🪖💬🇺🇦 #солдатки #мнение #опыт #тело
Женщина на войне: гигиена, физиологические особенности и личные нужды | Юлия Микитенко, командирка взвода в подразделении ВСУ, ветеранка АТО
В украинской армии едва учат, как выживать в боевых условиях женщине со своими личными нуждами.

Знаю, что все мои сестры уже давно имеют отработанные годами схемы ухода за собой и своим телом в мягко говоря, некомфортных условиях. Но я хотела бы поделиться своим опытом. Возможно, кому-то будет ценен опыт.

Наверное, наиболее очевидным является вопрос месячных.
Есть несколько видов гигиенических средств от чаш до трусов. По-моему, в ситуации, когда нет доступа то проточной воды, чтобы помыться или помыть руки, лучшими средствами будут не требующие прямого контакта. Речь идет о прокладках и менструальных трусах. Хотя с трусами тоже есть проблемка в невозможности иногда постирать и хорошо просушить. Поэтому, по моему субъективному мнению, самым оптимальным вариантом будут прокладки. Не очень экофрендли, зато очень френдли к интимному здоровью.
Белье.
Казалось бы, что сложного. Я лично предпочитаю мужские шортики (нет, не сексизм, просто удобно – можно и женские, кстати, ЗСУшные мужские очень даже ок) или же классические, исключительно из хлопка. Относительно лифа – однозначно спортивный. Гарантия того, что в момент того, как вы сделаете вкладку приклада или оденете броню, бретели не взлетят и не расстегнутся.

Лекарства.
Сплошь и рядом нет возможности банально подмыться. Влажные салфетки – разумеется и ок. Но определенные болезни от невозможности помыться и стрессов никто не отменял. В частности, речь идет о такой довольно распространенной проблеме, как молочница. Лично у меня есть в аптечке таблетки флюконазола (или любого другого подобного препарата, и именно таблеток, а не мази и т.д.) и уролесана. Ибо на фоне молочницы часто может быть цистит. А еще оттого, что приходится ходить в туалет банально в поле на ветру.

Ну, и обезболивающие. Много. Неприятно, а иногда опасно, выпадать на один-два дня из-за менструальных болей.

UPD: по моему мнению, важное уточнение от крутой Маши Назаровой: уролесан не лечит, а действенное лекарство именно от цистита (не молочницы) – одноразовый прием фосфомицина на ночь (монурал, урофосцин и т.д.).

Знаю, что девушки используют чаши с Али Экспресса для того, чтобы ходить «к ветру стоя». Собственно, это удобно, потому что количество снаряги, которое на теле, может просто не позволить сходить в туалет, как положено.

Волосы.
Можно остричь. Радикально, но не для всех. Можно заплести афрокосички, довольно популярные среди комбатанток и волонтерок, чтобы упорядочить волосы, и очень положительные отзывы читала. Также есть жесткие шампуни, которые очень практичны, потому удобно держать кусочек в мыльнице и не бояться, что зальет все вещи. Или заливать небольшое количество шампуня в бутылочку для путешествий, как для путешествий самолетом.

🏃‍♀️🇺🇦💬#опыт #беженцы #ютуб
 Каково беременной бежать из подвала Мариуполя в Европу через ДНР?

В этом выпуске подкаста «Что это было» речь пойдет о беременной женщине, которая бежала из подвала в центре Мариуполя и оказалась на Дальнем Востоке. С маленьким ребенком и с большим животом Юлия с мужем в течении двух месяцев пыталась найти убежище где угодно, переезжая с одного места на другое.

Тайминги:
00:00 Ведущая - Джесси Кейнер. Приветствие
00:50 Как для Юлии началась война
02:23 Как кадыровцы вывезли Юлию и ее семью из Мариуполя
06:15 Как Юлия жила в самопровозглашенной ДНР
09:43 Какую анкету Юлия и ее муж Саша заполняли на российской границе
11:57 Как семья Юлии решила ехать из Таганрога во Владивосток
15:30 Как Юлия добиралась до Дальнего Востока
17:14 Как Юлия вместо Владивостока оказалась в поселке Врангель
20:58 Как Юлия решилась на переезд в Германию
22:53 Как Саша без паспорта проехал всю Россию и часть Европы
25:21 Как Юля и ее семья живут сейчас

​​🪖💬🇺🇦 #опыт #солдатки #историиукраинок
Пулемётчицы, механикессы, командирки и медикини — киевлянки на передовой в статье The Washington Post

С начала войны количество украинок, идущих служить в ВСУ, резко возросло.
«Алина Михайлова, медикиня украинской армии, в машине скорой помощи в ожидании отправки из Бахмута 28 июня», - такая подпись размещена под главным фото американского издания The Washington Post.

Алина – депутатка Киевсовета. В настоящее время она находится на одном из самых опасных участков фронта — Бахмут, где проходит Бахмутская трасса, так называемая «дорога жизни». Россияне ее хотят захватить во что бы то ни стало, а украинцы их оттесняют. Именно с описания ее фронтовой обыденности и начинается статья о том, как украинские женщины служат в армии.

Сейчас их 22% — то есть каждый пятый воин. На передовой женщины часто оказываются первыми. Рекордное количество украинок служит медикинями и пулемётчицами.

Алина Михайлова о себе сказала: "Я была просто девушкой, которая любила кататься на сноуборде". «Никогда еще ее трансформация во время войны не была такой поразительной: из вегетарианки-политологини в Киеве в военную медикиню на передовой», — пишет о киевлянке The Washington Post.

🇺🇦🗯 #опыт #историиукраинок #зверстваоккупантов #тайра
Тайра рассказала про условия содержания в плену

"Мы пели гимн России минимум три раза в день. Иногда до двадцати. Портрет Путина висел в каждой камере. И они проверяют: если гимн не выучен – бьют"

Украинская парамедикиня Юлия Паевская, известная по позывному "Тайра", провела несколько месяцев в российском плену. Военные РФ задержали ее в марте на выезде из Мариуполя. Кремлевская пропаганда буквально демонизировала Юлию Паевскую. Про Тайру сняли фильм под названием "Женщина по прозвищу Зверь", прокремлевские активисты требовали выдать ее в "ДНР", чтобы там ее казнили, но в июне Тайру передали Киеву.

О том, как она попала в плен, как там с ней обращались, а также как происходил процесс обмена, Юлия Паевская рассказала украинской службе Радио Свобода.

🇺🇦🏃🏻‍♀️🗯 #опыт #историиукраинок #беженки
Как украинские беженки становятся жертвами эксплуатации
Как украинские беженки становятся жертвами сексуальной и бытовой эксплуатации.

Тайминги:
00:50 Как беженки оказываются в руках трафикеров?
02:45 Как беженки сталкиваются с угрозами сексуального насилия и с бытовой эксплуатацией?
09:45 Есть ли статистика - сколько женщин стали жертвами трафикинга?
12:20 Часто ли российские мужчины предлагают беженкам помощь в обмен на секс и помощь по дому?
15:30 История беженки, которая согласилась принять помощь от мужчины во ВКонтакте

🏃🏻‍♀️🇺🇦 #депортация #опыт #историиукраинок
«Я хочу вернуться в Украину»: депортированные украинцы и их родственники остаются один на один с проблемами
В Государственной миграционной службе советуют гражданам, у которых отобрали документы, обращаться лично, чтобы получить новые.

Российские оккупанты, пренебрегая нормами международного права, продолжают принудительную депортацию украинцев на временно захваченных территориях. У людей забирают документы, лишая возможности вернуться домой.
Одной из депортированных украинок стала Жанна Милащенко. Женщину вывезли из Мариуполя в Крым.

«Я, гражданка Украины, Милащенко Жанна Николаевна, нахожусь на ВОТУ АР Крым. Меня увезли из Мариуполя. У меня нет документов. Их забрали россияне. Я хочу вернуться в Украину. Это моя Родина. Умоляю, помогите», - эти слова Жанна написала на листе бумаги и сфотографировалась с ним.
Фотографию опубликовала в Facebook ее дочь Оксана.

Она рассказала историю своей семьи и страны.
Родственники депортированной украинки обращались к уполномоченной Верховной Рады по правам человека, подавали обращение министру по вопросам реинтеграции ВОТ Ирине Верещук и президенту Украины Владимиру Зеленскому.
Обращения перенаправили в Государственную миграционную службу, 15 июля Служба ответила, что Жанна Милащенко должна «лично обратиться с заявлением о получении паспорта вместо украденного или утраченного на территории Украины».
Вопроса о том, как женщина без документов и денег сможет вернуться в Украину, чтобы подать заявление, у чиновников ГМС не возникло.

🇦🇫🧕💬 #опыт #афганистан #афганскиеженщины
Режиссерка под прикрытием сняла фильм о судьбе афганских женщин
Навай рассказывает об обращении талибов с женщинами в новом документальном фильме PBS Frontline "Афганистан под прикрытием", который она начала снимать в начале 2020 года.

Документальный фильм был снят за пределами столицы Кабула, в провинциях Афганистана, где репрессии в отношении прав женщин были особенно жесткими. С момента прихода к власти талибы нарушили свое обещание позволить девочкам продолжать обучение после шестого класса. За некоторыми исключениями, женщинам больше не разрешается работать.

Многие девочки и женщины исчезают: арестованы за нарушение кодекса морали или похищены и вынуждены выйти замуж за одного из талибов.
Женщин сажают в тюрьмы без регистрации и отчетов, похищают молодых девушек из семей и насильно заставляют их вступать в брак.
«Когда семья говорит нет, талибы похищают девушку. Иногда они появляются с священнослужителем, заставляют выйти за них замуж на месте. И часто девушку забирают, и семья не имеет к ней доступа. Часто семью избивают в процессе, потому что члены семьи будут протестовать. В Афганистане резко выросло количество женских самоубийств».

Наваи снимала в Афганистане в ноябре 2021 года и снова в марте этого года и заметила, что условия для женщин в стране ухудшились между ее двумя визитами. Этот факт она объясняет сдвигом внимания всего мира с Афганистана на Украину.

🙎🏽‍♀️💬 #опыт #империализм #колонизация
Женщины разных этносов — о жизни в «многонациональной» России
«Меня в детстве обзывали узкоглазой, китаёзой»
Я бурятка, и российское общество считает меня человеком второго сорта. Ни я, ни мои предки не жили спокойно и не чувствовали себя полноправными гражданами страны.
Мой прадед был судим по 58 статье УК РСФСР за панмонголизм (движение за объединение монгольских народов в единое государство. — Прим. ред.). Десять лет он провёл в трудовом лагере на Колыме. Из-за этого моего деда травили в школе за то, что он «сын врага народа». Меня в детстве обзывали узкоглазой, китаёзой, а однажды в детском лагере избили до крови.
Когда я выросла, я приехала учиться в Москву. Там полицейские по несколько раз в месяц останавливали меня для проверки документов, часто намекали на взятку. А уж сколько раз у меня не получалось снять квартиру, трудно и сосчитать.
При Сталине у бурят отняли традиционную письменность: перевели на латиницу, потом на кириллицу. В XXI веке Федеральное собрание вообще запретило народам России использовать какую-либо письменность, кроме кириллицы.

«Такой национальности нет»
Я — поморка. Мой народ ближе к скандинавам, чем к русским. Но с виду не отличить, поэтому я не сталкивалась с дискриминацией по внешности. Правда, однажды в начальной школе учительница назвала меня трескоедкой, и эта кличка прилипла ко мне на долгие годы.
И всё же такие случаи были единичными. Но хоть я и не переживала прямой травли, с детства мне приходится вести войну с Россией за свою самоидентификацию.
Поморы — непризнанная нация. В 2011 году Минюст ликвидировал нашу единственную официальную общину. Многие считают, что у нас нет своего языка, но это неправда. Наш язык существует, он старше литературного русского и лёг в основу современного русского. Лингвисты рассматривают его как один из старейших языков

«Вы нерусская и читаете?»
Я из Ингушетии — самой крохотной республики в России. Всю жизнь за пределами родного региона я постоянно сталкивалась с национализмом.
Впрочем, впервые это произошло ещё там, на родине. Наша преподавательница вязания — русская женщина — сказала нам, что русские дети якобы схватывают всё в разы лучше и нам до них далеко. Я тогда, будучи ребёнком, не понимала, что же такого особенного в этих русских детях, почему они так недосягаемы? Когда я стала старше и начала пользоваться интернетом, я ещё больше осознала, что в России я человек второго сорта. Я видела сообщения о «хачах», «чурках», «понаехавших», «неандертальцах», «террористах», «спустившихся с гор». Любое мнение, которое я высказывала, могло быть аннулировано, потому что я «нерусская».
Через несколько лет я переехала в другой город, в основном населённый русскими людьми. Я заметила, что у них есть непробиваемая вера в то, что Россия стала для малых народов просветительницей, освободительницей, желанной вершительницей судеб. Это при том, что в 1944–1958 годах мои предки были депортированы как враги народа. Смущает ли русских людей то, что в истории их страны есть такой эпизод? Большинство даже не догадывается о его существовании.
Более того, многие уверены, что малые республики, в частности кавказские, совсем пропали бы без «России-матушки», а все насильственные действия в отношении жителей этих республик были вынужденными.

«Мне неохотно давали роли, а мой разрез глаз оказался „неудобным“ для грима»
Мне 29 лет, я родом из Астраханской области. Мой отец — казах, переселенец. Он приехал ещё при советской власти. Мама — метиска. Её предками были ногайцы родом из Крыма и каракалпаки.
От преподавателя по сценической речи я услышала, что у меня есть «акцент и говор». На самом деле такого просто не могло быть, ведь я росла в России и с рождения говорила на чистейшем русском.

«Приедут сюда и ведут себя как дома»
Мой отец азербайджанец, а мама русская. Внешность я унаследовала от отца, а вместе с ней — пренебрежительное отношение со стороны россиян.
В школе я училась в 90‑е, и тогда бывало особенно туго. Во всех бедах принято было винить «черножопых».

🇺🇦🪖💁🏻‍♀️💬 #смотреть #интервью #солдатки #украинки #историиукраинок #опыт
Как одолевают «махровый» сексизм в наиболее женском войске Европы — украинском | Интервью Екатерины Приймак
В 2014 году многие женщины-добровольцы столкнулись с нормативными барьерами, определенным мужским сопротивлением, в частности — предубежденным отношением высшего военного руководства. Именно поэтому и появилась общественная организация Женское ветеранское движение.
Восемь лет они вводят равные права и возможности для всех военных.

С 24 февраля мы переформатировались на срочный ответ на все возникшие в большом количестве кризисные вопросы. Два наших основных направления — это помощь войску, в приоритете — женщины. Второй — это помощь гражданским женщинам с детьми, из разных уязвимых категорий, которые к нам обращаются.
Как ветеранки, как прошедшие войну люди, мы чувствуем себя более готовыми к такому формату жизни и в определенной степени ответственны за тех, кто не может сейчас за себя постоять.

То, что я увидела в отношении гражданских женщин, — навыки вождения очень важны. Если твои мужчины идут воевать, ты остаешься. И если эта территория оккупирована, нужно бежать. Даже с имеющейся машиной или соседской, многие женщины так и не могли уехать. Именно поэтому мы запустили обучение этим навыкам — без автошколы, чтобы можно было поехать.

Очень необходимый навык — [умение оказывать] медицинскую помощь. Самое главное — это уметь останавливать кровь, потому что из-за этого чаще всего погибают люди, даже от незначительных ранений.

Феминизация армии — это процесс, и он длительный.
Мы работаем в сфере с 2015 года как адвокационная кампания. В 2019 году мы [создали] юридическое лицо — Женское ветеранское движение. Но все в один день не решается.
Когда мы начинали, точкой входа было то, что о женщинах вообще не говорили. Сейчас с экранов, с радиоэфиров от первых людей государства звучит «защитники и защитницы», я знаю, что это наша работа.

Есть очень много вопросов, иногда возникающих как трэш. Например, помните эти скандальные каблуки, их поздравляют с днем блондинок в соцсетях какие-то бригады, и это бред, потому что мы о женщине-профессионале. Махровый сексизм постройки [армии] кое-где еще есть, но полномасштабная война многое изменила, потому что первое, что нужно армии, — это профессиональные кадры. Тогда женщина ты или мужчина является абсолютно второстепенным.

Женщин становится все больше и больше. В Украине реально наибольший процент женщин, чем [в других армиях] Европы, в странах НАТО. Но почему-то мы ждем, пока нам кто-то расскажет, как нужно интегрировать женщин в армию, хотя мы первые должны рассказывать, как это делать.