🇫🇷 Марин Ле Пен переизбрана лидером французской партии «Национальное объединение» – BFM со ссылкой на результаты голосования в ходе партийного съезда, проходящего в Перпиньяне.

Согласно данным голосования, за переизбрание Ле Пен на четвертый срок высказались больше 98% членов «Национального объединения».

Ле Пен была единственным кандидатом на данный пост. Политик возглавляет партию с 2011 года.

В ходе съезда члены партии также проголосовали за утверждение Жордана Барделлы на пост вице-президента «Национального объединения».

🇫🇷 Ле Пен возьмет годовой отпуск для участия в президентской гонке в 2022 году

Марин Ле Пен, переизбранная на съезде «Национального объединения» лидером партии на новый срок, уйдет в годовой отпуск для участия в президентских выборах во Франции в 2022 году.

Об этом она заявила на партийном форуме, указав, что во главе партии ее заменит на это время первый заместитель председателя Жордан Барделла.

Это решение было поддержано большинством делегатов съезда, проходящего в Перпиньяне.

25-летний Барделла, депутат Европейского парламента, опередил при формировании руководства партии также боровшегося за это назначение мэра Перпиньяна Луи Алио.

Ранее Ле Пен сообщила, что намерена принять участие в президентских выборах, которые пройдут во Франции в 2022 году. В апреле политик заявила, что считает свою победу возможной.

Пчёлы против мёда. Класс французского лицея в Ирландии запросил запрет конфет и сухариков у касс супермаркетов. Дело в том, что этот запрос может реально превратиться в законопроект.

В какой стране мира дети выступают с парламентскими инициативами против конфет ?

#дурдом #политика #пропаганда

@fifthrepublic : свобода, равенство, пьянство

#Дурдом - не французская монополия. В Испании хотят заполнить мигрантами пустующие деревни в центре страны, в том числе в Кастилии Ла Манш.

Дон Кихот 21 века будет черным и будет сражаться против мельниц из за вуду.

https://www.breizh-info.com/2021/07/05/167172/grand-remplacement-le-gouvernement-espagnol-veut-repeupler-les-campagnes-avec-des-migrants/

#мигранты #Толерастия #политика

@fifthrepublic : свобода, равенство, пьянство

Макрон может проиграть на президентских выборах представителю умеренных правых Ксавье Бертрану.

И да, это не Марин Ле Пен. После победы на региональных выборах в регионе О-де-Франс Ксавье Бертран, в послужном списке которого числятся должности министра в нескольких правительствах Франсуа Фийона в 2007-2012 гг., уверен в своих силах. И новый опрос Ifop его обнадеживает: 52% у него против 48% у Макрона во втором туре. Бертран позиционирует себя правее Макрона, подыгрывая, например, правому электорату всех мастей в том, что касается однополых браков: он категорически против и браков, и возможности проводить ЭКО гомосексуальным парам. Он приверженец либеральной экономики, хочет ужесточить право на пособия по безработице и провести пенсионную реформу.
Стоит ли опасаться Бертрану судьбы Фийона или Саркози, обладавших в разное время неплохими шансами на президентских выборах против Макрона и ставших в итоге фигурантами нескольких дел? Запасаемся попкорном.

Мигранты плывут в Европу. Тунис, лето только начинается.

Скоро на улицах вашего французского города. У этих тесты на границе не спрашивают, а на бесплатную вакцину они всегда пожалуйста.

#мигранты

@fifthrepublic : свобода, равенство, пьянство

Франция, как фланговый потенциал НАТО в войне с Россией
https://colonelcassad.livejournal.com/6889995.html

В этом отчете исследователи RAND рассматривают роль, которую французские вооруженные силы могли бы сыграть в качестве партнера по коалиции в гипотетическом конфликте с Россией.

Исследователи использовали широкий спектр публикаций на французском и английском языках, а также беседы с французскими экспертами в области обороны, чтобы понять не только возможности и способность французских вооруженных сил вести войну в целом, но и их способность вести высокоинтенсивную конвенциональную войну, в частности.

Несмотря на то, что отчет вышел только в июне 2021 года, многие документы и комментарии на которых базируется данный отчет, датированы периодом с 2017 по 2019 год. В отчете сделан анализ текущих возможностей французской армии, рассмотрены вопросы военного строительства и модернизации армии, военно-воздушного и военно-морского флота, направления развитиях разведки и подходов к проведению мультидоменных операций, а также будут даны оценки возможности применения армии Франции в гипотетической войне с Россией.

Часть 1. Общие вопросы

В настоящее время Франция обладает одной из самых боеспособных армией Западной Европы, благодаря стремлению страны поддерживать как можно более широкий спектр военных возможностей и сохранять свою способность справиться с любым видом конфликта, включая обычные войны высокой интенсивности, без необходимости привлечения союзников. Как и все западноевропейские вооруженные силы, французские вооруженные силы значительно сократили свою структуру после 1991 года.

Каждый из видов вооруженных сил Франции, в настоящее время является полностью профессиональным, после отмены призыва в 1996 году, и составляет менее половины от той численности, которая была в конце холодной войны, когда около половины личного состава французских вооруженных сил составляли призывники.

Сокращение численности неизбежно привело к сокращению потенциала армии. Однако французы, в силу своих стратегических приоритетов, по-прежнему обладают более широким спектром возможностей, чем большинство других европейских вооруженных сил. Тем не менее, возможности Франции по поддержанию высокотехнологичного конвенционального конфликта ограничены.

Французские вооруженные силы могут выполнять все поставленные перед ними задачи одновременно, но им не хватает глубины, что означает, что такие сложные операции быстро истощат их людские и материальные ресурсы.

Оборонная стратегия Франции строится на нескольких обязательствах, которые относятся к периоду правления президента Шарля де Голля (1959—1969 гг.):
Сохранение ядерного арсенала (Франция обладает воздушной и подводной частями ядерной триады, отказавшись в 1990-х годах от ракет наземного базирования с ядерными боеголовками);
Сохранение способности вмешаться в любое время и в любом месте для защиты национальных интересов;
Защита ключевых оборонных отраслей.

В последнее время Франция увеличила свои расходы на оборону: Она подтвердила свою приверженность достижению цели Организации Североатлантическогодоговора (НАТО) — тратить 2 процента своего валового внутреннего продукта на оборону, что делает ее заметным и полезным партнером в операциях коалиции.

Однако важно отметить, что взгляды Франции на распределение бремени, возможно, отличаются от взглядов США; французы считают активные зарубежные операции своих вооруженных сил, особенно в Сахеле, а также в Ираке и Сирии, распределением бремени — формой неденежного вклада, который укрепляет безопасность НАТО и Европы, даже если они не проводятся по мандату НАТО или Европейского союза. Более того, хотя французы обеспокоены действиями России на их южном фланге (например, в Ливии, Сирии), они считают российскую конвенциональную угрозу в Европе ограниченной, исходя из их оценки, что ядерное сдерживание, скорее всего, возобладает в таких обстоятельствах.

Французская армия

В конце холодной войны численность французской армии составляла 300 000 человек, 15 дивизий и три отдельных корпуса. Она имела значительную степень специализации, которая отличала ее подразделения, оснащенные для ведения обычных боевых действий от более легких экспедиционных подразделений.

В настоящее время армия имеет только две дивизий и предназначена быть универсальной силой, с акцентом на то, что французы называют сегментом médian (средний сегмент) в спектре вооруженного конфликта.

Средний сегмент обычно определяется как достаточно тяжелый, чтобы выжить в условиях крупномасштабной войны, но достаточно легкий, чтобы оставаться экспедиционным — т. е. пригодным для развертывания в суровых условиях, таких как например, в Мали, при отсутствии широких возможностей материально-технического обеспечения.

Армия делает крупные инвестиции в технологии, особенно в сетевые технологии ведения войны (как видно из многомиллиардной программы модернизации SCORPION), но она сталкивается с проблемой в отношении боеготовности, в связи с прошлыми сокращениями бюджета и мерами жесткой экономии, а также бременем поддержания текущих зарубежных операций (в первую очередь, операция «Бархан» в Сахеле и операции по обеспечению внутренней безопасности, известная как «Операция Sentinelle»).

Военно-воздушные силы Франции

Как и армия, французские ВВС сохранили широкий спектр возможностей после сокращений 90-хх годов прошлого века, хотя и страдают от ограниченного потенциала.

Одной из причин, ВВС являются носителями ядерного оружия, что обязывает Францию вкладывать средства в обеспечение наличия средств доставки этого оружия.

Французские «Rafale» полностью совместимы с НАТО, и Французы заинтересованы в том, чтобы сделать их совместимыми с F-35. Существует план замены Rafale самолетом шестого поколения к 2035–2040 годам.

Французские ВВС испытывают острую нехватку стратегических воздушных судов. Внедрение многоцелевых самолетов A330 Multirole Tanker Transports могло бы увеличить возможности стратегических воздушных перевозок, одновременно высвободив авиационный транспорт под задачи дозаправки в воздухе.

Другие недостатки включают нехватку боеприпасов, а также нехватку средств подавления и преодоления противовоздушной обороны противника — (SEAD). Последнее также снижается из-за ограниченного количества боеприпасов, так как SEAD может потребовать запуска большого количества крылатых ракет SCALP (многоцелевая высокоточная крылатая ракета большой дальности с автономным наведением) воздушного или морского базирования. Наконец, ВВС также испытывают трудности с оперативной готовностью. Эта проблема относится ко всем французским военным самолетам, но особенно ярко она проявляется в вертолетном парке (эта проблема общая с армией). Одной из причин такой неготовности является жесткая экономия бюджетных средств; другой причиной является частое развертывание самолетов Франции в сложных территориальных условиях, особенно в Сахеле.

Военно-морской флот Франции

ВМС Франции, как и ВВС, сократились после холодной войны, но они сохранили ряд возможностей, в основном для поддержания своей миссии ядерного сдерживания.

Численность ВМС Франции сократилась с 75 000 до примерно 35 000 человек, а флот из 147 боевых и вспомогательных кораблей в 1985 году до примерно 90 в настоящее время. Между тем, ВМС осуществляют крупные инвестиции для поддержания современного флота подводных лодок с баллистическими ракетами и их защиты от противника. Последнее требует наличия мощного противолодочного потенциала, который обеспечивается самолетами, новыми фрегатами и ударными подводными лодками.

Французы модернизируют свои ударные и баллистические подводные лодки, а также связанные с ними системы вооружения, одновременно расширяя свой современный флот фрегатов. ВМС недавно переоборудовали свой единственный авианосец «Шарль де Голль», оснащенный ядерным двигателем, и проводят исследования по строительству одного или, возможно, двух авианосцев для его замены.

В целом, французский военно-морской персонал подготовлен для ведения обычной войны, так как миссия ВМС фактически не изменилась со времен холодной войны.

Ограничения ВМС заключаются в относительно небольшой численности флота. Как и у других служб Франции, у ВМС есть проблемы с боеготовностью, а запасы боеприпасов, по сообщениям, невелики.

Космические, кибернетические и разведывательные возможности

Франция осуществляет крупные инвестиции в космическую и кибернетическую сферы. Франция рассматривает космос как важнейшее средство обеспечения множества высокотехнологичных возможностей, включая ядерный потенциал, а кибернетический потенциал становится все более необходимым для ее собственной обороны.

Франция работает над оборонительным и наступательным космическим потенциалом, а также модернизирует свои спутники, часто в сотрудничестве с европейскими и другими международными партнерами. Официальная космическая стратегия Франции призывает к продолжению сотрудничества с Соединенными Штатами, которые она называет «важным союзником».

Что касается кибернетических возможностей, то французы реагируют на возросший уровень угрозы — в том числе со стороны России — организационными изменениями, новыми доктринами и новым финансированием. Например, в январе 2017 года во Франции было создано оперативное киберкомандование, в задачи которого входит защита военных сетей и критически важных инфраструктур. Финансирование также идет на пользу французским разведывательным службам, которые отмечают значительное увеличение финансирования и количества персонала.

Политические и общественные ограничения на применение силы

Франция имеет мало правовых политических ограничений против применения силы исполнительной властью. Французская конституция в значительной степени оставляет оборонную политику и контроль над вооруженными силами в руках президента, избранного прямым голосованием, и военные интервенции исторически пользуются сильной общественной поддержкой населения.

Однако возможности Франции по развертыванию сил остаются ограниченными, из-за огромного количества текущих операций — за рубежом (операция Barkhane), борьба с терроризмом на родине (операция Sentinelle), ядерное сдерживание (для ВМС и ВВС), а также безопасность на море и безопасности обширной территории Франции (для ВМС). Развертывание дополнительных сил в Восточную Европу в значительном количестве, скорее всего потребует снятия сил и средств с этих миссий, что может вызвать политическое сопротивление.

Выводы и последствия для политики США

Франция может поддержать войну под руководством США в Восточной Европе; у нее есть и развивается потенциал, необходимый для участия в военных действиях высокой интенсивности.

Существует также ряд областей, в которых американо-французское сотрудничество имело бы смысл, среди которых электронные боевые действия, проблема противодействия массированному высокоточному огню и противовоздушная оборона.

Конкретные способы сотрудничества должны быть разработаны для каждого потенциала таким образом, чтобы сохранить интересы как американских, так и французских оборонных компаний.

Такое сотрудничество может гарантировать, что Франция решит некоторые из своих проблем, связанных с ведением высокоэффективных обычных боевых действий

История сотрудничества Франции и США

История военного сотрудничества Соединенных Штатов и Франции восходит к Гражданской войне в США. Хотя президентство Макрона ознаменовалось возобновлением усилий по повышению способности Европы решать вопросы коллективной обороны путем предоставления ей «автономных оперативных возможностей», Франция сохраняет твердую приверженность Организации Североатлантического договора (НАТО) и двустороннему оборонному сотрудничеству с США.

Французские войска тесно сотрудничают с американскими силами в Африке и Леванте, а с 2014 года французы участвуют в усилиях по обеспечению безопасности и сдерживанию России в северо-восточной Европе.

Кроме того, Франция отбросила тенденцию сокращения оборонного бюджета; в Стратегическом обзоре обороны и национальной безопасности 2017 года (далее — Стратегический обзор 2017 года) Франция четко обязуется достичь цели НАТО — 2% валового внутреннего продукта (ВВП) на оборонные расходы к 2024 году. На этом фоне эксперты и аналитики RAND стремимся изучить, какие военные возможности Франция может привнести в крупномасштабную конвенциональную войну в сценарии, в котором театром конфликта является Европа, а агрессором — Россия. Имеет ли Франция адекватные возможности для такой борьбы, и если нет, то насколько вероятно, что она получит их в ближайшем будущем?

Данное тематическое исследование Франции преследует две цели. Во-первых, эксперты RAND стремятся изучить нынешнюю и будущую способность Франции разделить бремя с Соединенными Штатами и другими союзниками в случае крупномасштабной обычной войны против России. Во-вторых, эксперты RAND стремятся дать рекомендации по устранению потенциальных пробелов. Этот анализ строится вокруг следующих ключевых вопросов:

— В какой степени подготовка к крупномасштабной конвенциональной войне является приоритетом для Франции? Как она соотносится с другими непредвиденными обстоятельствами?

— Каков уровень готовности Франции к такому конфликту, и какие сравнительные преимущества Франции в этом конфликте?

— Какие будущие программы (планируемые или потенциальные) могут с наибольшей вероятностью повысить потенциал Франции для конфликта высокой интенсивности?

— Наконец, какие внутренние или внешние факторы могут сдерживать развитие военных возможностей Франции и ее способность использовать их в европейской крупномасштабной конвенциональной войне? какие внутренние или внешние факторы могут сдерживать развитие военных возможностей Франции и ее способность использовать их в сценарии крупномасштабной конвенциональной войны в Европе?

Чтобы ответить на эти вопросы, эксперты RAND изучили первоисточники на французском языке, такие как официальные стратегии, доктринальные документы, стенограммы слушаний во французском парламенте и законодательные документы.

Эксперты RAND также изучили вторичные источники на французском и английском языках о стратегических приоритетах Франции, военном потенциале и обороны Франции. Наконец, эксперты RAND провели более десятка бесед в период с марта по май 2019 года с французскими правительственными чиновниками, действующими и отставными французскими военными офицерами, а также французскими исследователями, специализирующимися на вопросах обороны.

Эксперты RAND обнаружили, что хотя Франция не особенно обеспокоена вероятной агрессией со стороны России, которая, по ее мнению, крайне маловероятна, она хорошо понимает, какой ущерб может нанести возрождающаяся Россия в других регионах, таких как Ближний Восток и Северная Атлантика, а также в гибридной сфере.

Приоритетом Франции является сохранение стратегической автономии — которую она определяет, как способность вести любую войну и оставаться ядерной державой.

Закон о военном планировании на 2019–2025 годы (Loi de Programmation, или LPM) делает сильный акцент на модернизации некоторых видов вооружений, которые будут использоваться в боевых действиях в Мали и Центральноафриканской Республике; повышение готовности существующего вооружения; и повышение боевого духа и подготовки войск.

Однако, некоторые пробелы в военном потенциале Франции останутся и после 2025 года, поскольку Франция обменивает «глубину на широту» — Франция способна проводить военные операции во всем спектре конфликтов, но у нее нет способности поддерживать борьбу во время затяжного конфликта против высокотехнологичного противника, такого как Россия. С точки зрения США, это означает, что Франция может участвовать в крупномасштабной конвенциональной войне в Восточной Европе в течение ограниченного времени.

(с) Владимир Орлов

Франция, как фланговый потенциал НАТО в войне с Россией. Ч2. Французский подход
https://colonelcassad.livejournal.com/6892814.html

Продолжение большого материала Владимира Орлова "Франция, как фланговый потенциал НАТО в войне с Россией" https://colonelcassad.livejournal.com/6889995.html
В ней рассматриваются актуальные положения французской военной стратегии и перспективы трансформации этого подхода в контексте Холодной войны Запада против России.

Франция, как фланговый потенциал НАТО в войне с Россией. Ч2. Французский подход

По мнению экспертов, RAND, французские вооруженные силы являются одними из самых боеспособных в Западной Европе и могут похвастаться полным спектром возможностей, позволяющих им участвовать в полном спектре операций, включая высокоинтенсивные обычные боевые действия против равного противника.

В этом отчете исследователи RAND рассматривают роль, которую французские вооруженные силы могли бы сыграть в качестве партнера по коалиции в гипотетическом конфликте с Россией.

Исследователи использовали широкий спектр публикаций на французском и английском языках, а также беседы с французскими экспертами в области обороны, чтобы понять не только возможности и способность французских вооруженных сил вести войну в целом, но и их способность вести высокоинтенсивную конвенциональную войну, в частности.

Несмотря на то, что отчет вышел только в июне 2021 года, многие документы и комментарии на которых базируется данный отчет, датированы периодом с 2017 по 2019 год. В отчете сделан анализ текущих возможностей французской армии, рассмотрены вопросы военного строительства и модернизации армии, военно-воздушного и военно-морского флота, направления развитиях разведки и подходов к проведению мультидоменных операций, а также будут даны оценки возможности применения армии Франции в гипотетической войне с Россией.

Ключевые принципы стратегии Франции

Стратегические документы Франции, а также решения в области обороны, которые были приняты за предыдущие десятилетия, свидетельствуют о том, что несколько ключевых принципов определяли и продолжают определять доктрину, позицию и закупки Франции. Хотя эти принципы могут быть сформулированы по-разному, три из них выделяются особо:

1. Франция является ядерной державой и останется ею;

2. Франция должна быть способна вмешаться в любой момент и в любом месте для защиты своих национальных интересов;

3. Франция должна быть способна защитить свои национальные интересы, в любое время и в любом месте для защиты своих национальных интересов;

4. французская оборонная промышленность является национальным интересом и должна быть защищена.

Эти принципы были подтверждены в Стратегическом обзоре 2017 года; они руководствуются программе LPM; и они были подтверждены беседах экспертов RAND с представителями армии Франции. При этом, ничто не указывает на то, что эти принципы изменятся в будущем.

Первые два принципа составляют пространство, в котором Франция принимает свои решения, связанные с обороной. Любая политика или военный вариант, который резко нарушает один из этих принципов, скорее всего, будет проигнорирован или отвергнут.

Третий принцип определяет многие французские решения, но его, вероятно, можно обойти, если первые два принципа будут поставлены под сомнение.

Франция — ядерная держава и останется ею с 1954 года, когда французское правительство, возглавляемое в то время Пьером Мендес-Франсом, запустило первую программу по созданию ядерного оружия и подводных лодок. Ядерное сдерживание было определяющей чертой стратегической позиции Франции. Тогдашний президент Шарль де Голль в конце 1950-х годов ясно дал понять, что Франция должна иметь возможность самостоятельно вести войну — решение, которое совпало с выходом Франции из интегрированной командной структуры НАТО в 1966 году. С тех пор эта позиция не менялась.

Стратегический обзор 2017 года ясно показывает, что Франция придерживается этой точки зрения и сегодня («Ядерное сдерживание остается краеугольным камнем нашей оборонной стратегии»), и в обозримом будущем («Поддержание нашего сдерживания в долгосрочной перспективе крайне важно»).

Соответственно, Макрон подчеркнул важность модернизации ядерных сил сдерживания Франции, и программа LPM предусматривает выделение 5,6 миллиарда долларов в год на эту цель, начиная с 2020 года, — увеличение с примерно 4 миллиардов долларов в год. Ожидаемый общий объем инвестиций для обеспечения полной модернизации воздушного и морского компонентов ядерных сил сдерживания Франции к 2035 году составит 41,6 миллиарда евро с 2019 по 2025 год, или более 10 процентов от всех выделенных средств на оборону.

Модернизация ядерных сил сдерживания Франции следует давно установленному принципу строгой достаточности, что означает, что Франция хочет иметь достаточное количество ядерных средств, чтобы дать понять потенциальным врагам, что она способна нанести непоправимый ущерб.

Следствием такого оборонительного курса является то, что Франция будет менее способна инвестировать в обычные вооружения, когда столкнется с важными сроками модернизации своего ядерного военного потенциала, если только — как в случае с нынешней программой LPM — она не увеличит свой общий оборонный бюджет. Тем не менее, акцент на ядерном сдерживании также отдает приоритет некоторым обычным вооружениям. Например, необходимость обеспечить надежность потенциального ядерного удара была движущим фактором в решении о модернизации парка самолетов-заправщиков и приобретении большего количества многоцелевых транспортных самолетов-заправщиков (MRTT).

Франция должна иметь возможность вмешиваться в любое время и в любом месте для защиты своих национальных интересов

Вторым ключевым принципом, определяющим оборонную стратегию Франции, является наличие возможности военного вмешательства в любое время и в любом месте для защиты национальных интересов Франции. Этот принцип тесно связан с первым и также берет свое начало с решения-Де Голля в конце 1950-х годов обеспечить стратегическую автономию Франции.

Франция считает себя средней державой с глобальным охватом. У нее есть заморские департаменты и территории по всему миру, 2,2 миллиона граждан, проживающих за рубежом, военные базы в Африке и на Ближнем Востоке, союзники и партнеры на всех континентах, а также постоянное место в Совете Безопасности ООН, которое обеспечивает ей видное положение в вопросах глобальной безопасности.

С момента окончания Холодной войны подход Франции заключался в том, чтобы поддерживать потенциал для всего спектра конфликтов, а не специализироваться на экспедиционных боевых действиях низкой интенсивности. Для решения четырех типов непредвиденных ситуаций — национальная безопасность, «кризис по соседству», «негосударственные противники» и «военная конфронтация с государственными акторами» — в Стратегическом обзоре 2017 года ясно сказано, что «необходимая способность наших вооруженных сил действовать во всех областях и сценариях оправдывает поддержание модели сил полного спектра и сбалансированных сил в качестве предпосылки для нашей стратегической автономии» — стремление, которое уже упоминалось в двух предыдущих стратегических обзорах в 2008 и 2013 годах. До того, как понятие стратегической автономии было принято Европейским Союзом (ЕС), оно было французским, и до сих пор является основой французской оборонной политики.

Это стремление иметь возможность вмешаться в любом месте и в любое время имеет несколько ключевых последствий.

Во-первых, это вынуждает Францию инвестировать в ряд областей, в которых недостаточные возможности или зависимость от возможностей других стран поставили бы под угрозу стратегическую автономию. Это также требует от Франции наличия сложного потенциала в различных областях в дополнение к ядерным средствам сдерживания; эти средства сдерживания варьируются от командования и управления до разведки и кибернетики. Франция также заинтересована в том, чтобы иметь возможность играть роль «рамочной» страны в коалиционной операции, что усиливает ее интерес к «командованию и контролю» (Также называется C2).

Во-вторых, Франция должна иметь вооруженные силы, которые охватывают весь спектр возможных миссий, чтобы гарантировать, что она никогда не будет полностью зависеть от чужих сил при реагировании на ту или иную чрезвычайную ситуацию — что не означает, что она не будет приветствовать поддержку союзников.

Способность Франции инвестировать в специальные средства для конкретных чрезвычайных ситуаций ограничена недостаточными ресурсами, и в результате французские военные предпочитают многофункциональную технику, которая может быть использована в различных военных миссиях.

В качестве примера можно привести новую многоцелевую бронированную машину (Véhicule Blindé Multirôle), также известную как Griffon, истребитель «Rafale» и европейский многоцелевой фрегат (Frégate Européenne Multimission, или FREMM). Подготовка личного состава проходит аналогичным образом. Французский персонал во всех трех родах войск готовится ко всему спектру непредвиденных обстоятельств, от нерегулярных боевых действий до обычных военных миссий.

Третье следствие заключается в том, что французским вооруженным силам не хватает глубины, что означает, что сложные операции быстро истощат, как людские, так и материальные ресурсы Франции.

Проблема людских ресурсов особенно остро стоит в отношении «генерирующих сил» и различных сил боевой поддержки, а также формирований боевой службы, которые особенно пострадали от сокращений после окончания холодной войны. Нехватка персонала по техническому обслуживанию самолетов, например, была одной из причин низкой доступности самолетов.

Нехватка материальных ресурсов проявляется не только в относительно небольшом количестве конкретных типов систем вооружения во Франции, но и в малом количестве боеприпасов и запасных частей. Кроме того, растущая сложность военного оборудования означает, что на ту же сумму денег можно купить меньшее количество систем; когда активы заменяются более новыми версиями, их количество иногда уменьшается — например, Франция заменила свои прежние 155-мм гаубицы на меньшее количество более современных систем Camion Équipé d’un Système d’Artillerie (CAESAR).

Готовность французских военных поддерживать небольшие запасы систем вооружения и боеприпасов может быть подкреплена их превосходством в проведении удивительно бережливых экспедиционных операций.

Благословение (или проклятие) способности французских военных к бережливым операциям было продемонстрировано в операции «Serval», которая проводилась в Мали в 2013–2014 годах.

Все усилия по мобилизации военных сил были ограничены неспособностью Франции сделать нечто большее, чем постепенное наращивание своих сил, например, ввести в бой несколько дополнительных «Rafales», несколько самоходных гаубиц CAESAR и несколько вертолетов, часто без офицеров по логистике или даже авиадиспетчеров, необходимых для управления потоками на принимающем конце логистической цепи.

Нехватка ресурсов означала, что французам приходилось идти на риск. Например, ограниченное количество CAESAR и отсутствие различных форм поддержки, включая медицинскую, означало, что командующий операцией «Serval» генерал Бернар Баррера несколько раз был вынужден проводить военные операции последовательно, а не проводить их одновременно — вопрос, который в более широком смысле ставит под сомнение способность Франции вести более масштабные и интенсивные военные действия.

Когда французские военные столкнулись с сокращением бюджета, оставшиеся расходы, как правило, были направлены на текущие операции, которые проводились в основном против противников, использующих нетрадиционные методы ведения войны. В результате меньше внимания уделялось поддержанию или приобретению обычных вооружений.

В октябре 2018 года начальник Объединенного штаба генерал Франсуа Лекуантр заявил в Сенате, что «в 2025 году [французские] вооруженные силы будут консолидированы и модернизированы… но не смогут противостоять крупному конфликту, такому как масштабная межгосударственная война.

Другие европейские страны сталкивались с подобной дилеммой: поддерживать потенциал для текущих операций или модернизировать армию для различных типов непредвиденных обстоятельств. Например, участие Великобритании в войнах в Ираке и Афганистане привело к созданию доминирующих сухопутных сил, при этом программы модернизации Королевских ВВС и Королевских ВМС отстают. В целом, Великобритания отдает приоритет программам оснащения, которые служат для ведения экспедиционных боевых действий низкой интенсивности. Германия пытается перейти к военным силам, которые могли бы продолжать операции за пределами региона, выполняя при этом задачи более высокой интенсивности (включая защиту национальной территории) и проецируя силу по всему миру. Однако цена таких амбиций может оказаться выше того, что может принять внутреннее общественное мнение в Германии.

Что касается Франции, программа ЛПМ пытается вернуть часть позиций, утраченных на высоком конце спектра вооруженных конфликтов, и несколько изменить баланс сил и средств. LPM планирует, что французские войска будут развернуты на трех параллельных театрах военных действий, «включая способность играть роль рамочной нации на одном театре военных действий и быть основным вкладчиком в коалицию».

То, что программа LPM называет «крупным участием в интервенции», также получит дополнительные морские и воздушные возможности, а также киберкомпонент. Однако планирование крупного вмешательства предполагает, что Франция будет проводить его в составе коалиции; в любом случае, французские военные не рассматривают Россию в качестве прямой военной угрозы.

Оборонная промышленность Франции представляет собой национальный интерес и должна быть защищена

Третьим ключевым принципом, определяющим оборонную стратегию Франции, является сохранение французской оборонной промышленности, которая считается критически важной для обеспечения безопасности Франции.

В 2016 году оборонная промышленность Франции обеспечила доход в размере 6 миллиардов евро, а в 2017 году — 200 000 рабочих мест. Соответственно, в Стратегическом обзоре 2017 года говорится: «Обеспечение надежных закупок и поддержки вооруженных сил, особенно тех, которые играют роль в ядерном сдерживании, является необходимым условием свободы действий Франции, что делает эту деятельность основой стратегической автономии». Это также требует устойчивых темпов экспорта для поддержания жизнеспособности оборонно-промышленной базы Франции. Для поддержания производственного потенциала «Rafale», например, необходимо 11 новых самолетов в год; для A400M — десять самолетов в год.

Поэтому Франция стремится поддержать эту отрасль и обеспечить, чтобы закупки осуществлялись на национальной основе, особенно в отношении наиболее стратегически важных объектов и тех, которые позволяют Франции сохранить определенные навыки и технологии. В частности, существует нежелание покупать готовое оборудование, связанное с высокотехнологичными задачами или задачами ядерного сдерживания, у других производителей, поскольку Франция предпочитает сохранять как можно больше автономии в этих областях. Например, французская компания Thales разрабатывает новую гидролокационную систему, которая будет использоваться на атомных подводных лодках с баллистическими ракетами.

Однако Франция не может быть самодостаточной во всех областях и участвует в ряде проектов промышленного сотрудничества. Это сотрудничество часто осуществляются с европейскими партнерами и, как правило, для «наименее стратегических» видов оборудования.

Стратегический обзор 2017 года содержит список оборонных возможностей, которые должны производиться суверенным способом (например, стелс-машины или коммуникационные и сетевые системы с криптографическим ядром), тех, которые могут быть произведены «в сотрудничестве с сохранением национальных навыков», тех, которые могут быть произведены «в сотрудничестве с взаимной зависимостью», и тех, которые Франция будет покупать «с полки».

Франция прибегает к закупкам «с полки» для некоторых категорий оборудования, таких как системы раннего предупреждения и контроля воздушного пространства, беспилотники, ракеты и боеприпасы. Например, в 2010 году Франция закупила противотанковые ракеты Javelin американского производства в ответ на острую необходимость в Афганистане (хотя в настоящее время на вооружении Франции находятся противотанковые ракеты французского производства).

В 2013 году Франция также сделала «экстренную» закупку беспилотников MQ-9 Reaper, поскольку начинала операцию «Serval» и не имела аналогов французского или даже европейского производства.

С тех пор Франция систематически использует эти беспилотники, особенно для поддержки операций сил специального назначения. Другие примеры внешних закупок включают самолеты C-130 и управляемые бомбы GBU-12 Paveway, которыми Франция сейчас вооружает свои беспилотники Reaper.

Франция также присоединяется к пулам производителей, чтобы использовать их активы, которые она не производит.

Например, Франция не производит высотные беспилотные летательные аппараты (БПЛА) с большой продолжительностью полета, но вместе с 14 другими странами НАТО присоединилась к программе наземного наблюдения Альянса НАТО, чтобы приобрести пять американских систем Global Hawk.

Одним из важных факторов, определяющих, как быстро Франция сможет приобрести новые седства, являются темпы производства французской оборонной промышленности. Все более сложные средства требуют более длительных производственных циклов, а количество производственных мощностей ограничено (в случае с подводными лодками — всего одна).

Экспорт, в частности, может ограничить возможности Франции по производству военного оборудования для собственного использования, поскольку экспорт может монополизировать производственные линии на годы. Еще одним эффектом устойчивой экспортной политики Франции стало то, что научно-исследовательские и опытно-конструкторские подразделения французской оружейной промышленности ориентируются на потребности экспортных заказчиков, которые покупают их продукцию, а не на французские вооруженные силы.

Оборудование, которое экспортирует Франция, вряд ли в конечном итоге окажет поддержку или дополнит французские силы в многонациональной операции, поскольку большая часть французского экспорта вооружений идет в неевропейские страны и страны, не входящие в НАТО.

Экспорт также иногда приводил к истощению военного персонала Франции (поскольку Франция должна обучать покупателей оружия) и ее способности пополнять запасы собственного оборудования.

Подход Франции к распределению бремени

Французы являются добровольными партнерами в вопросе распределения бремени. Они разделяют с Соединенными Штатами анализ стратегического контекста, который все больше характеризуется «ростом международной экономической и военной конкуренции»; в своей речи в феврале 2019 года Макрон назвал «глобальную конкуренцию между Соединенными Штатами и Китаем» как «структурирующую международные отношения» в обозримом будущем.

Французы стремятся увеличить расходы на оборону, что относительно прямо отражается на боевых действиях и развертывании вооруженных сил, поскольку они активно участвуют в боевых и других операциях по всему миру. Как правило, на Францию можно рассчитывать, что она сыграет значительную роль в операциях коалиции под флагом НАТО или ООН — как это было на Балканах, в Афганистане и Ливии — и она, вероятно, примет участие в любом сценарии по Статье 5.

Мы также не можем упустить из виду малозаметное, но существенное франко-американское военное сотрудничество, особенно в том, что касается борьбы с терроризмом в Сахеле и на Африканском Роге. В частности, в Сахеле Франция продемонстрировала свою готовность поставить войска «на землю», а Соединенные Штаты сыграли важную роль в поддержке французских войск.

Приверженность увеличению расходов на оборону

Французская оборона испытывала то, что один аналитик назвал «хроническим недофинансированием в течение почти двух десятилетий», кульминацией которого стала отставка начальника Объединенного штаба генерала Пьера де Вилье в июле 2017 года из-за первоначального решения Макрона сократить оборонный бюджет на 2018 год на 850 млн. евро — решение, которое он позже отменил.

Расходы на оборону в 2018 году достигли 34,4 млрд. евро по сравнению с 32,6 млрд. евро в 2017 году. В 2019 году расходы также увеличились до 35,9 млрд. евро, и ожидается, что этот рост продолжится в течение следующих нескольких лет и достигнет 44 млрд. евро к 2023 году.

Министерство вооруженных сил Франции планирует набрать 21 600 военных и 3 700 гражданских сотрудников в 2019 году, что министр обороны Флоранс Парли назвала «рекордом».

Увеличение оборонного бюджета отражает понимание того, что стратегическая среда Франции становится более требовательной; все более технологически сложное военное оборудование требует большего технического обслуживания; кибер-, космические и разведывательные возможности требуют специальных инвестиций.

Некоторые из приоритетов, определенных на следующие пять лет, включают разведку, наблюдение и рекогносцировку (ISR); транспортные самолеты; самолеты-заправщики; морские патрульные самолеты; вертолеты; армейские автомобили, а также инфраструктуру для семей военнослужащих. Другой осознанной потребностью является продвижение инноваций в вооруженных силах, и в сентябре 2018 года Франция создала совместное Агентство оборонных инноваций (Agence d’Innovation de Defense), которое она передала в подчинение французскому агентству оборонных закупок (Délégation Générale De l’Armement). В 2019 году Франция увеличила бюджет на исследования на 5%, примерно до 850 млн долларов, с целью достичь 1,1 млрд долларов к 2022 году.

Возобновление усилий по достижению 2-процентного обязательства

Значительное увеличение оборонного бюджета Франции представляет собой попытку вернуться к целевому показателю в 2 процента ВВП в год, который Франция превышала до 2010 года (см. рис. 2.1). В Стратегическом обзоре Франции 2017 года говорится об обязательстве всех европейских правительств достичь этой цели к 2024 году. Это обязательство было повторено министром Вооружённых сил Франции Флоранс Парли в марте 2019 года, когда она заявила в своей речи в Вашингтоне, округ Колумбия, что «мы полностью поддерживаем настойчивость США в отношении 2 процентов». Она добавила, что «президент Макрон даже предложил недавно, чтобы европейцы закрепили эту цель в [договоре]», что является ссылкой на призыв Макрона, прозвучавший несколькими днями ранее в редакционной статье, опубликованной в различных европейских газетах, о заключении европейского договор об обороне и безопасности, который будет связан с НАТО и обяжет европейцев к более высоким уровням расходов на оборону. Однако для достижения этой двухпроцентной цели оборонный бюджет должен достичь примерно 50 миллиардов евро к 2025 году, что потребует дополнительных усилий в размере 3 миллиардов евро в год в 2024 и 2025 годах, которые не предусмотрены в программе LPM.
Более конкретно, в программе LPM отмечается, что бюджеты на эти два года будут определены позже, исходя не только из двухпроцентной цели, но и из экономической ситуации во Франции на тот момент. Это открывает возможность того, что расходы Франции могут остаться ниже 2 процентов к 2025 году, если экономические показатели не будут благоприятными.

Рисунок 2.1
Расходы на оборону Франции в процентах от ВВП (2006–2018)