Теперь об этом можно рассказать (с)

Остороактуальный двухтомник классика исторической социологии Майкла Манна - уже в типографии.

Совместный проект нашего фонда "Историческая память" и издательства "Питер".

Идите оформляйте предзаказы



https://yangx.top/piterforpeople/551

Его труды "нанесли евреям больше вреда, чем десяток погромов": Борис Бразоль – представитель самозваного Кирилла I в США
Продолжение. Часть 16/21

Среди других контактов Бразоля стоит назвать лидера движения «Америка превыше всего» Чарльза Линдберга. Хотя Линдберг открыто осуждал нацистские преследования немецких евреев, он также испытывал большое восхищение страной и публично критиковал то, что он считал негативным влиянием евреев на американскую политику и экономическую жизнь.

После похищения и убийства ребенка Линдберга, по сведениям ФБР именно Бразоль был ответственен за распространение теорий о возможном убийстве руками иудео-французских заговорщиков. Преступление так и не было раскрыто.

Продолжение следует

Прекрасный Владивосток

И ни одного жёлтого листика. Как будто лето только началось 🌞

Фото: @vdk_marines

📍Координаты: Яндекс.Карты
#Приморский_край

Моя страна - Россия! 🇷🇺

Закат от подписчицы из Нижнего Волочка

Фото: saida_lai_

📍Координаты: Яндекс.Карты
#Тверская_область

Моя страна - Россия! 🇷🇺

Как Сталин поздравил маршала Голованова с рождением дочери

Воспоминания Главного маршала авиации Александра Голованова хороши тем, что позволяют взглянуть на Сталина не только как на политика, но и как на человека. В книге описано достаточно много различных случаев, в которых раскрываются характерные черты Сталина, стиль его общения, его отношение к другим. Каждый такой эпизод – штрих к картине Иосифа Виссарионовича. К реальной картине, а не той, что рисуют современные СМИ.

Об одном из таких эпизодов и пойдет речь в этой статье. В один из осенних дней 1943г. Голованов был вызван с фронта в Москву.

«Приехав рано утром и приведя себя в порядок, зная, что в ранний час вряд ли кто мной будет интересоваться, я решил съездить навестить свою жену. У нас родилась дочка, но видеть мне ее еще не довелось. Уезжая из штаба, я оставил номер телефона, сказав офицеру Евгению Усачеву, чтобы сейчас же меня вызвал, если спросят. Кто мог меня спросить, по работе со мной он уже знал. Исполнительность его всегда была безупречной, и я спокойно покинул штаб.

Время в кругу близких, да когда ты их не часто видишь, да еще во время войны, летит весьма быстро... Было девять часов утра, когда жена напомнила о том, что меня могут искать. Я сказал, что в штабе Усачев и беспокоится нечего. Однако в половине одиннадцатого я уже и сам забеспокоился и, распрощавшись, поехал в штаб. Каково же было мое удивление, когда Усачев доложил, что меня уже давно спрашивают. Зная, кто мог мне звонить, я только спросил:
— Как же вы могли мне об этом не сообщить?
— Мне было запрещено, — последовал ответ.
— Кто же мог вам запретить?!
— Товарищ Сталин...

Оказывается, в десятом часу позвонил Верховный и спросил, приехал ли я. На утвердительный ответ он спросил, где я. Усачев рассказал, где я нахожусь и какие указания он имеет. Сталин спросил:
— Как ваша фамилия?
— Усачев.
Поинтересовавшись, какую должность он занимает, Верховный сказал:
— Вот что, товарищ Усачев, Голованову вы не звоните и его не беспокойте, пока он сам не приедет или не позвонит. Невыполнение этих указаний повлечет отстранение вас от должности. Когда Голованов появится, передайте, чтобы он мне позвонил. Все ясно?
— Так точно, товарищ Сталин, все ясно!
— Всего хорошего.
Разговор был окончен
— Не мог же я, Александр Евгеньевич, не выполнить такие указания, — вопрошающе глядя на меня, сказал Усачев.

Конечно, он был прав. Не часто Верховный давал те или иные указания лично младшим офицерам, и, будучи на месте такого офицера, я тоже точно бы их выполнил. И все-таки чувствовал я себя весьма и весьма неудобно. Раздался звонок. Подойдя к телефону, я узнал голос Молотова. Он передал, что меня ждут на даче. С тяжелым сердцем отправился я туда. Как я мог уехать из штаба, когда знал, что в любой момент меня могут вызвать? Ведь так просто с фронта срочно не отзывают, не говоря даже причины вызова. И звонил сам Верховный. Будучи требовательным к себе и к подчиненным, я сильно переживал ничем не оправданный мой поступок.

Приехал на дачу, собираясь сразу извиниться за свою оплошность. Однако когда я вошел в комнату, то увидел улыбающегося Сталина и рядом Молотова.
— Ну, с кем вас поздравить? — весело спросил Сталин.
— С дочкой, товарищ Сталин.
— Она ведь у вас не первая? Ну, ничего, люди сейчас нам нужны. Как назвали?
— Вероникой.
— Это что же за имя?
— Это греческое имя, товарищ Сталин. В переводе на русский язык — приносящая победу, — ответил я.
— Это совсем хорошо. Поздравляем вас.
Разговор перешел на другие темы.»

Как видим, напрасно переживал маршал, Верховный и не думал его ругать. Напротив, он осознанно дал Голованову немного времени (которого так не хватает на войне), чтобы побыть в кругу семьи.

Источник

​​Румынская мафия объела немцев

Когда армия Паулюса капитулировала в Сталинграде, то среди пленных оказались далеко не только немцы. Сдалось две румынских дивизии, хорватский полк. В результате в лагерях пленных быстро произошло разделение по землячествам. Причем румыны неожиданно оказались на коне. Они захватили места при кухнях, и начали буквально объедать немцев. Вдобаков, румыны нападали на немецких разносчиков пищи. Что оказалось совершенно неожиданным для немцев, пленные австрияки сразу же "вспомнили" о своем происхождении, и всячески подчеркивали свою особость.

Советское командование принимало поистине титанические меры, чтобы так или иначе накормить эту оголодавшую орду пленных; однако к моменту пленения большинство захваченных уже страдало от последствий долгого недоедания, педикулеза, а часто - тифа. Так что большинство этих пленных в итоге все равно отправилось на кладбище. Собственно, большинство из них прикончили именно дистрофия и тиф. Кстати, за судьбой пленных немцев современные авторы часто забывают о советских пленных, чьи лагеря находились внутри котла. Они были обречены на еще более тяжкую голодовку, чем немцы: этих несчастных скоро бросили кормить вообще, и до освобождения товарищами очень мало кто из них сумел дожить.