Их-то Господь — вон какой!
Он-то и впрямь настоящий герой
Без страха и трепета в смертный бой
Ведет за собой правоверных строй!
И меч полумесяцем над головой,
И конь его мчит стрелой!
А наш-то, наш-то — гляди, сынок —
А наш-то на ослике — цок да цок —
Навстречу смерти своей.
А у тех-то Господь — он вон какой!
Он-то и впрямь дарует покой,
Дарует-вкушает вечный покой
Среди свистопляски мирской!
На страсти-мордасти махнув рукой,
В позе лотоса он осенен тишиной,
Осиян пустотой святой.
А наш-то, наш-то — увы, сынок —
А наш-то на ослике — цок да цок —
Навстречу смерти своей.
А у этих Господь — ого-го какой!
Он-то и впрямь владыка земной!
Сей мир, сей век, сей мозг головной
Давно под его пятой.
Виссон, багряница, венец златой!
Вкруг трона его веселой гурьбой
— Эван эвоэ! — пляшет род людской.
Быть может, и мы с тобой.
Но наш-то, наш-то — не плачь, сынок —
Но наш-то на ослике — цок да цок —
Навстречу смерти своей.
На встречу со страшною смертью своей,
На встречу со смертью твоей и моей!
Не плачь, она от Него не уйдет,
Никуда не спрятаться ей!
(с) Кибиров
Он-то и впрямь настоящий герой
Без страха и трепета в смертный бой
Ведет за собой правоверных строй!
И меч полумесяцем над головой,
И конь его мчит стрелой!
А наш-то, наш-то — гляди, сынок —
А наш-то на ослике — цок да цок —
Навстречу смерти своей.
А у тех-то Господь — он вон какой!
Он-то и впрямь дарует покой,
Дарует-вкушает вечный покой
Среди свистопляски мирской!
На страсти-мордасти махнув рукой,
В позе лотоса он осенен тишиной,
Осиян пустотой святой.
А наш-то, наш-то — увы, сынок —
А наш-то на ослике — цок да цок —
Навстречу смерти своей.
А у этих Господь — ого-го какой!
Он-то и впрямь владыка земной!
Сей мир, сей век, сей мозг головной
Давно под его пятой.
Виссон, багряница, венец златой!
Вкруг трона его веселой гурьбой
— Эван эвоэ! — пляшет род людской.
Быть может, и мы с тобой.
Но наш-то, наш-то — не плачь, сынок —
Но наш-то на ослике — цок да цок —
Навстречу смерти своей.
На встречу со страшною смертью своей,
На встречу со смертью твоей и моей!
Не плачь, она от Него не уйдет,
Никуда не спрятаться ей!
(с) Кибиров
Немного о страшных картинах?
"Портрет папы Иннокентия Х" (1650). Автор Диего Веласкес. Римский папа изображен в возрасте 75 лет за 5 лет до своей смерти. Иннокентий Х был, скорее всего, сомнительных моральных качеств.
Через триста лет Фрэнсис Бэкон пишет серию этюдов "Кричащие папы". Началом послужила "Голова VI", где папа вписан в стеклянную клетку и беспомощно кричит. А мы посмотрим на самую известную картину серии - "Этюд по портрету папы Иннокентия X работы Веласкеса".
"Портрет папы Иннокентия Х" (1650). Автор Диего Веласкес. Римский папа изображен в возрасте 75 лет за 5 лет до своей смерти. Иннокентий Х был, скорее всего, сомнительных моральных качеств.
Через триста лет Фрэнсис Бэкон пишет серию этюдов "Кричащие папы". Началом послужила "Голова VI", где папа вписан в стеклянную клетку и беспомощно кричит. А мы посмотрим на самую известную картину серии - "Этюд по портрету папы Иннокентия X работы Веласкеса".