Для тех, кто не любит GIF, публикую фотографии в классическом формате.

Угол Спиридоновки и Спиридоньевского переулка. Церковь Спиридона Тримифунтского была разрушена коммунистами в 1930-е годы. На её месте был построен жилой дом треста «Теплобетон».

Обе фотографии сделаны с одной точки с разницей около 140 лет. Москва, было — стало.

Один из прекрасных домов эпохи авангарда на углу Тишинской площади и Большой Грузинской улицы и одна из самых передовых строек Москвы 1920-х годов — здание отливали из монолитного железобетона. Таких технологий в СССР еще не было.

В 1926 году Совнарком издал постановление «О льготных условиях допущения иностранного капитала к производству строительных работ на территории СССР». В Москву приехала немецкая компания Paul Kossel & Cie. KG. Германцы привезли свое производство пористого бетона с низкой тепловодностью и способ заливки этажей на стандартизированной опалубке. На этих технологиях потом возник трест «Теплобетон».

Дом строила советско-германская строительная концессия «Руссгермстрой» в 1928–1932 годах по проекту архитекторов Андреева и Минкуса (Михаил Минкус потом станет соавтором высотки МИДа на Смоленке).

Заказчиком дома выступало первое рабочее жилищно-строительное кооперативное товарищество «Военный строитель».

Обе фотографии сделаны с одной точки с разницей 80 лет. Москва, было — стало.

Строительство самого крупного в Автозаводе «Бусыгинского дома» – по имени кузнечных дел стахановца-гагановца с Горьковского автомобильного завода Александра Харитоновича Бусыгина, который, впрочем, тут никогда не жил.

Дом, занимающий целый городской квартал, был построен в 1936–1938 гг. по проекту профессора архитектуры Ильи Александровича Голосова. Общая протяженность здания – примерно 1130 метров.

На этих метрах в четырёхсот пятидесяти квартирах проживала тогдашняя элита «будней великих строек»: ведущие инженеры ГАЗа, конструктора (с обязательным ударение на «А»), и простые работяги-ударники социалистического производства – пусть не в квартирах с паркетом, конечно, пусть в коммуналках, каковые тут тоже имелись, но всё-таки.

Сам Бусыгин был настоящим мастером своего дела. В сентябре 1935 года его бригада отковала за одну смену 1001 коленвал при плане 675, за что Александр Харитонович получил орден Ленина. А в 1975 г. уникума и вовсе произвели в Герои соцтруда. Нижний, было – стало

Какой тихой и маленькой была когда-то Малая Никитская.

На первом плане интереснейший памятник Москвы — дом Степана Павловича Рябушинского. Его строил Федор Осипович Шехтель с 1900-го по 1903-й. Наверное, это один из немногих домов, где интерьеры красивее фасадов.

Рябушинский жил в доме недолго — до революции, затем семья бежала из Советской России. От хозяина остались домовая церковь и реставрационная мастерская икон.

Настоящая история дома началась после 1917 года. Он был национализирован, здесь располагались конторы Наркомата иностранных дел и Госиздата, потом был детский сад.

С 1931 года сюда поселили писателя Максима Горького. Хотя дом ему не нравился, но словно по иронии судьбы имя Горького и особняк Рябушинского оказались связанными вместе навсегда. Правда, умер Алексей Максимович не здесь, а на даче в Горках.

В доме неоднократно бывали члены сталинского политбюро вместе с самим. Жил здесь и великий Алексей Толстой. С 1965 года здесь музей Горького.

Москва, было — стало.

Дом-коммуна сотрудников Госстраха на Малой Бронной выглядит этакой репетицией архитектора Гинзбурга перед строительством знаменитого Дома Наркомфина на Новинском бульваре.

Первое, что бросается в глаза, — шестой этаж, которого нет на фотографии 1927 года (дом начали строить летом 1926 года). Моисей Яковлевич построил пятиэтажный жилой корпус с двухъярусной террасой-солярием на крыше.

Это было новаторское решение для того времени и узнаваемый почерк мастера. Это же решение Гинзбург повторит в Доме Наркомфина и в Доме специалистов в Свердловске. На террасе росли деревья в кадках, можно было загорать и танцевать. Но климат и отсутствие жилья сделали свое дело — в 1930-е трест «Моснадстрой» превратил террасу в шестой этаж.

Дом откровенно портит желтый цвет. Изначально архитектор выкрасил фасады в белый.

Во всех квартирах были свои кухни, уборные и ванные с душами — бытовая роскошь для того времени.

Обе фотографии сделаны с одной точки с разницей 93 года. Москва, было — стало.

Церковь Никиты Мученика на Вшивой горке — нынешняя Гончарная улица. Народный топоним всегда казался неблагозвучным для чистой публики, поэтому еще в старые времена «Вшивую» меняли на «Швивую». Почему горка Вшивая — точного пояснения нет, и мы не будем выяснять.

Верхняя фотография сделана в 1930-е. Тогда еще сохранялись старинные церковные ворота. Они выходили прямо на уходящий под горку Большой Ватин переулок. Нынешняя же ограда возведена в 1990-е, и современные ворота как бы отворачиваются от переулка, потому такое дикое несовпадение двух снимков.

Шатровую колокольню построили в 1680-х, саму церковь — на полтора столетия раньше. Это один из старейших московских храмов.

В советские времена храм был закрыт и разрушен наполовину. Но в 1950-е отреставрирован — здесь располагались помещения студии «Диафильм». Перекликается с историей Никольского храма на Долгоруковской, где работала студия «Союзмультфильм».

Теперь это подворье Афонского монастыря.

Обе фотографии сделаны с одной точки. Москва, было — стало.

Появилась очень тревожная информация о предстоящем сносе спортивного комплекса ЦСКА на Ленинградском проспекте. В составе комплекса: плавательный бассейн, ледовый дворец, каток, дворец тенниса и так далее.

Собственник хоккейного клуба ЦСКА — компания «Роснефть» намерена полностью снести комплекс и выстроить на месте новую пятиэтажную универсальную арену. Оставшаяся площадь будет занята другим, чем-то неспортивным.

Историческую ценность в комплексе представляют несколько построек советского модернизма. Но более всего ценен плавательный олимпийский бассейн 1954 года постройки (на фото). Это памятник советской архитектуры — образец того, что называют сталинским ампиром. Его архитекторы — Николай Иванович Гайгаров и Борис Иванович Аверинцев. Строился бассейн по инициативе Василия Сталина (за него в том числе сын вождя и сел после смерти своего отца). Нельзя это сносить!

Прошу журналистов и коллег-градозащитников (@arkhlikbez, @MoskvaDetaly) обратить внимание.

Друзья, нас теперь 4000. В конце сентября мы радовались трехтысячному читателю, и за два месяца нас стало еще больше.

Наше движение просветительское. Своей целью мы видим привлечение внимания к наследию и сохранение старинной архитектуры по всей России.

По традиции в этот день — подборка наших каналов «Было — стало» в разных городах.

@archNN Путешествия по Нижнему Новгороду

@arhiufa История прекрасной Уфы

@arhiekat Екатеринбург. Было — стало

@arhitekturasi О Казани, Казанской губернии и первых годах Татреспублики

@arhiyar Ярославль. Было — стало

На фото Варварская площадь (ныне Славянская). На дальнем плане еще видна Китайгородская стена. За ней громадный корпус, возведенный Федором Осиповичем Шехтелем — Торговый дом Московскаго страховаго отъ огня общества. Разница между снимками около 90 лет.

В 1930-х годах в бывшем доме потомственного почетного гражданина Дмитрия Федоровича Беляева в Рюмином переулке расположился ЗАГС Замоскворецкого района.

У дома две датировки: XVIII век и начало XX века. Оба варианта верны. Построен он еще во времена Екатерины Великой для дворян Рюминых, а потом перестраивался не единожды — в последний раз в 1900-х двумя замечательными архитекторами Александром Антоновичем Галецким и Владимиром Васильевичем Воейковым. Галецкий был учеником Шехтеля (помогал ему в строительстве «Боярского двора» на Старой площади).

После революции 1917 года дом почти всегда использовался для разных ведомств. Но был короткий период, когда его снова превратили в жилье: здесь жил недолго маршал Советского Союза Константин Константинович Рокоссовский.

К сожалению, дом изрядно потрепан: разрушены исторические ворота, спилены красивейшие решетки башни, украдено великолепное крыльцо.

Обе фотографии сделаны с одной точки с разницей 107 лет. Москва, было — стало.

Петр Александрович Скопник остался в истории Москвы как владелец этого дома. В церковной истории города он значится как ктитор храма на Спиридоновке (мы о нем недавно вспоминали).

Архитектор дома Густав Гельрих построил его в 1900-х. Этнический немец, он прожил в Москве много лет, возвел десятки красивейших зданий. Густав Августович был вынужден вернуться в Германию с началом Великой войны 1914 года.

Квартиры в доме сдавались внаем: и тогда, как и сейчас, все стремились в Москву, однако жилье было дешевле снимать.

Буквально перед революцией, словно предчувствуя катастрофу, Скопник продал свой дом разбогатевшему ярославскому купцу, бывшему крестьянину Геннадию Алексеевичу Бурнаеву-Курочкину. Новый владелец поставил на ворота дома свой вензель — БК. К сожалению, вензель не сохранился, как не сохранились богатый декор и интерьеры.

Скопник и Бурнаев потеряли все свое состояние, но выжили при советской власти. Оба мирно скончались в Москве.

Разница между фотографиями около 110 лет. Москва, было — стало.

Две недели назад мы обещали вам побывать у водонапорной башни на Московском тракте.

Через несколько дней она отметит 95-й день рождения. 20 декабря 1925 года она была введена в строй. День считается датой создания водопровода Екатеринбурга (тогда еще Свердловска). Позже она доделывалась.

Башню построили быстро, за несколько месяцев: начали работы в июне 1925 года. Сначала доступ к воде получили на ВИЗе, через год водопровод дошел до центра.

В те годы объем жидкости мерили в ведрах — в баке водонапорной башни вмещалось 60 тысяч ведер (это около 750 куб.м).

Башню эксплуатировали больше полувека, в 1980-е надобность в ней отпала, и в ней разместился какой-то из отделов Свердловского водоканала. В 1995-м ее отдали альпинистам и скалолазам, они спилили бак и приспособили под свои нужды. Сейчас здесь школа олимпийского резерва горных видов спорта.

На старом снимке видна открытая траншея с водопроводными трубами. К сожалению, потеряна ротонда, но в целом башня хорошо сохранилась.

Екатеринбург, было — стало.

Богдан Карлович Мильгаузен, высокий сухой немец с чисто выбритым лицом и бакенбардами. Типичный лекарь своей эпохи. В 40 лет он стал доктором наук, а затем главным врачом Шереметьевской больницы — известного Страннопрiимнаго дома.

Старший брат Мильгаузена — Федор Карлович тоже вошел в историю русской медицины. В Симферополе до сих растет уникальный пятиствольный каштан, высаженный Федором Карловичем.

Этот дом на Вшивой горке, на улице Гончарной принадлежал некогда Богдану Карловичу. Он построен на рубеже 1790-х и 1800-х годов. Но в основе дома лежат древние палаты, выстроенные, по разным данным, не позднее 1650-х годов. В каком-то смысле это самая старая постройка в округе. Так что ценность дома для старой Москвы очень высокая.

После смерти Мильгаузена дом принадлежал его тестю — известному историку Тимофею Николаевичу Грановскому. Сейчас фасад дома испорчен блоками кондиционеров и забором.

Обе фотографии сделаны с одного места с разницей почти 90 лет. Москва, было — стало.

В нашем канале уже появлялись церковь Николы на Болвановке в Таганской слободе и вестибюль станции метро «Таганская». Правда, тогда мы вспоминали о том, как выглядело это место до революции 1917 года. Но еще не было сравнения этого уголка Москвы в 1960-е.

Изменения есть, но минимальные. Впрочем, вы сами все видите.

Обе фотографии сделаны с одной точки с разницей чуть менее 60 лет.

Москва, было — стало.