​​Тысяча журналистов в концлагерях

Главой партийного издательства нацистов Eher-Verlag стал командир Гитлера в годы Первой мировой войны Макс Аманн. Он превратился в финансового диктатора немецкой прессы и в качестве президента Имперской палаты печати имел право запретить любое издание, чтобы потом приобрести его за бесценок. За короткое время Eher-Verlag превратилось в гигантскую издательскую империю. Личный доход Аманна подскочил со 108 тысяч марок в 1934 году до 3 миллионов 800 тысяч в 1942-м, отмечает Уильям Ширер.

"После того как партия пришла в 1933 году к власти, владельцы многих издательских концернов, таких, как издательство семейства Ульштейн, или тех, которые находились под контролем евреев и служили политическим и религиозным интересам, враждебным нацистской партии, сочли целесообразным продать свои газеты или активы концерну Eher, — сообщал Аманн в показаниях Нюрнбергскому трибуналу. — Свободного рынка для продажи таких видов собственности не было, поэтому Eher-Verlag, как правило, оказывался единственным покупателем. (…) Будет справедливо упомянуть, что основная цель нацистской программы в области прессы состояла в том, чтобы упразднить любую прессу, стоявшую в оппозиции к партии."

В апреле 1934 года Макс Аманн издал Указ об уравнивании газет. По сути документ полностью очистил рынок от неугодной прессы. Это сразу сказалось на качестве информационного продукта. В 1934 году Аманн и Геббельс обратились к лояльным издателям с просьбой сделать газеты более разнообразными. Издатель еженедельника Grüne Post Эм Вельке воспринял это заявление всерьез: он упрекнул министра пропаганды в ущемлении свободы прессы и давлении на нее. Откровенность принесла обратный эффект — газету закрыли на три месяца, а издателя отправили в концлагерь.

Еще раньше туда попал главный редактор еженедельника Weltbühne Карл фон Осецкий. Радикальный пацифист, 28 февраля 1933 года он был арестован и помещен в берлинскую тюрьму Шпандау, а затем — в лагеря Зонненбург и Эстервеген-Папенбург. В 1936 году фон Осецкому присудили Нобелевскую премию мира, от которой нацисты вынуждали его отказаться, но он не поддался на давление. В итоге германская пропаганда заявила, что лауреат свободен и может ехать в Осло, но заграничный паспорт ему не выдали, а пресса начала травить как предателя. Остаток жизни фон Осецкий провел под наблюдением гестапо в берлинской больнице, где 4 мая 1938 года умер от подхваченного в заключении туберкулеза.

Немного легче сложилась судьба главного редактора газеты Berliner Tageblatt Теодора Вольффа — ему удалось бежать во Францию. После оккупации страны нацистами Вольффа экстрадировали в Германию, где он скончался 23 сентября 1943 года в Берлинской еврейской больнице. А вот будущий первый федеральный президент ФРГ Теодор Хойс смог спастись, потому что вместо острых политических статей стал публиковать нейтральные биографические и культурно-исторические очерки.

Всего при Гитлере в лагеря попали не менее тысячи немецких журналистов, не менее 300 из них погибли. Среди убитых журналистов оккупированных стран прежде всего стоит назвать чеха Юлиуса Фучика, который, уже находясь в застенках гестапо, написал книгу "Репортаж с петлей на шее".

​​Несколько выживших

Из-за Указа об уравнивании газет под запрет попадали все издания, так или иначе связанные с христианскими конфессиями. В первую очередь под ударом оказались католические газеты, основанные еще в эпоху Просвещения и ставшие в 30-х годы ХХ века на сторону центристских партий.
Отныне в прессе не имели права работать евреи и коммунисты, а газеты не могли принимать пожертвования от промышленных групп. В первую очередь пострадали издания левого толка, но затем репрессии коснулись и других политических направлений.
Одной из первых, 1 апреля 1934 года, закрылась принадлежавшая семье Ульштейн газета Vossische Zeitung, основанная еще в 1704 году — ее называли "библией немецкого либерализма". В этом издании работали такие знаменитые публицисты, как Штеффан Гроссман, Томас и Генрих Манны. Изданию пришлось прекратить выпуск после того, как Герман Ульштейн за закрытыми дверями офиса услышал шаги марширующей колонны нацистов, которая прошла по всем этажам, отрывисто крича: "Евреи — вон!".
Другая всемирно известная либеральная газета, уже упоминавшаяся Berliner Tageblatt, продержалась несколько дольше, до 1939 года, хотя ее собственник Ганс Лакмага Моссе был  вынужден отказаться от своей доли капитала еще весной 1933 года. Третье издание того же крыла, Frankfurter Zeitung, продолжило выходить и после того, как рассталось с прежним владельцем. Новым издателем стал Рудольф Кирхер — страстный англофил и либерал, при этом верно служивший нацистам.
То, что несколько либеральных газет уцелели, можно объяснить вмешательством министерства иностранных дел: оно хотело иметь витрину за рубежом и средства пропаганды на внешнюю аудиторию.
Запрет оппозиционной печати не привел к ее исчезновению. Следуя традиции, существовавшей еще в Германской империи, многие немецкие редакции переехали в соседние страны — Чехословакию, Францию, а также Швецию и Великобританию. Среди таких изданий были социал-демократические Vorwärts!, Zeitschrift für Sozialismus, Sozialistische Tribüne и коммунистические Die Rote Fahne, Deutsche Volkszeitung.
Судьба изданий, которые не захотели встать на сторону правящей партии, остались в Германии и сопротивлялись закрытию, была печальной. Так, 10 марта 1933 года в редакции социал-демократической газеты Chemnitzer Volksstimme боевики отряда СА убили владельца издания и типографии Георга Ландграфа, который отказался подчиниться их требованиям. Две недели спустя прокатолическая газета Fränkische Presse заявила на первой полосе, что новости, репортажи и авторские эссе, которые она публиковала "в течение многих лет о НСДАП и особенно о ее лидере, не соответствовали истине, а были сделаны только для того, чтобы не дать людям увидеть истинную правду и тем самым ослабить НСДАП".

Существовала и подпольная пресса. Можно вспомнить о движении "Белая роза", участники которого были студентами и преподавателями Мюнхенского университета. Целый год на территории Германии они вели деятельность против нацистов, выпуская "Листовки Белой розы". Участники группы Курт Хубер, Ханс и Софи Шоль, Кристоф Пробст, Вилли Граф и Александр Шморель были разоблачены и казнены в 1943 году. В современной Германии их чтят как национальных героев, а в Мюнхенском университете установлен мемориал в их честь.

7 апреля 1941 ВТОРОЙ ДЕНЬ ВОЙНЫ В ЮГОСЛАВИИ И ВТОРЖЕНИЯ ГЕРМАНИИ В ГРЕЦИЮ

Только на второй день войны, 7 апреля правительство Югославии объявило всеобщую мобилизацию. Бомбардировки Белграда продолжались, координировать действия было невозможно. В Белград нельзя даже было доставить договор между СССР и Югославией.

Армия Королевства Югославия

Королевская югославская армия делилась на три группы армий и войска береговой обороны. 3-я группа армий была самой сильной: 3-я, 3-я территориальная, 5-я и 6-я армии защищали границы с Румынией, Болгарией и Албанией. 2-я группа армий: 1-я и 2-я армия защищала район между Железными воротами и рекой Драва. 1-я группа армий: 4-я и 7-я армии, состоявшие в основном из хорватских войск, находилась в Хорватии и Словении, защищая итальянскую, немецкую (австрийскую) и венгерскую границы.

7 апреля Итальянский флот начал морскую блокаду побережья Югославии. В это же время в дополнение к 13 дивизиям 2-й итальянской армии в районе югославско-албанской границы были сосредоточены восемь дивизий 9-й итальянской армии, что сделало для Югославии невозможной переброску войск на север, навстречу наступавшим немецким войскам. Итальянцы пересекли границу Югославии и начали наступление по двум направлениям: на Любляну и вдоль побережья.

В 4:30 утра 7 апреля части 14-й танковой дивизии вермахта предприняли попытку внезапным нападением с территории Венгрии захватить мост у города Закани, однако югославы сумели взорвать его.

2-я немецкая танковая дивизия, вошедшая в Югославию с востока 6 апреля и двигавшаяся через долину реки Струмы, 7 апреля отбила югославскую контратаку, и уже на следующий день прорвалась через горы, захватила мало укомплектованную оборонительную линию 19-й греческой мехдивизии к югу от озера Дойран.

8 апреля 1941 ЖУКОВ КОНСЕРВИРУЕТ СТОЙКУ НОВЫХ УРОВ, ВЕЛИК РИСК ПРОСТО НЕ УСПЕТЬ К ВОЙНЕ

8 апреля Начальник Генштаба РККА Георгий Жуков дает указание, чтобы шесть из семи новых УРов (урепрайонов) Западного и Киевского ОВО на новой границе можно было ввести в строй в течение двух недель с момента начала возможной войны, независимо от того, будут их строительство закончено или нет. Одновременно генштаб планировал вооружить все построенные сооружения на новой границе и привести доты в боевую готовность. Жуков понимал, что времени осталось мало, доты следует подготовить для ведения боевых действий даже без установки в них оборудования, иначе эти сооружения вообще не будут иметь боевой ценности. По сути ремонтные и строительные работы консервировались. Эти укрепрайоны становились типичным недостроем.

Тут требуется предыстория… Еще в феврале-марте на Главном военном совете РККА обсуждался вопрос как быстрее построить и вооружить новые УРы. Жуков в мемуарах вспоминает что маршалы Кулик, Шапошников, а также член Главного военного совета Жданов предложили с некоторых старых УРов, перебросить вооружение на новые строящиеся. В результате получилось, что с одних сняли, а на новые еще не успели, установить планировали после окончания строительства. По некоторым укрепрайонам на новой границе это должно было произойти только осенью!

Старые УРы строились еще в 1929-1935 годах. ДОТы были вооружены пулеметами. В 1938-1939 некоторые ДОТы были усилены артиллерийскими системами. В 1939 на 30% сократили численный состав старых укрепрайонов, теперь некоторый из них еще оставался без вооружения. Только после доклада Сталину удалось сократить число старых УРов, с которых перебрасывалось вооружение на новую границу.