«Хорошие сапоги, надо брать»

Отделы рецензий научных журналов – полезный источник информации о новых книгах (даром, что мою предыдущую книгу там рецензировали не слишком охотно). Прочитав обширную зубодробительную рецензию NN на новую книгу коллег, где рецензент подробно распекал авторок за все возможные прегрешения, тут же заказал эту книгу для университетской библиотеки. Как говорила героиня Ахеджаковой в фильме «Служебный роман», «значит, хорошие сапоги, надо брать» https://www.youtube.com/watch?v=8mEjGZ4flBA

В этом месяце у меня своего года юбилей. Ровно 30 лет назад, в октябре 1994 года, вышла первая книга под моей редакцией, она называлась "Очерки российской политики (исследования и наблюдения 1993-1994 гг.)" Книга родилась из проекта ИГПИ "Политический мониторинг", который я тогда координировал - мне очень хотелось, чтобы институт выглядел как "настоящее" научное учреждение, а я сам как "настоящий" scholar. Хотя ни институт, ни я сам, конечно же, не были "настоящими", но я всячески старался делать вид, и это у меня получилось 30 лет назад, ну и более-менее получается и до сих пор (правда, книг стало побольше). Конечно, сегодня тексты 30-летней давности стоит оценивать критически, но за то, что было сделано тогда, мне в целом не стыдно.
igpi.ru/bibl/igpi_publ/monit-brosh/

​​В статье для «Страны и мира» политолог Владимир Гельман предлагает переосмыслить российские 1990-е годы, сравнив российский случай с траекториями других постсоветских стран. В наследство от СССР Россия получила «готовые» государственные институты, утверждает Владимир Гельман, и это позволило принести политические реформы в жертву экономическим преобразованиям.

«В 2024 году немалая часть российской политизированной общественности оказалась вовлечена в дискуссию о роли 1990-х годов в последующей траектории развития страны. Эта дискуссия, начатая фильмом Марии Певчих „Предатели“, спровоцировала многочисленные отклики со стороны ряда заметных публичных фигур и носила глубоко эмоциональный характер. Однако, если вывести за скобки взаимные политические претензии и персональные позиции участников обсуждения, суть дискуссии — в поиске ответов на вопрос: в какой мере нынешнее господство репрессивного авторитарного милитаризма в России стало следствием трансформационных процессов, которые страна пережила после распада СССР.

Результаты этих поисков пока выглядят как минимум неочевидными.

Несколько огрубляя, можно сказать, что есть два противоположных нарратива о России 1990-х годов. Они по-разному противоречат официальной точке зрения. Либеральный нарратив исходит из того, что трансформация в России 1990-х, несмотря на многочисленные трудности, в целом была движением страны в правильном направлении. Но затем в результате интриг олигархов и „семьи“ Ельцина к власти пришел Путин и все испортил, пустив под откос достижения 1990-х.

Этому взгляду противостоит левый нарратив, согласно которому рыночные реформы 1990-х разрушили все прежние достижения страны и повлекли за собой ее глубокий упадок, взлет неравенства и коррупции. Левый нарратив считает становление неолиберальной автократии логическим следствием этих процессов.

Не вступая в полемику со сторонниками обоих подходов, стоит отметить, что для них характерен отказ от включения российского случая в сравнительную перспективу. Россия — не единственная посткоммунистическая страна, которая вступила в 1990-е годы на путь комплексной трансформации и столкнулась в своем движении с многочисленными проблемами».

🔗 Продолжение — на нашем сайте.

Страна и мир | Рассылка | Зеркало

Не так давно после выступления на летней школе один из участников предположил, что в профессиональной карьере политолога мне помогло инженерное образование. В узком смысле – скорее нет, чем да. Знания, полученные в ходе учебы и непродолжительной работы по специальности, мне ну вот совсем не пригодились. Но инженерное образование помогло мне в других аспектах. Во-первых, оно приучило систематически ставить и решать задачи на каждый день, доводить начатое дело до конца, и помогло привить трудовую дисциплину, столь необходимую в работе (за все последующие годы я лишь трижды пропускал дедлайны). А, во-вторых, развивало навыки и опыт коллективной работы в сотрудничестве с коллегами и партнерами: это также пригодилось в многочисленных коллективных проектах.

Случайно наткнулся в Сети на статью из журнала РАН. Статья, прямо скажем, ну так себе – голимая публицистика, которую далеко не в каждом сборнике студенческих работ стоило бы размещать (автор – доктор наук, который из студенчества уже давным-давно вышел). Однако журнал статью не просто опубликовал, но снабдил ее публикацию более чем критическими примечаниями со стороны редакции и заодно еще и замечаниями рецензентов. Таким образом, журнал публично высек автора на глазах у аудитории (текст в комменте). Я с таким сталкиваюсь впервые, но, возможно, это теперь распространенная практика в России и не только? https://questionset.ru/files/arch/2024/2024-N3/Obolonsky_VTE_2024_3.pdf

Покуда все СМИ и социальные сети обсуждают заслуги Нобелевских лауреатов Асемоглу и Робинсона, имея в виду их самую известную книгу Why Nations Fail, для политологов более значимой кажется их статья 2020 года Democracy Does Cause Growth (в соавторстве с Найду и Рестрепо, по ссылке в комменте). Она посвящена фундаментальной проблеме анализа взаимосвязи между политическими режимами и экономическим развитием. Причинно-следственная связь здесь неочевидна: то ли страны становятся более зажиточными оттого, что они демократические, то ли наоборот – демократия вырастает на основе экономического благополучия (этот тезис известен как «гипотеза Аристотеля-Липсета»). Дискуссии между сторонниками двух точек зрения велись много лет с опорой на многочисленные данные, но к согласию специалисты так и не пришли.

Между тем, этот спор носит не только сугубо академический, но и вполне прикладной характер. На протяжении многих лет представление о том, что главное для развивающихся стран – обеспечить их экономический рост, а демократия возникнет когда-нибудь потом ну не то чтобы уж сама собой, но как побочный эффект благополучия, лежало в основе многих policy recommendations. Несколько огрубляя, можно говорить о том, что этот подход позволял закрывать глаза на многочисленные пороки авторитаризма, оправдывая их экономическими успехами в ряде автократий (Россия 2000-х годов – важный, но отнюдь не единственный пример). Однако Асемоглу, Робинсон и их соавторы в детальной и насыщенной расчетами статье приходят к выводу, что, хотя демократизация часто сопровождается экономическим спадом, в среднесрочной перспективе именно демократия влечет за собой экономический рост («long-run GDP increases by about 20–25 percent in the 25 years following a democratization»). Этот вывод фундаментально важен для понимания приоритетов и возвращает проблематику демократизации в центр не только академической, но и прикладной повестки дня: лучше поздно, чем никогда.

https://www.journals.uchicago.edu/doi/epdf/10.1086/700936

Почти два года назад прислал коллеге, который совместно с итальянским Мемориалом готовил сборник статей о России, свой англоязычный текст для перевода на итальянский – ну и напрочь забыл. И вот с удивлением узнал, что сборник готовится к выходу в свет, и я оказался в компании с А.Яковлевым, А.Бауновым и другими хорошими и разными авторами. Правда, сборник начинается со статьи редакторов про regime di tipo fascista in Russia, ну и тут же заодно del totalitarismo in Russia от Л.Гудкова до кучи… ну да мне не привыкать к тому, что Russian Studies идет по пути обзывалок. https://www.viella.it/libro/9791254693728

Уже довольно давняя, но примечательная история. Во времена кровавой диктатуры «красных кхмеров» в Камбодже многие американские и западноевропейские scholars не просто отрицали геноцид, но и всячески покрывали Пол Пота и Ко. Такой подход представлял собой«Standard Total Academic View on Cambodia», в основе которого лежал принцип «враг моего врага – мой друг»:он подпитывался тем, что признание фактов геноцида, с точки зрения этих scholars, служило бы оправданием американской внешней политики. Один из самых рьяных защитников Пол Пота в западных СМИ, британский scholar, левый активист и автор многочисленных книг Малкольм Калдвелл в 1978 году даже поехал в гости к Пол Поту и по итогам встречи с ним впал в эйфорию, сразу после чего был застрелен. Лишь после того, как режим Пол Пота в 1979 году был свергнут другими «врагами моего врага» – вьетнамцами – отрицание геноцида затихло и затем ушло в прошлое. Вполне возможно, что если бы Пол Пота свергли американцы, то «Standard Total Academic View on Cambodia» отрицал бы геноцид и по сей день https://en.wikipedia.org/wiki/Cambodian_genocide_denial

Почему одни Савлы становятся Павлами в глазах окружающих, а другие – нет? Является ли примирение с бывшими врагами в общественном мнении не более чем продуктом действий элит или движимо более глубинными факторами? В этом плане интересен случай «прощения» Германии как агрессора Второй мировой войны в глазах жителей СССР задолго до распада Советского Союза.

Если судить по anecdotal evidence и по обрывочным материалам некоторых опросов, проводившихся в 1960-е годы (представлены в книге «Четыре жизни России» Б.Грушина), то антинемецкие настроения в отношении ФРГ в Советском Союзе в те времена были довольно сильны. Западная Германия воспринималась как реваншистская страна и преемница нацистского режима, что ложилось на личный опыт тех, кто пережил Вторую мировую войну, но подогревалось советской официальной пропагандой. Однако в начале 1970-х годов под влиянием разрядки и новой восточной политики правительства ФРГ вектор советской пропаганды сменился риторикой «мирного сосуществования». Этот поворот сопровождался и сменой поколений в СССР: те, кто не пережил Вторую мировую войну, уже не испытывали страха и ненависти к западным немцам как «фашистам». А проходившая в те годы потребительская «тихая революция» превращала ФРГ в глазах граждан позднего СССР прежде всего в страну, где производились качественные дефицитные товары, так что в этом плане отношение к ней становилось частью общего увлечения манящим и почти недоступным Западом. Если даже вывести за скобки те эффекты, которые на восприятие ФРГ в Советском Союзе оказывала союзническая ГДР, то не будет сильным преувеличением утверждать, что немцы в глазах советских граждан были прощены задолго до того, как во времена перестройки антизападный официальный язык сменился прозападным.

Каковы причины этого прощения? Отчасти они субъективные – отказ советских элит от агрессивной пропаганды против ФРГ. Но отчасти и объективные - смена поколений и рост прозападных потребительских настроений (несколько огрубляя, можно сказать, что в позднем СССР Западную Германию простили благодаря каталогам «Отто» и группе «Чингисхан»).

https://www.youtube.com/watch?v=lyuFLU2Zqz0

Почему три рецензента лучше, чем один

Потому что если три рецензента присылают в журнал взаимно противоречащие друг другу отзыва на одну и ту же статью, то автор статьи получает свободу маневра. При благожелательном отношении со стороны редактора журнала он запросто может игнорировать одни комментарии рецензентов и принять во внимание другие. Multiple agency как она есть.

докторская степень в университете Хельсинки: количество vs. качество https://yle.fi/a/74-20120441

ХЛЕСТАКОВЩИНА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Не так давно я, даром, что ни разу не историк, опубликовал статью в журнале Russian History. Теперь вот, даром, что ни разу не экономист, оказался в числе keynote speakers на конференции про Political Capitalism наряду со звездами экономической науки

https://www.gemdev.org/34103

В издательстве ЕУСПб выходит книга Роберта Эдельмана (профессор Калифорнийского университета в Сан-Диего) об истории футбольного клуба «Спартак» (Москва) в советский период. Книга (вышедшая по-английски в Cornell UP в 2009 году) написана ярко, с обилием фото и документов и с большой любовью к команде, за которую автор болеет на протяжении полувека. Хотя лейбл «народной команды» присутствует в заголовке, в книге автор демонстрирует, что главным источником поддержки клуба был, прежде всего, патронаж со стороны столичных властей.

Ну а я в этой связи вспомнил, как в начальной школе на уроке пения нас заставляли петь про «спартаковцев – смелых бойцов», ну а я поменял слово «спартаковцев» на «зенитовцев», за что получил двойку (даром, что песенные «спартаковцы» вовсе не были футболистами) https://eupress.ru/books/index/item/id/454