Прочитала на одном дыхании книгу Прилепина "Собаки и другие люди".
Интересно, как от рождественского, буквально, повествования о чуде, доброте и любви Прилепин уходит в свою привычную хтонь. Там тоже эта любовь и доброта - но чужого она может и убить. Мне, настроившейся на библейское - до грехопадения - чудо первого рассказа было физически больно это читать.
Герои живут в хтонической (опять это слово) маленькой умирающей деревеньке, населенной святыми и грешниками. Вот что интересно: они выписаны ярче и многогограннее семьи героя, где фигурирует кроткой хранительницей жена, не посчитать количество детей, и только Саша Шубин, Злой, погибший в катастрофе с Захаром проступает четкими штрихами.
Это про собак, про людей и немного про котов. Если вы ищете про котов, не ищите, там один момент - но самый яркий, в финале, когда Мур возвращается в старый дом снова и снова. Это не единственный момент в этой книге, когда хочется плакать.
И да - я бы сказала, она для семейного чтения. Детям надо на примере собак узнавать, какой разной и при этом доброй бывает Господня жизнь.
#долгарева_читает
@dolgarevaanna
Интересно, как от рождественского, буквально, повествования о чуде, доброте и любви Прилепин уходит в свою привычную хтонь. Там тоже эта любовь и доброта - но чужого она может и убить. Мне, настроившейся на библейское - до грехопадения - чудо первого рассказа было физически больно это читать.
Герои живут в хтонической (опять это слово) маленькой умирающей деревеньке, населенной святыми и грешниками. Вот что интересно: они выписаны ярче и многогограннее семьи героя, где фигурирует кроткой хранительницей жена, не посчитать количество детей, и только Саша Шубин, Злой, погибший в катастрофе с Захаром проступает четкими штрихами.
Это про собак, про людей и немного про котов. Если вы ищете про котов, не ищите, там один момент - но самый яркий, в финале, когда Мур возвращается в старый дом снова и снова. Это не единственный момент в этой книге, когда хочется плакать.
И да - я бы сказала, она для семейного чтения. Детям надо на примере собак узнавать, какой разной и при этом доброй бывает Господня жизнь.
#долгарева_читает
@dolgarevaanna
Прочитала книгу Дмитрия Воденникова "Приснившиеся люди".
Она, в основном, о деятелях культуры, в первую очередь, литературы, но звучит это сухо, а между тем, читается это так, словно написано не совсем человеком.
У Дмитрия Воденникова нечеловеческая проницательность - о чем бы он ни писал: об опустевшей квартире, о Цветаевой, о Черном монахе Чехова. Он проникает в человеческую суть так глубоко, как может только не совсем человек.
... И вдруг догадываешься.
Не случайно же одно из эссе - о его самого эфемерной жизни - называется "Человек-Ангел".
Это ангел, ангел такой, глубоко познавший человеческую суть, растворившийся в ней и считающий, что он человек - поэт и писатель Дмитрий Воденников. И он настолько глубоко познал этого Воденникова, что и заметки о нем самом остроумны и лиричны. И так же остроумны и лиричны заметки о других героях - Цветаевой, Трифонове, Софье Толстой.
... Потому что в глубине своей ангельской души он верит: они тоже ангелы.
Ничем иным эту предельную лиричность, инаковый взгляд, запредельную откровенность не объяснить.
Книга на все времена, ее можно читать как художественную прозу - в конце еще и цикл стихов - или самый интересный на свете учебник культурологии.
Влюбилась.
#долгарева_читает
@dolgarevaanna
Она, в основном, о деятелях культуры, в первую очередь, литературы, но звучит это сухо, а между тем, читается это так, словно написано не совсем человеком.
У Дмитрия Воденникова нечеловеческая проницательность - о чем бы он ни писал: об опустевшей квартире, о Цветаевой, о Черном монахе Чехова. Он проникает в человеческую суть так глубоко, как может только не совсем человек.
... И вдруг догадываешься.
Не случайно же одно из эссе - о его самого эфемерной жизни - называется "Человек-Ангел".
Это ангел, ангел такой, глубоко познавший человеческую суть, растворившийся в ней и считающий, что он человек - поэт и писатель Дмитрий Воденников. И он настолько глубоко познал этого Воденникова, что и заметки о нем самом остроумны и лиричны. И так же остроумны и лиричны заметки о других героях - Цветаевой, Трифонове, Софье Толстой.
... Потому что в глубине своей ангельской души он верит: они тоже ангелы.
Ничем иным эту предельную лиричность, инаковый взгляд, запредельную откровенность не объяснить.
Книга на все времена, ее можно читать как художественную прозу - в конце еще и цикл стихов - или самый интересный на свете учебник культурологии.
Влюбилась.
#долгарева_читает
@dolgarevaanna