Forwarded from Раньше всех. Ну почти.
Действия Макрона на посту президента считают неудовлетворительными 52% французов, 22% одобряют его работу, а 26% не спешат давать оценки - опрос
Forwarded from НЕЗЫГАРЬ
По последним данным опросов общественного мнения Politico с середины сентября популярность лидера партии Национальное Объединение (экс-Национальный Фронт) Марин Ле Пен начала стремительно падать.
6 октября 2021 года ее рейтинг приблизился к рекордно низким 17% (в сравнении с июнем 2021 – это падение более чем на 10%).
Одновременно с этим в середине сентября в опросах появляется новая фигура – публицист Эрик Земмур, в первом туре, по опросам Politico, за него могут проголосовать 13 %. На данный момент он еще не заявлял о своем решении выдвигаться на выборах, однако его сторонники уже собрали 100 из необходимых 500 подписей мэров французских городов и коммун для его выдвижения. Все чаще его можно увидеть на дебатах.
Согласно другому опросу (Ipsos-Sopra Steria, проведенному для агентства France Info) «черный лебедь французской политики» может рассчитывать в первом туре на 15% голосов. Тот же опрос свидетельствует, что у Ле Пен может быть всего лишь 16%.
В чем же причина резкого роста популярности политолога, в самых резких формулах выступающего против исламизации Франции, сторонника теории «столкновения цивилизаций» и заявляющего о том, что Франция должна стать Римом, вернувшись к своей континентальной миссии и выступив против англо-саксонского мира «Карфагена»?
«Франция не в Европе, она есть Европа»,- провозглашает Земмур. Для него, как и для всякого французского патриота, Франция – центр мира, ось истории. В своей книге «Французская Меланхолия» Земмур отмечает, что именно Франция – носительница континентальной миссии в Европе. Триумф континентализма был во время правления Наполеона.
В повестке Земмура мы видим базовое геополитическое картографирование мира. Франция подобно Риму - наследница континента (она необходимо должна поддерживать союз с Россией, формировать ось Париж-Москва), англо-саксонский мир подобен Карфагену, цивилизации Моря. В этом противостоянии, в войне формируется сила и мощь французской империи. Современная Франция, по Земмуру, находится в стадии заката, близится к состоянию «падения Римской Империи». Земмур вспоминает Эдуарда Гиббона, который отмечал, что декаданс Рима был связан с растущей невозможностью ассимиляции варваров. Таким образом формируется второй важный концептуальный узел повестки Земмура: Франция переполнена мигрантами, которые не ассимилированы. Интеграция, согласно политологу, недостаточна, так как она не адаптирует приезжих к французской культуре, но лишь встраивает их в цепочку экономического обмена. Политическим врагом Франции Земмур называет «ислам». «Ислам является политикой. Это религия, которая конкурирует с гражданским кодексом. Ее интересует не вера, а социальные и политические нормы,» - заявил Земмур в недавних дебатах с Меланшоном.
Разделяя опасность «великого замещения», Земмур одной из главных целей своей программы заявляет борьбу с суицидальной миграционной политикой Франции, а также принудительную ассимиляцию прибывших во Францию мусульман (что безусловно не означает их конвертацию, например, в католицизм, но погружение в основы французской культуры для того, чтобы избежать «столкновения цивилизаций»).
В чем-то можно усмотреть сходство программ Ле Пен и Земмура, однако последний привлекает избирателей своей интеллектуальной подкованностью. Земмур во время телеэфиров может процитировать и социального антрополога Леви-Стросса, и геополитика Хантингтона, и древнегреческих или древнеримских историков. Популярность Земмура обоснована и разочарованием избирателей в «старых» политиках, как в Марин Ле Пен и республиканцах, так и в представителях левого фланга.
Еще одной важной особенностью Земмура стало небывалое число юных последователей, которые сформировали движение Génération Z(emmour) (созвучное «поколение Z», зумерам). В такой классификации и Ле Пен, и правые кандидаты, впрочем, как и левые – «бумеры», представители старого политического мира.
Дарья Платонова @dplatonova, эксперт по международным отношениям – для Незыгаря @russica2
Резонансы @russica2rezon
6 октября 2021 года ее рейтинг приблизился к рекордно низким 17% (в сравнении с июнем 2021 – это падение более чем на 10%).
Одновременно с этим в середине сентября в опросах появляется новая фигура – публицист Эрик Земмур, в первом туре, по опросам Politico, за него могут проголосовать 13 %. На данный момент он еще не заявлял о своем решении выдвигаться на выборах, однако его сторонники уже собрали 100 из необходимых 500 подписей мэров французских городов и коммун для его выдвижения. Все чаще его можно увидеть на дебатах.
Согласно другому опросу (Ipsos-Sopra Steria, проведенному для агентства France Info) «черный лебедь французской политики» может рассчитывать в первом туре на 15% голосов. Тот же опрос свидетельствует, что у Ле Пен может быть всего лишь 16%.
В чем же причина резкого роста популярности политолога, в самых резких формулах выступающего против исламизации Франции, сторонника теории «столкновения цивилизаций» и заявляющего о том, что Франция должна стать Римом, вернувшись к своей континентальной миссии и выступив против англо-саксонского мира «Карфагена»?
«Франция не в Европе, она есть Европа»,- провозглашает Земмур. Для него, как и для всякого французского патриота, Франция – центр мира, ось истории. В своей книге «Французская Меланхолия» Земмур отмечает, что именно Франция – носительница континентальной миссии в Европе. Триумф континентализма был во время правления Наполеона.
В повестке Земмура мы видим базовое геополитическое картографирование мира. Франция подобно Риму - наследница континента (она необходимо должна поддерживать союз с Россией, формировать ось Париж-Москва), англо-саксонский мир подобен Карфагену, цивилизации Моря. В этом противостоянии, в войне формируется сила и мощь французской империи. Современная Франция, по Земмуру, находится в стадии заката, близится к состоянию «падения Римской Империи». Земмур вспоминает Эдуарда Гиббона, который отмечал, что декаданс Рима был связан с растущей невозможностью ассимиляции варваров. Таким образом формируется второй важный концептуальный узел повестки Земмура: Франция переполнена мигрантами, которые не ассимилированы. Интеграция, согласно политологу, недостаточна, так как она не адаптирует приезжих к французской культуре, но лишь встраивает их в цепочку экономического обмена. Политическим врагом Франции Земмур называет «ислам». «Ислам является политикой. Это религия, которая конкурирует с гражданским кодексом. Ее интересует не вера, а социальные и политические нормы,» - заявил Земмур в недавних дебатах с Меланшоном.
Разделяя опасность «великого замещения», Земмур одной из главных целей своей программы заявляет борьбу с суицидальной миграционной политикой Франции, а также принудительную ассимиляцию прибывших во Францию мусульман (что безусловно не означает их конвертацию, например, в католицизм, но погружение в основы французской культуры для того, чтобы избежать «столкновения цивилизаций»).
В чем-то можно усмотреть сходство программ Ле Пен и Земмура, однако последний привлекает избирателей своей интеллектуальной подкованностью. Земмур во время телеэфиров может процитировать и социального антрополога Леви-Стросса, и геополитика Хантингтона, и древнегреческих или древнеримских историков. Популярность Земмура обоснована и разочарованием избирателей в «старых» политиках, как в Марин Ле Пен и республиканцах, так и в представителях левого фланга.
Еще одной важной особенностью Земмура стало небывалое число юных последователей, которые сформировали движение Génération Z(emmour) (созвучное «поколение Z», зумерам). В такой классификации и Ле Пен, и правые кандидаты, впрочем, как и левые – «бумеры», представители старого политического мира.
Дарья Платонова @dplatonova, эксперт по международным отношениям – для Незыгаря @russica2
Резонансы @russica2rezon
Аргументы против Земмура на центральных французских телеканалах те же в основном, что и против Ле Пен и вообще любого здравого высказывания. "вы ксенофоб/человек ненависти/ разжигающий/ вы обманываете людей, вы бросаете слова на ветер, вы ненавидите ЛГБТ, которые составляют 15% французского населения (стату надо проверить кстати) и так далее"
#Геополитика #Франция
@dplatonova
#Геополитика #Франция
@dplatonova
Forwarded from Раньше всех. Ну почти.
⚡️Два новых коронавирусных антирекорда установлены за минувшие сутки в России: 33208 заболевших и 1002 скончавшихся от коронавируса
Берегите себя. На самом деле.
Все предстает как наказание за грехи наши, либо как спасение. Умирают все. Вокруг. Больно, но на все волья Божья.
Все предстает как наказание за грехи наши, либо как спасение. Умирают все. Вокруг. Больно, но на все волья Божья.
Forwarded from Сладков+
ДОНБАСС. СПАСИБО ТЕБЕ МОТОРОЛА, ЗА ТО, ЧТО ПРИЕХАЛ И, В РЯДУ ДРУГИХ ОПОЛЧЕНЦЕВ, ПОДДЕРЖАЛ НАРОД ДНР В САМОЕ ЖЕСТОКОЕ И КРОВАВОЕ ВОЕМЯ.
Моторола: «Я услышал, как выступающие на киевском майдане люди обещали убивать русских. И я захотел увидеть этих людей. Они хотели убивать, но сами ложились в могилы пачками».
Моторола: «Я услышал, как выступающие на киевском майдане люди обещали убивать русских. И я захотел увидеть этих людей. Они хотели убивать, но сами ложились в могилы пачками».
Forwarded from Улыбаемся & Машем
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Настоящее воплощение Африки в искусстве случайным образом сегодня обнаружил у художницы 📷 j.rebets.
Черный цвет и женское начало. Почва, влечение, ужас и красота — все это матерь-земля, — тот культ к которому сохранился религиозный и научный интерес у всех ищущих людей (идущих тропою Ливингстона, и не только). Интерес к изначальному божеству и стремление его обнаружить на Черном континенте, — присутствует у всех европейских авантюристов — от Эрнста Юнгера до Николая Гумилева.
#образ
Черный цвет и женское начало. Почва, влечение, ужас и красота — все это матерь-земля, — тот культ к которому сохранился религиозный и научный интерес у всех ищущих людей (идущих тропою Ливингстона, и не только). Интерес к изначальному божеству и стремление его обнаружить на Черном континенте, — присутствует у всех европейских авантюристов — от Эрнста Юнгера до Николая Гумилева.
#образ
🤔Во Франции участвующая в президентской кампании глава партии «Национальное объединение» Марин Ле Пен создала аккаунт в TikTok. Об этом политик сообщила в Facebook.
«Встречайте меня в TikTok, где я буду рассказывать о лучших моментах моей [предвыборной] кампании. Я знаю, что TikTok — это молодые люди, и это хорошо, потому что у меня для вас много предложений», — сказала она в первом опубликованном видео.
К настоящему времени об участии в выборах президента Пятой республики заявили 13 политиков. Будет ли баллотироваться на второй срок действующий французский лидер Эммануэль Макрон, пока неизвестно.
#Франция #Выборы #Геополитика
@dplatonova
«Встречайте меня в TikTok, где я буду рассказывать о лучших моментах моей [предвыборной] кампании. Я знаю, что TikTok — это молодые люди, и это хорошо, потому что у меня для вас много предложений», — сказала она в первом опубликованном видео.
К настоящему времени об участии в выборах президента Пятой республики заявили 13 политиков. Будет ли баллотироваться на второй срок действующий французский лидер Эммануэль Макрон, пока неизвестно.
#Франция #Выборы #Геополитика
@dplatonova
Forwarded from Лаконские щенки
Вот только что у меня за окном в Петербурге выпал первый снег. Я провел два скучных семинара по истории, студентам плевать, и мне плевать. А снег все равно выпал. По этому поводу вновь публикую хороший прошлогодний пост.
Питер Брейгель был первым западным художником, написавшим пейзаж с падающим снегом — «Поклонение волхвов в зимнем пейзаже». Правда сказать, снег присутствовал на европейских полотнах и до Брейгеля, но там он был взят чисто внешне, формально, как объект — всего лишь одно из состояний природы. Брейгель изображает феноменологию снега. Снег приглушает, укрывает. Острое делает мягким, заметное — едва различимым. Снегопад оказывается идеальным медиатором центральной брейгелевской идеи (даже удивительно, что фламандец не прибегает к нему чаще): важнейшие события всегда проходят незаметно. Лишь нескольким счастливцам — волхвам и их свите — удаётся стать свидетелями чуда: «младенец родился в пещере, чтоб мир спасти». Остальные не обратят на младенца никакого внимания, будут жить дальше, будто бы ничего вовсе и не произошло. Они будут играть на льду (весьма тонком, согласно семантике Брейгеля), собираться на охоту, заниматься своими повседневными промыслами. Младенец в этом мире, занятом своими заботами, остался «всего лишь точкой. И точкой была звезда». Ограниченная группа волхвов здесь символизирует всех истинных христиан. К поклонению, к евангельскому пиру было много званных, но оказалось мало избранных.
Этот пейзаж Брейгеля очень напоминает рисунки Юрия Норнштейна. В особенности — один кадр из его несостоявшейся «Шинели». Акакий Акакиевич укутывается в свою шинель, вокруг него снуют такие же господа в таких же шинелях, и важно здесь, что они именно такие же. Шинель — не столько показатель элитарного статуса, сколько возможность встать вровень с другими, то есть, собственно, скрыться среди них, ничем таким особым не выделяться. Спокойно заниматься своими буковками, не думая о внешней суете. Здесь вспоминается другой «маленький человек» русской литературы — Яков Петрович Голядкин из «Двойника» Достоевского, его исповедь случайному знакомому, доктору Крестьяну Ивановичу, которому он признается, «что он у себя, что развлечения у него, как и у всех... что он, конечно, может ездить в театр, ибо тоже, как и все, средства имеет, что днем он в должности, а вечером у себя, что он совсем ничего; даже заметил тут же мимоходом, что он, сколько ему кажется, не хуже других, что он живет дома, у себя на квартире». И завершающее: «Я, Крестьян Иванович, тоже гулять выхожу». Недаром события и «Шинели», и «Двойника» разворачиваются в зимнюю пору: Голядкину «казалось, всё было в порядке, как следует, то есть снег валил еще сильнее, крупнее и гуще»; Акакий Акакиевич гулял среди улиц, которые «сделались еще глуше и уединеннее: фонари стали мелькать реже — масла, как видно, уже меньше отпускалось; пошли деревянные домы, заборы; нигде ни души; сверкал только один снег по улицам, да печально чернели с закрытыми ставнями заснувшие низенькие лачужки».
Снег уплотняет и стягивает пространство. Все масштабное, непомерное становится локальным и почти что уютным. Таков зимний Петербург. Под массивом снега он как бы примиряется с самим с собой. Смягчается его чопорный парадный облик, что был воспитан геометрией Петра. Теряются шпили, ангелы, небеса; Петербург погружается в сон о самом себе.
В снегопад люди тянутся друг к другу в поисках тепла. «Скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья» Пастернака происходят зимней ночью. Пределы земли скрыты метелью, весь огромный мир сужается до комнаты, где лежат двое. Их любовь — крестообразна.
Да, свеча сгорит, зима пройдёт, а Христос будет распят. Но Христос воскреснет и, быть может, воскреснем и мы, а пока что — «свеча горела на столе, свеча — горела».
Питер Брейгель был первым западным художником, написавшим пейзаж с падающим снегом — «Поклонение волхвов в зимнем пейзаже». Правда сказать, снег присутствовал на европейских полотнах и до Брейгеля, но там он был взят чисто внешне, формально, как объект — всего лишь одно из состояний природы. Брейгель изображает феноменологию снега. Снег приглушает, укрывает. Острое делает мягким, заметное — едва различимым. Снегопад оказывается идеальным медиатором центральной брейгелевской идеи (даже удивительно, что фламандец не прибегает к нему чаще): важнейшие события всегда проходят незаметно. Лишь нескольким счастливцам — волхвам и их свите — удаётся стать свидетелями чуда: «младенец родился в пещере, чтоб мир спасти». Остальные не обратят на младенца никакого внимания, будут жить дальше, будто бы ничего вовсе и не произошло. Они будут играть на льду (весьма тонком, согласно семантике Брейгеля), собираться на охоту, заниматься своими повседневными промыслами. Младенец в этом мире, занятом своими заботами, остался «всего лишь точкой. И точкой была звезда». Ограниченная группа волхвов здесь символизирует всех истинных христиан. К поклонению, к евангельскому пиру было много званных, но оказалось мало избранных.
Этот пейзаж Брейгеля очень напоминает рисунки Юрия Норнштейна. В особенности — один кадр из его несостоявшейся «Шинели». Акакий Акакиевич укутывается в свою шинель, вокруг него снуют такие же господа в таких же шинелях, и важно здесь, что они именно такие же. Шинель — не столько показатель элитарного статуса, сколько возможность встать вровень с другими, то есть, собственно, скрыться среди них, ничем таким особым не выделяться. Спокойно заниматься своими буковками, не думая о внешней суете. Здесь вспоминается другой «маленький человек» русской литературы — Яков Петрович Голядкин из «Двойника» Достоевского, его исповедь случайному знакомому, доктору Крестьяну Ивановичу, которому он признается, «что он у себя, что развлечения у него, как и у всех... что он, конечно, может ездить в театр, ибо тоже, как и все, средства имеет, что днем он в должности, а вечером у себя, что он совсем ничего; даже заметил тут же мимоходом, что он, сколько ему кажется, не хуже других, что он живет дома, у себя на квартире». И завершающее: «Я, Крестьян Иванович, тоже гулять выхожу». Недаром события и «Шинели», и «Двойника» разворачиваются в зимнюю пору: Голядкину «казалось, всё было в порядке, как следует, то есть снег валил еще сильнее, крупнее и гуще»; Акакий Акакиевич гулял среди улиц, которые «сделались еще глуше и уединеннее: фонари стали мелькать реже — масла, как видно, уже меньше отпускалось; пошли деревянные домы, заборы; нигде ни души; сверкал только один снег по улицам, да печально чернели с закрытыми ставнями заснувшие низенькие лачужки».
Снег уплотняет и стягивает пространство. Все масштабное, непомерное становится локальным и почти что уютным. Таков зимний Петербург. Под массивом снега он как бы примиряется с самим с собой. Смягчается его чопорный парадный облик, что был воспитан геометрией Петра. Теряются шпили, ангелы, небеса; Петербург погружается в сон о самом себе.
В снегопад люди тянутся друг к другу в поисках тепла. «Скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья» Пастернака происходят зимней ночью. Пределы земли скрыты метелью, весь огромный мир сужается до комнаты, где лежат двое. Их любовь — крестообразна.
Да, свеча сгорит, зима пройдёт, а Христос будет распят. Но Христос воскреснет и, быть может, воскреснем и мы, а пока что — «свеча горела на столе, свеча — горела».
Forwarded from РИА Новости
Лидер британской оппозиции Стармер призвал правительство ввести санкции против Telegram, который он назвал "приложением для экстремистов" и обвинил в распространении видео, призывающих к экстремизму, насилию и расовой ненависти