📚🔎👩👩👧👧 #книга #читать #невидимыеженщины #фемкнига #кэролайнперес
«Невидимые женщины»: чем опасен дефицит данных
Во всех областях люди опираются на данные, собранные о человеке, где «человек» по умолчанию — мужчина. Информацию о женщинах просто никто не учитывает. Неполнота статистики приводит к неприятным последствиям — от снижения производительности до профессиональных травм. Каких данных не хватает и почему они нужны — объясняет в своей книге журналистка Кэролайн Перес.
Операционный директор Facebook Шерил Сэндберг в первый раз забеременела, когда еще работала в Google. В своей книге «Не бойся действовать», ставшей бестселлером, она писала, что переносила беременность очень тяжело. Все девять месяцев по утрам ее мучила тошнота. У нее не только рос живот, но и опухало все тело. Ноги увеличились на два размера, «превратившись в бесформенные куски плоти», которые Шерил могла видеть, «только положив на кофейный столик».
Дело было в 2014 году. Google уже была крупной компанией. Возле здания располагалась огромная автостоянка. Располневшей Шерил было нелегко добираться от нее до офиса. После нескольких месяцев борьбы она наконец достучалась до одного из основателей Google, Сергея Брина, и «заявила, что необходимо оборудовать парковочные места для беременных [расположенные у входа в здание], и чем скорее, тем лучше». Брин сразу же согласился, «заметив, что как-то не задумывался об этом раньше». Сэндберг и сама была «смущена» — ведь до тех пор, пока она «не почувствовала на своей шкуре, каково это — передвигаться на больных ногах», ей тоже не приходило в голову, «что беременным женщинам нужны отдельные места на парковке».
До тех пор, пока Шерил не забеременела, у Google не было нужных данных: ни отцы-основатели компании, ни сама Сэндберг не знали, каково приходится беременным. Но стоило одному из руководителей забеременеть, как этот пробел был заполнен, и от этого выиграли все женщины, работавшие в компании и забеременевшие после Шерил. Но для того, чтобы ликвидировать пробел, вовсе не обязательно было ждать, пока забеременеет женщина-руководитель; до нее это случалось с другими, не столь высокопоставленными сотрудницами. Компания могла (и должна была) собрать данные заблаговременно. Но реальность такова, что обычно для решения подобных вопросов требуется руководитель-женщина. А поскольку в руководстве компаний по-прежнему доминируют мужчины, современные рабочие места остаются очень неудобными для женщин: вспомним и тяжелые двери, которые не в силах открыть женщина среднего телосложения, и стеклянные лестницы, и зеркальные полы фойе, позволяющие любому заглянуть вам под юбку, и швы между плитками на тротуарах, словно специально предназначенные для того, чтобы в них застревали тонкие каблуки. Разумеется, все эти неприятные мелочи — еще не конец света, но они отравляют женщинам жизнь.
Взять, к примеру, стандартную температуру воздуха в офисах. Формула для определения оптимальной температуры воздуха в помещениях была разработана в 1960-е годы в расчете на скорость метаболизма среднестатистического сорокалетнего мужчины весом 70 кг, находящегося в покое. Но недавнее исследование показало, что «скорость метаболизма молодых женщин, выполняющих легкую офисную работу, значительно ниже» стандартного показателя для мужчин, выполняющих аналогичную работу. Оказалось, что скорость женского метаболизма на 35% ниже скорости мужского, и, соответственно, температура воздуха в современных офисах в среднем на пять градусов ниже комфортной для женщин. Вот почему летом в нью-йоркских офисах можно наблюдать странную картину: женщины кутаются в пледы, а их коллеги-мужчины разгуливают в рубашках с короткими рукавами.
Нехватка всех этих данных ведет к гендерному неравенству, не говоря уже о том, что она вредит бизнесу: работники, чувствующие себя некомфортно, — плохие работники. Но дефицит данных, связанных с рабочими местами, ведет и к более серьезным последствиям, чем просто дискомфорт и обусловленное им снижение производительности труда. Он приводит к хроническим заболеваниям, а иногда и к гибели женщин.
«Невидимые женщины»: чем опасен дефицит данных
Во всех областях люди опираются на данные, собранные о человеке, где «человек» по умолчанию — мужчина. Информацию о женщинах просто никто не учитывает. Неполнота статистики приводит к неприятным последствиям — от снижения производительности до профессиональных травм. Каких данных не хватает и почему они нужны — объясняет в своей книге журналистка Кэролайн Перес.
Операционный директор Facebook Шерил Сэндберг в первый раз забеременела, когда еще работала в Google. В своей книге «Не бойся действовать», ставшей бестселлером, она писала, что переносила беременность очень тяжело. Все девять месяцев по утрам ее мучила тошнота. У нее не только рос живот, но и опухало все тело. Ноги увеличились на два размера, «превратившись в бесформенные куски плоти», которые Шерил могла видеть, «только положив на кофейный столик».
Дело было в 2014 году. Google уже была крупной компанией. Возле здания располагалась огромная автостоянка. Располневшей Шерил было нелегко добираться от нее до офиса. После нескольких месяцев борьбы она наконец достучалась до одного из основателей Google, Сергея Брина, и «заявила, что необходимо оборудовать парковочные места для беременных [расположенные у входа в здание], и чем скорее, тем лучше». Брин сразу же согласился, «заметив, что как-то не задумывался об этом раньше». Сэндберг и сама была «смущена» — ведь до тех пор, пока она «не почувствовала на своей шкуре, каково это — передвигаться на больных ногах», ей тоже не приходило в голову, «что беременным женщинам нужны отдельные места на парковке».
До тех пор, пока Шерил не забеременела, у Google не было нужных данных: ни отцы-основатели компании, ни сама Сэндберг не знали, каково приходится беременным. Но стоило одному из руководителей забеременеть, как этот пробел был заполнен, и от этого выиграли все женщины, работавшие в компании и забеременевшие после Шерил. Но для того, чтобы ликвидировать пробел, вовсе не обязательно было ждать, пока забеременеет женщина-руководитель; до нее это случалось с другими, не столь высокопоставленными сотрудницами. Компания могла (и должна была) собрать данные заблаговременно. Но реальность такова, что обычно для решения подобных вопросов требуется руководитель-женщина. А поскольку в руководстве компаний по-прежнему доминируют мужчины, современные рабочие места остаются очень неудобными для женщин: вспомним и тяжелые двери, которые не в силах открыть женщина среднего телосложения, и стеклянные лестницы, и зеркальные полы фойе, позволяющие любому заглянуть вам под юбку, и швы между плитками на тротуарах, словно специально предназначенные для того, чтобы в них застревали тонкие каблуки. Разумеется, все эти неприятные мелочи — еще не конец света, но они отравляют женщинам жизнь.
Взять, к примеру, стандартную температуру воздуха в офисах. Формула для определения оптимальной температуры воздуха в помещениях была разработана в 1960-е годы в расчете на скорость метаболизма среднестатистического сорокалетнего мужчины весом 70 кг, находящегося в покое. Но недавнее исследование показало, что «скорость метаболизма молодых женщин, выполняющих легкую офисную работу, значительно ниже» стандартного показателя для мужчин, выполняющих аналогичную работу. Оказалось, что скорость женского метаболизма на 35% ниже скорости мужского, и, соответственно, температура воздуха в современных офисах в среднем на пять градусов ниже комфортной для женщин. Вот почему летом в нью-йоркских офисах можно наблюдать странную картину: женщины кутаются в пледы, а их коллеги-мужчины разгуливают в рубашках с короткими рукавами.
Нехватка всех этих данных ведет к гендерному неравенству, не говоря уже о том, что она вредит бизнесу: работники, чувствующие себя некомфортно, — плохие работники. Но дефицит данных, связанных с рабочими местами, ведет и к более серьезным последствиям, чем просто дискомфорт и обусловленное им снижение производительности труда. Он приводит к хроническим заболеваниям, а иногда и к гибели женщин.
📚💁🏻♀️💬🍷 #феминистки #читать #книги #мнение #карьера #отрывоккниги #харассмент
Обязательно ли выпивать с коллегами-мужчинами, чтобы сделать карьеру? #1
В издательстве «Альпина Паблишер» выходит книга «Что бы сказали знаменитые феминистки? Как Вирджиния Вулф, Симона де Бовуар и Роза Люксембург решали бы проблемы современных женщин». Ее авторки Таби Джексон Джи и Фрейя Роуз находят ответы на вопросы, волнующие современных женщин, в работах знаменитых феминисток разных времен.
Ниже отрывок о неформальном общении между мужчинами и женщинами в коллективе.
Опрос, проведенный в 2017 году газетой The New York Times, показал, что 40% американских мужчин считают неприличным выпивать или обедать с коллегами женского пола. Интересно, что доля женщин, думающих так же, пусть и по другим причинам, еще выше.
Мужской взгляд
Получается, многие мужчины не отвечают за свои действия, если их оставят в женском обществе и дадут выпить. The Salt Lake Tribune провела такой же опрос среди жителей штата Юта, и полученные ответы сводились примерно к следующему: «Я люблю свою жену и никогда ей не изменял, но всякое бывает. Думаю, каждый из нас должен себе в этом признаться». Но это еще ничего: иногда одного только искушения достаточно, чтобы уволить женщину. В 2013 году в городе Форт-Додж (штат Айова) медсестру Мелиссу Нельсон уволили из стоматологической клиники, потому что начальник считал ее «неотразимой» и видел в ней угрозу для своего брака, хотя их отношения никогда не выходили за рамки профессиональных. Нельсон была в отчаянии и подала на врача в суд за дискриминацию по половому признаку. Ее показания не оспаривались, но судья закрыл дело, решив, что увольнение произошло «в интересах сохранения брака» врача (что разрешено), а не из-за половой принадлежности Мелиссы (что было бы незаконно).
Эта пуританская идея размежевания полов вызывает у меня некоторые опасения, даже тревогу. Это значит, что человек относится к человеку не просто как к другому индивидууму. (Клаудия Гайст)
Триш Хэтч, директор Института женского лидерства, отмечает, что неформальное общение и завязывание знакомств крайне важно для продвижения по службе. «На работе складываются связи и знакомства, — говорит она. — Когда тебя спрашивают, не знаешь ли ты подходящего человека для проекта или специалиста с нужными навыками, ты сразу вспоминаешь тех, с кем общалась».
Получается, что любое взаимодействие мужчины и женщины рассматривается как «сексуальное», и тогда обычная повседневная работа становится невозможной. Поэтому (сюрприз!) проще вовсе не брать на работу женщин.
Женский взгляд
Если ты считаешь, что выпить с товарищами по работе — это способ установить хорошие отношения, то, возможно, стоит задуматься, как на это смотрят твои коллеги-мужчины. Они могут рассматривать это взаимодействие как потенциально «сексуальное», а могут и нет. Самое обидное, что они могут увидеть в твоих действиях возможную угрозу и постараться тебя унизить, дискредитировать — одним словом, «поставить на место». Некоторые ученые — например, Роб Уиллер (р. 1977) — считают такое поведение следствием «маскулинной сверхкомпенсации», когда мужчины ощущают угрозу из-за социальных перемен (например, появления женщин-руководительниц) или при сомнениях в их «мужественности». В этом случае они начинают демонстрировать крайнюю маскулинность — ведут себя не просто «по-мужски», а «по-мужски» в кубе.
Если ты идешь выпить с коллегами, не начнутся ли разговоры на тему «какая ты женщина»?
Так, авторы статьи в Journal of Personality & Social Psychology, изучавшие в 2003 году обмен цифровыми изображениями между мужчинами и женщинами, выявили, что мужчины чаще отправляли картинки оскорбительного содержания и порнографические фото женщинам, которые называли себя феминистками, чем женщинам более традиционных взглядов. «Слишком уверенные» женщины воспринимаются как угроза для гендерной иерархии: мужчины ощущают, что их могут потеснить. Самая распространенная форма принижения — сексуальные домогательства.
Обязательно ли выпивать с коллегами-мужчинами, чтобы сделать карьеру? #1
В издательстве «Альпина Паблишер» выходит книга «Что бы сказали знаменитые феминистки? Как Вирджиния Вулф, Симона де Бовуар и Роза Люксембург решали бы проблемы современных женщин». Ее авторки Таби Джексон Джи и Фрейя Роуз находят ответы на вопросы, волнующие современных женщин, в работах знаменитых феминисток разных времен.
Ниже отрывок о неформальном общении между мужчинами и женщинами в коллективе.
Опрос, проведенный в 2017 году газетой The New York Times, показал, что 40% американских мужчин считают неприличным выпивать или обедать с коллегами женского пола. Интересно, что доля женщин, думающих так же, пусть и по другим причинам, еще выше.
Мужской взгляд
Получается, многие мужчины не отвечают за свои действия, если их оставят в женском обществе и дадут выпить. The Salt Lake Tribune провела такой же опрос среди жителей штата Юта, и полученные ответы сводились примерно к следующему: «Я люблю свою жену и никогда ей не изменял, но всякое бывает. Думаю, каждый из нас должен себе в этом признаться». Но это еще ничего: иногда одного только искушения достаточно, чтобы уволить женщину. В 2013 году в городе Форт-Додж (штат Айова) медсестру Мелиссу Нельсон уволили из стоматологической клиники, потому что начальник считал ее «неотразимой» и видел в ней угрозу для своего брака, хотя их отношения никогда не выходили за рамки профессиональных. Нельсон была в отчаянии и подала на врача в суд за дискриминацию по половому признаку. Ее показания не оспаривались, но судья закрыл дело, решив, что увольнение произошло «в интересах сохранения брака» врача (что разрешено), а не из-за половой принадлежности Мелиссы (что было бы незаконно).
Эта пуританская идея размежевания полов вызывает у меня некоторые опасения, даже тревогу. Это значит, что человек относится к человеку не просто как к другому индивидууму. (Клаудия Гайст)
Триш Хэтч, директор Института женского лидерства, отмечает, что неформальное общение и завязывание знакомств крайне важно для продвижения по службе. «На работе складываются связи и знакомства, — говорит она. — Когда тебя спрашивают, не знаешь ли ты подходящего человека для проекта или специалиста с нужными навыками, ты сразу вспоминаешь тех, с кем общалась».
Получается, что любое взаимодействие мужчины и женщины рассматривается как «сексуальное», и тогда обычная повседневная работа становится невозможной. Поэтому (сюрприз!) проще вовсе не брать на работу женщин.
Женский взгляд
Если ты считаешь, что выпить с товарищами по работе — это способ установить хорошие отношения, то, возможно, стоит задуматься, как на это смотрят твои коллеги-мужчины. Они могут рассматривать это взаимодействие как потенциально «сексуальное», а могут и нет. Самое обидное, что они могут увидеть в твоих действиях возможную угрозу и постараться тебя унизить, дискредитировать — одним словом, «поставить на место». Некоторые ученые — например, Роб Уиллер (р. 1977) — считают такое поведение следствием «маскулинной сверхкомпенсации», когда мужчины ощущают угрозу из-за социальных перемен (например, появления женщин-руководительниц) или при сомнениях в их «мужественности». В этом случае они начинают демонстрировать крайнюю маскулинность — ведут себя не просто «по-мужски», а «по-мужски» в кубе.
Если ты идешь выпить с коллегами, не начнутся ли разговоры на тему «какая ты женщина»?
Так, авторы статьи в Journal of Personality & Social Psychology, изучавшие в 2003 году обмен цифровыми изображениями между мужчинами и женщинами, выявили, что мужчины чаще отправляли картинки оскорбительного содержания и порнографические фото женщинам, которые называли себя феминистками, чем женщинам более традиционных взглядов. «Слишком уверенные» женщины воспринимаются как угроза для гендерной иерархии: мужчины ощущают, что их могут потеснить. Самая распространенная форма принижения — сексуальные домогательства.
👧📚 #мнение #лолита #читать #книга #набоков #педофилия
Педофил у микрофона: почему пора перестать романтизировать «Лолиту»
Спустя десятилетия после публикации роман «Лолита» продолжает вызывать ожесточенные дискуссии. Многие критики и читатели считают, что в 2021 году такая книга могла бы и не появиться; одни видят в этом трагедию, другие — прогресс.
Колумнистка kimkibabaduk Ирина Карпова считает, что в любом случае пора перестать читать «Лолиту» как историю о любви.
Ло. Ли. Та. Три шажка по нёбу, свет моей жизни, огонь моих чресел.
О «Лолите» снова заговорили после выхода книги Кейт Элизабет Расселл «Моя темная Ванесса», где отношения взрослого мужчины и девушки-подростка показаны глазами последней — уже взрослой молодой женщины, пытающейся отрефлексировать свое прошлое. В отличие от интеллектуала Гумберта, рассуждающего «об искусстве, о поэзии, о точечках на форели Гопкинса или бритой голове Бодлера», Гумберт в книге Расселл показан малопривлекательным банальным серийным совратителем.
В стихийно возникшем поле дискуссий о «Ванессе» и ее прообразе «Лолите» появилось много высказываний (самым заметным стал, пожалуй, пост Галины Юзефович) с призывом не отнимать у соблазнителей право на любовь. Любовь ведь загорается не только в сердцах хороших и правильных, как Татьяна Ларина, героев. Что движет великовозрастным мужчиной, когда он пишет, что 12-летняя девочка разжигает огонь его чресел, а говоря без метафор — вызывает эрекцию? Правильно, любовь.
В русскоязычной рецепции «Лолиты» есть совершенно четкий сложившийся дискурс: это книга о любви.
В предисловии к первому в России изданию романа в серии «Библиотека журнала „Иностранная литература“» Виктор Ерофеев называет Лолиту «заповедным оазисом любви». Когда все в мире пронизано пошлостью, пишет Ерофеев, любить остается только Лолиту — хотя пошлостью тронута уже и она. Кого же любить Долорес, Долли, Лолите? В 1989 году ее мнения пока не спрашивают.
С Ерофеевым из 1989 года соглашается Галина Юзефович из 2021-го: «Этот роман, если мы уберем оттуда все неконвенциональные элементы, окажется просто романом о любви». Кинокритик Зинаида Пронченко в той же беседе сожалеет, что нормальная экранизация в эпоху пуританского MeToo невозможна: страсть представят абьюзом, порочное животное Лолиту сделают сопливой девчонкой. Немного удивительно, что такое мнение высказывают уважаемые женщины, а не активисты движения MAPS (minor-attracted people) — за допустимые сексуальные контакты с несовершеннолетними.
Сам Набоков утверждал, что настоящий писатель не обязан проводить черту между чувством и чувственным, а гадкие вопросы «что хочет сказать книга?», «почему мы должны читать о маньяке?», по его мнению, задают только литературоведы и читатели-овцы (в русском автопереводе он кокетливо называет их овечками).
Нет ли опасности, что, внимая истории человека с расстройством сексуального влечения, читатель, вольно или невольно, может оказаться в роли зрителя пресловутого интервью маньяка кровавой барыне путинского режима? В ситуации, когда к микрофону в очередной раз приглашается насильник.
«Лолита» ведь не единственная книга на подобную тему. Отложим Набокова на минутку и посмотрим, как с темой табуированного влечения обращаются другие писатели.
Взгляд Гумберта на мир — непроницаемый взгляд мужского желания, он заполняет собой все, как газ, и не оставляет места тому, кого желает. Не оставляет у объекта желания права быть полнокровным и цельным и главное — желать самому. Для него женщина, девушка, юноша или мальчик — полые сосуды, которые он наполняет своим желанием. Этому взгляду присуща ядовитейшая мизогиния и отсутствие даже намека на рефлексию, почему его привлекают дети, а не взрослые.
Отождествить себя с этим взглядом я не могу. Эмпатировать этому взгляду я не хочу.
Проблема «Лолиты» не в том, что Гумберт педофил, а в том, что ничего, кроме его ультимативного удущающего, ни на секунду не сомневающегося в своей правоте и превосходстве взгляда, в книге нет.
Педофил у микрофона: почему пора перестать романтизировать «Лолиту»
Спустя десятилетия после публикации роман «Лолита» продолжает вызывать ожесточенные дискуссии. Многие критики и читатели считают, что в 2021 году такая книга могла бы и не появиться; одни видят в этом трагедию, другие — прогресс.
Колумнистка kimkibabaduk Ирина Карпова считает, что в любом случае пора перестать читать «Лолиту» как историю о любви.
Ло. Ли. Та. Три шажка по нёбу, свет моей жизни, огонь моих чресел.
О «Лолите» снова заговорили после выхода книги Кейт Элизабет Расселл «Моя темная Ванесса», где отношения взрослого мужчины и девушки-подростка показаны глазами последней — уже взрослой молодой женщины, пытающейся отрефлексировать свое прошлое. В отличие от интеллектуала Гумберта, рассуждающего «об искусстве, о поэзии, о точечках на форели Гопкинса или бритой голове Бодлера», Гумберт в книге Расселл показан малопривлекательным банальным серийным совратителем.
В стихийно возникшем поле дискуссий о «Ванессе» и ее прообразе «Лолите» появилось много высказываний (самым заметным стал, пожалуй, пост Галины Юзефович) с призывом не отнимать у соблазнителей право на любовь. Любовь ведь загорается не только в сердцах хороших и правильных, как Татьяна Ларина, героев. Что движет великовозрастным мужчиной, когда он пишет, что 12-летняя девочка разжигает огонь его чресел, а говоря без метафор — вызывает эрекцию? Правильно, любовь.
В русскоязычной рецепции «Лолиты» есть совершенно четкий сложившийся дискурс: это книга о любви.
В предисловии к первому в России изданию романа в серии «Библиотека журнала „Иностранная литература“» Виктор Ерофеев называет Лолиту «заповедным оазисом любви». Когда все в мире пронизано пошлостью, пишет Ерофеев, любить остается только Лолиту — хотя пошлостью тронута уже и она. Кого же любить Долорес, Долли, Лолите? В 1989 году ее мнения пока не спрашивают.
С Ерофеевым из 1989 года соглашается Галина Юзефович из 2021-го: «Этот роман, если мы уберем оттуда все неконвенциональные элементы, окажется просто романом о любви». Кинокритик Зинаида Пронченко в той же беседе сожалеет, что нормальная экранизация в эпоху пуританского MeToo невозможна: страсть представят абьюзом, порочное животное Лолиту сделают сопливой девчонкой. Немного удивительно, что такое мнение высказывают уважаемые женщины, а не активисты движения MAPS (minor-attracted people) — за допустимые сексуальные контакты с несовершеннолетними.
Сам Набоков утверждал, что настоящий писатель не обязан проводить черту между чувством и чувственным, а гадкие вопросы «что хочет сказать книга?», «почему мы должны читать о маньяке?», по его мнению, задают только литературоведы и читатели-овцы (в русском автопереводе он кокетливо называет их овечками).
Нет ли опасности, что, внимая истории человека с расстройством сексуального влечения, читатель, вольно или невольно, может оказаться в роли зрителя пресловутого интервью маньяка кровавой барыне путинского режима? В ситуации, когда к микрофону в очередной раз приглашается насильник.
«Лолита» ведь не единственная книга на подобную тему. Отложим Набокова на минутку и посмотрим, как с темой табуированного влечения обращаются другие писатели.
Взгляд Гумберта на мир — непроницаемый взгляд мужского желания, он заполняет собой все, как газ, и не оставляет места тому, кого желает. Не оставляет у объекта желания права быть полнокровным и цельным и главное — желать самому. Для него женщина, девушка, юноша или мальчик — полые сосуды, которые он наполняет своим желанием. Этому взгляду присуща ядовитейшая мизогиния и отсутствие даже намека на рефлексию, почему его привлекают дети, а не взрослые.
Отождествить себя с этим взглядом я не могу. Эмпатировать этому взгляду я не хочу.
Проблема «Лолиты» не в том, что Гумберт педофил, а в том, что ничего, кроме его ультимативного удущающего, ни на секунду не сомневающегося в своей правоте и превосходстве взгляда, в книге нет.
Афиша
Педофил у микрофона: почему пора перестать романтизировать «Лолиту»
Спустя десятилетия после публикации роман «Лолита» продолжает вызывать ожесточенные дискуссии. Многие критики и читатели считают, что в 2021 году такая книга могла бы ...