"Статья же Данилевского ["Россия и Европа"], в моих глазах, становится всё более и более важною и капитальною. Да ведь это — будущая настольная книга всех русских надолго; и как много способствует тому язык и ясность его, популярность его, несмотря на строго научный прием. Как хотелось бы мне поговорить об этой статье с Вами, именно с Вами, Николай Николаевич; но слишком много надо говорить. Она до того совпала с моими собственными выводами и убеждениями, что я даже изумляюсь, на иных страницах, сходству выводов; многие из моих мыслей я давно давно, уже два года, записываю, именно готовя тоже статью, и чуть не под тем же самым заглавием, с точно такою мыслию и выводами.
Каково же радостное изумление мое, когда встречаю теперь почти то же самое, что я жаждал осуществить в будущем, — уже осуществленным — стройно, гармонически, с необыкновенной силой логики и с тою степенью научного приема, которую я, конечно, несмотря на все усилия мои, не мог бы осуществить никогда. Я до того жажду продолжения этой статьи, что каждый день бегаю на почту и высчитываю все вероятности скорейшего получения «Зари» (и хоть бы по три-то главы печатала редакция вместо двух! Прочтешь две главы и думаешь: целый месяц еще, а пожалуй и 40 дней! — так как «Заря» все-таки не отличается же аккуратностию выхода, не правда ли?).
Потому еще жажду читать эту статью, что сомневаюсь несколько, и со страхом, об окончательном выводе; я всё еще не уверен, что Данилевский укажет в полной силе окончательную сущность русского призвания, которая а состоит в разоблачении перед миром русского Христа, миру неведомого и которого начало заключается в нашем родном православии. По-моему, в этом вся сущность нашего будущего цивилизаторства и воскрешения хотя бы всей Европы и вся сущность нашего могучего будущего бытия. Но в одном слове не выскажешься, и я напрасно даже заговорил. Но одно еще выскажу: не может такое строгое, такое русское, такое охранительное и зиждительное направление журнала не иметь успеха и не отозваться радостно в читателях, после нашего жалкого, напускного, с раздраженными нервами, одностороннего и бесплодного отрицания".
Из письма Ф.М. Достоевского к критику Н.Н. Страхову от 18 марта 1869 года из Флоренции.
Каково же радостное изумление мое, когда встречаю теперь почти то же самое, что я жаждал осуществить в будущем, — уже осуществленным — стройно, гармонически, с необыкновенной силой логики и с тою степенью научного приема, которую я, конечно, несмотря на все усилия мои, не мог бы осуществить никогда. Я до того жажду продолжения этой статьи, что каждый день бегаю на почту и высчитываю все вероятности скорейшего получения «Зари» (и хоть бы по три-то главы печатала редакция вместо двух! Прочтешь две главы и думаешь: целый месяц еще, а пожалуй и 40 дней! — так как «Заря» все-таки не отличается же аккуратностию выхода, не правда ли?).
Потому еще жажду читать эту статью, что сомневаюсь несколько, и со страхом, об окончательном выводе; я всё еще не уверен, что Данилевский укажет в полной силе окончательную сущность русского призвания, которая а состоит в разоблачении перед миром русского Христа, миру неведомого и которого начало заключается в нашем родном православии. По-моему, в этом вся сущность нашего будущего цивилизаторства и воскрешения хотя бы всей Европы и вся сущность нашего могучего будущего бытия. Но в одном слове не выскажешься, и я напрасно даже заговорил. Но одно еще выскажу: не может такое строгое, такое русское, такое охранительное и зиждительное направление журнала не иметь успеха и не отозваться радостно в читателях, после нашего жалкого, напускного, с раздраженными нервами, одностороннего и бесплодного отрицания".
Из письма Ф.М. Достоевского к критику Н.Н. Страхову от 18 марта 1869 года из Флоренции.
"В статье на примере образа Свидригайлова рассматривается соотношение языческой и христианской темы как доминанты религиозно-философской мысли Достоевского. Основание данного подхода лежит в том, что в творчестве и письмах Достоевского явственно обнаруживается интерес к разным философским тенденциям, которые часто шли вразрез с официальным учением православной церкви, на основании чего можно говорить о религиозном «синкретизме» в творчестве Достоевского. Одним из самых наглядных и убедительных примеров религиозного «синкретизма», подразумевающего напластование мистических и языческих картин, пересекающихся с христианской темой, является образ Свидригайлова.
Важнейшим в статье является анализ концепции вечности Свидригайлова, который наравне с Раскольниковым создает философский и религиозный слой в романе «Преступление и наказание». В статье подчеркивается, что в центре метафизической проблематики Свидригайлова находится понятие вечности, образно выражающей его видение сущего и сопряженной с «теперь» границей, которая относится к настоящему времени.
Предлагается проследить возможные временно-пространственные, космологические и (анти)теологические истоки вечности Свидригайлова, которая получила выражение в образе «бани с пауками», соотносящейся со вторым пришествием Христа в исповеди Мармеладова и Новым Иерусалимом, о котором упоминает Раскольников.
В статье указывается на мифологическую насыщенность, а также на потустороннюю «окрашенность» образа Свидригайлова по отношению к другим героям романа. Он вызывает особенное чувство «инаковости» и «несоотносимости» с окружающим миром, в соответствии с чем на его концепцию вечности наслаивается фон видений и галлюцинаций, слухов и темных предысторий, импульсивных поступков и крайне «неоднозначных» будущих планов".
Милентиевич Л. «На пороге вечности»: метафизика образа Свидригайлова // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2023. № 4 (24). C. 237–258.
Читать полностью: https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/110-4-2023/1094-na-poroge-vechnosti-metafizika-obraza-svidrigajlova
Важнейшим в статье является анализ концепции вечности Свидригайлова, который наравне с Раскольниковым создает философский и религиозный слой в романе «Преступление и наказание». В статье подчеркивается, что в центре метафизической проблематики Свидригайлова находится понятие вечности, образно выражающей его видение сущего и сопряженной с «теперь» границей, которая относится к настоящему времени.
Предлагается проследить возможные временно-пространственные, космологические и (анти)теологические истоки вечности Свидригайлова, которая получила выражение в образе «бани с пауками», соотносящейся со вторым пришествием Христа в исповеди Мармеладова и Новым Иерусалимом, о котором упоминает Раскольников.
В статье указывается на мифологическую насыщенность, а также на потустороннюю «окрашенность» образа Свидригайлова по отношению к другим героям романа. Он вызывает особенное чувство «инаковости» и «несоотносимости» с окружающим миром, в соответствии с чем на его концепцию вечности наслаивается фон видений и галлюцинаций, слухов и темных предысторий, импульсивных поступков и крайне «неоднозначных» будущих планов".
Милентиевич Л. «На пороге вечности»: метафизика образа Свидригайлова // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2023. № 4 (24). C. 237–258.
Читать полностью: https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/110-4-2023/1094-na-poroge-vechnosti-metafizika-obraza-svidrigajlova
Поздравляем с днем рождения нашу дорогую коллегу - заместителя главного редактора нашего журнала, кандидата филологических наук, замечательного исследователя творчества Ф.М. Достоевского Татьяну Георгиевну Магарил-Ильяеву и делимся подборкой ее работ, опубликованных в разные годы в нашем издании.
— Магарил-Ильяева Т.Г. «Дама с камелиями» и «Мадам Бовари» в романе Ф.М. Достоевского «Идиот» // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2023. № 4 (24). С. 55–92.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/110-4-2023/1088-dama-s-kameliyami-i-madam-bovari-v-romane-f-m-dostoevskogo-idiot
— Магарил-Ильяева Т.Г. Гностический миф в повести Ф.М. Достоевского «Хозяйка» // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2023. № 1 (21). С. 38–61.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/103-1-2023/999-gnosticheskij-mif-v-povesti-f-m-dostoevskogo-khozyajka
— Магарил-Ильяева Т.Г. Рассказ Ф.М. Достоевского «Маленький герой» как инициатический текст // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2022. № 2 (18). С. 18–39.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/97-2-2022/936-rasskaz-f-m-dostoevskogo-malenkij-geroj-kak-initsiaticheskij-tekst
— Магарил-Ильяева Т.Г. Фельетоны 1847 года как «толковый словарь» философии раннего творчества Ф.М. Достоевского // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2021. № 4(16). С. 24–41.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/91-4-2021/888-feletony-1847-goda-kak-tolkovyj-slovar-filosofii-rannego-tvorchestva-f-m-dostoevskogo
— Магарил-Ильяева Т.Г. Комедия Вольтера «Блудный сын» в романе Достоевского «Подросток» // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал, 2021. № 3 (15). С. 16-38.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/87-3-2021/809-komediya-voltera-bludnyj-syn-v-romane-dostoevskogo-podrostok
— Магарил-Ильяева Т.Г. Богословие Ф.М. Достоевского в понимании Бердяева // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2020. № 3 (11). С. 117-139.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/74-3-2020/659-bogoslovie-f-m-dostoevskogo-v-ponimanii-berdyaeva
— Магарил-Ильяева Т.Г. Мотив смены квартиры в произведениях Ф.М. Достоевского: от раннего творчества к роману «Униженные и оскорбленные» // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2019. № 4(8). С. 112-132
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/60-4-2019/468-motiv-smeny-kvartiry-v-proizvedeniyakh-f-m-dostoevskogo-ot-rannego-tvorchestva-k-romanu-unizhennye-i-oskorblennye
— Магарил-Ильяева Т.Г. «Философия перевода»: Ф.М. Достоевский и роман О. Бальзака «Евгения Гранде» // Достоевский и мировая культура. 2019. № 1 (5). С. 157-176.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/54-1-2019/546-filosofiya-perevoda-f-m-dostoevskij-i-roman-o-bal-zaka-evgeniya-grande
— Магарил-Ильяева Т.Г. «Сон смешного человека» в современных театральных постановках // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2022. № 1(17). С. 158–166.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/92-1-2022/913-son-smeshnogo-cheloveka-v-sovremennykh-teatralnykh-postanovkakh
— Магарил-Ильяева Т.Г. И начали веселиться. Спектакль «Преступление и наказание» театра «СОбытие» // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2022. № 4 (20). С. 237–256.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/101-4-2022/987-i-nachali-veselitsya-spektakl-prestuplenie-i-nakazanie-teatra-sobytie
— Магарил-Ильяева Т.Г. «Дама с камелиями» и «Мадам Бовари» в романе Ф.М. Достоевского «Идиот» // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2023. № 4 (24). С. 55–92.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/110-4-2023/1088-dama-s-kameliyami-i-madam-bovari-v-romane-f-m-dostoevskogo-idiot
— Магарил-Ильяева Т.Г. Гностический миф в повести Ф.М. Достоевского «Хозяйка» // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2023. № 1 (21). С. 38–61.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/103-1-2023/999-gnosticheskij-mif-v-povesti-f-m-dostoevskogo-khozyajka
— Магарил-Ильяева Т.Г. Рассказ Ф.М. Достоевского «Маленький герой» как инициатический текст // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2022. № 2 (18). С. 18–39.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/97-2-2022/936-rasskaz-f-m-dostoevskogo-malenkij-geroj-kak-initsiaticheskij-tekst
— Магарил-Ильяева Т.Г. Фельетоны 1847 года как «толковый словарь» философии раннего творчества Ф.М. Достоевского // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2021. № 4(16). С. 24–41.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/91-4-2021/888-feletony-1847-goda-kak-tolkovyj-slovar-filosofii-rannego-tvorchestva-f-m-dostoevskogo
— Магарил-Ильяева Т.Г. Комедия Вольтера «Блудный сын» в романе Достоевского «Подросток» // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал, 2021. № 3 (15). С. 16-38.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/87-3-2021/809-komediya-voltera-bludnyj-syn-v-romane-dostoevskogo-podrostok
— Магарил-Ильяева Т.Г. Богословие Ф.М. Достоевского в понимании Бердяева // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2020. № 3 (11). С. 117-139.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/74-3-2020/659-bogoslovie-f-m-dostoevskogo-v-ponimanii-berdyaeva
— Магарил-Ильяева Т.Г. Мотив смены квартиры в произведениях Ф.М. Достоевского: от раннего творчества к роману «Униженные и оскорбленные» // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2019. № 4(8). С. 112-132
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/60-4-2019/468-motiv-smeny-kvartiry-v-proizvedeniyakh-f-m-dostoevskogo-ot-rannego-tvorchestva-k-romanu-unizhennye-i-oskorblennye
— Магарил-Ильяева Т.Г. «Философия перевода»: Ф.М. Достоевский и роман О. Бальзака «Евгения Гранде» // Достоевский и мировая культура. 2019. № 1 (5). С. 157-176.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/54-1-2019/546-filosofiya-perevoda-f-m-dostoevskij-i-roman-o-bal-zaka-evgeniya-grande
— Магарил-Ильяева Т.Г. «Сон смешного человека» в современных театральных постановках // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2022. № 1(17). С. 158–166.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/92-1-2022/913-son-smeshnogo-cheloveka-v-sovremennykh-teatralnykh-postanovkakh
— Магарил-Ильяева Т.Г. И начали веселиться. Спектакль «Преступление и наказание» театра «СОбытие» // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2022. № 4 (20). С. 237–256.
https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/101-4-2022/987-i-nachali-veselitsya-spektakl-prestuplenie-i-nakazanie-teatra-sobytie
"Посудите: идея моя состояла тогда в том (теперь я скажу только несколько слов про нее), что мог бы появиться, в увлекательных, обаятельных стихах, — в таких стихах, которые сами по себе, безо всякого усилия, наизусть заучиваются — что всегда бывает с глубокими и прелестными стихами, — мог бы появиться, говорю я, ряд былин (баллад, песней, маленьких поэм, романсов, как хотите назовите; тут уж сущность и даже размер стихов зависят от души поэта и являются вдруг, совершенно готовые в душе его,в даже независимо от него самого...).
Сделаю отступление значительное: поэма, по-моему, является как самородный драгоценный камень, алмаз, в душе поэта, совсем готовый, во всей своей сущности, и вот это первое дело поэта как создателя и творца, первая часть его творения. Если хотите, так даже не он и творец, а жизнь, могучая сущность жизни, Бог живой и сущий, совокупляющий свою силу в многоразличи создания местами, и чаще всего в великом сердце и в сильном поэте, так что если не сам поэт творец (а с этим надо согласиться, особенно Вам как знатоку и самому поэту, потому что ведь уж слишком цельно, окончательно и готово является вдруг из души ж поэта создание), — если не сам он творец, то, по крайней мере, душа-то его есть тот самый рудник, который зарождает алмазы и без которого их нигде не найти.
Затем уж следует второе дело поэта, уже не так глубокое и таинственное, а только как художника: это, получив алмаз, обделать и оправить его. (Тут поэт почти только что ювелир.) Ну так вот, в этом ряде былин, в стихах (представляя себе эти былины, я представлял себе иногда Ваш «Констанцский собор») — воспроизвести, с любовью и с нашею мыслию, с самого начала с русским взглядом, — всю русскую историю, отмечая в ней те точки и пункты, в которых она, временами и местами, как бы сосредоточивалась и выражалась вся, вдруг, во всем своем целом.
Таких всевыражающих пунктов найдется, во все тысячелетие, до десяти, даже чуть ли не больше. Ну вот схватить эти пункты и рассказать в былине, всем и каждому, но не как простую летопись, нет, а как сердечную поэму, даже без строгой передачи факта (но только с чрезвычайною ясностию), схватить главный пункт и так передать его, чтоб видно, с какой мыслию он вылился, с какой любовью и мукою эта мысль досталась. Но без эгоизма, без слов от себя, а наивно, как можно наивнее, только чтоб одна любовь к России била горячим ключом — и более ничего".
Из письма Ф.М. Достоевского к поэту А.Н. Майкову от 15 мая 1869 года из Флоренции.
Сделаю отступление значительное: поэма, по-моему, является как самородный драгоценный камень, алмаз, в душе поэта, совсем готовый, во всей своей сущности, и вот это первое дело поэта как создателя и творца, первая часть его творения. Если хотите, так даже не он и творец, а жизнь, могучая сущность жизни, Бог живой и сущий, совокупляющий свою силу в многоразличи создания местами, и чаще всего в великом сердце и в сильном поэте, так что если не сам поэт творец (а с этим надо согласиться, особенно Вам как знатоку и самому поэту, потому что ведь уж слишком цельно, окончательно и готово является вдруг из души ж поэта создание), — если не сам он творец, то, по крайней мере, душа-то его есть тот самый рудник, который зарождает алмазы и без которого их нигде не найти.
Затем уж следует второе дело поэта, уже не так глубокое и таинственное, а только как художника: это, получив алмаз, обделать и оправить его. (Тут поэт почти только что ювелир.) Ну так вот, в этом ряде былин, в стихах (представляя себе эти былины, я представлял себе иногда Ваш «Констанцский собор») — воспроизвести, с любовью и с нашею мыслию, с самого начала с русским взглядом, — всю русскую историю, отмечая в ней те точки и пункты, в которых она, временами и местами, как бы сосредоточивалась и выражалась вся, вдруг, во всем своем целом.
Таких всевыражающих пунктов найдется, во все тысячелетие, до десяти, даже чуть ли не больше. Ну вот схватить эти пункты и рассказать в былине, всем и каждому, но не как простую летопись, нет, а как сердечную поэму, даже без строгой передачи факта (но только с чрезвычайною ясностию), схватить главный пункт и так передать его, чтоб видно, с какой мыслию он вылился, с какой любовью и мукою эта мысль досталась. Но без эгоизма, без слов от себя, а наивно, как можно наивнее, только чтоб одна любовь к России била горячим ключом — и более ничего".
Из письма Ф.М. Достоевского к поэту А.Н. Майкову от 15 мая 1869 года из Флоренции.
"Об Ермаке же ничего Вам сказать не могу; Вы, конечно, лучше знаете. По-моему, сначала казачье — удальство — бродяжничество и разбой. Потом уже указывается гениальный человек под бараньим тулупом; угадывает колоссальность дела и будущее значение его, но уже тогда, когда почти всё дело пошло на лад и удачно обделалось.
Тут рождается русское чувство, православное чувство единения с русским корнем (даже непосредственное, может быть, чувство вроде тоски), — а из того выходит посольство и челобитье великому государю, выражающему в понятиях народа вполне русский народ. (NB. Главное и полнейшее выражение этого понятия дошло до полного, последнего своего развития, знаете ли когда, по-моему? В нашем столетии. Разумеется, я говорю об народе, а не о прогнивших боярах и семинаристах.)"
Из письма Ф.М. Достоевского к поэту А.Н. Майкову от 15 мая 1869 года из Флоренции.
Изображение: Василий Иванович Суриков. «Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем». 1895. Холст, масло
Тут рождается русское чувство, православное чувство единения с русским корнем (даже непосредственное, может быть, чувство вроде тоски), — а из того выходит посольство и челобитье великому государю, выражающему в понятиях народа вполне русский народ. (NB. Главное и полнейшее выражение этого понятия дошло до полного, последнего своего развития, знаете ли когда, по-моему? В нашем столетии. Разумеется, я говорю об народе, а не о прогнивших боярах и семинаристах.)"
Из письма Ф.М. Достоевского к поэту А.Н. Майкову от 15 мая 1869 года из Флоренции.
Изображение: Василий Иванович Суриков. «Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем». 1895. Холст, масло
"Статья посвящена сербским театральным адаптациям романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» в первой половине ХХ века. Эти постановки рассматриваются в широком контексте трансмедиального сторителлинга этого романа в межкультурном пространстве. Во второй части статьи делается акцент на анализе двух постановок 1930-х годов: на сербском языке с сербскими актёрами и другой — гастролирующей труппы, на русском языке, с русскими актёрами.
Пользуясь методом реконструкции, на основании сохранившихся артефактов мы применяем мультидисциплинарную теорию о фотографии, иллюстрации и инсценировке с целью установить связь упомянутых выше постановок с текстом Достоевского. Поставив задачу определить оригинальность сербских постановок, приходим к выводу, что они в основном остаются в русле исходной русской культуры, так как о балканском перекодировании «Преступления и наказания» можно говорить лишь применительно к его поэтическим трансформациям у сербско-хорватских «зенитистов»".
Успенская Э. «Преступление и наказание» в сербском театре первой половины ХХ века // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2023. № 4 (24). С. 259–283.
Читать полностью: https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/110-4-2023/1095-prestuplenie-i-nakazanie-v-serbskom-teatre-pervoj-poloviny-khkh-veka
Пользуясь методом реконструкции, на основании сохранившихся артефактов мы применяем мультидисциплинарную теорию о фотографии, иллюстрации и инсценировке с целью установить связь упомянутых выше постановок с текстом Достоевского. Поставив задачу определить оригинальность сербских постановок, приходим к выводу, что они в основном остаются в русле исходной русской культуры, так как о балканском перекодировании «Преступления и наказания» можно говорить лишь применительно к его поэтическим трансформациям у сербско-хорватских «зенитистов»".
Успенская Э. «Преступление и наказание» в сербском театре первой половины ХХ века // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2023. № 4 (24). С. 259–283.
Читать полностью: https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/110-4-2023/1095-prestuplenie-i-nakazanie-v-serbskom-teatre-pervoj-poloviny-khkh-veka
Forwarded from Подосокорский
6 января в Санкт-Петербурге в возрасте 92 лет умерла Нина Федотовна Буданова, советский и российский литературовед, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Отдела новой русской литературы ИРЛИ РАН, специалист по творчеству Ф.М. Достоевского и И.С. Тургенева.
Прощание с ней состоится в Петербурге 17 января 2024 года с 12.00 — 12.30 в общем зале Крематория.
Она родилась 15 декабря 1931 года в Ленинграде. Окончила библиографический факультет библиотечного института (ЛГБИ). С 1958 года работала в Пушкинском Доме. Была одним из ведущих сотрудников группы по изданию Полного собрания сочинений и писем И.С. Тургенева. В 1967 году защитила кандидатскую диссертацию «Творческая история романа И.С. Тургенева „Новь“». В 1969 году перешла в группу по изданию Полного собрания сочинений Ф. М. Достоевского в 30 томах.
Впервые на академическом уровне ею был подготовлен основной текст и черновые материалы к роману "Бесы". Впоследствии этот текст и комментарий легли в основу трех отдельных изданий «Бесов» в популярных издательствах («Художественная литература», 1989; «Библиополис», 1995; «Речь», 2017).
В 1990-е годы совместно с Г. М. Фридлендером редактировала трехтомную «Летопись жизни и творчества Ф.М. Достоевского». Ответственный редактор 13 - 23 выпусков сборника «Достоевский. Материалы и исследования», выпускаемых ИРЛИ РАН. Ответственный редактор труда "Библиотека Ф.М. Достоевского: Опыт реконструкции. Научное описание" (Наука, 2005) и др.
Входила в редколлегию нового академического издания Полного собрания сочинений Ф.М. Достоевского в 35 томах.
Автор многих научных работ, в том числе монографий: "Роман И.С. Тургенева "Новь" и революционное народничество 1870-х годов" (1983), "Достоевский и Тургенев: Творческий диалог" (1987), ""И свет во тьме светит..." : к характеристике мировоззрения и творчества позднего Достоевского" (2012).
Прощание с ней состоится в Петербурге 17 января 2024 года с 12.00 — 12.30 в общем зале Крематория.
Она родилась 15 декабря 1931 года в Ленинграде. Окончила библиографический факультет библиотечного института (ЛГБИ). С 1958 года работала в Пушкинском Доме. Была одним из ведущих сотрудников группы по изданию Полного собрания сочинений и писем И.С. Тургенева. В 1967 году защитила кандидатскую диссертацию «Творческая история романа И.С. Тургенева „Новь“». В 1969 году перешла в группу по изданию Полного собрания сочинений Ф. М. Достоевского в 30 томах.
Впервые на академическом уровне ею был подготовлен основной текст и черновые материалы к роману "Бесы". Впоследствии этот текст и комментарий легли в основу трех отдельных изданий «Бесов» в популярных издательствах («Художественная литература», 1989; «Библиополис», 1995; «Речь», 2017).
В 1990-е годы совместно с Г. М. Фридлендером редактировала трехтомную «Летопись жизни и творчества Ф.М. Достоевского». Ответственный редактор 13 - 23 выпусков сборника «Достоевский. Материалы и исследования», выпускаемых ИРЛИ РАН. Ответственный редактор труда "Библиотека Ф.М. Достоевского: Опыт реконструкции. Научное описание" (Наука, 2005) и др.
Входила в редколлегию нового академического издания Полного собрания сочинений Ф.М. Достоевского в 35 томах.
Автор многих научных работ, в том числе монографий: "Роман И.С. Тургенева "Новь" и революционное народничество 1870-х годов" (1983), "Достоевский и Тургенев: Творческий диалог" (1987), ""И свет во тьме светит..." : к характеристике мировоззрения и творчества позднего Достоевского" (2012).
Научно-исследовательский центр «Ф.М. Достоевский и мировая культура» ИЛИ РАН и Комиссия по изучению творческого наследия Ф.М. Достоевского Научного совета «История мировой культуры» РАН приглашают на III Международную научную онлайн-конференцию «“Преступление и наказание”: современное состояние изучения», которая состоится 28, 29 февраля – 1 марта 2024 года.
Предполагаемые темы конференции:
- «Преступление и наказание»: микроанализ текста;
- Книги и песенные тексты в романе «Преступление и наказание»
- Исторические, литературные, мифологические источники романа «Преступление и наказание»
- «Преступление и наказание»: философия и богословие автора;
- Преображение человека в «Преступлении и наказании»;
- «Преступление и наказание» как Петербургский текст;
- Текстология романа «Преступление и наказание»;
- Новые комментарии к роману «Преступление и наказание» и проблемы комментирования;
- История изучения «Преступления и наказания» в России и за рубежом;
- Проблема перевода романа «Преступления и наказания» на другие языки;
- Рецепция «Преступления и наказания» в мировой литературе, искусстве и философии XIX–XXI вв.;
- Перевод «Преступления и наказания» на языки искусства: постановки в театре, киноэкранизации, книжные иллюстрации, картины, комиксы и др.;
- «Преступление и наказание» в биографии Ф.М. Достоевского;
- «Преступление и наказание» в публицистике, медиа, соцсетях.
- «Преступление и наказание»: фанфикшн.
Особое внимание на этой конференции хотелось бы уделить теме преподавания романа «Преступление и наказание» в школе и вузе. Ваши тематические и поурочные планы, основные линии и опорные точки в преподавании романа, оценка учебников и учебных пособий с точки зрения их полезности/бесполезности/вредности для учителя и ученика, методические рекомендации, ходы и находки – все это представляет большой интерес для тысяч учителей и преподавателей, которые приступают к этому роману каждый год. Мы будем очень рады докладам по этой теме, ей же мы хотели бы посвятить круглый стол конференции в этом году.
Время доклада – 15-20 минут.
Время на вопросы и обсуждение доклада – 10-15 минут.
Статьи по докладам конференции будут публиковаться в течение года в журнале "Достоевский и мировая культура. Филологический журнал" (ВАК, Scopus) http://dostmirkult.ru/index.php/ru/
Для участия в конференции с докладом мы просим прислать тезисы (примерно 1 страница 12 кеглем) и краткие сведения о себе (непременно включающие ваш эл. адрес) до 15 февраля 2024 года на адрес [email protected]
Оргкомитет будет производить отбор докладчиков, предварительная программа будет вывешена не позднее 24 февраля 2024. Оргкомитет не берет на себя обязанности рецензента и не объясняет причины отклонения доклада. Если Ваш доклад не включен в программу – это не лишает Вас возможности участвовать в конференции в качестве слушателя и собеседника.
Предполагаемые темы конференции:
- «Преступление и наказание»: микроанализ текста;
- Книги и песенные тексты в романе «Преступление и наказание»
- Исторические, литературные, мифологические источники романа «Преступление и наказание»
- «Преступление и наказание»: философия и богословие автора;
- Преображение человека в «Преступлении и наказании»;
- «Преступление и наказание» как Петербургский текст;
- Текстология романа «Преступление и наказание»;
- Новые комментарии к роману «Преступление и наказание» и проблемы комментирования;
- История изучения «Преступления и наказания» в России и за рубежом;
- Проблема перевода романа «Преступления и наказания» на другие языки;
- Рецепция «Преступления и наказания» в мировой литературе, искусстве и философии XIX–XXI вв.;
- Перевод «Преступления и наказания» на языки искусства: постановки в театре, киноэкранизации, книжные иллюстрации, картины, комиксы и др.;
- «Преступление и наказание» в биографии Ф.М. Достоевского;
- «Преступление и наказание» в публицистике, медиа, соцсетях.
- «Преступление и наказание»: фанфикшн.
Особое внимание на этой конференции хотелось бы уделить теме преподавания романа «Преступление и наказание» в школе и вузе. Ваши тематические и поурочные планы, основные линии и опорные точки в преподавании романа, оценка учебников и учебных пособий с точки зрения их полезности/бесполезности/вредности для учителя и ученика, методические рекомендации, ходы и находки – все это представляет большой интерес для тысяч учителей и преподавателей, которые приступают к этому роману каждый год. Мы будем очень рады докладам по этой теме, ей же мы хотели бы посвятить круглый стол конференции в этом году.
Время доклада – 15-20 минут.
Время на вопросы и обсуждение доклада – 10-15 минут.
Статьи по докладам конференции будут публиковаться в течение года в журнале "Достоевский и мировая культура. Филологический журнал" (ВАК, Scopus) http://dostmirkult.ru/index.php/ru/
Для участия в конференции с докладом мы просим прислать тезисы (примерно 1 страница 12 кеглем) и краткие сведения о себе (непременно включающие ваш эл. адрес) до 15 февраля 2024 года на адрес [email protected]
Оргкомитет будет производить отбор докладчиков, предварительная программа будет вывешена не позднее 24 февраля 2024. Оргкомитет не берет на себя обязанности рецензента и не объясняет причины отклонения доклада. Если Ваш доклад не включен в программу – это не лишает Вас возможности участвовать в конференции в качестве слушателя и собеседника.
"С войной [имеется в виду Франко-прусская война 1870-1871 гг. - прим.] кредит почти совсем кончился повсеместно, — жить труднее. Но перетащу как-нибудь. Главное бы здоровье, но его-то и нет, то есть прежнего. Насчет войны с Вами не согласен совсем. Без войны человек деревенеет в комфорте и богатстве и совершенно теряет способность к великодушным мыслям и чувствам и неприметно ожесточается и впадает в варварство. Я говорю про народы в целом. Без страдания и не поймешь счастья. Идеал через страдание переходит, как золото через огонь. Царство небесное усилием достается.
Франция слишком очерствела и измельчала. Временная боль ничего не значит: она ее перенесет и воскреснет к новой жизни и к новой мысли. А то ведь всё была старая фраза, с одной стороны, и трусость и телесные наслаждения — с другой. Наполеонова фамилья будет уже невозможна. Эта новая будущая жизнь и преобразование так важны, что страдание, хоть и тяжелое, ничего не значит. Неужели Вы не видите руки божией? Семидесятилетняя наша русская, европейская — немецкая политика должна тоже будет измениться сама собою. Те же немцы нам откроют наконец, каковы они есть в самом деле.
Вообще перемена для Европы будет великая всюду. Каков толчок! Сколько новой жизни повсеместно будет вызвано! Даже наука ведь падала в узком материализме, за отсутствием великодушной мысли. Что значит временное страдание! Вы пишете: «Изранят, убьют, а потом перевязывают и ухаживают». Вспомните величайшие в мире слова: «Милости хочу, а не жертвы».
Кажется, в настоящее мгновение или на днях многое должно решиться: кто кого надул? Кто сделал стратегическую ошибку? Немцы или французы? Мне кажется, что немцы. Я еще за 10 дней так думал. Но всё равно, кажется, временно немцы одолеют: у французов есть одна бездна, в которую они временно свалятся: это династический интерес, которому пожертвовано отечество".
Из письма Ф.М. Достоевского к племяннице С.А. Ивановой от 17 августа 1870 года из Дрездена.
Франция слишком очерствела и измельчала. Временная боль ничего не значит: она ее перенесет и воскреснет к новой жизни и к новой мысли. А то ведь всё была старая фраза, с одной стороны, и трусость и телесные наслаждения — с другой. Наполеонова фамилья будет уже невозможна. Эта новая будущая жизнь и преобразование так важны, что страдание, хоть и тяжелое, ничего не значит. Неужели Вы не видите руки божией? Семидесятилетняя наша русская, европейская — немецкая политика должна тоже будет измениться сама собою. Те же немцы нам откроют наконец, каковы они есть в самом деле.
Вообще перемена для Европы будет великая всюду. Каков толчок! Сколько новой жизни повсеместно будет вызвано! Даже наука ведь падала в узком материализме, за отсутствием великодушной мысли. Что значит временное страдание! Вы пишете: «Изранят, убьют, а потом перевязывают и ухаживают». Вспомните величайшие в мире слова: «Милости хочу, а не жертвы».
Кажется, в настоящее мгновение или на днях многое должно решиться: кто кого надул? Кто сделал стратегическую ошибку? Немцы или французы? Мне кажется, что немцы. Я еще за 10 дней так думал. Но всё равно, кажется, временно немцы одолеют: у французов есть одна бездна, в которую они временно свалятся: это династический интерес, которому пожертвовано отечество".
Из письма Ф.М. Достоевского к племяннице С.А. Ивановой от 17 августа 1870 года из Дрездена.
"Я думаю, звезду Сириус основательнее знают в Европе, чем Россию. Это-то вот до времени и есть наша сила. А другая сила была бы наша собственная вера в свою личность, в святость своего назначения. Всё назначение России заключается в православии, в свете с Востока, который потечет к ослепшему на Западе человечеству, потерявшему Христа.
Всё несчастие Европы, всё, всё безо всяких исключений произошло оттого, что с Римскою церковью потеряли Христа, а потом решили, что и без Христа обойдутся. Ну, представьте же Вы себе теперь, дорогой мой, что даже в таких высоких русских людях, как, например, автор «России и Европы», — я не встретил этой мысли о России, то есть об исключительно-православном назначении ее для человечества. А коли так — то действительно еще рано спрашивать от нас самостоятельности".
Из письма Ф.М. Достоевского к поэту А.Н. Майкову от 9 октября 1870 года из Дрездена.
Всё несчастие Европы, всё, всё безо всяких исключений произошло оттого, что с Римскою церковью потеряли Христа, а потом решили, что и без Христа обойдутся. Ну, представьте же Вы себе теперь, дорогой мой, что даже в таких высоких русских людях, как, например, автор «России и Европы», — я не встретил этой мысли о России, то есть об исключительно-православном назначении ее для человечества. А коли так — то действительно еще рано спрашивать от нас самостоятельности".
Из письма Ф.М. Достоевского к поэту А.Н. Майкову от 9 октября 1870 года из Дрездена.
"Значит, не без дарований же ты, Паша, если в состоянии так хорошо написать! Суди же теперь, друг мой, если б ты хоть сколько-нибудь прежде поучился, ведь сколько бы ты мог тогда извлечь из своих природных способностей? Сколько бы разнообразного применения могло открыть им образование? Но я уверен, друг мой, что ты не из тех неучившихся, которые мало того, что не доучились или ничему не учились, но еще и презирают образование. Много таких теперь. Но ты наверно на толпу не захочешь походить, хотя бы и «прогрессивную».
Совет мой, или, вернее, великая просьба — не оставлять идею об образовании и об учении. Ну что же такое, что ты женишься, чем это может помешать тебе учиться? Чем образованнее человек, тем более он учится, и так всю жизнь. Одна уже неутолимая жажда к знанию, заставляющая, например, великого ученого, в 70 лет, всё еще учиться, — свидетельствует о благородстве и высоте его натуры о глубоком отличии его от толпы. Для того же, чтоб заняться самообразованием, всегда можно найти время даже и при семейных тягостях и при служебных занятиях. Понемногу, но постоянно и до всего дойдешь.
Займись, например, историей, но только систематически, не поверхностно и не урывками и непременно сначала (при этом, разумеется, география), и через два-три года занятий сам увидишь, как расширится круг твоего зрения и повысится уровень мыслей. Отец твой был человек образованный, даровитый, добрый и простодушный. Поверь, что если б не был он образован, то был бы и мнителен, и тщеславен, и раздражителен — и доброта и простодушие его направились бы совсем в другую сторону. Но образование придает еще и великодушие и благородство мысли. Это было в твоем отце. Напоминаю тебе про отца потому, что вижу и всегда видел в тебе большое с ним сходство и очень желал бы, чтоб ты походил на него".
Из письма Ф.М. Достоевского к пасынку П.А. Исаеву от 6 января 1871 года из Дрездена.
Изображение: Василий Суриков. Вид памятника Петру I на Сенатской площади в Санкт-Петербурге. 1870.
Совет мой, или, вернее, великая просьба — не оставлять идею об образовании и об учении. Ну что же такое, что ты женишься, чем это может помешать тебе учиться? Чем образованнее человек, тем более он учится, и так всю жизнь. Одна уже неутолимая жажда к знанию, заставляющая, например, великого ученого, в 70 лет, всё еще учиться, — свидетельствует о благородстве и высоте его натуры о глубоком отличии его от толпы. Для того же, чтоб заняться самообразованием, всегда можно найти время даже и при семейных тягостях и при служебных занятиях. Понемногу, но постоянно и до всего дойдешь.
Займись, например, историей, но только систематически, не поверхностно и не урывками и непременно сначала (при этом, разумеется, география), и через два-три года занятий сам увидишь, как расширится круг твоего зрения и повысится уровень мыслей. Отец твой был человек образованный, даровитый, добрый и простодушный. Поверь, что если б не был он образован, то был бы и мнителен, и тщеславен, и раздражителен — и доброта и простодушие его направились бы совсем в другую сторону. Но образование придает еще и великодушие и благородство мысли. Это было в твоем отце. Напоминаю тебе про отца потому, что вижу и всегда видел в тебе большое с ним сходство и очень желал бы, чтоб ты походил на него".
Из письма Ф.М. Достоевского к пасынку П.А. Исаеву от 6 января 1871 года из Дрездена.
Изображение: Василий Суриков. Вид памятника Петру I на Сенатской площади в Санкт-Петербурге. 1870.
"В конце августа 2023 года в Нагойском университете зарубежных исследований (Япония), состоялся ХVIII Симпозиум Международного общества Достоевского (International Dostoevsky Society, IDS), посвященный 150-летию романа «Бесы». Симпозиум проходил в Азии впервые и вызвал широкий резонанс в научном мире. На научном форуме выступили ученые из 17 стран мира и продемонстрировали разнообразие подходов к изучению биографии и творчества великого русского писателя. Были представлены такие научные направления, как: «Актуальные темы изучения Достоевского», «“Бесы” в своем времени и 150 лет спустя», «Достоевский в искусстве (музыке / кино / театре / живописи)».
Особое внимание организаторы Симпозиума уделили теме «Восприятие Достоевского в Азии и его влияние на азиатскую культуру и литературу». Знаменательным мероприятием Симпозиума стал круглый стол «Достоевский и современные японские писатели». Данная статья включает в себя обзор докладов, раскрывающих образ «японского Достоевского»: они посвящены анализу переводов произведений писателя на японский язык, их интермедиальным переложениям, новым интерпретациям японских ученых, представителей разных поколений и научных школ.
Заметными на Симпозиуме стали выступления российских ученых, в докладах которых рассматривались актуальные темы современной достоевистики и новые методы изучения творчества писателя".
Борисова В.В., Андрианова И.С. Какой он — «японский Достоевский»? (XVIII Симпозиум Международного общества писателя) // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2023. № 4 (24). С. 284–304.
Читать полностью: https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/110-4-2023/1096-kakoj-on-yaponskij-dostoevskij-xviii-simpozium-mezhdunarodnogo-obshchestva-pisatelya
Особое внимание организаторы Симпозиума уделили теме «Восприятие Достоевского в Азии и его влияние на азиатскую культуру и литературу». Знаменательным мероприятием Симпозиума стал круглый стол «Достоевский и современные японские писатели». Данная статья включает в себя обзор докладов, раскрывающих образ «японского Достоевского»: они посвящены анализу переводов произведений писателя на японский язык, их интермедиальным переложениям, новым интерпретациям японских ученых, представителей разных поколений и научных школ.
Заметными на Симпозиуме стали выступления российских ученых, в докладах которых рассматривались актуальные темы современной достоевистики и новые методы изучения творчества писателя".
Борисова В.В., Андрианова И.С. Какой он — «японский Достоевский»? (XVIII Симпозиум Международного общества писателя) // Достоевский и мировая культура. Филологический журнал. 2023. № 4 (24). С. 284–304.
Читать полностью: https://www.dostmirkult.ru/ru/arkhiv/110-4-2023/1096-kakoj-on-yaponskij-dostoevskij-xviii-simpozium-mezhdunarodnogo-obshchestva-pisatelya
"Дай тебе Бог развернуться еще лучше и никогда не ослабевать. Важно то, что ты берешь на себя теперь, кроме вообще человеческого долга, и большой нравственный семейный долг. Ну, брат, справишься ли? Не одни ведь средства к существованию нужны для семейного счастия.
Из письма твоего я, по многим фактам, могу заключить, что Надежда Михайловна — девушка с характером твердым и с серьезным взглядом на жизнь. Если (в чем я уверен) она тебя и любит — то как бы хорошо было, если б ее влияние на тебя укреплялось всё более и более, в продолжение всей вашей будущей брачной жизни! Какую пользу это принесло бы тебе.
Ты, пожалуйста, пойми меня как следует, Паша. Я пе про «мужа под башмаком» говорю. Совсем не то! Нравственное влияние женщины, даже на самого сильного духом мужчину, не только полезно, не только всегда необходимо, но и вполне натурально. Это второе и окончательное воспитание человека. И еще, друг мой: все отношения должны быть всю жизнь основаны на внутреннем взаимном, обоюдном уважении.
Боюсь, что ты примешь мои слова за резонерство; а я потому только не утерпел и заговорил об этом, что люблю тебя и со страхом и жалостию думаю иногда: «Как вы оба еще молоды!». Но заметь, я не пророчу дурного. Уж если так случилось, то я надеюсь и радуюсь. Дай тебе Бог. Бог-то не оставит, но счастье и от тебя зависит".
Из письма Ф.М. Достоевского к пасынку П.А. Исаеву от 6 января 1871 года из Дрездена.
Из письма твоего я, по многим фактам, могу заключить, что Надежда Михайловна — девушка с характером твердым и с серьезным взглядом на жизнь. Если (в чем я уверен) она тебя и любит — то как бы хорошо было, если б ее влияние на тебя укреплялось всё более и более, в продолжение всей вашей будущей брачной жизни! Какую пользу это принесло бы тебе.
Ты, пожалуйста, пойми меня как следует, Паша. Я пе про «мужа под башмаком» говорю. Совсем не то! Нравственное влияние женщины, даже на самого сильного духом мужчину, не только полезно, не только всегда необходимо, но и вполне натурально. Это второе и окончательное воспитание человека. И еще, друг мой: все отношения должны быть всю жизнь основаны на внутреннем взаимном, обоюдном уважении.
Боюсь, что ты примешь мои слова за резонерство; а я потому только не утерпел и заговорил об этом, что люблю тебя и со страхом и жалостию думаю иногда: «Как вы оба еще молоды!». Но заметь, я не пророчу дурного. Уж если так случилось, то я надеюсь и радуюсь. Дай тебе Бог. Бог-то не оставит, но счастье и от тебя зависит".
Из письма Ф.М. Достоевского к пасынку П.А. Исаеву от 6 января 1871 года из Дрездена.
"Вот в чем дело: вследствие громадных переворотов, начиная с гражданских и доходя до тесно-литературного цикла, у нас разбилось, рассеялось на некоторое время и понизилось общественное образование и понимание. Люди вообразили, что им уже некогда заниматься литературой (точно игрушкой, каково образование!), и уровень критического чутья и всех литературных потребностей страшно понизился. Так что всякий критик, кто бы у нас ни появился, не произвел бы теперь надлежащего впечатления. Добролюбовы и Писаревы имели успех именно потому, что, в сущности, отвергали литературу — целую область человеческого духа. Но потакать этому невозможно и продолжать критическую деятельность все-таки должно".
Из письма Ф.М. Достоевского к критику Н.Н. Страхову от 23 апреля 1871 года из Дрездена.
Из письма Ф.М. Достоевского к критику Н.Н. Страхову от 23 апреля 1871 года из Дрездена.
"Взгляните на Париж, на коммуну. Неужели и Вы один из тех, которые говорят, что опять не удалось за недостатком людей, обстоятельств и проч.? Во весь XIX век это движение или мечтает о рае на земле (начиная с фаланстеры), или, чуть до дела (48 год, 49 — теперь) — выказывает унизительное бессилие сказать хоть что-нибудь положительное. В сущности всё тот же Руссо и мечта пересоздать вновь мир разумом и опытом (позитивизм). Ведь уж, кажется, достаточно фактов, что их бессилие сказать новое слово — явление не случайное.
Они рубят головы — почему? Единственно потому, что это всего легче. Сказать что-нибудь несравненно труднее. Желание чего-нибудь не есть достижение. Они желают счастья человека и остаются при определениях слова «счастье» Руссо, то есть на фантазии, не оправданной даже опытом. Пожар Парижа есть чудовищность: «Не удалось, так погибай мир, ибо коммуна выше счастья мира и Франции». Но ведь им (да и многим) не кажется чудовищностью это бешенство, а, напротив, красотою. Итак, эстетическая идея в новом человечестве помутилась. Нравственное основание общества (взятое из позитивизма) не только не дает результатов, но и не может само определить себя, путается в желаниях и в идеалах.
Неужели, наконец, мало теперь фактов для доказательства, что не так создается общество, не те пути ведут к счастью и не оттуда происходит оно, как до сих пор думали. Откуда же? Напишут много книг, а главное упустят: на Западе Христа потеряли (по вине католицизма), и оттого Запад падает, единственно оттого. Идеал переменился, и — как это ясно! А падение папской власти рядом с падением главы римско-германского мира (Франция и друг). Какое совпадение!"
Из письма Ф.М. Достоевского к критику Н.Н. Страхову от 18 мая 1871 года из Дрездена.
Они рубят головы — почему? Единственно потому, что это всего легче. Сказать что-нибудь несравненно труднее. Желание чего-нибудь не есть достижение. Они желают счастья человека и остаются при определениях слова «счастье» Руссо, то есть на фантазии, не оправданной даже опытом. Пожар Парижа есть чудовищность: «Не удалось, так погибай мир, ибо коммуна выше счастья мира и Франции». Но ведь им (да и многим) не кажется чудовищностью это бешенство, а, напротив, красотою. Итак, эстетическая идея в новом человечестве помутилась. Нравственное основание общества (взятое из позитивизма) не только не дает результатов, но и не может само определить себя, путается в желаниях и в идеалах.
Неужели, наконец, мало теперь фактов для доказательства, что не так создается общество, не те пути ведут к счастью и не оттуда происходит оно, как до сих пор думали. Откуда же? Напишут много книг, а главное упустят: на Западе Христа потеряли (по вине католицизма), и оттого Запад падает, единственно оттого. Идеал переменился, и — как это ясно! А падение папской власти рядом с падением главы римско-германского мира (Франция и друг). Какое совпадение!"
Из письма Ф.М. Достоевского к критику Н.Н. Страхову от 18 мая 1871 года из Дрездена.
"Есть какая-то тайна искусства, по которой эпическая форма никогда не найдет себе соответствия в драматической. Я даже верю, что для разных форм искусства существуют и соответственные им ряды поэтических мыслей, так что одна мысль не может никогда быть выражена в другой, не соответствующей ей форме".
Из письма Ф.М. Достоевского к В.Д. Оболенской от 20 января 1872 года из Петербурга.
Из письма Ф.М. Достоевского к В.Д. Оболенской от 20 января 1872 года из Петербурга.
"Дозвольте мне иметь честь и счастие представить вниманию Вашему труд мой. Это — почти исторический этюд, которым я желал объяснить возможность в нашем странном обществе таких чудовищных явлений, как нечаевское преступление. Взгляд мой состоит в том, что эти явления не случайность, не единичны, а потому и в романе моем нет ни списанных событий, ни списанных лиц. Эти явления — прямое последствие вековой оторванности всего просвещения русского от родных и самобытных начал русской жизни.
Даже самые талантливые представители нашего псевдоевропейского развития давным-давно уже пришли к убеждению о совершенной преступности для нас, русских, мечтать о своей самобытности. Всего ужаснее то, что они совершенно правы; ибо, раз с гордостию назвав себя европейцами, мы тем самым отреклись быть русскими. В смущении и страхе перед тем, что мы так далеко отстали от Европы в умственном и научном развитии, мы забыли, что сами, в глубине и задачах русского духа, заключаем в себе, как русские, способность, может быть, принести новый свет миру, при условии самобытности нашего развития.
Мы забыли, в восторге от собственного унижения нашего, непреложнейший закон исторический, состоящий в том, что без подобного высокомерия о собственном мировом значении, как нации, никогда мы не можем быть великою нациею и оставить по себе хоть что-нибудь самобытное для пользы всего человечества. Мы забыли, что все великие нацпп тем и проявили свои великие силы, что были так «высокомерны» в своем самомнении и тем-то именно и пригодились миру, тем-то и внесли в него, каждая, хоть один луч света, что оставались сами, гордо и неуклонно, всегда и высокомерно самостоятельными".
Из письма Ф.М. Достоевского к цесаревичу Александру Александровичу Романову от 10 февраля 1873 года из Петербурга.
Даже самые талантливые представители нашего псевдоевропейского развития давным-давно уже пришли к убеждению о совершенной преступности для нас, русских, мечтать о своей самобытности. Всего ужаснее то, что они совершенно правы; ибо, раз с гордостию назвав себя европейцами, мы тем самым отреклись быть русскими. В смущении и страхе перед тем, что мы так далеко отстали от Европы в умственном и научном развитии, мы забыли, что сами, в глубине и задачах русского духа, заключаем в себе, как русские, способность, может быть, принести новый свет миру, при условии самобытности нашего развития.
Мы забыли, в восторге от собственного унижения нашего, непреложнейший закон исторический, состоящий в том, что без подобного высокомерия о собственном мировом значении, как нации, никогда мы не можем быть великою нациею и оставить по себе хоть что-нибудь самобытное для пользы всего человечества. Мы забыли, что все великие нацпп тем и проявили свои великие силы, что были так «высокомерны» в своем самомнении и тем-то именно и пригодились миру, тем-то и внесли в него, каждая, хоть один луч света, что оставались сами, гордо и неуклонно, всегда и высокомерно самостоятельными".
Из письма Ф.М. Достоевского к цесаревичу Александру Александровичу Романову от 10 февраля 1873 года из Петербурга.
"...Многое надо сказать, для чего и к журналу примкнул. Но вижу, как трудно высказаться. Вот цель и мысль моя: социализм сознательно, и в самом нелепо-бессознательном виде, и мундирно, в виде подлости, — проел почти всё поколение. Факты явные и грозные. Самый необразованный простак и тот, читаешь в газетах, вдруг где-нибудь отрезал словцо — глупейшее, но несомненно вышедшее из социалистического лагеря.
Надо бороться, ибо всё заражено. Моя идея в том, что социализм и христианство — антитезы. Это бы и хотелось мне провести в целом ряде статей, а между тем и не принимался. С другой стороны, роятся в голове и слагаются в сердце образы повестей и романов. Задумываю их, записываю, каждый день прибавляю новые черты к записанному плану и тут же вижу, что всё время мое занято журналом, что писать я уже не могу больше — и прихожу в раскаяние и в отчаяние".
Из письма Ф.М. Достоевского к историку М.П. Погодину от 26 февраля 1873 года из Петербурга.
Надо бороться, ибо всё заражено. Моя идея в том, что социализм и христианство — антитезы. Это бы и хотелось мне провести в целом ряде статей, а между тем и не принимался. С другой стороны, роятся в голове и слагаются в сердце образы повестей и романов. Задумываю их, записываю, каждый день прибавляю новые черты к записанному плану и тут же вижу, что всё время мое занято журналом, что писать я уже не могу больше — и прихожу в раскаяние и в отчаяние".
Из письма Ф.М. Достоевского к историку М.П. Погодину от 26 февраля 1873 года из Петербурга.
Достоевский о втором зрении
"С субботы на воскресение, между кошмарами, видел сон, что Федя взобрался на подоконник и упал из 4-го этажа. Как только он полетел, перевертываясь, вниз, я закрыл руками глаза и закричал в отчаянии: прощай, Федя! И тут проснулся. Напиши мне как можно скорее о Феде, не случилось ли с ним чего с субботы на воскресение. Я во второе зрение верю, тем более что это факт, и не успокоюсь до письма твоего".
Из письма Ф.М. Достоевского к жене А.Г. Достоевской от 23 июля 1873 года из Петербурга.
"С субботы на воскресение, между кошмарами, видел сон, что Федя взобрался на подоконник и упал из 4-го этажа. Как только он полетел, перевертываясь, вниз, я закрыл руками глаза и закричал в отчаянии: прощай, Федя! И тут проснулся. Напиши мне как можно скорее о Феде, не случилось ли с ним чего с субботы на воскресение. Я во второе зрение верю, тем более что это факт, и не успокоюсь до письма твоего".
Из письма Ф.М. Достоевского к жене А.Г. Достоевской от 23 июля 1873 года из Петербурга.
Директор ИМЛИ, чл.-корр РАН, д.ф.н. Вадим Полонский и зав. Отделом русской классической литературы, чл.-корр. РАН Екатерина Дмитриева приняли участие в подкасте Первого канала «Собрались с мыслями» и обсудили с ведущим, профессором МГИМО, главным редактором журнала «Фома», председателем Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Владимиром Легойдой влияние творчества Ф.М. Достоевского на мировую литературу и культуру XX века.
Смотреть: https://www.1tv.ru/podcasts/sobralis-s-myslyami/vypuski/sobralis-s-myslyami-posle-dostoevskogo-mirovaya-literatura-xx-veka-vypusk-ot-01-02-2024
Смотреть: https://www.1tv.ru/podcasts/sobralis-s-myslyami/vypuski/sobralis-s-myslyami-posle-dostoevskogo-mirovaya-literatura-xx-veka-vypusk-ot-01-02-2024
"Что Швейцария, что Вартбург (помнишь?) сравнительно с этой последней половиной дороги до Эмса. Всё, что представить можно обольстительного, нежного, фантастического в пейзаже, самом очаровательном в мире; холмы, горы, замки, города, как Марбург, Лимбург с прелестными башнями в изумительном сочетании гор и долин — ничего еще я не видал в этом роде, и так мы ехали до самого Эмса в жаркое, сияющее от солнца утро. Эмс совершенно в этом роде.
Вчерашний же день был очарователен. Эмс — это городок в глубоком ущелье высоких холмов — этак сажень по двести и более высоты, поросших лесом. К скалам (самым живописным в мире) прислонен городок, состоящий по-настоящему из двух только набережных реки (неширокой), а шире негде и строиться, ибо давят горы. Есть променады и сады — и всё прелестно. Местоположением я очарован, но говорят, что это самое местоположение, в дождь или в хмурое небо, переменяется в мрачное и тоскливое до того, что способно в здоровом человеке родить меланхолию".
Из письма Ф.М. Достоевского к жене А.Г. Достоевской от 12 июня 1874 года из Эмса.
Вчерашний же день был очарователен. Эмс — это городок в глубоком ущелье высоких холмов — этак сажень по двести и более высоты, поросших лесом. К скалам (самым живописным в мире) прислонен городок, состоящий по-настоящему из двух только набережных реки (неширокой), а шире негде и строиться, ибо давят горы. Есть променады и сады — и всё прелестно. Местоположением я очарован, но говорят, что это самое местоположение, в дождь или в хмурое небо, переменяется в мрачное и тоскливое до того, что способно в здоровом человеке родить меланхолию".
Из письма Ф.М. Достоевского к жене А.Г. Достоевской от 12 июня 1874 года из Эмса.