Forwarded from Kotsnews
Фейсбук услужливо подсказывает, что последние свои дни рождения я справлял в командировках. Сирия, Донбасс, снова Сирия, снова Донбасс... 16 лет назад Фейсбука не было. Я и без него помню тот день поминутно. Помню его в деталях, лицах, глазах...
3 сентября. Мой день рождения. Беслан. Взрыв, второй... Лавина осетинских мужиков сметает оцепление, вынося тебя к стенам спортзала. Бешеная автоматическая стрелкотня, взрывы гранат, едкий дым, стойкий запах пороха, охотничьи карабины в руках у мужиков...
Дети. В крови и в одних трусиках выбегают на тебя. Добегая до взрослых, обессиленные падают у ног. Хватаешь, прижимаешь к себе, бежишь, пригибаясь, к улице генерала Плиева, закидываешь в чью-то машину: «В больницу!» Разворачиваешься, снова к школе...
В разбитых проемах окон - силуэты спецназа. Один из них вскидывает автомат, дает очередь, оседает на колено, тяжело встает, бросается куда-то в сторону, взрыв гранаты, дым... Через минуту из двери черного хода выбегают еще несколько детей. Почему-то сразу понимаю - он их спас. Его вынесут позже. Погиб.
Жуткие от испуга глаза. Взгляд, который заставляет громко скрипеть зубами. В нем страх, боль и мольба: нас же не убьют, дядя, правда? Даже в больнице они продолжают боятся, вздрагивая от шума боя. Они до сих пор не верят, что уже в безопасности.
К часу ночи возвращаемся в детский сад, где нас приютили вместе с другими журналистами. На столе у ребят из западных информагентств уже стоит большая бутылка водки.
- У тебя же сегодня день рождения, - грустно напоминает фотокор Толя Жданов. На столе появляется коньяк. Но пьем молча и не чокаясь. Рассматриваем фотографии, сделанные в спортзале.
Понимаем, что жертв безумно много.
- Много там убитых? – осторожно спрашивает нас сотрудница детского сада.
- Нет, не очень, - пропихивая застрявший в горле ком коньяком, отводим глаза…
Утро 4 сентября. Пятачок за моргом полностью уложен обгоревшими трупами. Они лежат в ряд, накрытые черным полиэтиленом или серебристой фольгой. В углу двора - уже опознанные, почти не тронутые огнем тела детей. Глаза, по прежнему испуганные, кажется с ужасом следят за тобой.
Среди рядов погибших бродят почерневшие, осунувшиеся люди. Они без повязок - просто не замечают страшного запаха. Сначала родственники проходят сквозь ряды мельком, рассматривая только то, что хоть отдаленно напоминает человеческое тело. Затем, медленно приподнимая черную пленку, осматривают обуглившиеся бесформенные куски. Рядом взрывается рыданиями худощавая женщина, по цепочке на ноге она узнала свою 11-летнюю дочь... Тоненька цепочка обычного панцирного плетения с какой-то фигуркой - знак Зодиака?
Я не забыл ни эту цепочку, ни сбившийся черный платок с золотой «проседью» мамы этой девочки, которая бесслезно выла рядом, ни длинные похоронные вереницы в сторону будущего «Города Ангелов». Мне никто не запрещал это помнить. Я помню все, как сейчас, вне зависимости от круглых дат или чьих-то фильмов. И своим дочерям я расскажу об этом так, как видел сам. И как видели те, кто был рядом - со мной, с детьми, с русским спецназом.
3 сентября. Мой день рождения. Беслан. Взрыв, второй... Лавина осетинских мужиков сметает оцепление, вынося тебя к стенам спортзала. Бешеная автоматическая стрелкотня, взрывы гранат, едкий дым, стойкий запах пороха, охотничьи карабины в руках у мужиков...
Дети. В крови и в одних трусиках выбегают на тебя. Добегая до взрослых, обессиленные падают у ног. Хватаешь, прижимаешь к себе, бежишь, пригибаясь, к улице генерала Плиева, закидываешь в чью-то машину: «В больницу!» Разворачиваешься, снова к школе...
В разбитых проемах окон - силуэты спецназа. Один из них вскидывает автомат, дает очередь, оседает на колено, тяжело встает, бросается куда-то в сторону, взрыв гранаты, дым... Через минуту из двери черного хода выбегают еще несколько детей. Почему-то сразу понимаю - он их спас. Его вынесут позже. Погиб.
Жуткие от испуга глаза. Взгляд, который заставляет громко скрипеть зубами. В нем страх, боль и мольба: нас же не убьют, дядя, правда? Даже в больнице они продолжают боятся, вздрагивая от шума боя. Они до сих пор не верят, что уже в безопасности.
К часу ночи возвращаемся в детский сад, где нас приютили вместе с другими журналистами. На столе у ребят из западных информагентств уже стоит большая бутылка водки.
- У тебя же сегодня день рождения, - грустно напоминает фотокор Толя Жданов. На столе появляется коньяк. Но пьем молча и не чокаясь. Рассматриваем фотографии, сделанные в спортзале.
Понимаем, что жертв безумно много.
- Много там убитых? – осторожно спрашивает нас сотрудница детского сада.
- Нет, не очень, - пропихивая застрявший в горле ком коньяком, отводим глаза…
Утро 4 сентября. Пятачок за моргом полностью уложен обгоревшими трупами. Они лежат в ряд, накрытые черным полиэтиленом или серебристой фольгой. В углу двора - уже опознанные, почти не тронутые огнем тела детей. Глаза, по прежнему испуганные, кажется с ужасом следят за тобой.
Среди рядов погибших бродят почерневшие, осунувшиеся люди. Они без повязок - просто не замечают страшного запаха. Сначала родственники проходят сквозь ряды мельком, рассматривая только то, что хоть отдаленно напоминает человеческое тело. Затем, медленно приподнимая черную пленку, осматривают обуглившиеся бесформенные куски. Рядом взрывается рыданиями худощавая женщина, по цепочке на ноге она узнала свою 11-летнюю дочь... Тоненька цепочка обычного панцирного плетения с какой-то фигуркой - знак Зодиака?
Я не забыл ни эту цепочку, ни сбившийся черный платок с золотой «проседью» мамы этой девочки, которая бесслезно выла рядом, ни длинные похоронные вереницы в сторону будущего «Города Ангелов». Мне никто не запрещал это помнить. Я помню все, как сейчас, вне зависимости от круглых дат или чьих-то фильмов. И своим дочерям я расскажу об этом так, как видел сам. И как видели те, кто был рядом - со мной, с детьми, с русским спецназом.
Forwarded from Канал специального назначения
3 сентября. Беслан.
13:05 - в спортзале школы раздаются два взрыва. Началась стрельба.
13:06 - к школе в экстренном порядке начинают выдвигаться сотрудники ЦСН, гражданские. Начинается интенсивная стрельба.
Сотрудники Центра выдвигаются в школе без брони и шлемов (некоторые).
13:35 - сотрудники ЦСН предпринимают попытку проникнуть в школу.
13:50 - к школе "подлетают" группы "Альфы" и "Вымпела", которые отрабатывали действия во Владикавказе.
Боевики ведут плотный огонь по сотрудникам Центра, заложникам, гражданским.
13:52 - некоторым группам ЦСН удается зайти в школу, бой идет на коротких дистанциях в помещениях.
Вплоть до вечера происходят огневые контакты как в помещениях школы, так и в районе школы где блокированы группы боевиков, которые пытались прорваться.
17:53-18:12 - офицеры Центра блокировали и пытаются выбить боевиков из постройки у школы, применяются ГП, РПО и гранатометы.
20:05 - подавляется последняя огневая точка боевиков. Уничтожен 31 "душок", один достался живым.
13:05 - в спортзале школы раздаются два взрыва. Началась стрельба.
13:06 - к школе в экстренном порядке начинают выдвигаться сотрудники ЦСН, гражданские. Начинается интенсивная стрельба.
Сотрудники Центра выдвигаются в школе без брони и шлемов (некоторые).
13:35 - сотрудники ЦСН предпринимают попытку проникнуть в школу.
13:50 - к школе "подлетают" группы "Альфы" и "Вымпела", которые отрабатывали действия во Владикавказе.
Боевики ведут плотный огонь по сотрудникам Центра, заложникам, гражданским.
13:52 - некоторым группам ЦСН удается зайти в школу, бой идет на коротких дистанциях в помещениях.
Вплоть до вечера происходят огневые контакты как в помещениях школы, так и в районе школы где блокированы группы боевиков, которые пытались прорваться.
17:53-18:12 - офицеры Центра блокировали и пытаются выбить боевиков из постройки у школы, применяются ГП, РПО и гранатометы.
20:05 - подавляется последняя огневая точка боевиков. Уничтожен 31 "душок", один достался живым.
Вспоминая погибших сотрудников спецназа, также не стоит забывать, что среди погибших было два сотрудника МЧС России:
1) Замараев Валерий Валентинович (22 августа 1959 - 3 сентября 2004): подполковник Центроспас. 3 сентября была сформирована группа, в составе которой был Валерий Замараев. Но спасатели не успели донести до машины второе тело, как раздались взрывы и начался шквальный огонь. Валерий Замараев около четырех часов лежал под огнем, истекая кровью от осколочного ранения. Он скончался в машине скорой помощи по дороге в больницу. Удостоен звания Героя России (посмертно).
2) Дмитрий Иванович Кормилин (4 ноября 1963 - 3 сентября 2004): спасатель 1-го класса Центроспас. К школе на грузовике с опущенными бортами подъехали четыре спасателя Центроспаса и приступили к погрузке тел в кузов. Внезапно в спортзале раздался взрыв, и террористы открыли огонь по спасателям, а потом и по убегавшим заложникам. Дмитрий Кормилин закрыл своим телом Андрея Копейкина и погиб на месте. Удостоен Ордена Мужества (посмертно).
1) Замараев Валерий Валентинович (22 августа 1959 - 3 сентября 2004): подполковник Центроспас. 3 сентября была сформирована группа, в составе которой был Валерий Замараев. Но спасатели не успели донести до машины второе тело, как раздались взрывы и начался шквальный огонь. Валерий Замараев около четырех часов лежал под огнем, истекая кровью от осколочного ранения. Он скончался в машине скорой помощи по дороге в больницу. Удостоен звания Героя России (посмертно).
2) Дмитрий Иванович Кормилин (4 ноября 1963 - 3 сентября 2004): спасатель 1-го класса Центроспас. К школе на грузовике с опущенными бортами подъехали четыре спасателя Центроспаса и приступили к погрузке тел в кузов. Внезапно в спортзале раздался взрыв, и террористы открыли огонь по спасателям, а потом и по убегавшим заложникам. Дмитрий Кормилин закрыл своим телом Андрея Копейкина и погиб на месте. Удостоен Ордена Мужества (посмертно).
GREY ZONE
Вспоминая погибших сотрудников спецназа, также не стоит забывать, что среди погибших было два сотрудника МЧС России: 1) Замараев Валерий Валентинович (22 августа 1959 - 3 сентября 2004): подполковник Центроспас. 3 сентября была сформирована группа, в составе…
В списках погибших есть сотрудник МВД, который пришёл в школу провести «урок мужества», и был расстрелян в первый день, но информации о нём, к сожалению, не нашли. Если кто-то знает про него, просьба написать нам на @rsotm_bot
Forwarded from Daily War Z
🔥 Уникальное и одновременно страшное фото. Всего через несколько минут Разумовского ждёт гибель. К школе он рванул одним из первых, ведя за собой бойцов. Соответственно и под огонь боевиков он попал одним из первых. Но даже под перекрёстным обстрелом продолжал командовать, указывая товарищам на огневые точки террористов.
Также на этом фото отлично видно, что "вымпеловцы" побежали на штурм школы в чём были на тот момент, без каких-либо средств индивидуальной бронезащиты. Бой начался внезапно. Это как ответ тем, кто до сих пор несёт чушь, что штурм якобы начали сами силовики.
#ВместеПротивТеррора #МыЗаМир #ВместеМыСила #РаботаемБрат #НашМирНашеДело #ЗнайГероя
https://yangx.top/ok_spn/7840
Также на этом фото отлично видно, что "вымпеловцы" побежали на штурм школы в чём были на тот момент, без каких-либо средств индивидуальной бронезащиты. Бой начался внезапно. Это как ответ тем, кто до сих пор несёт чушь, что штурм якобы начали сами силовики.
#ВместеПротивТеррора #МыЗаМир #ВместеМыСила #РаботаемБрат #НашМирНашеДело #ЗнайГероя
https://yangx.top/ok_spn/7840
Telegram
Канал специального назначения
Сотрудники Управления "В" ЦСН ФСБ выдвигаются к зданию школы. Крайний слева бежит подполковник Дмитрий Разумовский. К сожалению предчувствие Дмитрия в тот день не обмануло...посмертно он удостоен звания Героя России.
Forwarded from Daily War Z
В освобождении заложников принимал участие и брат Дмитрия Разумовского – Максим. Это именно весь в крови у школы. Множественные осколочные ранения вынудили его ненадолго выйти из боя, но после перевязки он вернулся к штурму. За что с подачи журналистов получил прозвиже "русский танк".
Так сам он позднее вспоминал бой: "...на подходе к школе мы попали под плотный огонь. Сразу было ранено 4 человека, среди них был и Дима. Я до конца надеялся, что он жив, и узнал о том, что он не выжил, только после того, как все закончилось. Пока оказывали ему и остальным первую помощь и занимались их эвакуацией, я понял, что и сам ранен в бедро "рубашкой" от пули. Ранение показалось мне незначительным, и я не стал обращать на него внимание, на адреналине боли не чувствуешь. Пошли в школу. Пробились на второй этаж. Там меня и достал духовский гранатомётчик второй раз. Взрыв был близко, над головой, поэтому посекло прилично: голова, плечо, несколько в спину. Из-за крови и контузии почти ничего не видел..."
Так сам он позднее вспоминал бой: "...на подходе к школе мы попали под плотный огонь. Сразу было ранено 4 человека, среди них был и Дима. Я до конца надеялся, что он жив, и узнал о том, что он не выжил, только после того, как все закончилось. Пока оказывали ему и остальным первую помощь и занимались их эвакуацией, я понял, что и сам ранен в бедро "рубашкой" от пули. Ранение показалось мне незначительным, и я не стал обращать на него внимание, на адреналине боли не чувствуешь. Пошли в школу. Пробились на второй этаж. Там меня и достал духовский гранатомётчик второй раз. Взрыв был близко, над головой, поэтому посекло прилично: голова, плечо, несколько в спину. Из-за крови и контузии почти ничего не видел..."