​Кого читать в экономическом телеграме

Примерно раз в неделю мне пишут с предложениями взаимного репоста, участия в платных подборках и размещения рекламы. Я ничего не отвечаю: канал у меня некоммерческий, раскручивать его для получения каких-то небольших сумм у меня нет ни желания, ни нужды. Да и странно я буду смотреться с моими отвлеченными рассуждениями среди модных и актуальных каналов с названиями вроде «пёс Эльвиры» или «Банкстер». Новости экономической науки не в повестке, о них не говорят в утренних новостях – но и забудут их не так скоро.

Тем ценнее те немногие каналы, которые рассказывают об академической экономике. Не со всеми авторами знаком лично, пишу о них просто потому, что «Финансовый караульный» не напишет. Если вам интересен мой канал, то обязательно подпишитесь на эти каналы:

@olegshibanov – канал профессора РЭШ Олега Шибанова, где обсуждаются макроэкономические исследования и денежно-кредитная политика, причем Олег пишет очень хорошо. Любимая запись: рецензия на новую книгу Шлейфера и Дженнаиоли, которую я рекомендовал в подкасте «Букмейта».

@econ_papers – канал аспиранта из США, который пишет краткие изложения научных статей, а также объясняет экономические термины. Несколько абзацев – и вы поняли суть одной из новых статей. Очень полезно, думаю утащить такой формат для своего канала. Любимая запись: серия записей о русской экономической истории, начинается отсюда.

@choose_caledonia – канал Ярослава Мальцева, молодого банкира из Германии, занимается макрофинансами, интересно пишет об экономики. Любимая запись: все, но сегодняшние рассуждения о банковском регулировании очень понравились.

@sictransitimperium – канал Сергея Лебедева, сторонника либертарианского патернализма и спасения капитализма от капиталистов, всё как мы любим. Здесь Сергей очень дельно пишет о том, как группы давления могут сдерживать финансовое развитие.

@faqingeconomics – канал Григория Баженова, лучшего экономиста из либертарианцев и лучшего либертарианца из экономистов. На канале рассказывается обо всём, от повышения цен на бензин, до экономических аспектов игры Metro: Exodus. Любимая запись: мысли об экономическом мейнстриме и гетеродоксии или уничтожение анкапов, выбрать сложно.

Инфляционные ожидания, обучение и цены в супермаркетах: данные из опросных экспериментов (AEJ: Macroeconomics, 2017)

Cavallo, Cruces, Perez-Truglia (2017) задаются вопросом о том, что влияет на инфляционные ожидания (ИО) населения. Если люди ожидают более высокую инфляцию, то они будут больше потреблять сейчас и меньше сберегать на завтра, так что для стабилизации экономики могут потребоваться более жесткие меры. Центральные банки стремятся понять, как устроены ИО населения, но это непросто: в опросах ИО показывают большой разброс. Почему ИО такие разные у разных людей? Одной из причин может быть рациональное невнимание: если инфляция не слишком высока, то вы можете за ней вообще не следить, покупая свою обычную потребительскую корзину (и тогда ваша оценка инфляции будет случайной). Другой причиной может быть ориентация на личный опыт, который не отражает поведение цен во всей экономике и подвержен когнитивным искажениям.

Метод и данные: Респондентов в США и Аргентине разделили на группы: одним показывали фактическую статистику по инфляции, другим – таблицу с изменением цены на шесть случайно выбранных продуктов. Всего было 10 различных таблиц с товарами из одних и тех же категорий, но подобранных так, чтобы среднее изменение цены в них было от -2 до 7 процентов с шагом один процент для США. Для примера: в каждой таблице был шампунь, но в одни таблицы записали шампунь, подорожавший за год на 7%, а в другие – подешевевший на 2%. Для Аргентины таблицы показывали большую инфляцию, но тоже были разными. Третьей группе таблица показывалась вместе со статистикой. Четвёртой группе дополнительно задавался гипотетический вопрос: пусть цена на некий товар повысилась с $9.99 до $10.99, сколько это в процентах – но проверялось тут не умение считать без калькулятора, а то, повлияет ли цифра 10% для выдуманного товара на реальные ИО.

Подобные исследования часто критикуют из-за возможности «ложного обучения»: увидев оценку инфляции 4%, респондент может позднее назвать близкую к 4% цифру для своих ИО чтобы понравиться интервьюеру, чтобы его не считали невежественным или из-за подсознательного числового заякорения. Устойчивость своих результатов авторы проверяют двумя способами: проводят через несколько месяцев вторую волну опроса на тех же респондентах, а также задают вопрос о номинальной процентной ставке. Если обучение не было ложным, респондент в более позднем опросе назовёт ИО близкие к данной ему ранее информации, а в исходном опросе пересмотрит свою оценку ожидаемой номинальной процентной ставки. Авторы провели дополнительный эксперимент: покупателей в супермаркетах Буэнос-Айреса спрашивали, какими были цены на товары, которые они только что купили, год назад, и каковы их ИО на год вперёд. Затем исследователи проверяли, сколько на самом деле стоили эти товары в данном магазине год назад.

Результаты: В США респонденты гораздо сильнее переоценивают ИО при получении новой информации, будь то официальная статистика или таблицы с ценами. В Аргентине, напротив, у респондентов гораздо более жесткие априорные представления об инфляции, и они пересматривают их неохотно. Такое поведение согласуется с моделью рационального невнимания. Однако респонденты обращают внимание и на информацию из таблиц с ценами товаров, причем даже тогда, когда им доступна информация о фактической инфляции. Причиной могут быть когнитивные искажения: большинство людей считает, что среднее в выборках из 10 и 1000 наблюдений одинаково точно. Небольшое число людей учитывают в своих ИО гипотетическую цифру 10%. Около половины обучения оказывается не «ложным» и закрепляется у респондентов надолго. В воспоминаниях респондентов продукты год назад стоили существенно меньше, чем они стоили на самом деле: у тех респондентов, в покупках которых случайным образом оказались выбраны продукты, подорожавшие сильнее, ИО оказались выше, но влияет на них не фактическое удорожание, а воспринимаемое. Таким образом, ЦБ может очень сильно повлиять на ИО, распространяя информацию о ценах отдельных товаров.

Книжные новинки апреля: право и макроэкономика, защита большого бизнеса и экономика в двух уроках

📕 В макроэкономике есть разрыв между вводными учебниками, в которых описываются простые модели, и продвинутыми учебниками, где рассказывается "современная макроэкономика", с микрооснованиями, общим равновесием и динамикой. Этот разрыв сильно бьёт по студентам, связывать две логики не всегда легко. Макроэкономисты предлагают решения: на русском языке в этом году выходит учебник Стивена Уильямсона, в котором делается попытка рассказывать простую макроэкономику через микрооснования, а для более продвинутых студентов многообещающе выглядит учебник профессора Ecole Polytechnique Эдуарда Шаля, который выходит в апреле в MIT Press. Учебник заслужил похвалу Оливье Бланшара и обещает "изложить основания современной теории делового цикла через понятия совокупных спроса и предложения, а затем применить эту теорию для анализа колебаний в выпуске, инфляции и занятости", "рассмотреть монетарную и фискальную политики стабилизации, в том числе неконвенциональные политики количественного смягчения и заявления о намерениях в ситуациях ловушки ликвидности". Написанный в новокейнсианской логике учебник для бакалавров - звучит достаточно интересно, чтобы обратить наше внимание.

📗 В 1946 году вышла книга Генри Хазлитта "Экономика за один урок", которая защищала свободный рынок и критиковала кейнсианскую макроэкономику. На протяжении 70 лет книга остается библией сторонников свободного рынка. Один урок Хазлитта: нужно смотреть не только на непосредственные, но и на долгосрочные последствия любой политики, и последствия не для одной группы, но для общества в целом. Не поспоришь! Но, почитав Хазлитта, выясняется, что он защищает несколько иное утверждение: если учесть все эффекты для всех групп, то издержки от любой государственной политики всегда превосходят выгоды. Джон Квиггин - экономист, с выводами которого я не всегда согласен (в частности, его книгу "Зомби-экономика" резко критиковали) - решил написать "Экономику в двух уроках". Урок 1: Рыночные цены отражают и определяют издержки упущенной выгоды для потребителей и производителей. Урок 2: Рыночные цены отражают не все издержки упущенной выгоды, которые несёт общество. Иными словами, Квиггин написал учебник по провалам рынка. Не уверен, что книга Квиггина приобретет такую же популярность, как книга Хазлитта, но идея оригинальная.

📘 Профессор Йельской школы права Яир Листокин написал книгу "Право и макроэкономика". Предистория: есть такая область экономической науки "право и экономика", в которой изучается, насколько законы экономически эффективны, а также предсказывает последствия от различных законов, будут ли они выполняться, кто понесёт издержки и т.д. Вся эта область, на самом деле, про микроэкономику, потому что изучает индивидуальные решения в конкретных контекстах. Для множества кризисных эпизодов Листокин показывает, что законодательство может оказывать важную поддержку макроэкономической стабилизации, стимулируя спрос в рецессию и сдерживая его на подъёмах. Конечно, законы принимаются медленно, но именно в кризисы, когда возможности денежно-кредитной политики ограничены, законы могут помочь. Книга покрывает как "законодательную политику" в нормальное время, так и в условиях ZLB, обсуждаются возможности расширительной фискальной политики административными агентствами. Йель опять доказывает, что он не Чикаго: моим читателям, имеющим отношение к экономической политике, книга может быть любопытна.

📙 Профессор GMU Тайлер Коуэн написал книгу в защиту большого бизнеса. Даже те, кто любят предпринимателей, не доверяют крупному бизнесу: Амазон и Уолл-март разрушают локальные сообщества, фейсбук подсаживает нас на иглу социального медиа и торгует нашими данными. В своей книге Коуэн собрал свидетельства того, как крупный бизнес повышает эффективность, стимулирует инновации и лучше вознаграждает таланты. Книга заявлена как "манифест", ожидать сбалансированного подхода не стоит. Будет полезна как альтернативный взгляд на большой бизнес в мире, где большой бизнес однозначно считается злом.

Говорят, что про инуитов, у которых в языке есть множество слов для обозначения снега – неправда. Но вот в статье «Культура борьбы за ренту» рассказывается, что в индонезийском языке есть отдельные слова для взятки, которая призвана ускорить процесс (uang pelican), взятки, чтобы чиновник «не смотрел в твою сторону» (uang rokok), взятки, данной для того, чтобы данное обещание было выполнено (titipan), взятки, данной в благодарность за оказанную услугу (uang terima kasih), доли от прибыльной, но незаконной деятельности (jatah), возможности получить долю от государственного проекта (proyek) и несколько других. Видимо, нам есть куда расти.

10 стилизованных фактов снижающегося динамизма бизнеса (Akcigit and Ates, 2019)

Инфляция в развитых странах за последние 150 лет: стабильные монетарные режимы обычно сменялись чем-то более экспериментальным, что приводило к более высокой инфляции

Читаем свежего меня: https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/04/29/80394-chtoby-chinovnik-ne-smotrel-v-tvoyu-storonu

Книжные новинки мая: экономика этатизма, богатство Путина, оценка рисков в проституции и макроэкономика для практиков

📕 Профессора MIT Саймон Джонсон (соавтор Асемоглу) и Джонатан Грубер (автор лучшего учебника по экономике общественного сектора) написали книгу о том, как больше расходов на науку поможет запустить в США экономический рост. Ориентиром для них служит ВМВ и несколько десятилетий после неё: между 1938 и 1944 гг. США в 7 раз увеличила долю расходов на науку, и после войны этот рост продолжился. На пике в середине 1960-х гг. США тратили 2% своего ВВП на фундаментальную науку, после чего начался разворот. Экономический рост тоже замедлился, и авторы связывают замедление с недофинансированием науки. Из-за того, что фундаментальная наука частично является общественным благом, частный сектор будет меньше инвестировать в неё, откуда возникает "упущенный экономический рост". Авторы предлагают создать из двух десятков городов США новые технологические хабы по типу Силиконовой долины, пугают, что Китай уже так делает.

📗 Бен Бернанке, Тим Гейтнер и Генри Полсон, направлявшие монетарную политику США в Великую рецессию, написали новую книгу о том времени. Высокий рычаг, опора на краткосрочное финансирование и переток риска в теневую банковскую систему, где возможности ФРС по борьбе с банковской паникой ограничены, по мнению авторов, ответственны за кризис. Также слишком много фирм стало "слишком большими, чтобы рухнуть", и они были связаны между собой. При этом регуляторы в США были не готовы к новым условиям и не оценивали системные риски в экономике. Кризис удалось преодолеть благодаря действиям ФРС и Казначейства, но большую часть полномочий у них отнято Конгрессом: в следующий кризис у регуляторов будут связаны руки.

📘 Андерс Ослунд, бывший советник Гайдара, написал книгу о "путиномике" - жанр всё более популярный в связи с растущим, хотя и не всегда доброжелательным интересом к России на Западе. Ослунд оценивает личное богатство Путина в 100-160 миллиардов долл., что делает Путина богатейшим человеком в мире. Защищают "авторитарную клептократию" четыре круга друзей: питерские фсбшники, главы госпредприятий, "путинские олигархи" и управляющие западными офшорами. В макроэкономической политике, пишет Ослунд, победили "системные либералы", а во всех остальных областях - этатисты. В конце книги имеются предложения для реформ, когда Россия для них созреет.

📙 Джозеф Стиглиц продолжает дрифт влево. В новой книге он рассказывает, что монополии растут, технологии обещают безработицу, глобализация бьёт по простым американцам, а нерегулируемые финансы вызывают кризисы. В качестве лекарства предлагается не просто регулирование и госрасходы, но универсальный базовый доход и гарантия занятости. Все эти меры, по Стиглицу, не замедлят экономический рост, а только ускорят его. Оценить последствия таких радикальных мер очень трудно, и не думаю, что Стиглиц сказал здесь последнее слово.

📕 Экономистка Элисон Шрагер решила подойти к проблеме риска эмпирически и провела множество интервью с теми, кто рискует каждый день: с проститутками, игроками в покер, папарацци, продюсерами фильмов и солдатами. Из их опыта Шрагер извлекает уроки о риске, суть которых сводится к тому, что к риску нужно стараться подходить рационально - в частности, взвешивать отдачу от принятия на себя дополнительного риска. Если на вашей работе вас могут убить, абстрактные размышления о "неопределенности" быстро приобретают конкретную форму листа в экселе. Множество интересных примеров, если вы читаете популярные лекции по микроэкономике, обратите внимание.

📗 Лесли Липшиц и Сюзан Шадлер из МВФ написали учебник по макроэкономике, но не простой, а для практиков: там мало моделей и много вербального анализа, чтения графиков и национальных счетов, интерпретации отчетности и простых оценок разрывов. Такому в курсах по макроэкономике почти не учат, увы (думаю, мы это скоро изменим). Если вы проходили курсы от МВФ на edX, то многое вам покажется знакомым. Рекомендую читать тем, кто знает основы макроэкономики, но никак не может понять, как это всё применяется в жизни.

Либертарианство становится популярным у молодых и шутливых людей во многом из-за кажущейся логической непротиворечивости. Вор забирает деньги без моего согласия, государство забирает деньги без моего согласия - так в чём же разница? На самом деле, конечно, иллюзия логичности — следствие непоследовательности в аргументации и, внезапно, довольно приблизительного представления о природе прав. В прикреплённой статье я разобрал некоторые аргументы Конвея и Ефремова и попытался продемонстрировать, в чём именно либертарианцы заблуждаются, где ошибаются, и почему стабильного правопорядка без конституционно организованной политии всё-таки не бывает.

https://link.medium.com/toerLXWODW

Ролик: https://www.youtube.com/watch?v=jR9QzDGjUQw

Лиза Осетинская встретилась с Сергеем Гуриевым — одним из лучших российских экономистов — и задала ему все самые важные вопросы о российской экономике. Что значит внезапный рост ВВП, правда ли, что инфляция в России находится на низком уровне, падают ли доходы населения, что не так с пенсионной реформой. Смотрите интервью, чтобы разобраться в экономике и понять, как все устроено на самом деле. https://is.gd/YTiRij

Книжные рекомендации от Сергея Гуриева

В конце нового интервью с Елизоветой Осетинской Сергей Гуриев рекомендует прочитать три книги: свою книгу "Мифы экономики", Factfullness Ганса Рослинга и Economics Rules Дани Родрика. Присоединяюсь к Сергею Маратовичу и напоминаю, что книгу Родрика я вам рекомендовал уже очень давно

Тем временем на сайте NBER выложили видео всех презентаций на 34 ежегодной конференции по макроэкономике, обязательно к просмотру всем, кто интересуется передним краем современной макроэкономики: https://www.nber.org/macroannualconference2019/macroannual2019.html

Пишу хорошие слова про Евгения Григорьевича Ясина: https://www.novayagazeta.ru/articles/2019/05/18/80569-reformy-v-podarok

От диванной теории к открытости и эмпирике: как меняются вводные курсы по экономике

Первый университетский курс по экономике, который вы прослушаете, может определить ваше восприятие этого непростого предмета, влюбитесь ли вы в него или возненавидите. Обычно первый курс называется "принципы экономического мышления" и включает в себя самые базовые модели: основы выбора потребителя и производителя, кривые спроса и предложения, излишки потребителя и производителя, роль рынка в распределении ограниченных ресурсов между безграничным числом потребностей.У меня в Вышке такой курс вёл Марк Иосифович Левин с кафедры микроэкономического анализа, такое запоминается на всю жизнь.

Долгие годы в Гарварде вводный курс вёл профессор Грегори Мэнкью, учебник которого "Принципы экономикс" выдержал восемь переизданий. Сам Мэнкью, с одной стороны, придерживается достаточно консервативных взглядов, республиканец (хотя и активно выступал против Трампа), а с другой стороны - один из основателей современной новокейнсианской экономики и большой сторонник налогов Пигу для исправления провалов рынка - в частности, поддерживал налогообложение CO2. Учебник Мэнкью наполнен примерами того, как на практике работают ценовые механизмы: как рост цены парковочного места позволяет людям легче находить парковки, снижая спрос или как возрастающие предельные издержки объясняют, почему посуду в семье должен мыть муж. Хотя примеры в курсах такого типа всегда привязаны к реальности, большинство из них не связаны с данными: скорее это примеры того, как интуиция из простых моделей на качественном уровне объясняет те или иные кейсы. Иногда подобные упражнения называют armchair economics. На русский переведена книга Стивена Ландсбурга "Экономист на диване", в которой таких кейсов очень много.

Хотя развивать экономическую интуицию "от первых принципов" важно, в последние годы росло недовольство вводным курсом. Для многих студентов вводный курс станет единственным в жизни курсом по экономике: и со стороны ситуация выглядит так, что экономисты лишь прилагают крайне простые модели к отдельным ситуациям. Если теория не согласуется с фактами, тем хуже для фактов. Затем эти студенты станут политиками и будут предлагать основанные на "экономике 101" политические решения, не учитывающие сложность реальных проблем.

Начиная с этого года, Мэнкью перестаёт читать свой курс, и на его место заступает профессор Радж Четти, курс которого будет называться "Использование больших данных для решения экономических и общественных проблем". Радж Четти занимается вопросами неравенства и налогообложения, внимательно анализируя данные: в 23 года он получил степень в Гарварде, в 29 стал гарвардским профессором, а в 33 получил медаль Джона Бейтса Кларка. Четти - одна из главных фигур "эмпирического поворота" экономической науки: идеи, что с ростом доступной статистики экономическая наука должна меньше внимания уделять теоретическим моделям и больше - анализу данных. Вводный курс экономики по Четти будет не про кривые спроса и предложения, а про прикладной анализ данных. В качестве домашних работ студентам предлагается проанализировать данные по реальным общественным проблемам. Получить представление о техниках, которые будут преподаваться на курсе Четти, можно, например, здесь. Хотя они уже давно стали стандартом для экономической науки, их преподавание в первом курсе по экономике представляет, без преувеличения, водораздел в том, как мы видим экономическую науку. Ещё одна тенденция - открытость. Учебник Мэнкью стоит 130 долларов, курс Четти опирается не на учебник, а на доступные в интернете статьи, и сам полностью выложен на ютубе. Историю о новом курсе Четти, вместе с впечатлениями студентов и доводами противников можно прочитать здесь. Думаю, что и у нас преподавание экономики будет двигаться в том же направлении.

Профессор Четти открыто проанализирует вас и ваши данные

Читатели поправляют, что курс Четти будет не прямо на месте курса Мэнкью: курс Ec 10 вместо Мэнкью будут читать Джастин Фурман и Дэвид Лаибсон (об одной из статей Лаибсона я писал тут), а курс Четти Ec 1152 скорее служит дополнением для Ec 10, переманивает студентов с Ec 10, и имеет все шансы, по факту, заместить Ec 10 в качестве "основного вводного курса по экономике". Интересно, что и в Ec 10 меняются приоритеты: в прошлом главный экономист в администрации Обамы Фурман обещает, что в его Ec 10 целью будет показать, что "экономисты изучают неравенство доходов, экономисты изучают гендер, экономисты изучают расу, и все эти темы затрагиваются в классе".

☕️ Как определить любимую эмпирическую методологию экономиста по тому, как он готовит кофе. Согласны?

Женщины в экономической науке

На канале «Философия Нью-Йорка», который я всегда читаю с большим интересом, опубликован список женщин, внесших важный вклад в социальные науки. Список должен был стать частью материалов по курсу «Арзамаса» по гендерным исследованиям, но что-то не получилось, а жаль. По-моему, список замечательный, в том числе неожиданным подбором персоналий. Я, например, мало чем интересуюсь кроме экономики, но даже я удивился, не увидев в списке Маргарет Леви, Натали Земон Дэвис, Филиппы Фут, Франсис Фокс Пивен, Джудит Шкляр, Теды Скочпол, Дженнифер Хохшильд, Гаятри Спивак, Линн Хант или Сэнди Стоун. Зато в список попали Эмма Гольдман, Роза Люксембург, Анджела Дэвис и Александра Коллонтай (как основательница феминистской теории!). Очень интересная оптика, надеемся, большой текст вскоре появится.

Мне особенно жаль, что в список не вошла первая лауреатка нобелевской премии по экономике, Элинор Остром (2009 г.), ведь экономика тоже социальная наука, причем такая социальная наука, где женщинам пробиться сложнее всего. Например, в книге «Великие экономисты после Кейнса», вышедшей в 1985 г., из 100 экономистов было только две женщины. Ситуация меняется очень медленно: на последней конференции Американской экономической ассоциации отдельную сессию посвятили гендерной проблеме экономики. Поэтому я решил составить список женщин в экономической науке: при этом я ограничился XX веком (простите, Гарриет Тейлор и Гарриет Мартино). Как пишут в Википедии, список не полон, вы можете помочь, расширив его!

🐿 Ирма Адельман провела симуляции, которые подтвердили правоту современной теории делового цикла, первой применила многие статистические техники для изучения экономики, а также создала первую CGE модель (с 3000 эндогенными переменными).

🐿 Джоан Робинсон создала модель монополистической конкуренции – ситуации на рынке, когда фирмы, хотя и конкурируют между собой, обладают некоторой степенью монопольной власти, а также начала знаменитый Спор двух Кембриджей. Нобелевскую премию Робинсон не дали из-за её радикально левых взглядов.

🐿 Элинор Остром описала, как ресурсы общего доступа могут управляться людьми на началах договора, без необходимости приватизировать их или отдавать в управление государству. В отличие от своих коллег, строивших математические модели или анализировавшие данные с помощью статистики, Остром использовала качественные методы, говорила с людьми, сидела на заднем сиденье полицейских машин – таких исследований очень не хватает современной экономике.

🐿 Дейрдра Макклоски от отдельных работ по истории Британской промышленной революции перешла к написанию огромной всеохватывающей истории экономического развития, где ключевая роль отведена не институтам, а идеям и культуре. Заслуживает упоминания активизм Макклоски в защите прав транс*людей, в том числе в академии.

🐿 Нэнси Стоки стояла у истоков современной динамической макроэкономики, а также вместе с Полом Милгромом доказала теорему об отсутствии спекулятивной торговли в эффективном равновесии с рациональными участниками рынка, обладающими частной информацией.

🐿 Эстер Дафло основала новейшую экономику развития и одной из первых применила в этой области полевые эксперименты.

🐿 Айзе Имрохороглу создала одну из первых макроэкономических моделей с гетерогенными агентами, что открыло возможность изучать воздействие экономической политики на неравенство в динамических экономиках.

🐿 Клаудия Голдин внесла огромный вклад в экономическую историю и экономику труда, изучила гендерное измерение рынка труда, а также предложила новое объяснение для роста неравенства после 1980-х гг. – «гонку между образованием и технологиями». Голдин стала первой женщиной, получившей tenure на экономическом факультете Гарварда.

🐿 Элис Ривлин – специалистка по бюджетной и денежно-кредитной политике, советница Клинтона. Ривлин стала первой женщиной на посту президента AEA.

🐿 Джанет Йеллен – первая женщина, возглавившая ФРС США, самый могущественный центральный банк на планете, внесла большой вклад в новокейнсианскую и поведенческую макроэкономику.