​​Прошлая публикация была посвящена влиянию пандемии коронавируса на распространение практики «evidence-based policy» в государственном управлении. Однако не стоит воспринимать ситуацию исключительно в оптимистичном ключе, так как никто не отменял долгоиграющий кризис науки и научного знания, которые являются фундаментом для адаптации практик «evidence-based policy». Результатом своеобразного микса спроса на более качественную государственную политику и кризиса науки является превращение государственной политики из «evidence-based policy» в свою противоположность — «policy-based evidence», под которой понимается эксплуатация науки в целях политики, что выражается в «подгонке» научных фактов под заранее определенную политическую линию.

Проблематика связи кризиса науки и его влияние на «evidence-based policy» очень глубоко освещена в статье Andrea Saltellia и Mario Giampietro «Что не так с политикой, основанной на научных фактах, и как она может быть улучшена?». Авторы отмечают, что сложившаяся ситуация дегенерации «evidence-based policy» в свою противоположность приводит к упрощению окружающей социальной реальности путем производства условно «заказных» исследований. Это упрощение Лакофф называет «гипосознанием», а Райнер — «социально-конструируемым неведением». «Социально-конструируемое неведение» — это не результат заговора, но результат процесса производства смыслов индивидами и институтами, направленного на создание непротиворечивой картины мира путем изгнания противоречащего этой картине мира знания. Существенные пласты знания, которые противоречат целям институтов и ключевых стейкхолдеорв, таким образом игнорируются и выводятся за рамки признания.

Игнорирование пластов знания, в свою очередь, имеет сразу несколько последствий. Во-первых, разработанная в таких условиях политика зачастую утрачивает какую-либо существенную релевантность к изначальной проблеме. Во-вторых, «социально-конструируемое неведение» имеет прямое отношение к затронутой Нассимом Талебом в работе «Антихрупкость» проблеме системной дилеммы между эффективностью системы и ее устойчивостью. «Социально-конструируемое неведение» эту дилемму обостряет. То есть система становится более хрупкой, её способность к совершенствованию в результате кризисов снижается, так как новая информация, способная поставить фундаментальные принципы системы под сомнение, не учитывается и система, следовательно, не эволюционирует, постоянно откладывая таким образом «расплату» за свою хрупкость и делая тем самым эту «расплату» слишком дорогостоящей.

Меня всегда раздражает, когда государства прошлого называют именами, придуманными иностранными историками века спустя - вместо того, чтобы называть их так, как они сами себя называли. Если бы современные историки употребляли настоящие, оригинальные названия, это сразу указывало бы читателям, как эти государства позиционировали себя и к какой политической традиции они принадлежали по факту.

Ну, например, Мамлюкский султанат Египта и Сирии никогда не называл себя “мамлюкским султанатом”. Сначала, пока правящая мамлюкская элита была кыпчакской, они называли себя “тюркским государством”, потом, когда их заместили черкесы, “черкесским”. Читаем и сразу понимаем какое место в этом государстве занимали пришлые воины-рабы, а какое - арабское население.

Или возьмем “Золотую Орду”, которая официально называла себя “Улусом Джучи”, а неофициально - “Дешт-и-Кипчаком”, т.е. кыпчакской степью. Читаем и понимаем, что сам факт превращения понятия “кыпчакская степь” в неофициальное название государства указывает на то, что уже через поколение-два после монгольского завоевания пришлая монгольская элита подверглась полной ассимиляции.

Ну или мой любимый пример - “Великие Моголы” в Индии. Знаете как они называли себя официально? “Государством Гуркани”, т.е. буквально “государством зятьев”. Почему зятьев? Потому что происходили моголы от Тимура, который сам не был Чингизидом, но вошел в род Чингисхана посредством брака, женившись на принцессе из рода Чагатаев. И сразу все понятно - и линия преемственности и способ легитимизации “моголов”.

PS В отечественной истории тоже можно найти примеры подобной подмены понятий. Скажем, средневековое государство с центром в Киеве у нас привычно именуют “Киевской Русью”, при том, что такое словосочетание ни разу не встречается в источниках. Более того, если открыть “Слово о законе и благодати” митрополита Иллариона, то можно убедиться, что главу киевского государства называли каганом - “похвала кагану нашему Владимиру”. Читаем, и сразу понимаем, насколько ориентализированным и зависимым от степных политических традиций было киевское государство в X в.

"Умме куда более интересны такие моменты как "Мусульмане изобрели водяные часы!", "Мусульмане завезли сахар в Европу!", "Смотрите, мы внесли вклад в ваш прогресс!", вместо того, чтобы видеть то, что может быть подлинно и исконно возвышенным. В целом, наш дискурс на Западе основан на требовании разрешить в школах никабы, тюрьмы обеспечить халяльным мясом, а также борьбе с исламофобией и требовании заставить тех или иных лиц замолчать. Это культура жалоб и недовольства, потому что мы не вызываем доверия, а также потому, что мы более не являемся обитателями пространства размышления Корана, рефлексии о красоте небес и земли; или же этого удивительного, торжественного и радостного коранического настояния, что всё вокруг ошеломляет, всё славит имя Господа. Мы должны войти в пространство наиболее совершенного и прекрасного религиозного мировоззрения, которое когда-либо существовало".


Шейх Абдуль-Хаким Мурад Винтер

Всевышний заложил в природу человечества - миграцию. Когда одни народы сталкиваются с другими, несмотря на просторность Земли. Если в прошлом мотивом переселений служили природные катаклизмы, то сейчас, когда человек научился жить в любых условиях, охлаждая или нагревая пространство, причиной соприкосновений будут иные мотивы, например политические.

И нет ничего удивительного в том, что эти контакты будут враждебными.

Из школьного курса отечественной истории помнится, что нашествию монголоидных племен с Востока, предшествовала славянская междоусобица.

Неделю назад в Саудовской Аравии казнили в один день 81 человека.

Абсолютная монархия, где правит 86-летний король. Страна называется именем рода - Сауда, как в свое время империя Габсбургов или Османов.

Если иногда вы рисуете в своей голове образ мира, каким его формирует та или иная политическая пропаганда, бывает полезным поменять градус обзора.

Когда военные ведомства перестанут называться "министерствами обороны", то это значительно улучшит качество наступательных войн. Декларируя оборону, обучаясь защищаться, солдаты психологически неспособны к захватническим действиям, не говоря уже о видах вооружений, которые предназначены для удерживания позиций, а не штурмов.

Министерство образования не может именоваться министерством невежества, а ведомства экономического развития - учреждениями деградации.

Декларируемая со всех утюгов межэтническая терпимость, наиболее ярко в разрезе мировой географии, представлена на Кавказе.

Ключевое доказательство - лингвистическое разнообразие. При всех конфликтах между племенами, имперские замашки, направленные на ассимиляцию, проявлялись довольно слабо.

Кавказ был и остаётся на стыке интересов глобальных игроков, но это не мешает ему сохранять свою аутентичность.

Осмыслить общекавкавзское наследие тяжело, нету заказчика, готового этим заниматься без ангажированности.

Человек не способен "отключить" страх, как не может перестать испытывать голод. Только после употребления пищи, желание кушать пропадает, точно также, обозначив объект страха, возможно его оформить/осмыслить.

У всех людей в той или иной степени имеется образ, которого он боится больше всего. Нежелание попасть в немилость этому субъекту - формирует поведение объекта.

И вот выбирая кого бояться, пристраивая свой страх, мы фактически определяем свое поведение до конца жизни.

Скажи, кого ты боишься и скажу, кто ты.

"Боятся Аллаха среди Его рабов только обладающие знанием." Сура Фатыр, аят 28

Если в недавнем прошлом человек мог знать названия и свойства сотен растений, находившихся вокруг него, то сегодня их заменили имена брендов.

Поклонение Господу - это не только физические действия, а абсолютное принятие всех Его повелений. Если личное желание или чьи-то просьбы, станут стимулом к нарушению запретов, установленных Аллахом, тот в этот момент человек выходит из состояния покорности, он проявляет непокорность.

Человек, связывающий свой удел и жизненный успех с другим человеком, несмотря на его несовершенство, отличается от верующего - постоянным заискиванием. Когда вы демонстрируете ему уверенность, он начинает робеть, а если он заметит в вас слабость, то становится надменным.

Он держит в голове образ своего покровителя, обладателя власти или богатства, рисует моменты встречи и представляет, как он сможет расположить его внимание к себе и получить снисхождение.

Таким людям не дано осмыслить величие Аллаха и направить все ожидания к Нему.

Скажи: «О Аллах, Владыка царства! Ты даруешь власть, кому пожелаешь, и отнимаешь власть, у кого пожелаешь. Ты возвеличиваешь, кого пожелаешь, и унижаешь, кого пожелаешь. Все благо — в Твоей Руке. Воистину, Ты способен на всякую вещь.

Семейство Имрана - Аят: 26

Человек не способен существовать без руководства, у кого-то это собственная прихоть, другой бездумно следует за невеждой, третий заложник личных умозаключений.

Лучшим руководителем в этой жизни является Коран. И каждый раз возвращаясь к нему, ты в этом убеждаешься, после чего меркнет любая аналитика и экспертные мнения.

Претендуя на обустройство общества, претендент чаще всего выдвигает основным требованием - доступ к власти и ресурсам. При этом, весь жизненный трек претендента может оголять неспособность минимального долгосрочного созидания. Получается, что не имея власти, на основе горизонтальных договоренностей, претендент не может улучшать свою и чужие жизни. Подобные персонажи склонны к деспотии, не развив в себе дипломатичность, не научившись уступать, они видят возможность заставить кого-то выполнять свои указания, только через насилие.