Происходит что-то невероятное.

Британское издание Daily Mail взяло интервью у Евы Шлосс – узницы Освенцима и сводной сестры знаменитой Анны Франк. И Ева Шлосс заявила что фото с советскими солдатами, освобождающими узников Освенцима, «являются подделкой». «На самом деле, в концлагере не было сделано ни одного снимка… У советских солдат не было ни одной фотокамеры».

Раз дело приобретает уже такой оборот, давайте спокойно разберемся. Вместе с советскими войсками всегда шли фронтовые корреспонденты «с лейкой и блокнотом», которые немедленно фиксировали происходящее. Так, В.Гроссман и К.Симонов вместе с советскими войсками вошли на территорию освобожденных советскими войсками концентрационных лагерей Майданек и Треблинка (Гроссман описал увиденное в Треблинке в брошюре «Треблинский ад», А Симонов засвидетельствовал впечатления о Майданеке в очерке «Лагерь уничтожения). И тот и другой материалы сопровождались фотографиями. Советские войска, вошедшие в Освенцим, сопровождал писатель Борис Полевой. Свои впечатления от увиденного и услышанного он изложил через несколько дней в четырехстраничной докладной записке начальнику политуправления 1 Украинского фронта генерал-майору Ф.В.Яшечкину, а в феврале 1945 года в статье в «Правде» «Комбинат смерти в Освенциме».

Кроме того, вместе с советскими войсками в Освенцим вошла знаменитая Ольга Игнатович (1905–1984). военный фотокорреспондент, сотрудничавшая до войны с лучшими советскими журналами и газетами. Летом 1944 года она входит в Майданек вместе с нашими войсками и делает серию фото, а 27 января, в день освобождения Освенцима, она снимала лагерь и на следующий день, 28 февраля, в газете «За честь Родины», корреспондентом которой Игнатович была, был опубликован очерк журналиста А.Шарова «Немецкая фабрика смерти - Освенцим» с теми самыми фотографиями Ольги Игнатович, из которых самая известная – истощенных узников лагеря советские солдаты выводят через ворота со знаменитой надписью «Arbeit macht frei».

Между прочим, в 2020 году в России вышел перевод книги Шлосс «После Освенцима», где она так вспоминает приход советских войск. «Внезапно дверь в барак распахнулась, и женщина закричала: «Там у ворот – медведь!» Мы с волнением направились к выходу, и перед нами предстало своеобразное зрелище: действительно, там был «медведь». Большой человек в медвежьей шкуре изумленно глядел на нас, безудержная радость охватила меня в тот момент. Я подбежала к нему, бросилась на руки, и он меня обнял. Это было 27 января 1945 года – советские войска пришли освобождать нас… Мой опыт общения с советскими солдатами состоял в том, что они были моими освободителями и друзьями. Те первые солдаты были из 60-й армии 1-го Украинского фронта, под командованием генерала Павла Курочкина. В течение ближайших нескольких дней сначала малые, а затем все более многочисленные группы солдат обосновывались в лагере. Они готовили для нас сытную еду, говорили с нами и давали погреться у костра… 231 советский солдат погиб в боях при освобождении лагеря и в сражениях с отступавшими немцами». (Сс. 149-151). А в 2012 году Шлосс специально приезжала в Москву, чтобы встретиться с воинами Советской Армии, освободившими ее из Освенцима. Она рассказала, что «бережно хранит затертую гимнастерку и солдатскую юбку», в которые ее одели советские солдаты. «– Они нас кормили, берегли, одевали, следили за нами. Они помогли нам выжить!» Встреча Шлосс с тремя освободителями произошла в стенах Мемориальной синагоги на Поклонной горе. «Зал стоя приветствовал освободителей и освобожденную долгими аплодисментами.

И вот, пожалуйста...

Сегодня она, конечно, сомневается не в том, что эти фото были. Она сомневается в том, что именно советские солдаты освободили Освенцим (вопреки тому, что говорила сама). Это главная мысль. И самое отвратительное - эта мысль не столько ее, сколько тех, кто вытянул из 94-летней женщины эти слова, заставил их сказать и тем самым опозорил.

До чего же еще они смогут дойти в своем желании «развенчать» и обнулить подвиг наших солдат?

Даже не представляю.

​​Прооперировал сам себя. Сегодня вспомним о советском враче Леониде Рогозове, имя которого прогремело на весь мир. Мы продолжаем цикл «Героические судьбы». Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие серии!

«Это почти невозможно, но я не могу опустить руки и сдаться»

Антарктида для сильных. Антарктида для смелых. Она для людей, которые не сдаются. В конце 1960 года на самый холодный материк отправилась шестая советская антарктическая экспедиция. В её составе был и выпускник Ленинградского педиатрического медицинского института Леонид Рогозов. Он мечтал об открытиях и великих свершениях, поэтому, когда объявили набор добровольцев, записался не раздумывая.

В штате Леонид числился врачом, но, как и все полярники, выполнял самые разные задачи. Работа шла по плану. Но 29 апреля 1961 года он неожиданно почувствовал себя плохо.

Вот что писал Леонид Иванович в своём дневнике:
«Похоже, у меня аппендицит. Я пока молчу об этом, даже улыбаюсь. Зачем пугать моих друзей? Чем бы они могли помочь? Я не спал всю ночь. Болит чертовски! Снежная буря бьется сквозь мою душу, воет, словно сотня шакалов. Всё еще нет очевидных симптомов того, что перфорация неминуема, но давящее дурное предчувствие пробирает меня… Это всё… Я вынужден думать о единственном возможном выходе: самому оперировать себя… Это почти невозможно, но я не могу опустить руки и сдаться».

Раздумывать было некогда. Других медиков в составе экспедиции не было, да и помощи ждать не приходилось. Даже если бы удалось вызвать самолёт, сильнейшая пурга не позволила бы добраться до полярников. И двадцатисемилетний Леонид Рогозов рискнул. У него было трое ассистентов: метеоролог Александр Артемьев, механик Зиновий Теплинский и начальник экспедиции Владислав Гербович.

Из воспоминаний Леонида Рогозова:
«Я не позволял себе думать ни о чем, кроме дела... В случае, если бы я потерял сознание, Саша Артемьев сделал бы мне инъекцию - я дал ему шприц и показал, как это делается... Мои бедные ассистенты! В последнюю минуту я посмотрел на них: они стояли в белых халатах и сами были белее белого. Я тоже был испуган. Но затем я взял иглу с новокаином и сделал себе первую инъекцию. Каким-то образом я автоматически переключился в режим оперирования, и с этого момента я не замечал ничего иного».

Один час сорок пять минут оперировал врач себя. От перчаток пришлось отказаться, ведь до аппендикса он добирался практически наощупь. Леонид чувствовал, что слабеет. Делал передышки и продолжал. Ассистенты держались мужественно и не позволяли себе паниковать. Напряжение, которое царило на станции, пожалуй, даже представить сложно.

«Наконец, вот он, проклятый аппендикс!.. На самой тяжелой стадии удаления аппендикса я пал духом: мое сердце замерло и заметно сбавило ход, а руки стали как резина. Что ж, подумал я, это кончится плохо. А ведь все, что оставалось, - это собственно удалить аппендикс! Но затем я осознал, что вообще-то я уже спасен!» - позже писал доктор.

Он удалил аппендикс, наложил швы, принял снотворное и уснул. Через несколько дней температура нормализовалась, позже Леонид Иванович снял себе швы.

История советского врача прогремела на весь мир. О Леониде Рогозове писали газеты, снимали фильмы, а Владимир Высоцкий посвятил ему песню.

Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян

#Героическиесудьбы@dighistory #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ