31 августа в церковном календаре вспоминают священномучеников Флора и Лавра. В народе их считали покровителями домашнего скота, но особенно лошадей. Считалось, что обращению с конями их учил сам архангел Михаил.

В крестьянской России день памяти мучеников Флора и Лавра по всей стране отмечали как «лошадиный праздник», когда лошадей положено было холить и лелеять и нельзя было использовать для работы.

🐎А в Москве на Мясницкой улице в этот день устраивалась бесплатная выставка орловских рысаков, перед открытием которой во Фроловской (Фрол — русская интерпретация имени Флор) церкви неподалеку служили особый молебен.

Спасская башня московского Кремля тоже изначально была Фроловской — именно Флору и Лавру посвятил ее князь Дмитрий Донской. А на Зацепе, рядом с Павелецким вокзалом, где когда-то была ямская слобода, и сегодня есть большой действующий храм Флора и Лавра. В него с 1924 года сносили утварь, иконы и святыни из закрывающихся московских церквей, в том числе из взорванного Храма Христа Спасителя, пока в 1938 году и эту церковь не закрыли. Богослужения в ней возобновились лишь на Пасху 1991 года. Но теперь в ней вряд ли кто-то молится о здоровье лошадей.

Святых мучеников Флора и Лавра снова просят: «Утвердите ны в вере святей и правей, юже имуще в сердцах наших, не устрашимся в поношении и унижении и всяких обстояниих». 

Казалось бы, какое отношение к лошадям имеют два христианских мученика-каменотеса, жившие во II веке, нанятые на строительство языческого храма и за время стройки собравшие там целую христианскую общину, а заодно вылечившие сына местного жреца, когда тому в глаз попал осколок камня?

Читайте тут: https://foma.ru/kakoj-den-u-russkih-loshadej-byl-vyhodnym.html

Беслан. 20 лет. Мы помним.

#фомавидеоистории

Недавно заговорили с коллегами о Высоцком. И коснулись темы о стремлении многих верующих записать кого-то из наших великих «в свой приход», объявить христианином или, наоборот, отказать в этом, потому что «посмотрите только, что он там понаписал, и вообще — не наш он был человек». И я подумал: а ведь отношения человека с Богом — это тайна, в которую не следует вмешиваться. Ведь здесь самое страшное не то, что мы за человека решаем, объявляя его либо безбожником, либо верующим, а то, что мы тут... решаем за Бога.

Мне кажется — если говорить о попытке каждого из нас, кто дерзает называть себя христианином, идти к Богу — то тут одна из главных задач: максимально отказаться от того образа «своего Бога», который неизбежно у нас складывается, и научиться действительно слышать Бога, а не себя. Потому что этот придуманный «Бог», ловко окутанный к месту и не к месту приводимыми цитатами из Священного Писания, церковной истории и чего угодно, — самая большая беда.

Ведь можно всю жизнь «прожить в Церкви» и пройти мимо Христа — вот опасность, которая, мне кажется, подстерегает каждого. И, оценивая отношения кого-либо с Богом, мы должны понимать, что замахиваемся не просто на оценку человека, а на оценку Бога.

Поэтому разговор о том, что там на самом деле было у Высоцкого с религиозностью, лучше сразу оставить. А вот о чем действительно стоит поговорить — так это о той почве, на которой росли наши любимые творцы и дыханием которой проникнуто их творчество.

Недавно переслушивал одну из своих самых любимых песен Высоцкого — «Балладу о любви». Не под оркестр, а записанную на телевидении незадолго до его смерти для передачи «Кинопанорама». Там он один в кадре — поет песни, беседует со зрителями. И вот уже снимает гитару, уходит… И вдруг на записи слышно за кадром голоса: «Любовную просят!» И он: «Любовную? Пожалуйста!» Снова берет гитару и поет. И хотя я много раз слушал и знаю эту песню наизусть, меня вдруг словно ударила строчка: «И вечностью дышать в одно дыханье». Ну как это может родиться вне христианской культуры?! Это же Евангелие!

Кстати, это очень хороший способ проверить, насколько твои представления о Боге — со Христом или мимо Него: чувствуешь ли ты наполняющий легкие воздух вечности или задыхаешься — от бессмысленности или от гнева, что вокруг «все не так, все не так, как надо».

📖 Этот текст — колонка нашего главного редактора, Владимира Легойды, опубликованная в сентябрьском номере журнала «Фома».