У Алены Бабанской вышла новая книга "ИГРЫ В ПРОСВЕТЛЕНИЕ", которую можно скачать на RIDERO!
https://ridero.ru/books/igry_v_prosvetlenie/#reviews

Книга рассказывает о волшебном веществе жизни, пронизывающем все вокруг, о чуде каждого дня, о любви, которая никогда не заканчивается.

Алена Бабанская - автор книг стихотворений «Письма из Лукоморья», (М. Водолей, 2013), «Акустика», (М. Арт Хаус Медиа, 2019), «Звуки все наперечет» (М., издательство «СТиХи», 2020 г.), «Медведи средней полосы» (г. Екатеринбург, издательство «Евдокия», 2023 г.).

Павел Тришкин

 Вместо весны
Муська разбила банку.
Дура, усы в сметане!
Солнце такое яркое.
Бабушка на базаре.

Я напишу об этом
позже, когда не станет
бабушки, Муськи, солнца.

Банку совсем не жалко.

1

Здесь был отец.
Сирень цвела
На месте каменной пристройки.
Я приношу букет,
Я память приношу.
Большая ваза у окна
И только.
Цветочный аромат
И белый шум.
И белая пустыня,
И скатерть белая
На выцветшем столе.
И занавески белые, простые,
И все,
Что было с нами на земле.

2

Прости, не прибрано,
Я так хотел быть лучше.
Нет солнца пятый день.
Да-да, я справлюсь,
Просто эти тучи
И этот понедельник.

Как здорово,
Что ты уже пришла,
Что мне не нужно
Другие сны смотреть,
Где ты прозрачна,
Где поземка кружит,
Как смерть.

3

У рыбы — жабры, рысь — рычит,
Смерть — аксиома.
Наука крепка,
Вера невесома.
Какая холодная
В наших краях весна, но
Не перепутать никак
Зиму с весной.

Наверное, умереть —
Это как выйти на улицу в марте:
Еще холодно,
Но уже все понятно.
Рысь не очень счастлива в зоопарке.
У рыбы на спинке красивые пятна.

4

Я видел этот яблоневый сад
Ухоженным и яростно цветущим.
Деревья хмурые как призраки глядят
Из прошлого в грядущее.
Когда мы отцветем,
Воздушные, наивные и тщетные,
Мы яблоками в землю упадем,
Смешными яблоками в землю упадем,
Но вспомним все и вспыхнем белым ветром.

#формаслов_стихи

Вячеслав Харченко // Нож

Первым эту заразу принес прадед Сарвин Петр Петрович, но никто не знает, откуда она взялась. Даже невозможно сказать, был ли прадед первым или кто-то до него в роду изначально болел. Просто прадеда мы еще помнили. Он мрачно сидел в кресле под ветвистой вишней, а тех, кто жил до него, не помним.

Прадед всегда смотрел в одну точку и ни с кем не разговаривал. Никто не слышал, чтобы прадед сказал хотя бы слово, и даже, более того, никто не видел, чтобы он пошевелился. Кормила его и убирала за ним жена, а после ее смерти прадеда отдали в дом престарелых в Орехово-Зуево, где за ним ухаживала молодая добродушная сиделка в белом нарядном чепце.

Но когда-то Петр Петрович ходил. Даже более того — после гражданской войны вернулся в Пичковую Дачу и раскулачил кулаков, создал колхоз и стал его председателем.

Утром он объезжал на кобыле владения: поля ржи, свиноферму, коровник, пруд с золотыми пятисотграммовыми карасями; заливной луг у реки Нерская. Вступал в разговоры с колхозниками. Если заставал на рабочем месте свекольную, прозрачную с зеленью самогонку, то выливал ее прямо на землю и уже за это его считали сумасшедшим.

Именно в это время, до своей болезни, он с женой успел завести четверых детей.

Вообще странностей в нем, кроме борьбы с зеленым змием, не замечали, но когда началась война, то сын Петра Петровича, Яков, в первый же день сгорел в танке КВ в бронетанковом сражении под Гродно. Немцы тогда наглядно доказали превосходство своих механизированных корпусов, имевших еще и артиллерию. В наши же бригады входили только стальные машины.

Когда похоронка о смерти Якова дошла до Подмосковной Пичковой Дачи, то жена Петра Петровича стойко перенесла беду, а вот сам Петр Петрович, как сидел в кресле, так и остался в нем навсегда, вплоть до 1980 года — года Московской Олимпиады.

Другой же сын Петра Петровича, Дмитрий, прошел войну до самого конца и был снайпером. На его счету двести сорок семь зарубок на прикладе оптической винтовки. Кроме борьбы с немецким высшим командным составом его вызывали на дуэли со снайперами противника. Он лично уничтожил пятнадцать лучших немецких асов и получил за это орден Боевого Красного Знамени. Когда Митя Сарвин (его все в армии звали Митя) ходил по победному, кричащему, вопящему и пьяному Берлину, то очень радовался жизни, потому что она должна была быть самой прекрасной и самой замечательной.

Но на гражданке Митя ничем не отличился и жил жизнью самой обыкновенной: шоферил до пятидесяти лет в колхозе, основанном его отцом. Хотя и тоже женился, и тоже завел четверых детей. Один из них, Григорий, мой папа.

У Дмитрия Петровича все началось обыденно. Он ехал на ЗИЛе вдоль реки Нерской, когда то ли что-то увидел, то ли что-то до мурашек почувствовал (что было на самом деле, никто не знает, это нам уже психиатр говорил) и впал в кому прямо за рулем. Машина по насыпи съехала в реку, но увязла в песке, кабину водой не затопило. Хватились только вечером, когда закрывали наряды. Пошли по трассе, а автомобиль колесами в воде, а рядом лежит неподвижно Митя, прямо затылком на небольшом камешке. Все решили, что заснул, вывалился и ударился о камень, но я-то знаю, что Дмитрий Петрович видел что-то важное перед тридцатилетним периодом молчания и неподвижности.

Читать дальше: https://formasloff.ru/2023/08/15/vjacheslav-harchenko-rasskazy/

#формаслов_проза

Наш автор Инга Сомс читает детские стихи. Скрасим день тем, кто проводит его за сборами в школу!

#формаслов_видео
#формаслов_стихи
#формаслов_детям

Инна Домрачева

Местный

Это я неместный? Бросьте!
Я приехал к деду в гости!

Ух ты, щавель! Ух, малина!
Овощ в форме цеппелина!

Кабачок, я помню, деда,
Я — шататься до обеда!

Ух ты, речка! Ух, ромашка!
Ух! — соседская Наташка

Красит ставни и воротца…
Ух, узнала. Ух, дерётся!

Ух ты, солнце! Ух ты, лето!
Я почти забыл всё это!

Пропитка для детей

Сказала мама, дважды за три дня
Купив домой отбеливатель жидкий,
Что хорошо бы пропитать меня
Грязеотталкивающей пропиткой!

Что надо поскорей изобретать,
А то она с ума сойдёт за лето,
И премию придумавшему дать,
Которая в честь Нобеля Альфреда.

Наверное, действительно пора,
Поскольку мать не верит мне, к тому же,
Что, падая с забора, я вчера
И правда не прицеливался в лужу,

И в то, что не валялся на спине,
А ползал под захлопнутой калиткой…
Наверное, и в самом деле мне
Жилось бы беззаботнее с пропиткой.

Пока я нашей речки берега,
Заросшие рогозом, атакую, —
Ученые! вы ж можете, ага?
Изобретите кто-нибудь такую!

#формаслов_стихи
#формаслов_детям

Татьяна Панова // Случай на рыбалке

Рыбы пели. Толик слышал их голоса и жалел о том, что пришел с дедом Геной на ночную рыбалку. На душе посасывало от непонятной тоски. Так бывало, когда он голодный бегал весь день во дворе, а когда возвращался домой, то ещё долго ждал бабушкиного ужина. Однако в этот раз Толик навернул тарелку гречневой каши с маслом и слопал ещё пару пирожков с капустой. Нет, это не голод посвистывал где-то сверху под ребрами. Это что-то другое.

Дед Гена как будто не замечал, что происходит с напарником по рыбалке. Он проверял, закипела ли вода в котелке, деревяшкой шевелил угли в костре и напевал себе под нос что-то бодрое и весёлое.

Толик попытался отвлечься и начал считать звёзды. Одна, две, три, четыре… Звёзды не давали себя считать. Вместо того, чтобы спокойно ждать на месте, они танцевали, прыгали с места на место или прятались за невидимыми на ночном небе облаками. Толик не сдавался. Человеку, если он захочет, всё подвластно. Даже небо. Полетел же Гагарин в космос! Вот и Толик с задачей справится. Хаотичное движение в небе прекратилось. Звёзды то ли устали, то ли услышали настойчивый призыв мальчишки и застыли блестящими пуговицами на чёрном кителе неба.— Тридцать шесть, тридцать семь… Ой! — Толик подскочил и растерянно оглянулся по сторонам. Звёзды в небе сложились в фигуру рыбы. Длинное тело с острыми плавниками и вытянутым носом. Может быть, это щука?

— Щука. Чую — она! Сейчас как раз проверим мордушку, которую я давеча сам сплёл, — услышал Толик голос деда Гены. — Она! — воскликнул старый рыбак и позвал Толика, — глянь, Анатолий. Попалась. Щучка. Молоденькая ещё совсем.

Толик нехотя поплелся к зарослям камыша. Он чувствовал, как лунный луч светит ему в затылок и проникает до самого донышка души, где наверняка жила совесть.

— Луна — она со звёздами заодно, — подумал Толик и ухватился за край плетёной морды-ловушки. На дне её виднелась худая рыбина.

— Дед Гена, может… Ну её, — попросил Толик и почувствовал, как невидимая рука отпускает из тисков сердце.

— Что значит ну? — спросил дед Гена и нахмурил седые брови.

— Не будем её на уху пускать. Не надо, — тихо произнес Толик, — я всё равно есть не смогу.

Дед Гена опустил руку, и мордушка наполовину ушла под воду.
— Грустно ей, поёт она. Да так, что на душе противно, — выпалил Толик и поднял глаза на деда Гену.Старый рыбак молчал. Он смотрел на чернильную воду реки и слушал редкий плеск мелкой рыбешки.

— Вместо ухи будем жижку с картохой и крупой хлебать? — усмехнулся старик и, не дождавшись ответа Толика, начал переворачивать мордушку набок.
— Помогай, что стоишь, — без злости прикрикнул дед Гена, — рыбы у него поют, плачут. Эх ты, добрая душа. Что из тебя такого вырастет, интересно.

Толик помог старику отпустить щучку на волю…

Суп получился густой и наваристый. Дед Гена закинул в котелок побольше укропа и петрушки — для запаха. Ели молча. Толик немного стеснялся заводить разговор про рыбалку. Он дул на ложку с горячим супом и смотрел в небо. Звёзды наблюдали за людьми и уже и не загадывали ребусы про рыб.
Река молчала, а рыбы больше не пели. Лишь время от времени они выпрыгивали из воды и звучно плюхались в реку.

#формаслов_проза

Наш автор Елена Бондаренко читает детскую прозу.

#формаслов_видео #формаслов_проза #формаслов_детям

Полёт разборов, серия 89. Часть 2 // Тамара Жукова

*

I

я подхожу к стене с рисунком и словом на ней
с кошкой и банкой под ней
с ласковым маем над ней
ничьей стене не моей
я говорю стене:

стена,
ты
мне
нужна

стена мне не верит и я у неё встаю на расстрел
и я становлюсь поэт
и я у стены стенаю
стена становится стеной Плача

II

я подхожу к ручью в камешках бережок
так чист ручей что щучий блестит зубок
так честен ручей что я вижу его исток
холодный ручей глубок
ручей меня брызгами лижет в бок
и я говорю ручью:

ручей,
ты
нужен
мне

ручей мне не верит и время развёртывается мной
и море впервые впадает в реку моей слезой
и невозможной водой для питья пенюсь солёной я
и ручей становится Иордан
но мимо течёт и не расступается

III

и я к ясеню подхожу зелёный листвы ажур
ну понятно он не поверил мне
по отработанной схеме стал Иггдрасиль
я в его корнях постояла и всяка гниль
в моей пене солёной купалась

плачу я и кричу я
говорю
ну хотите попейте крови моей
ну хотите поешьте плоти моей

а стена поёт что она не пьёт
а ручей вегетарианец
а ясеню у меня уже ничего и нет
ничего не остаётся

кроме как повисеть в ветвях его девять дней
развести костёр из его ветвей
в общем как-то его использовать энивей
смириться

Представляем подборку стихотворений Тамары Жуковой и рецензии Марии Мельниковой, Ольги Балла, Бахыта Кенжеева и Валерия Шубинского о них: https://formasloff.ru/2023/08/15/poljot-razborov-serija-89-chast-2-tamara-zhukova/

#ПолетРазборов #формаслов_стихи

Поэт Павел Тришкин и стихи, опубликованные в новом номере журнала "Формаслов"!

#формаслов_видео
#формаслов_стихи

Константин Куприянов: «Произошло колоссальное изменение в цивилизации»

В издательстве «Городец» вышел «Музей “Калифорния”», новый роман Константина Куприянова, лауреата премии «Лицей» (2018) за книгу «Желание исчезнуть». Роман представляет собой развёрнутый внутренний монолог русского полицейского, живущего в наши дни в Америке. Это жестокое и точное свидетельство о трансформации человеческого в капиталистическом мире, описание жизни эмигранта, где поэтизация современной Америки идёт рука об руку с анализом социальных проблем. Мы поговорили о причинах потери связи с русскоязычным миром в 2022 году и о том, как, находясь за границей, действовать в такой ситуации. А также о постмодернистском письме, отправленном редактору по окончании книги, о поэзии в прозе и «надводной» и «подводной» части работы прозаика.

#формаслов_беседы

Беседовал Борис Кутенков: https://formasloff.ru/2023/08/15/konstantin-kuprijanov-proizoshlo-kolossalnoe-izmenenie-v-civilizacii/

Анна Ерошенко // Вечный кок

— Мокрую селёдку мне в сапог! Какого Кракена ты делаешь в камбузе?
— Да я это… — матрос замялся, пытаясь хоть как-то скрыть факт дожёвывания пищи за щекой.
— Жрёшь, свинья? А разве ты слышал обеденный сигнал? — кок явно злился. — Или у тебя растущий организм и тебе больше всех надо? А?
— Что за шум, а драки нет? — вмешался боцман.
— Это вор! Вор! — не унимался кок, тыкая пальцем в матроса.
— Да я всего-то одну котлетку взял… — оправдывался матрос.
— Сегодня одну котлетку, а завтра что? Крысятничать у своих — это вообще последнее дело!
— Ладно тебе, Фрэд, ну взял он котлету, будет в наказание драить палубу. Не убивать же его в самом деле.
— Да… — кок глубоко вздохнул.
— Поизмельчали нынче пираты. Вот в наше время…
— О, ну ты опять?
— Нет, ты послушай, и этот вор пусть тоже послушает. Вы молодые ещё, жизни не знаете. Мы, иллирийцы, всегда были первоклассными мореходами и корабелами, а о наших пиратских замашках не знал разве что ленивый или дурак. А какие либурны мы строили! Такое судно могло принять на борт до ста двадцати человек. В Коринфии в нашем распоряжении было семь доков, военный арсенал и целая крепость. А тактика морского боя? Что могут современные пиратишки? А вот мы всегда придерживались единой стратегии: нападали на одного противника, как правило, группой по четыре корабля, таранили его и брали на абордаж. На воде нам просто не было равных! А сейчас что? Смотреть на вас тошно…
— Ладно, Фрэд, завязывай. Мы пошли.
— Идите, идите…Боцман с матросом вышли из камбуза.
— Что там у вас? — поинтересовался капитан.
— Да Фрэд опять свои байки травит, бредит про иллирийцев… Зачем мы вообще его держим? Мало на свете коков?
— А ты пробовал его рагу из тунца? То-то же! Вот и молчи. Пусть болтает, тебе-то что.

(Тем временем в камбузе)

— Ну что, великий Бардил — царь Иллирии, хотел вечной жизни? — бормотал себе под нос старик. — Так получай, идиот! Я ведь всего-то хотел не сдохнуть в битве с Македонским, мне на тот момент уже девяносто стукнуло! Шутка ли! Вот и попросил местного колдуна, а он взял и согласился. Да только вот оказалось, что вечная жизнь — это не привилегия, а проклятье. За свои желания надобно платить, дорогой Бардил. Теперь приходится каждые десять лет менять судно, чтобы никто не задавался вопросом типа «Чего этот дряхлый дед никак не помрёт?» Тоже мне вечный кок нашёлся. Как же я устал, кашалот меня проглоти! Кок стукнул кулаком по столу, а затем взял нож и как ни в чём не бывало продолжил разделывать рыбью тушу.


#формаслов_проза

Елена Бондаренко // С полным доверием

Да ну, не пойду я никуда. Меня и не звали. Она просто так сказала вчера после физры, мол, приходите, буду рада. А зачем ей там я.
Грязища еще эта. Сразу видно, в каком подъезде больше собак живет. Или в каком хозяева повоспитаннее. Шагнуть некуда. Не пойду. Кроссовки белые.
И репетировать надо, вот да. В субботу играть, а я в финале вечно пальцы путаю. Не пойду, все.
О, Левка что-то пишет. Голосовое, вот терпеть их не могу!
«Слушай, Ника, ты на чем добираться будешь, решил уже? Самый час пик, всё стоять будет».
«Тран…» «Трансформер» — Т9 дурацкий, опять чушь всякую пишет. «Т-р-а-н-с-г-р-е-ссирую».
Да ладно, я вообще-то на велике собирался. Двадцатое марта так-то. По календарю весна.

*

Тень насоса похожа на унылого слона. А солнце-то какое! Настоящее. Только сейчас заметил. Стена теплая. А как у нее красиво вчера волосы золотились на солнце… я все объяснения математичкины пропустил с этими волосами.
Так, ну где ты там, мой верный конь?
Снегокат, два бублика, швабра, пароварка, мешок какой-то требухи, старая коляска (она-то зачем!)… Ну давай, выбирайся, дружище. Оботрем тебя, смажем… Цепь проверим… Колеса вот накачаем… Давай-давай, полгода зимы даром не проходят.

— Николай, что ты там творишь? Я только утром все полы помыла! Зачем ты велосипед достал?! — загрохотала бабушка. — Что, соскучился, да?
— Бусенька, любимая, я все приберу и затру, не ругайся, пожалуйста! Я завтра на нем поеду, подготовить надо.
— Что?? Ника! Там же снег, там же лед, там… это же опасно! У тебя же Шопен в субботу! Упадешь, сломаешь руку — и все!
— Бусенька, да ты в окошко посмотри, какой там снег! Там один сплошной асфальт. Гляди, вон какая-то несчастная мать тащит малыша на снегокате. Из последних сил, наверное. По асфальту-то.

В голове Шопен. Вальс номер десять, конечно.

Читать полностью: https://formasloff.ru/2023/08/15/elena-bondarenko-s-polnym-doveriem/

#формаслов_проза #формаслов_детям