Лиterraтура №215
https://literratura.org/
Дорогие читатели и авторы! Представляем вашему вниманию 215 номер журнала Лиterraтура!
Анонс:
https://literratura.org/arc/5492-literratura-214.html
Приятного чтения!

Во дворе с утра потеха:
снегом завалило двор, 
БМВ не хочет ехать, и москвич не хочет ехать —
видно, до весны затор. 
Только дворник дядя Ваня 
говорит тихонько маме:
"Я лопату принесу и расчищу полосу".
И довольные соседи: "Едем! Едем! Едем! Едем!»
Дядя Ваня рад помочь. 
У него машины нету, 
родилась девчонка летом, 
он на санках катит дочь. 

Я в новом костюме, 
нарядный и важный, 
с вещами на поезд
спешу двухэтажный. 
И маленький есть у меня чемодан, 
его я нести никому не отдам. 
Тащу и качу, от натуги пыхчу,
Но сильным и смелым казаться хочу. 
…Чуть-чуть отдохну и опять покачу. 
 
Ох, как же я к папе на ручки хочу!
 

В определённый день месяца
я вдруг понимаю, что вот сегодня — день рождения.
Чей? Точно не помню.
Кого-то из друзей детства, далёких,
ушедших, невозвратных.
Кажется, это Славик был февральский.
Или Игорь?
Яна январская, Юлька — июльская,
Ленка летняя, это точно.
Оксана родилась в октябре,
Лëшка ноябрьский.
В декабре дней рождения не было: Новый год.
И вот именно сегодня,
снежным февральским днëм,
я гадаю, кто же из них?
Дай бог, чтобы жив.

Проект "Дорога в Арктику" в Мурманске.

Ни одной фотографии, даже на паспорт, нет.
Тосковать было некогда: дети, еще война.
Помогал только старый Иван Веденеич — дед,
а она все ждала, так на то она и жена.

А потом похоронка, мол, умер Ваш муж от ран,
похоронен там-то — приписочка от руки.
В Ленинградской области скинут в одну из ям,
пооставили раненых, да и ушли полки.

Оставалось им год еще бедствовать-воевать,
впереди великие цели: Берлин, Рейхстаг,
а сынишке младшему Мишеньке только пять,
он не знает еще про красный советский флаг.

Своё тепло земля отдаст дождю,
а человеку — травы и посевы.
Люби во мне земное, отдаю
я нашему с тобой житью-бытью
ростки надежды и зачатки веры.

Так семя прорастает по весне,
колышутся поля от ласки ветра,
так прорастает нежностью во мне
травинка света.

Кувшинку, как кубышку, сберегу.
Росу, в которой утро утопало,
и акварель закатов на лугу,
и поросль камышей на берегу —
всë будет мало...

И буквица, и клевер, и горец,
и пëстрые поля люпина,
ромашка, горечавка, наконец,
— всё сердцу мило.
Антагонисты — мак и василёк,
и солнцем — пижма,
и горечавки тонкий стебелек
стремится выше.
Цвети, как эти травы на лугу,
пока на свете
над разнотравьем вновь пчелиный гул
и солнце ласковое светит.

Этот стрëкот и щебет —
июньское вволю житьë.
По тропинке лесной,
напугав зеленушку,
я спешу в глубину,
где крапива цветёт;
где не знают цветы,
что нектар станет мëд,
где ты встретишь лисичку под ëлкой,
и только в июле — волнушку.
А на кронах деревьев сегодня концерт:
раззадорились зяблики и трясогузки,
и щеглы - их костюмов заметен затейливый цвет,
и кукушки, что дома, в часах, помещаются в узкий,
небольшой коробок, в слуховое оконце почти,
а в лесу накукуют тебе — только диву даëшься!
Это крупная птица, еë не удержишь в горсти.
И, взмахнув своей "юбкой" - оборкой, она отлетит,
а ты смотришь на небо и здесь остаёшься.

Близится август. Тревога ложится на плечи.
Лечит лишь май, а сентябрьское солнце не лечит.
Кладбище красок — осенние дни сухостоя.
Свечи горят по тому, что недавно живое
билось, плескалось и с новой весной расцветало —
сгнило, засохло теперь и вконец обветшало
всë, что любили мы,
всë, что нам радость дарило.
Было ли — не было,
было ли — не было?
Было.

Раз не нужна моя нежность, 
эта щенячья радость, 
раз не готов
быть моей отрадой... 
Тебе наградой
был бы мой смех,
эти ямочки на щеках. 
Милый, в твоих руках
я становлюсь смешинкой, 
щекоткой, стоном, 
нежным цветком
и ребенком сонным. 
Это вовсе не грех —
быть влюблëнным, 
счастливым быть —
просто жить, 
отдавать
эту нежность... 
 

Стукалинские чтения