Время на часах отнюдь не детское, но пост этот будет адресован, в первую очередь, именно учащимся школ и сдающим экзамены. Хотя я не уверен, что они подписаны на мой канал.

Мой старый друг, с которым мы вместе выпустились из нашей кубанской Alma mater, имеет счастье быть практикующим педагогом, готовящим детей к сдаче ОГЭ и ЕГЭ по истории – сфера, от которой я очень далёк и которую я совсем не знаю.

Тем не менее, я имею все основания полагать, что в этом вопросе мой камрад в числе лучших. Поэтому если вы, ваши младшие или ближние искали ресурс, который помог бы подготовиться к такому травмирующему событию, как экзамен, советую вам его для ознакомления.

История на максимум. Подписаться.

2 февраля 1864 года, на следующий день после перехода австро-прусских сил через реку Эйдер, прусский принц Фридрих Карл повёл свои силы в атаку на датские позиции при Миссунде. Утром в 10 часов прусский авангард был встречен сильным батарейным огнём датчан и вступили с ними в перестрелку. Поле боя укутали дым пороха и зимний туман. Датчане, не имея возможности опознать врагов, тремя ротами провели разведку боем, но ружейный огонь и штыки тевтонских отпрысков отбросили потомков викингов. Однако наступать пруссаки не решались и вызвали на помощь собственную артиллерию. Прибывшие в час дня батареи открыли огонь всеми из возможных снарядов по датским позициям. Орудийный потенциал не был реализован, поскольку прусский военный гений допустил ошибку: при двойном перевесе орудий немцы неправильно определили расстояние до противника. Всё усугублялось мешавшим обзору туманом, из-за чего пушки стреляли практически вслепую. Им с чуть более явным успехом отвечали, не смолкая, датские стволы.

Не сумев подавить датскую артиллерию, Фридрих Карл не решился ввести в бой пехоту и отступил. Он не имел точных сведений о противнике и не знал, что 16-тысячному войску противостоят не более 2800 датчан.

Австрийские пехотные офицеры вечеруют в боснийском крестьянском доме. За кадром безобидной сцены, написанной рукой Рудольфа фон Оттенфельда, остался факт выселения хозяев дома. «Никто здесь не помнит, чтобы когда бы то ни было для постоя оттоманских войск выгоняли жителей из их домов. Австро-венгерцы именно с этого и начали» — писал русский консул в Сараево Николай Карлович Гирс. Кроме того, по сведением Гирса, австро-венгерские переселенцы, чиновники и военнослужащие внесли публичный разврат в крестьянские мусульманские семьи, «доныне остававшиеся чистыми и невредимыми от этого общественного яда».

Урусов. Подписаться.

Железная бригада

3 февраля 1864 года в рамках Австро-прусско-датской войны состоялись бои за Оберзельк, Ягель и позицию Кёнигсхюгель в Шлезвиге.

Погода у Оберзелька сменилась с мороза на оттепель. Датское командование не сомневалось в грядущем наступлении австрийцев, и уже к полуночи части были подняты по тревоге и вышли на позиции. После неудачи пруссаков 2 февраля при Миссунде настала очередь австрийцев попытать счастья в войне. Датчане сопротивлялись упорно, но против них играли плохая организация, недостаточные возможности линии обороны Даневирке при численном превосходстве врага (около 4 тысяч против тысячи), на редкость умелое командование австрийцев (граф Гондрекур) и стойкость сражавшейся против них бригады. За отличие в сражении эта бригада, состоящая из полков Мартини (30-й полк), Короля Пруссии (34-й полк) и 18-го егерского батальона получила прозвище «Железная».

Датчане отступили, а австрийцы закрепились на новых позициях.

Урусов. Подписаться.

После распада Австро-Венгерской империи в Каринтии вспыхнул межэтнический конфликт, в котором с одной стороны сражалось местное немецкоязычное население, а с другой — такие же местные словенцы и добровольцы из новообразованного Королевства сербов, хорватов и словенцев. Каринтия была спорным регионом, в котором примерно равные доли населения занимали немцы и словенцы. Первые пытались сохранить регион в составе Германской Австрии, вторые — присоединить его к КСХС. Горячая фаза конфликта продолжалась с декабря 1918 по июнь 1919 гг. до ввода итальянских войск. Плебисцитом от 10 октября 1920 года 59,1% голосовавших высказались за то, чтобы Каринтия осталась в составе Австрии.

На фото: обер-лейтенант «Штайнахер произвел первый выстрел из пушки в Каринтийской оборонительной кампании».

Урусов. Подписаться.

У задней стены лежат рядом русский и австриец, мирно покуривая одну папиросу. Первый, затянувшись раз-другой, заботливо подносит папиросу к губам недавнего своего врага, говоря дружелюбно:
— Кури, Яков, это успокаивает... Австриец благодарно кивает головой.
Между ними незаметно никакой вражды, тяжкое страдание сблизило их, сделало родными.
— А ты откуда знаешь, как его зовут? — спрашивает у русского фельдшерица, пышная и бойкая женщина.
— За целый день, чай, можно было познакомиться.
— Здесь?
— Нет, в поле.
— Как же это вы вместе очутились? — присев около них, допытывается фельдшерица.

Солдат охотно рассказывает:
— Как бывает на войне? Вышло распоряжение от начальства — жарь в атаку! Мы на рассвете так на немцев поперли, а те, увидамши нас, насупротив нас двинулись. Столкнулись. Они нас лупцуют, а мы их еще пуще. Разъярились все — беда! Налетаю я на Якова. Я ему штыком в бок, а он — бац из винтовки! Прямо в бедро. Оба свалились. Спасибо, что в яму попали — снарядом ее вырыло, — а то бы не быть в живых. Перевязал я себе бедро. Гляжу на своего австрияка — извивается, южит. Я и ему перевязал рану. Он руки мои целует, а сам слезами заливается. Тут уж меня совсем жалость взяла. Говорю ему: «Вот что, брат, как мы с тобой, значит, больше не вояки, давай заключим мир... Будем друзьями...» И троекратно поцеловались. Потом друг другу имена свои обозначили. Объясняю ему, что меня, мол, Андреем звать, а он, понявши, стучит себя в грудь и отвечает: «Якоб, Якоб...» По-нашему, значит, Яков. К вечеру наши отогнали неприятеля и нас подобрали...

Андрей, рассказывая все это, показывает рукой на австрийца, а тот, догадываясь, о чем идет речь, утвердительно кивает головой.
К Андрею подходят санитары, хотят уложить его на носилки, но он просит, чтобы вместе с ним взяли и австрийца.
— Его после возьмем, — объясняют санитары.
— Без него и меня не берите, — заявляет он решительно.
Подходят еще санитары, и две пары носилок уносят их обоих на поезд.

Погрузка раненных: Империалистическая война 1914-1916 гг. А. С. Новиков-Прибой.

Город грязи

После капитуляции Наполеона III в результате разгрома его армии при Седане власть в стране взяло временное правительство во главе с Леоном Гамбетта, который организовал «национальное сопротивление» против немецких оккупантов. На смену империи пришла республика. Добровольцы со всей страны встали под трёхцветные знамёна, принося присягу республике. Было сформировано семь добровольческих армий, одной из которых стала Бретонская армия под командованием генерала Кератри, набранная из пяти бретонских департаментов.

Бретонцы этнически не имеют отношения к французам, поскольку являются потомками кельтских переселенцев, покинувших Британию в VI веке под давлением англосаксов. Бретонцы основали ряд государств, которые впоследствии стали основой Бретонского герцогства. В результате династических браков во второй половине XV века герцогство попало в прямую зависимость от Франции и позже влилось в её состав как личный королевский домен.

Во время Великой французской революции в Бретани поднялось роялистское восстание — шуанерия, что много лет не давала покоя республиканцам. В целом, бретонцы зарекомендовали себя самостоятельной силой, свободолюбивой и монархически настроенной, а потому в Париже их боялись. Не доверяя бретонцам и подозревая их в легитимистских настроениях, Гамбетта не спешил позаботиться о вооружении и снабжении провизией Бретонской армии, а вместо этого предпочел держать её в бездействии на болотистых полях в лагере близ Конли (департамент Сарта).

От злого умысла или ввиду отсутствия необходимого снаряжения, солдаты Бретонской армии получили совсем непригодное для войны с прусским королём Фридрихом вооружение. В войска поступили самые разные виды винтовок, которые порой взрывались при выстреле и к которым не всегда находились нужные боеприпасы. Порох размывался влагой и был непригоден для стрельбы. Продовольствие поступало в недостаточных количествах и в плохом качестве. Всё это время солдаты находились практически на болоте, от чего в лагере стали развиваться болезни. Десятки людей погибли от условий нахождения в «городе грязи» (по-бретонски «kerfank», так они прозвали свой лагерь). Несколько солдат захлебнулись во сне, когда ночью их постели были затоплены проливным дождём. Из 60-тысячного войска около двух тысяч человек прошли через лазареты.

Постоянные протесты Кератри против ужасных санитарных условий и интендантской службы привели к тому, что его сняли с поста командующего и заменили генералом Мариво. Сохранилась забавная история, связанная с назначением Мариво на должность: солдаты, встречая нового генерала, стали кричать ему «d'ar gêr!», что по-бретонски означает «домой!» Мариво, не знавший бретонского, был очень доволен, услышав в восклицаниях солдат французское «à la guerre» — «на войну».

Надо отдать должное генералу. Не дожидаясь приказа начальства, он начал частичную эвакуацию лагеря и демобилизовал несколько тысяч человек, состояние здоровья которых стало очень плохим. Однако отбоя не было — немцы топтали родную Францию, и наиболее боеспособная часть Бретонской армии была направлена из тыла на театр военных действий. Здесь бретонцы, за исключением локальных манёвров, лишь однажды схлестнулись с противником. Произошло это в ходе крупного сражения при Ле-Мане 10-12 января 1871 года, когда французская армия под командованием генерала Шанзи была разбита пруссаками. В этом сражении бретонцы показали себя самой слабой частью французской армии, но в этом нет их вины. Правительство Гамбетта не обеспечило солдат даже пригодным оружием — что в таких условиях добровольцы могли сделать против прусской военной машины?

Республиканские войска отступили, и уже 14 января лагерь Конли был захвачен врагом. Вскоре стороны подписали перемирие, «город грязи» пруссаки уничтожили, а бретонцев правительство распустило по домам. Ужасные условия, с которыми столкнулись солдаты-добровольцы в лагере Конли, не остались забыты бретонским народом. «Город грязи» стал настоящей национальной трагедией, в память о которой на месте бывшего лагеря благодарные потомки установили мемориал.

Урусов. Подписаться.

Колоризированное фото. Группа австро-венгерских солдат позирует на автомобиле. Один из бойцов заботливо придерживает маленького мальчика, направляя его взор прямо в объектив камеры. Где-то в горах Италии, 1918 г.

Урусов. Подписаться.

Австрийский агитационный плакат, призывающий подданных сдавать золото на нужды императорской и королевской армии. Использован как обложка книги Бернхарда Деншера «Золото я отдал за железо. Австрийские военные плакаты 1914-1918 гг.»

Урусов. Подписаться.

К слову о золоте.

На фото австрийское железное кольцо с надписью: «Я отдал золото для железа». Такие кольца выдавались пожертвовавшим золотые украшения на нужды военного ведомства во время Первой мировой войны.

Урусов. Подписаться.

Забавный факт. Во время подавления Венгерского восстания 1848-1849 гг. казна Австрии испытывала такой недостаток в деньгах, что генерал Виндишгрец расплачивался с австрийскими солдатами... венгерскими ассигнациями, напечатанными, вообще-то, революционерами, с которыми эти солдаты и боролись.

Урусов. Подписаться.

Типичная сцена для армии XVIII века: провинившегося солдата проводят через строй вооружённых шпицрутенами товарищей. Вероятность дойти до конца «зелёной улицы» или пережить полученные по пути травмы при таком наказании близилась к нулю.

Площадь Сан-Марко, Венеция, 1797 год. На иллюстрации австрийцы, разумеется.

Урусов. Подписаться.