по такому случаю верну удаленное
он хотел стать слободаном милошевичем, когда вырастет
и водил своих внутренних монстров из июня в февраль
забивал в ящики с нашей вселенной гвозди.
в ящики с надписями
fragile.
он готовил планы защиты детской: планы всех планов,
он мучал принцесс диснея, срывал с них улыбки
вырезал фотографии из винтажных порножурналов,
чтобы складывать из уродливых коллажей
коды и шифры.
он кипятил в черепушке мозг — будто в фосфоре ракию.
даже бросая других, оставался милым.
и искал в окружающем его мраке
призрак
союзной силы.
он вырос, мы выросли вместе с ним,
выросли мы, а с нами — и наши монстры.
у него теперь тысячи глаз.
он — аятолла, херувим.
ему легче погибнуть,
чем ответить на наши вопросы.
и пусть ты далеко, не лишайся остатков мужества.
у нас больше нет ничего, кроме общего знамени.
следующий шаг — позади уже всё разрушено.
всё разрушено
в нашей внутренней
югославии.
он хотел стать слободаном милошевичем, когда вырастет
и водил своих внутренних монстров из июня в февраль
забивал в ящики с нашей вселенной гвозди.
в ящики с надписями
fragile.
он готовил планы защиты детской: планы всех планов,
он мучал принцесс диснея, срывал с них улыбки
вырезал фотографии из винтажных порножурналов,
чтобы складывать из уродливых коллажей
коды и шифры.
он кипятил в черепушке мозг — будто в фосфоре ракию.
даже бросая других, оставался милым.
и искал в окружающем его мраке
призрак
союзной силы.
он вырос, мы выросли вместе с ним,
выросли мы, а с нами — и наши монстры.
у него теперь тысячи глаз.
он — аятолла, херувим.
ему легче погибнуть,
чем ответить на наши вопросы.
и пусть ты далеко, не лишайся остатков мужества.
у нас больше нет ничего, кроме общего знамени.
следующий шаг — позади уже всё разрушено.
всё разрушено
в нашей внутренней
югославии.
Всю ночь лучше не думскроллить. В Косово до сих пор действует миссия НАТО KFOR. И в ней около четырёх тысяч человек.
Атака на Косово будет значить, что а) силы НАТО втягиваются в конфликт; б) происходит условный Афганистан-2021.
В первом случае Сербия обречена, во втором — коллективный Запад унижен.
Что-то мне подсказывает, что даже рыхлый ЕС не сможет себе политически позволить (например) удары по своим военным в Приштине.
Хотя какая аналитика, рацио сдох и задохнулся, ура хаосу и вот это вот всё.
Атака на Косово будет значить, что а) силы НАТО втягиваются в конфликт; б) происходит условный Афганистан-2021.
В первом случае Сербия обречена, во втором — коллективный Запад унижен.
Что-то мне подсказывает, что даже рыхлый ЕС не сможет себе политически позволить (например) удары по своим военным в Приштине.
Хотя какая аналитика, рацио сдох и задохнулся, ура хаосу и вот это вот всё.
Во всём это интереснее то, как мы на уровне артерий и капилляров мы хотим, чтобы очередной островок стабильности рухнул.
Отрывки видео, сомнительного качества цитаты, свидетельства ненадежных очевидцев. Всё это превращается в надежду: вот-вот начнут стрелять, вот-вот будет интересно и драйвово. Вот-вот, ну уже.
Бодрийяр писал про 11 сентября: они сделали это, но мы сами того хотели.
А у менее тривиального француза Дриё Ла Рошеля читаем: инстинктивно я всегда был на стороне апокалипсиса.
Мы давным-давно живём идеей армагеддона.
Отрывки видео, сомнительного качества цитаты, свидетельства ненадежных очевидцев. Всё это превращается в надежду: вот-вот начнут стрелять, вот-вот будет интересно и драйвово. Вот-вот, ну уже.
Бодрийяр писал про 11 сентября: они сделали это, но мы сами того хотели.
А у менее тривиального француза Дриё Ла Рошеля читаем: инстинктивно я всегда был на стороне апокалипсиса.
Мы давным-давно живём идеей армагеддона.
Forwarded from NEPO
«Одна ночь хаоса и анархии хуже, чем сто лет тирании»,
— сказал как-то Анатоль Ливен, предсказывая человечеству катастрофы и переосмысление подходов к власти.
— сказал как-то Анатоль Ливен, предсказывая человечеству катастрофы и переосмысление подходов к власти.
Баунов, конечно, не самый неприятный персонаж на дудевских (иноагент и всё такое) интервью. Но я с первого курса ненавижу, когда всё вокруг объясняют античностью. Камон, там даже государства в привычном нам смысле слова не существовало.
Знаете, сейчас действительно сформировалось то, что можно назвать "поэтической сеткой телеграма". Правда, похоже это на огромную тушу иноагентского Быкова со своими зарисовками ямбом в НГ. Просто с другим знаком.
Русской поэзии было лучше в своем полугнилом уголке шкафа. Теперь эту гниль выставили под свет софитов. То, что из стихов пытаются слепить пластикового кентавра, только вредит этим самым стихам. Впрочем, если и жалеть о них, то как о греющем сердце хламе. Бессмысленно и занимает место, но выбросить жалко.
Русской поэзии было лучше в своем полугнилом уголке шкафа. Теперь эту гниль выставили под свет софитов. То, что из стихов пытаются слепить пластикового кентавра, только вредит этим самым стихам. Впрочем, если и жалеть о них, то как о греющем сердце хламе. Бессмысленно и занимает место, но выбросить жалко.
С другой стороны, от поэтических тусовок я всегда был далек. Меня игнорировали повсюду, я игнорировал всех. Игнорирую и игнорируют до сих пор. И этот полугнилой угол шкафа, моего шкафа, мне куда милее остального. Пусть даже сейчас мне почти не интересно писать стихи. Остаюсь в своей причудливой нише на тысячу подписчиков.
Знаете, у Кристиана Крахта был роман "1979". Начинается он с истории одной западной гей-пары, приехавшей в Иран. Любовник главного героя (он в итоге умирает от передоза) был покрыт время от времени лопающимися волдырями, от чего постоянно намокала одежда. Но пара неизменно ходила на вечеринки в водовороты шейховского люкса.
Потом — та самая исламская революция. И начинается шизофреническое путешествие западного человека по кипящей кастрюле незападной реальности.
Странный румын сказал главному герою обойти гору Кайлас (она же гора свастики, да), чтобы восстановить нарушенное равновесие.
И он отправляется сквозь границы на восток, но мистический экспериенс заканчивается в китайском исправительном лагере. Где главный кайф — совсем не иранская шмаль вместе со сметенными реакцией аристократами. Там ты буквально достаешь из куч говна опарышей и считаешь это счастьем, ведь не сдохнешь от голода. А, ну и учишь Маленькую красную книжицу Мао наизусть: слово за слово, фраза за фразой.
К чему это я?
Мы все — персонаж этой книги. Гноящиеся раны западной цивилизации, вселенная, которая бьёт по остаткам комфорта, конспирологическое сумасшествие от происходящего и попытки восстановить летящее в пропасть компульсивными ритуалами.
На каждого из нас найдутся свои опарыши. И говно тоже, не волнуйтесь.
И своя красная книжица Мао, слова которой ещё отлетят от наших зубов гранитом.
В конце концов, если не будут цвести все цветы, зацветем уже мы. Вокруг Кайласа.
Потом — та самая исламская революция. И начинается шизофреническое путешествие западного человека по кипящей кастрюле незападной реальности.
Странный румын сказал главному герою обойти гору Кайлас (она же гора свастики, да), чтобы восстановить нарушенное равновесие.
И он отправляется сквозь границы на восток, но мистический экспериенс заканчивается в китайском исправительном лагере. Где главный кайф — совсем не иранская шмаль вместе со сметенными реакцией аристократами. Там ты буквально достаешь из куч говна опарышей и считаешь это счастьем, ведь не сдохнешь от голода. А, ну и учишь Маленькую красную книжицу Мао наизусть: слово за слово, фраза за фразой.
К чему это я?
Мы все — персонаж этой книги. Гноящиеся раны западной цивилизации, вселенная, которая бьёт по остаткам комфорта, конспирологическое сумасшествие от происходящего и попытки восстановить летящее в пропасть компульсивными ритуалами.
На каждого из нас найдутся свои опарыши. И говно тоже, не волнуйтесь.
И своя красная книжица Мао, слова которой ещё отлетят от наших зубов гранитом.
В конце концов, если не будут цвести все цветы, зацветем уже мы. Вокруг Кайласа.
Forwarded from как стать девочкой-волшебницей
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Сука СЭНДМЭН
я укутал сердце в пиджак и отнёс его в бункер
если будет стучать — накажу сильней
в обаятельном мраке наших командных пунктов
ждут своей участи сотни диких зверей
каждый из них теперь — объект для охоты
фабрика по отлову чужих глазниц
между дзотами — трупы, между трупами — тропы
этот прогноз не выдержал дэвид линч
ведь фронт — уже у двери, за нами не станет
спрячь его, как ключи, под знакомый коврик
звери — готовятся выбежать на сафари,
комиссар моей памяти метко стреляет дробью
носорожья любовь — тонкий зов толстой шкуры,
я создавал тебя в нашей квартире — пустой фантом,
охота в самом разгаре — чужие фигуры
меня вздернут за старую веру — я томас мор
и охотники уничтожат старую память,
пыльный город — уродливые картины
моих бывших друзей убили, их до сих пор убивают
я возьму их кожу, я сделаю маску из мертвечины
я надену корону — корону из поражений
мародёры воспоминаний идут на штурм
мемуары разбитых окон — из прерий
кричат убитые тигры — самый приятный шум
я раскрошу вас: любимых, врагов, посторонних
все вы убиты — охота не пощадит
мой триколор полностью залит кровью,
я забыл своё детство, втиснул его в гранит.
там где солнце течет слюной на мою тревогу,
пусть выжигает всё —
даже воду в кране.
удар по инфраструктуре — системам рая,
жирафам отрезали шеи,
сафари
по волнам моей головы продолжается.
игра в родину — с нулевой суммой, поверь.
сафари закончится.
и если тебе понравилось,
сколько раз увидишь меня —
столько меня и убей.
если будет стучать — накажу сильней
в обаятельном мраке наших командных пунктов
ждут своей участи сотни диких зверей
каждый из них теперь — объект для охоты
фабрика по отлову чужих глазниц
между дзотами — трупы, между трупами — тропы
этот прогноз не выдержал дэвид линч
ведь фронт — уже у двери, за нами не станет
спрячь его, как ключи, под знакомый коврик
звери — готовятся выбежать на сафари,
комиссар моей памяти метко стреляет дробью
носорожья любовь — тонкий зов толстой шкуры,
я создавал тебя в нашей квартире — пустой фантом,
охота в самом разгаре — чужие фигуры
меня вздернут за старую веру — я томас мор
и охотники уничтожат старую память,
пыльный город — уродливые картины
моих бывших друзей убили, их до сих пор убивают
я возьму их кожу, я сделаю маску из мертвечины
я надену корону — корону из поражений
мародёры воспоминаний идут на штурм
мемуары разбитых окон — из прерий
кричат убитые тигры — самый приятный шум
я раскрошу вас: любимых, врагов, посторонних
все вы убиты — охота не пощадит
мой триколор полностью залит кровью,
я забыл своё детство, втиснул его в гранит.
там где солнце течет слюной на мою тревогу,
пусть выжигает всё —
даже воду в кране.
удар по инфраструктуре — системам рая,
жирафам отрезали шеи,
сафари
по волнам моей головы продолжается.
игра в родину — с нулевой суммой, поверь.
сафари закончится.
и если тебе понравилось,
сколько раз увидишь меня —
столько меня и убей.
Я, конечно, не Мария Баронова, но вдруг вы захотите помочь мне с финансовыми проблемами последней недели и вкинете что-нибудь на карту. Обычно не прошу, но уж извините.
Искренне надеюсь, что с каждым донатом я все чаще буду писать стихи:
Номер карты: 4377723776492666
Искренне надеюсь, что с каждым донатом я все чаще буду писать стихи:
Номер карты: 4377723776492666
в черной рубашке pinned «Я, конечно, не Мария Баронова, но вдруг вы захотите помочь мне с финансовыми проблемами последней недели и вкинете что-нибудь на карту. Обычно не прошу, но уж извините. Искренне надеюсь, что с каждым донатом я все чаще буду писать стихи: Номер карты: 4377723776492666»
вода — воздух
мы с тобой заключенные, здесь — осажденная крепость,
мы давно под водой, как ни прячься, найдут
серая зона передовой, серый импорт.
если что — будем лучшими и в аду.
если что, отвечать нам совсем не придётся.
я надеваю шинель, выхожу из квартиры,
у столицы синдром самозванца, синдром уродца
у столицы на каждой улице — штыки мира
и на каждой улице праздник: двадцать второй, холодное лето
ты целовала её и вдыхала в неё свой страх,
страх затонуть
исчезнуть
страх отыскать винету
телемост "атландита — китеж". в ногах
валяется звездное небо — тоска по канту,
крах ориентиров, тяжелый солдатский сапог.
мне говорят: добро.
а добро точно так же банально,
капитан, над нами — воздушный флот.
конденсат боевого кайфа, он капает в море,
океан безразличия, ночь, по домам на такси,
чтобы выплыть наверх — недостаточно соли,
недостаточно соли в воде, оглядись вокруг, помолчи.
помолчи: за кораллами бог, он грузит гуманитарку.
эта помощь нужна нам, не меньше, чем им.
радуйся, что у нас есть выпивка — нету танков.
ведь ещё пару дней и
я проберусь в изнанку нашего корабля,
раскручу винты,
сниму с нас все панцири,
запущу смерть внутрь
поцелуй её за меня,
пока я передам им по рации:
убивать нас поздно.
сквозь помехи:
воздух — это вода.
и никто не услышит:
вода — это воздух.
мы с тобой заключенные, здесь — осажденная крепость,
мы давно под водой, как ни прячься, найдут
серая зона передовой, серый импорт.
если что — будем лучшими и в аду.
если что, отвечать нам совсем не придётся.
я надеваю шинель, выхожу из квартиры,
у столицы синдром самозванца, синдром уродца
у столицы на каждой улице — штыки мира
и на каждой улице праздник: двадцать второй, холодное лето
ты целовала её и вдыхала в неё свой страх,
страх затонуть
исчезнуть
страх отыскать винету
телемост "атландита — китеж". в ногах
валяется звездное небо — тоска по канту,
крах ориентиров, тяжелый солдатский сапог.
мне говорят: добро.
а добро точно так же банально,
капитан, над нами — воздушный флот.
конденсат боевого кайфа, он капает в море,
океан безразличия, ночь, по домам на такси,
чтобы выплыть наверх — недостаточно соли,
недостаточно соли в воде, оглядись вокруг, помолчи.
помолчи: за кораллами бог, он грузит гуманитарку.
эта помощь нужна нам, не меньше, чем им.
радуйся, что у нас есть выпивка — нету танков.
ведь ещё пару дней и
я проберусь в изнанку нашего корабля,
раскручу винты,
сниму с нас все панцири,
запущу смерть внутрь
поцелуй её за меня,
пока я передам им по рации:
убивать нас поздно.
сквозь помехи:
воздух — это вода.
и никто не услышит:
вода — это воздух.
в черной рубашке
Я, конечно, не Мария Баронова, но вдруг вы захотите помочь мне с финансовыми проблемами последней недели и вкинете что-нибудь на карту. Обычно не прошу, но уж извините. Искренне надеюсь, что с каждым донатом я все чаще буду писать стихи: Номер карты: 4377723776492666
Все ещё можете задонатить на благополучие русской поэзии