях идут к нужным людям, и они все решают. Однако в блокчейне можно совершить сделку при помощи смарт-контракта. Так, смарт-контракт проверит, есть ли на складе десять тонн металла. Потом проверит, есть ли на счету 100 000 долларов. Если оба варианта маркируются утвердительно, смарт-контракт запустит сделку. Вы начнете поставки, и, как только металл будет на месте, на вашем счете появятся 100 000 долларов. И овцы целы, и волки сыты.
DAO — децентрализованная автономная организация. Дает возможность проводить выборы, оставаясь анонимным. Голосом в таких выборах является токен. Вполне себе прорыв в демократии. Неиронично.
Метаверс — новая, прорывная, крутая и хайповая технология. Виртуальная реальность через блокчейн, взаимодействие с людьми через свои аватары. Воу. А еще ведь в будущем будет еще и Веб 3.0. Представьте — всю вашу информацию контролируете вы и только вы. Можете даже завернуть ее с собой. Как невероятно.
Блокчейн — это защита от государств. Ну куда же без этого? Сейчас государства не могут в полном смысле слова зарегулировать криптовалюты. Государства могут их ограничивать в рамках своей юрисдикции, запрещать и все такое прочее. Однако дело в том, что на криптовалютных кошельках не написано, кому они принадлежат. В отличие от банковского счета. Невозможно с точной уверенностью доказать, что кошелек 0x0123456789ABCDEF987654321FEDCAB принадлежит вам. Вообще невозможно это доказать. Такой опции не будет никогда.
Поэтому блокчейн является хорошей защитой от налоговой. От банков. От многих других институций. Кроме того, я лично знаю случаи, когда блокчейн был полезен в делах семейных и в бизнесе. Так, лично я переводил средства из одной страны в другую, минуя всю бюрократию. Купил USDT на нужную сумму, перевел в другой конец мира — и все это за жалкие пару долларов комиссии TRX. Точно так же некоторые мои знакомые бизнесмены высылали огромные суммы друг-другу, не отчитываясь перед налоговой. В противном случае их бы заставили немного отсыпать государству и подождать еще пару дней.
Нужна ли при таких раскладах та самая система SWIFT, от которой так легко можно отсоединить кого угодно? От блокчейна, хочу напомнить, отключить невозможно.
Блокчейн — это безопасность. Безопасность не только информационная, но и, конечно же, финансовая. Во-первых: никто и никогда не сможет подобрать seed-фразу к вашему кошельку. Сколько слов в английском языке? Ну, скажем, пусть будет около 30 000 активно используемых. Оксфордский словарь с нами бы поспорил, но на то он и словарь.
А теперь давайте представим, что мы можем использовать из них всего шестнадцать любых слов в рандомном порядке. Сколько займет перебор хотя бы одного кошелька? Ответ мы вряд ли найдем, поскольку это нецелесообразно.
Кроме того: если вы используете некастодиальный кошелек, то в ответе за свои средства вы и только вы. Если вы их потеряете — это ваша вина. Вам никто не может заблокировать кошелек. Как и средства на балансе. Сколько раз был взломан некастодиальный кошелек? О взломах бирж мы слышим, а вот о взломах того же Trust Wallet или Meta Mask — ни разу. Заставляет задуматься. Про банки и говорить нет смысла. Их, относительно блокчейна, часто ломают.
Продолжение следует.
Технологичный @hryhrykek — для Холархии.
К увядшим текстам. Эпитафия
Тексты — мелкая валюта. В эпоху инфляции контента это видно как никогда ясно. Текстов тонны, их тысячи, тысячи тысяч. Преимущественно — сор, пустые буквы, подкрепленные лишь обещаниями. Прямо как биткоины.
Тексты былых времен, отлежавшиеся в виде книг, обеспечены собственным культом на веки вечные. Они — своеобразный аналог «старых» денег; их ценность уже подкреплена поколениями благодарной публики, ордой исследователей и корпусом сопутствующей герменевтики. Деревья смыслов пролиферативно разрастаются из этих книжек, делятся на тысячи фрактальных отростков, и, наконец, раскрываются рваными пузырями. Из этих бутонов мы и черпаем мелкие, обесценивающиеся текстики. Это наш капитал.
Многого за такие буковки не купишь. Большинство скромно собирает подписчиков и их внимание — целые человекочасы, потраченные ради тени чужого тщеславия. Кто-то верит: такая валюта действительно способна что-то изменить в мире. Доселе получалось только у единиц, но самообман штука достаточно благородная. Иные поступают прагматичнее всех — берут деньгами. От рекламы, сомнительных лотерей, с донатов или наименее очевидными способами. Впрочем, такой обмен удается не всем.
Раньше текст был самоценен. Он умножал собственную суть — и, если в капле под микроскопом посвященным открывались миры, то в каждой литере таковые могли узреть промысел Божий. Теперь абзацы просто валяются под ногами. Они даже хрустят, как опавшие листья. Подними любой, взгляни на выгоревшие края, на ржавчину плохо старящихся идей. Смотри — а это ведь была мысль, уникальная и вечная. Она трепетала на ветру, была живой, яркой, подлинной.
Никто, конечно, не посмотрит. Куча обычных гнилых листьев под ногами — здесь и нагибаться-то жаль.
С тоской по опавшим буквам, @esxaton — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Тексты — мелкая валюта. В эпоху инфляции контента это видно как никогда ясно. Текстов тонны, их тысячи, тысячи тысяч. Преимущественно — сор, пустые буквы, подкрепленные лишь обещаниями. Прямо как биткоины.
Тексты былых времен, отлежавшиеся в виде книг, обеспечены собственным культом на веки вечные. Они — своеобразный аналог «старых» денег; их ценность уже подкреплена поколениями благодарной публики, ордой исследователей и корпусом сопутствующей герменевтики. Деревья смыслов пролиферативно разрастаются из этих книжек, делятся на тысячи фрактальных отростков, и, наконец, раскрываются рваными пузырями. Из этих бутонов мы и черпаем мелкие, обесценивающиеся текстики. Это наш капитал.
Многого за такие буковки не купишь. Большинство скромно собирает подписчиков и их внимание — целые человекочасы, потраченные ради тени чужого тщеславия. Кто-то верит: такая валюта действительно способна что-то изменить в мире. Доселе получалось только у единиц, но самообман штука достаточно благородная. Иные поступают прагматичнее всех — берут деньгами. От рекламы, сомнительных лотерей, с донатов или наименее очевидными способами. Впрочем, такой обмен удается не всем.
Раньше текст был самоценен. Он умножал собственную суть — и, если в капле под микроскопом посвященным открывались миры, то в каждой литере таковые могли узреть промысел Божий. Теперь абзацы просто валяются под ногами. Они даже хрустят, как опавшие листья. Подними любой, взгляни на выгоревшие края, на ржавчину плохо старящихся идей. Смотри — а это ведь была мысль, уникальная и вечная. Она трепетала на ветру, была живой, яркой, подлинной.
Никто, конечно, не посмотрит. Куча обычных гнилых листьев под ногами — здесь и нагибаться-то жаль.
С тоской по опавшим буквам, @esxaton — для Холархии.
Подписаться | Написать нам | Стать патроном
Метаксис утёк: что художнику хорошо, то политику — смерть
Пять лет назад я радостно изучал метамодернизм: читал, смотрел и слушал всё, до чего мог дотянуться на английском и русском, надеясь, что найду в этом выход из постмодернизма. Чересчур уж гордо этот «пост-» заявлял о своей всеобъемлемости, на мой вкус. Выяснил множество интересных вещей, но нас интересуют сегодня две: маятник и помотивность всего концепта.
Сначала про второе. Во-первых, метамодернизм — это зонтичный термин, объединяющий в себе все варианты развития философии и теории искусства в качестве следующего шага после постмодернизма. Просто именно это слово первым завирусилось, спасибо, Шайа ЛаБаф. Во-вторых, метамодернизм — это не манифесты начала ХХ века, когда приходила группа мечтателей и говорила:«Отныне будет так!» Это формулирование постфактум. Что-то уже вовсю происходит, это уже точно не постмодернизм, хоть и похоже, но новой концепции никто не выдвигал. Надо срочно её придумать, иначе как изучать явление? В целом, метамодернизм существует, как концепция ожидания. Постмодернизм навяз в зубах, он давно пережёван, нового ему на замену толком не народилось, но ведь вот-вот? Давайте пока постоим на границе и как-то её назовём.
Так, а при чём тут маятник? Он буквально в названии: «мета-» — это «метаксис», то есть одновременность нахождения в двух противоположных ментальных точках. Такая квантовая суперпозиция. Наивная откровенность под слоями иронии — её классический пример. Автор высмеивает и отдаёт дань уважения одним и тем же жестом. На самом деле, в последние двадцать лет такая модель поведения стала настолько привычной, что необходимость давать ей новое название удивляет.
Очень в духе метамодернизма то, что он меня одновременно и разочаровал, и обрадовал. С одной стороны, никакого выхода в нём нет, это просто логичное следствие того, что открытые постмодернистами философские проблемы перестали быть новостью. Люди продолжают творить, относясь к экзистенциальной неустойчивости, как к базовой ситуации. С другой стороны, мне стало гораздо понятнее всё, что происходит в современном искусстве: от андеграундных галерей до комфортабельных кинотеатров. Это кайфово.
Как человек искусства, я порадовался новообретённой ясности, написал охапку стихотворений, лучше понял себя, прочитал несколько лекций по теме и успокоился. Однако культура действительно нас определяет — к началу двадцатых люди настолько привыкли держать противоположные понятия в голове одновременно, что этот маятник с полной силой взрезал ткань политического. И туда просочился абсурд, лишённый когнитивного диссонанса.
Уверен, вы найдёте немало примеров в разных частях мира, но вот вам один красноречивый: в текущем году на пост нового верховного судьи США (высшая инстанция, члены выбираются пожизненно) предложили выбрать обязательно темнокожую и обязательно женщину. Очевидно, потому, что это уникальный взгляд и опыт, которого недостаёт на этой позиции. Подходящая кандидатура нашлась. 22 марта 2022 года на выступлении в Сенате она ответила на (согласен, провокационный) вопрос «Дайте определение понятию «женщина» — «Не могу, я же не биолог».
В этот момент вступили в противостояние две модные постмарксистские оптики: интерсек-феминистическая (долой угнетение, больше властных позиций женщинам, желательно — не-белым) и LGBTQ+нутая (гендер — спектр, биологический пол не важен, да и нет его толком). Поддержка второй логично вытекает из первой, так как к угнетённым относятся почти все меньшинства, в том числе самые громкие — сексуальные. Однако, если «женщина — это человек, который говорит, что он женщина», то за чьи права мы тогда боремся? Понятия превращаются в разнообразные сепульки, слова, лишённые значения.
Когда одну из высших должностей в главной стране мира подчёркнуто и с овациями отдают именно женщине, а она не может задать даже базовые понятия для начала любого плодотворного разговора, не говоря уже о дискуссии и принятии решений в масштабах государства — это логическое самоуничтожение. Которое, к сожалению, проходит незамеченным.
Верящий в культуру бесед @bitnevpoet — для Холархии.
Пять лет назад я радостно изучал метамодернизм: читал, смотрел и слушал всё, до чего мог дотянуться на английском и русском, надеясь, что найду в этом выход из постмодернизма. Чересчур уж гордо этот «пост-» заявлял о своей всеобъемлемости, на мой вкус. Выяснил множество интересных вещей, но нас интересуют сегодня две: маятник и помотивность всего концепта.
Сначала про второе. Во-первых, метамодернизм — это зонтичный термин, объединяющий в себе все варианты развития философии и теории искусства в качестве следующего шага после постмодернизма. Просто именно это слово первым завирусилось, спасибо, Шайа ЛаБаф. Во-вторых, метамодернизм — это не манифесты начала ХХ века, когда приходила группа мечтателей и говорила:«Отныне будет так!» Это формулирование постфактум. Что-то уже вовсю происходит, это уже точно не постмодернизм, хоть и похоже, но новой концепции никто не выдвигал. Надо срочно её придумать, иначе как изучать явление? В целом, метамодернизм существует, как концепция ожидания. Постмодернизм навяз в зубах, он давно пережёван, нового ему на замену толком не народилось, но ведь вот-вот? Давайте пока постоим на границе и как-то её назовём.
Так, а при чём тут маятник? Он буквально в названии: «мета-» — это «метаксис», то есть одновременность нахождения в двух противоположных ментальных точках. Такая квантовая суперпозиция. Наивная откровенность под слоями иронии — её классический пример. Автор высмеивает и отдаёт дань уважения одним и тем же жестом. На самом деле, в последние двадцать лет такая модель поведения стала настолько привычной, что необходимость давать ей новое название удивляет.
Очень в духе метамодернизма то, что он меня одновременно и разочаровал, и обрадовал. С одной стороны, никакого выхода в нём нет, это просто логичное следствие того, что открытые постмодернистами философские проблемы перестали быть новостью. Люди продолжают творить, относясь к экзистенциальной неустойчивости, как к базовой ситуации. С другой стороны, мне стало гораздо понятнее всё, что происходит в современном искусстве: от андеграундных галерей до комфортабельных кинотеатров. Это кайфово.
Как человек искусства, я порадовался новообретённой ясности, написал охапку стихотворений, лучше понял себя, прочитал несколько лекций по теме и успокоился. Однако культура действительно нас определяет — к началу двадцатых люди настолько привыкли держать противоположные понятия в голове одновременно, что этот маятник с полной силой взрезал ткань политического. И туда просочился абсурд, лишённый когнитивного диссонанса.
Уверен, вы найдёте немало примеров в разных частях мира, но вот вам один красноречивый: в текущем году на пост нового верховного судьи США (высшая инстанция, члены выбираются пожизненно) предложили выбрать обязательно темнокожую и обязательно женщину. Очевидно, потому, что это уникальный взгляд и опыт, которого недостаёт на этой позиции. Подходящая кандидатура нашлась. 22 марта 2022 года на выступлении в Сенате она ответила на (согласен, провокационный) вопрос «Дайте определение понятию «женщина» — «Не могу, я же не биолог».
В этот момент вступили в противостояние две модные постмарксистские оптики: интерсек-феминистическая (долой угнетение, больше властных позиций женщинам, желательно — не-белым) и LGBTQ+нутая (гендер — спектр, биологический пол не важен, да и нет его толком). Поддержка второй логично вытекает из первой, так как к угнетённым относятся почти все меньшинства, в том числе самые громкие — сексуальные. Однако, если «женщина — это человек, который говорит, что он женщина», то за чьи права мы тогда боремся? Понятия превращаются в разнообразные сепульки, слова, лишённые значения.
Когда одну из высших должностей в главной стране мира подчёркнуто и с овациями отдают именно женщине, а она не может задать даже базовые понятия для начала любого плодотворного разговора, не говоря уже о дискуссии и принятии решений в масштабах государства — это логическое самоуничтожение. Которое, к сожалению, проходит незамеченным.
Верящий в культуру бесед @bitnevpoet — для Холархии.
Кроличья нора сторителлинга. Часть вторая — изгой
Прежде, чем мы погрузимся в дебри основного предмета моего цикла статей, хотелось бы немного поговорить о главном действующем лице этого повествования. О герое, чья жизнь наполнена удивительными событиями. Приключениями, далеко не всегда приятными. Оврагами и минами-ловушками.
Наш герой мало спит, редко отдыхает и через пару десятков лет своей деятельности стабильно приобретает нервный тик и различные фобии. Но вместе с тем в процессе у него вырабатывается железобетонная флегма, позволяющая с философским спокойствием смотреть на абсолютно любые мрачные повороты судьбы. Если по дороге он не сойдет с ума, конечно.
Речь пойдет о российском малом предпринимателе.
Почти в любом обществе принято говорить, что микро- и малый бизнес являются основой государственной экономики. И вроде бы все логично — мелкие предприятия создают в первую очередь среду, из которой могут произрастать компании покрупнее. Я не склонен огульно ругать все решения нашей власти, и, если сравнивать бизнес-климат с тем, что было лет десять назад, то прогресс сложно не заметить. Цифровизация, услуги открытия юр. лица под ключ — все это верный вектор. Но, если сопоставлять текущую атмосферу со здравым смыслом, то здесь не все так однозначно. Количество регулирующих органов, бесчисленных проверок и искусственных препятствий по-прежнему дает нам понять, что средний чиновник видит в коммерсе не основу экономики, а скорее досадную обузу, с которой нужно считаться чисто по необходимости. Буквально — их давишь, а они все равно лезут.
Опыт предпринимательства в России — это очень специфический навык, где ключевой компетенцией является не способность свободно говорить с рынком, а умение лететь ниже радаров, дружить с влиятельными людьми и заносить конверты в правильные кабинеты. В итоге жизнь заставляет приобретать опыт в режиме аврала и перманентного латания дыр.
Примерно такая же атмосфера царит и в узком вопросе рекламы и продаж, навыки которых обязательны для любого главы предприятия.
Вечно догоняющий рекламные тренды бизнесмен — наиболее популярный в нашей стране предпринимательский архетип, полный экзистенциального ужаса перед постоянной необходимостью в сжатые сроки (вчера) объять необъятное.
Среднестатистический предприниматель всегда не поспевает за острием прогресса. Автор этих строк начинал свою карьеру еще в середине нулевых через холодные продажи разработки сайтов и помнит, каких трудов стоило половине собеседников объяснить саму необходимость хотя бы простенькой веб-страницы для компании. После разработки сайтов таким же препятствием в дигитализации бизнеса стало SEO, чуть позже — SMM, а потом уже и бэкофис в виде CRM, ERP и других цифровых бизнесообразующих решений.
Отсюда неизбежная вера в чудо — сейчас мы наймем маркетолога/подпишемся с уважаемыми консалтерами и сразу заживем. Это попытка делегирования не только конкретных функций, но и ответственности за бизнес целиком. Я знаю свой товар, а продают его пускай умеющие люди. Не дергайте меня по этим вопросам, мне некогда разбираться в ваших айти-штучках.
И здесь упускается из вида смена глобальной парадигмы, по которой IT и маркетинг в бизнесе — больше не профессиональные навыки. Они социальные. Как десять лет назад уже предполагалось: чем бы ты ни занимался, но Ворд и Эксель ты обязан знать хотя бы на уровне пользователя.
А время ускоряется. Что произойдет еще через десять лет, когда 80% сегодняшних профессий просто вымрут? Актуально будет только умение адаптироваться. А в бизнесе, при всей элементарности создания СТМов и делегирования сложных компонентов производства, главный навык — умение удерживать внимание своего клиента.
Если начать гуглить методы, максимум того, что вы найдете по теме — узкие тактические кейсы, позволяющие в моменте решить какую-то задачу. Но как перейти на качественно иной уровень?
Здесь на помощь нам придет неочевидный рецепт, о котором мы будем много говорить в следующих частях — умение рассказывать истории.
Сторителлинг, старый, как сам мир.
Предрекающий перемены @logosetferrum — для Холархии.
Прежде, чем мы погрузимся в дебри основного предмета моего цикла статей, хотелось бы немного поговорить о главном действующем лице этого повествования. О герое, чья жизнь наполнена удивительными событиями. Приключениями, далеко не всегда приятными. Оврагами и минами-ловушками.
Наш герой мало спит, редко отдыхает и через пару десятков лет своей деятельности стабильно приобретает нервный тик и различные фобии. Но вместе с тем в процессе у него вырабатывается железобетонная флегма, позволяющая с философским спокойствием смотреть на абсолютно любые мрачные повороты судьбы. Если по дороге он не сойдет с ума, конечно.
Речь пойдет о российском малом предпринимателе.
Почти в любом обществе принято говорить, что микро- и малый бизнес являются основой государственной экономики. И вроде бы все логично — мелкие предприятия создают в первую очередь среду, из которой могут произрастать компании покрупнее. Я не склонен огульно ругать все решения нашей власти, и, если сравнивать бизнес-климат с тем, что было лет десять назад, то прогресс сложно не заметить. Цифровизация, услуги открытия юр. лица под ключ — все это верный вектор. Но, если сопоставлять текущую атмосферу со здравым смыслом, то здесь не все так однозначно. Количество регулирующих органов, бесчисленных проверок и искусственных препятствий по-прежнему дает нам понять, что средний чиновник видит в коммерсе не основу экономики, а скорее досадную обузу, с которой нужно считаться чисто по необходимости. Буквально — их давишь, а они все равно лезут.
Опыт предпринимательства в России — это очень специфический навык, где ключевой компетенцией является не способность свободно говорить с рынком, а умение лететь ниже радаров, дружить с влиятельными людьми и заносить конверты в правильные кабинеты. В итоге жизнь заставляет приобретать опыт в режиме аврала и перманентного латания дыр.
Примерно такая же атмосфера царит и в узком вопросе рекламы и продаж, навыки которых обязательны для любого главы предприятия.
Вечно догоняющий рекламные тренды бизнесмен — наиболее популярный в нашей стране предпринимательский архетип, полный экзистенциального ужаса перед постоянной необходимостью в сжатые сроки (вчера) объять необъятное.
Среднестатистический предприниматель всегда не поспевает за острием прогресса. Автор этих строк начинал свою карьеру еще в середине нулевых через холодные продажи разработки сайтов и помнит, каких трудов стоило половине собеседников объяснить саму необходимость хотя бы простенькой веб-страницы для компании. После разработки сайтов таким же препятствием в дигитализации бизнеса стало SEO, чуть позже — SMM, а потом уже и бэкофис в виде CRM, ERP и других цифровых бизнесообразующих решений.
Отсюда неизбежная вера в чудо — сейчас мы наймем маркетолога/подпишемся с уважаемыми консалтерами и сразу заживем. Это попытка делегирования не только конкретных функций, но и ответственности за бизнес целиком. Я знаю свой товар, а продают его пускай умеющие люди. Не дергайте меня по этим вопросам, мне некогда разбираться в ваших айти-штучках.
И здесь упускается из вида смена глобальной парадигмы, по которой IT и маркетинг в бизнесе — больше не профессиональные навыки. Они социальные. Как десять лет назад уже предполагалось: чем бы ты ни занимался, но Ворд и Эксель ты обязан знать хотя бы на уровне пользователя.
А время ускоряется. Что произойдет еще через десять лет, когда 80% сегодняшних профессий просто вымрут? Актуально будет только умение адаптироваться. А в бизнесе, при всей элементарности создания СТМов и делегирования сложных компонентов производства, главный навык — умение удерживать внимание своего клиента.
Если начать гуглить методы, максимум того, что вы найдете по теме — узкие тактические кейсы, позволяющие в моменте решить какую-то задачу. Но как перейти на качественно иной уровень?
Здесь на помощь нам придет неочевидный рецепт, о котором мы будем много говорить в следующих частях — умение рассказывать истории.
Сторителлинг, старый, как сам мир.
Предрекающий перемены @logosetferrum — для Холархии.