#чистаякоммерция
Аукционы 8 – 15 мая:
• На пятничном ArtInvestment (сейчас идут предаукционные торги) будем следить за портретом Анатолия Зверева, «Москва – Лианозово» (1988) Владимира Немухина и «Желтыми дождями» (2022) Константина Батынкова. Комиссия — 18% от цены молотка.
• В субботу, 11 мая в 15:00, пройдут торги VLADEY ВСЕ ПО 100. На этот раз без плюса – для каждой работы будет единая стартовая цена в €100. Всего нас ждет 47 лотов разной весовой категории – всё же к Целкову с такой начальной ставкой привыкнуть сложно.
Среди пула отметим сразу две работы Влада Кулькова (лоты 4 и 13), Константина Батынкова (лоты 8 и 16) и Константина Звездочетова (лоты 18 и 19), крупноформатный холст Олега Целкова, произведение Кирилла Лебедева (Кто), Виктора Алимпиева (лот 12), Петра Беленка (лот 17), Дмитрия Гутова (лот 25) и Александра Флоренского (лот 45). Комиссия — 25% от цены молотка.
• Сразу за VLADEY будем следить за торгами от dispar:d «Радио Дача». Среди 21 лота современных авторов отметим следующие: «Shy stranger» (2021) a l e s h a, «x7w33w7x» (2024) Андрея Ефимова, «flowers i never brought» (2024) Анатолия Akue, «Искусство баланса» (2024) Алексея Яковлева, «Я лост vse» (2024) Ильи Колесникова, «На даче» (2024) Саши Кокачевой и «Jungle» (2024) Евы Хелки. Комиссия — 10% от цены молотка.
• В субботу, но в 19:00, пройдет аукцион от Литфонда (сейчас идут предаукционные торги). Среди предложенных работ обратим внимание на таких авторов как Евгений Чубаров (лоты 107 и 108), Евгений Кропивницкий (лоты 84, 85 и 86), Николай Вечтомов (лоты 73, 74, 75, 76, 81 и 92), Владимир Немухин (лот 93). Комиссия — 20% от цены молотка.
• Параллельно будем наблюдать за торгами от аукционного дома «АРТМОЛОТОК» (сейчас идут предаукционные торги). Из любопытного обнаружили «Натурщицу с косой» (1990-е) и «Конструкцию торса» (1990-е) Олега Ланга, «Аварию» (1960) Юло Соостера, «Яблоко» (1990-е) Владимира Яковлева, лист из серии «Бегуны» (1988) Элия Белютина, «Девушку» (1977) Евгения Кропивницкого, «Дон-Кихота» (1973) Анатолия Зверева, «Отражение» (1993), «Церковь» (2004), «Колодец/Ёлки-палки» (2001/2006) и «Дерево» (1996) Владимира Наседкина. Комиссия — 19% от цены молотка.
• Под лотом №60 нью-йоркского аукциона Christie's (который пройдет 14 мая) — холст Сани Кантаровского, оцененного эстимейтом в $120,000 – $180,000.
• Во вторник, 14 мая, состоится 11-й благотворительный аукцион «Vertigo» в пользу COSMOSCOW Foundation под кураторством Алексея Масляева. Тематика торгов обращена к вопросам хрупкости тел и душ, их обостренной чувствительности и изменчивости окружающего мира. Среди представленных 25 лотов особенно присмотрелись бы к Inverso Mundus. Stillage #6 (2017) AES+F, «Иллюминаторам» (2016) Николая Алексеева, «Белому саду» (2024) Славы Нестерова, композиции Анны Деминой, бюсту Павла Бушуева, произведению Владимира Янкилевского, работе Александры Гарт, «Артефактам» из серии «Близкое в далеком» Франциско Инфантэ и Нонны Горюновой.
Удачных торгов!
Аукционы 8 – 15 мая:
• На пятничном ArtInvestment (сейчас идут предаукционные торги) будем следить за портретом Анатолия Зверева, «Москва – Лианозово» (1988) Владимира Немухина и «Желтыми дождями» (2022) Константина Батынкова. Комиссия — 18% от цены молотка.
• В субботу, 11 мая в 15:00, пройдут торги VLADEY ВСЕ ПО 100. На этот раз без плюса – для каждой работы будет единая стартовая цена в €100. Всего нас ждет 47 лотов разной весовой категории – всё же к Целкову с такой начальной ставкой привыкнуть сложно.
Среди пула отметим сразу две работы Влада Кулькова (лоты 4 и 13), Константина Батынкова (лоты 8 и 16) и Константина Звездочетова (лоты 18 и 19), крупноформатный холст Олега Целкова, произведение Кирилла Лебедева (Кто), Виктора Алимпиева (лот 12), Петра Беленка (лот 17), Дмитрия Гутова (лот 25) и Александра Флоренского (лот 45). Комиссия — 25% от цены молотка.
• Сразу за VLADEY будем следить за торгами от dispar:d «Радио Дача». Среди 21 лота современных авторов отметим следующие: «Shy stranger» (2021) a l e s h a, «x7w33w7x» (2024) Андрея Ефимова, «flowers i never brought» (2024) Анатолия Akue, «Искусство баланса» (2024) Алексея Яковлева, «Я лост vse» (2024) Ильи Колесникова, «На даче» (2024) Саши Кокачевой и «Jungle» (2024) Евы Хелки. Комиссия — 10% от цены молотка.
• В субботу, но в 19:00, пройдет аукцион от Литфонда (сейчас идут предаукционные торги). Среди предложенных работ обратим внимание на таких авторов как Евгений Чубаров (лоты 107 и 108), Евгений Кропивницкий (лоты 84, 85 и 86), Николай Вечтомов (лоты 73, 74, 75, 76, 81 и 92), Владимир Немухин (лот 93). Комиссия — 20% от цены молотка.
• Параллельно будем наблюдать за торгами от аукционного дома «АРТМОЛОТОК» (сейчас идут предаукционные торги). Из любопытного обнаружили «Натурщицу с косой» (1990-е) и «Конструкцию торса» (1990-е) Олега Ланга, «Аварию» (1960) Юло Соостера, «Яблоко» (1990-е) Владимира Яковлева, лист из серии «Бегуны» (1988) Элия Белютина, «Девушку» (1977) Евгения Кропивницкого, «Дон-Кихота» (1973) Анатолия Зверева, «Отражение» (1993), «Церковь» (2004), «Колодец/Ёлки-палки» (2001/2006) и «Дерево» (1996) Владимира Наседкина. Комиссия — 19% от цены молотка.
• Под лотом №60 нью-йоркского аукциона Christie's (который пройдет 14 мая) — холст Сани Кантаровского, оцененного эстимейтом в $120,000 – $180,000.
• Во вторник, 14 мая, состоится 11-й благотворительный аукцион «Vertigo» в пользу COSMOSCOW Foundation под кураторством Алексея Масляева. Тематика торгов обращена к вопросам хрупкости тел и душ, их обостренной чувствительности и изменчивости окружающего мира. Среди представленных 25 лотов особенно присмотрелись бы к Inverso Mundus. Stillage #6 (2017) AES+F, «Иллюминаторам» (2016) Николая Алексеева, «Белому саду» (2024) Славы Нестерова, композиции Анны Деминой, бюсту Павла Бушуева, произведению Владимира Янкилевского, работе Александры Гарт, «Артефактам» из серии «Близкое в далеком» Франциско Инфантэ и Нонны Горюновой.
Удачных торгов!
#смотритесами
Ирина Чмырева о выставке Виталия Северова «Воспоминания будущего» в PENNLAB Gallery (совм. с FotoDepartament). Часть 1:
Выставки в PENNLAB Gallery на Винзаводе уже прочно заняли позицию «must see» в московском арт-календаре. Очередной проект обозначает новую веху в истории галереи: это совместное действо с питерским центром фотографии/галереей/книжной лавкой/образовательной инициативой FotoDepartament. Со времен выставки «Гербарий», которой галерея концептуальной фотографии PENNLAB открывалась в разгар пандемии, «Воспоминания будущего» – первый проект с петербургским автором, что само по себе указывает на экспансию московской фотогалереи не только на ярмарку 1703, но и вглубь петербургской арт-сцены, чтобы достать из недр ее новые, не знакомые в столице, имена.
Помимо Fotodepartament’a к этому проекту надо вспомнить и петербургскую школу-центр фотографии «Фотографика», alma mater Северова: не было бы лет, проведенных на ее курсах, Виталий, безусловно, был бы совершенно другим автором. Фотографика дала опыт работы с книгой художника, с живым материалом, бумагой и печатью, понимание завершенной формы произведения.
Длинная преамбула. И все для того, чтобы еще раз подчеркнуть: выставка Северова – исключительная, и по составу институций в ней участвующих, и по качеству проекта, будто перед публикой не молодой автор, у которого первая персональная экспозиция в Москве, но художник, отлично представляющий, как работать с аудиторией.
«Воспоминания будущего» – кураторский проект Надежды Шереметовой из FotoDepartament’a, но как в экспликации соседствуют два текста, автора и куратора, так и в экспозиции видна проектная ясность художника. Это одна из тех выставок, попадая внутрь которой, оказываешься в хорошо темперированном целостном пространстве. На выразительность которого работает буквально все: свет, форматы работ, их рукодельность, оформление в стеклянные короба в деревянных рамах, тональностью на один шаг отличающихся от жухлого серо-желтого бумаг, на которых автор, фрагмент за фрагментом, печатал работы, чтобы потом вручную собрать из них пазлы уже на стеклах. Я сознательно пишу так, чтобы без рассматривания оригинала было не понятно, что описано и как они сделаны. Простой призыв: идти и смотреть.
Работы из выставки «Воспоминания будущего» по одной и целым проектом вполне можно представить в музейной коллекции, и мысленно подобрать, где им – с кем рядом – висеть. В честности работы с фактурами старых подлинных материалов Северов удержится в одном пространстве с Яннисом Кунеллисом и Ансельмом Кифером, да и концептуальная меланхолия его авторской позиции сродни интенциям того поколения детей и пасынков войны, откуда родом Йозеф Бойс и археология Кристиана Болтански.
Ирина Чмырева о выставке Виталия Северова «Воспоминания будущего» в PENNLAB Gallery (совм. с FotoDepartament). Часть 1:
Выставки в PENNLAB Gallery на Винзаводе уже прочно заняли позицию «must see» в московском арт-календаре. Очередной проект обозначает новую веху в истории галереи: это совместное действо с питерским центром фотографии/галереей/книжной лавкой/образовательной инициативой FotoDepartament. Со времен выставки «Гербарий», которой галерея концептуальной фотографии PENNLAB открывалась в разгар пандемии, «Воспоминания будущего» – первый проект с петербургским автором, что само по себе указывает на экспансию московской фотогалереи не только на ярмарку 1703, но и вглубь петербургской арт-сцены, чтобы достать из недр ее новые, не знакомые в столице, имена.
Помимо Fotodepartament’a к этому проекту надо вспомнить и петербургскую школу-центр фотографии «Фотографика», alma mater Северова: не было бы лет, проведенных на ее курсах, Виталий, безусловно, был бы совершенно другим автором. Фотографика дала опыт работы с книгой художника, с живым материалом, бумагой и печатью, понимание завершенной формы произведения.
Длинная преамбула. И все для того, чтобы еще раз подчеркнуть: выставка Северова – исключительная, и по составу институций в ней участвующих, и по качеству проекта, будто перед публикой не молодой автор, у которого первая персональная экспозиция в Москве, но художник, отлично представляющий, как работать с аудиторией.
«Воспоминания будущего» – кураторский проект Надежды Шереметовой из FotoDepartament’a, но как в экспликации соседствуют два текста, автора и куратора, так и в экспозиции видна проектная ясность художника. Это одна из тех выставок, попадая внутрь которой, оказываешься в хорошо темперированном целостном пространстве. На выразительность которого работает буквально все: свет, форматы работ, их рукодельность, оформление в стеклянные короба в деревянных рамах, тональностью на один шаг отличающихся от жухлого серо-желтого бумаг, на которых автор, фрагмент за фрагментом, печатал работы, чтобы потом вручную собрать из них пазлы уже на стеклах. Я сознательно пишу так, чтобы без рассматривания оригинала было не понятно, что описано и как они сделаны. Простой призыв: идти и смотреть.
Работы из выставки «Воспоминания будущего» по одной и целым проектом вполне можно представить в музейной коллекции, и мысленно подобрать, где им – с кем рядом – висеть. В честности работы с фактурами старых подлинных материалов Северов удержится в одном пространстве с Яннисом Кунеллисом и Ансельмом Кифером, да и концептуальная меланхолия его авторской позиции сродни интенциям того поколения детей и пасынков войны, откуда родом Йозеф Бойс и археология Кристиана Болтански.
#смотритесами
Ирина Чмырева о выставке Виталия Северова «Воспоминания будущего» в PENNLAB Gallery (совм. с FotoDepаrtament). Часть 2:
Нет, Северов не кричит о пацифизме или о травме прошлого, но странствует по остывшим, некогда горячим точкам пост-советского пограничья, отдаляется от них в Переднюю Азию до встречи с ассирийскими объектами, возвращается к Кавказским горам и на плоскогорье Крыма. Как погорелец кончиком обожжённых ботинок он разгребает остатки былых жилищ и монументов, с удивлением уцелевшего наблюдая, как время, подобно пожару, уравнивает сакральные знаки и языки символов разных эпох. Только они не утонули в водах Леты (а часто в проектах, посвященных Памяти, Время метафорически уподобляется водам), а скорее засыпаны пылью, пеплом. Это иссушающее пространство пустыни – Будущее, в воспоминаниях которого, как в снах, прошлое спрессовано в одну окаменелость, где ассирийцы и советское наследие уравнены в своей неразличимости. Пыль как метафора подчеркнута авторским исполнением: Северов собирает советской эпохи бланки и перфокарты, печатая на них фрагменты целых фотографий и собирая из осколков целые снимки, всё – будто битое, – проколотые барабанами старых вычислительных машин и дыроколами ручной архаической бухгалтерии рассыпающиеся от ветхости носители для новых изображений.
Темы инвентаризации знаков, машинной лингвистики первых компьютеров – еще один уровень интеллектуальной игры «Воспоминаний будущего». Для тех, кто вдохновляется современными утопиями обучения машин, рассматривание как языки прошлого спрессовались в плоскостное ничто знаков, утративших сакральность и идейность, превратились в напоминание о присутствии.
…Игра? Или метаморфоза сознания, потерявшего ориентиры past / future: в образной системе «Воспоминаний будущего» они находятся в состоянии одновременности present continues, когда состояние perfect пройдено, и его окаменелость превращается в пыль. В исполнении Северова.
Виталий Северов – новое имя, родом из Северодвинска, живущий в Петербурге, создает проекты по итогам своих переживаний странствий по пост-советской географии и историям собственной семьи. Запомните это имя.
Ирина Чмырева о выставке Виталия Северова «Воспоминания будущего» в PENNLAB Gallery (совм. с FotoDepаrtament). Часть 2:
Нет, Северов не кричит о пацифизме или о травме прошлого, но странствует по остывшим, некогда горячим точкам пост-советского пограничья, отдаляется от них в Переднюю Азию до встречи с ассирийскими объектами, возвращается к Кавказским горам и на плоскогорье Крыма. Как погорелец кончиком обожжённых ботинок он разгребает остатки былых жилищ и монументов, с удивлением уцелевшего наблюдая, как время, подобно пожару, уравнивает сакральные знаки и языки символов разных эпох. Только они не утонули в водах Леты (а часто в проектах, посвященных Памяти, Время метафорически уподобляется водам), а скорее засыпаны пылью, пеплом. Это иссушающее пространство пустыни – Будущее, в воспоминаниях которого, как в снах, прошлое спрессовано в одну окаменелость, где ассирийцы и советское наследие уравнены в своей неразличимости. Пыль как метафора подчеркнута авторским исполнением: Северов собирает советской эпохи бланки и перфокарты, печатая на них фрагменты целых фотографий и собирая из осколков целые снимки, всё – будто битое, – проколотые барабанами старых вычислительных машин и дыроколами ручной архаической бухгалтерии рассыпающиеся от ветхости носители для новых изображений.
Темы инвентаризации знаков, машинной лингвистики первых компьютеров – еще один уровень интеллектуальной игры «Воспоминаний будущего». Для тех, кто вдохновляется современными утопиями обучения машин, рассматривание как языки прошлого спрессовались в плоскостное ничто знаков, утративших сакральность и идейность, превратились в напоминание о присутствии.
…Игра? Или метаморфоза сознания, потерявшего ориентиры past / future: в образной системе «Воспоминаний будущего» они находятся в состоянии одновременности present continues, когда состояние perfect пройдено, и его окаменелость превращается в пыль. В исполнении Северова.
Виталий Северов – новое имя, родом из Северодвинска, живущий в Петербурге, создает проекты по итогам своих переживаний странствий по пост-советской географии и историям собственной семьи. Запомните это имя.
#смотритесами
Сергей Попов о выставке Константина Симуна «Неожиданный вгляд» в МИСПе:
Выставка Константина Симуна «Неожиданный взгляд» открылась в филиале Манежа, Музее искусства Санкт-Петербурга — месте, где показывают ленинградских нонконформистов, но без особого разбора. Редкая выставка там заслуживает внимания. Однако Симун — безусловное исключение. Его можно включить в число важнейших скульпторов позднесоветского периода, наряду с Вадимом Сидуром, Борисом Орловым, Андреем Красулиным. С Красулиным они были ровесниками и друзьями. Но если текущая выставка в галерее pop/off/art в предверии 90-летия Красулина показывает совсем свежие работы художника, Симун ушёл 5 лет назад, в 85, последние тридцать из которых, с перестройки, он жил в Бостоне — скромно, если не сказать в нужде. На родине он практически забыт.
Персональная экспозиция Симуна в Русском музее несколько лет назад была откровенно скудной — один зал с работами из собрания музея, скорее расширенная экспозиция. Выставка в МИСПе в основном собрана из собственной музейной коллекции, но лучше хотя бы тем, что представляет разные периоды творчества художника. Однако экспозиция безрадостна. Единственный зал с выгородкой под работы из пластмассы и видео о художнике разгорожен дешевыми алюминиевыми стеллажами, претендующими на воспроизведение атмосферы мастерской. Работ много, они скучены, их размещение не обусловлено ни хронологией, ни логикой приёма. Всего понемногу — и боюсь, для непрофессионального зрителя Симун так и останется не увиденным, не понятым, разве только впечатлят отдельные вещи. За недостатком места некоторые работы задраны почти под потолок бедного зала, где их невозможно рассмотреть. А они этого заслуживают. До залов с круговым, подобающим скульптуре, обзором мастеру, похоже, ещё далеко. Как, впрочем, и всей нашей современной скульптуре, за редчайшими исключениями.
О Симуне укрепилось представление как об авторе одного монумента — «Разорванного кольца» (1966) на Ладожском озере, возможно, сильнейшего памятника отечественной войне. Кураторы МИСП это представление не опровергают: здесь несколько поздних вариантов памятника, где образ разрыва превращается то в колючую абстракцию, то в элемент спинки детской кровати (когда речь о погибших в блокаду детях). Художник и работал на границах противоположного: будучи способным обратить любую функциональную вещь в пластический образ, увлекался то фактурой, то, наоборот, социальными, даже политическими смыслами.
Хрестоматийны и его кентавр-Жуков, и голый Ленин в виде лампы, с «лампочкой Ильича» вместо ладони руки (здесь сразу три похожих варианта): можно сказать, это его личная версия соц-арта, перекликающаяся прежде всего с Соковым. Но путь Симуна, хоть он столь же превосходно чувствует материал, совсем иной. Он отменно переживает, пропускает через себя портретный образ: лицо узнаваемо, даже если намечено парой вмятин и выпуклостей. Таковы его Пётр Великий, Ломоносов — над ними он работал в 80-х. Порой портрет трансформируется в чистую абстракцию — таков экспрессивный Пабло Казальс (1973) из гнутой кованой меди. Видимо, расчёт хоть на какие-то заказы, на монументы, вообще на обновление советской скульптуры, держал скульптора в стране до последнего. Но такие памятники здесь не ставят и до сих пор, у Константина Симуна не было шансов, как и у многих ленинградских скульпторов его поколения — Льва Сморгона, Левона Лазарева. В итоге художник эмигрировал, даже скорее просто переехал в США, откуда редко возвращался в Россию — без особых, впрочем, надежд на признание.
Симун довольно жёсткий и нелояльный к зрителю творец. Некоторые его вещи шокируют дзенской простотой: это перевернутые или совмещённые предметы, нередко найденные на помойке. Мотки медной проволоки, канистры, знаки дорожной разметки. Если вслушаться, у Симуна они сразу начинают говорить, свидетельствовать о таком же странном, искореженном, как и сами предметы, времени. Но контрасты искусства делают автора довольно сложным для восприятия и герметичным для трактовок. Для исследования и популяризации его искусства времена ещё не настали.
Сергей Попов о выставке Константина Симуна «Неожиданный вгляд» в МИСПе:
Выставка Константина Симуна «Неожиданный взгляд» открылась в филиале Манежа, Музее искусства Санкт-Петербурга — месте, где показывают ленинградских нонконформистов, но без особого разбора. Редкая выставка там заслуживает внимания. Однако Симун — безусловное исключение. Его можно включить в число важнейших скульпторов позднесоветского периода, наряду с Вадимом Сидуром, Борисом Орловым, Андреем Красулиным. С Красулиным они были ровесниками и друзьями. Но если текущая выставка в галерее pop/off/art в предверии 90-летия Красулина показывает совсем свежие работы художника, Симун ушёл 5 лет назад, в 85, последние тридцать из которых, с перестройки, он жил в Бостоне — скромно, если не сказать в нужде. На родине он практически забыт.
Персональная экспозиция Симуна в Русском музее несколько лет назад была откровенно скудной — один зал с работами из собрания музея, скорее расширенная экспозиция. Выставка в МИСПе в основном собрана из собственной музейной коллекции, но лучше хотя бы тем, что представляет разные периоды творчества художника. Однако экспозиция безрадостна. Единственный зал с выгородкой под работы из пластмассы и видео о художнике разгорожен дешевыми алюминиевыми стеллажами, претендующими на воспроизведение атмосферы мастерской. Работ много, они скучены, их размещение не обусловлено ни хронологией, ни логикой приёма. Всего понемногу — и боюсь, для непрофессионального зрителя Симун так и останется не увиденным, не понятым, разве только впечатлят отдельные вещи. За недостатком места некоторые работы задраны почти под потолок бедного зала, где их невозможно рассмотреть. А они этого заслуживают. До залов с круговым, подобающим скульптуре, обзором мастеру, похоже, ещё далеко. Как, впрочем, и всей нашей современной скульптуре, за редчайшими исключениями.
О Симуне укрепилось представление как об авторе одного монумента — «Разорванного кольца» (1966) на Ладожском озере, возможно, сильнейшего памятника отечественной войне. Кураторы МИСП это представление не опровергают: здесь несколько поздних вариантов памятника, где образ разрыва превращается то в колючую абстракцию, то в элемент спинки детской кровати (когда речь о погибших в блокаду детях). Художник и работал на границах противоположного: будучи способным обратить любую функциональную вещь в пластический образ, увлекался то фактурой, то, наоборот, социальными, даже политическими смыслами.
Хрестоматийны и его кентавр-Жуков, и голый Ленин в виде лампы, с «лампочкой Ильича» вместо ладони руки (здесь сразу три похожих варианта): можно сказать, это его личная версия соц-арта, перекликающаяся прежде всего с Соковым. Но путь Симуна, хоть он столь же превосходно чувствует материал, совсем иной. Он отменно переживает, пропускает через себя портретный образ: лицо узнаваемо, даже если намечено парой вмятин и выпуклостей. Таковы его Пётр Великий, Ломоносов — над ними он работал в 80-х. Порой портрет трансформируется в чистую абстракцию — таков экспрессивный Пабло Казальс (1973) из гнутой кованой меди. Видимо, расчёт хоть на какие-то заказы, на монументы, вообще на обновление советской скульптуры, держал скульптора в стране до последнего. Но такие памятники здесь не ставят и до сих пор, у Константина Симуна не было шансов, как и у многих ленинградских скульпторов его поколения — Льва Сморгона, Левона Лазарева. В итоге художник эмигрировал, даже скорее просто переехал в США, откуда редко возвращался в Россию — без особых, впрочем, надежд на признание.
Симун довольно жёсткий и нелояльный к зрителю творец. Некоторые его вещи шокируют дзенской простотой: это перевернутые или совмещённые предметы, нередко найденные на помойке. Мотки медной проволоки, канистры, знаки дорожной разметки. Если вслушаться, у Симуна они сразу начинают говорить, свидетельствовать о таком же странном, искореженном, как и сами предметы, времени. Но контрасты искусства делают автора довольно сложным для восприятия и герметичным для трактовок. Для исследования и популяризации его искусства времена ещё не настали.
#чистаякоммерция
Итоги продаж аукциона VLADEY ВСЕ ПО 100. Часть 1:
Только что завершились торги VLADEY привычного формата ВСЕ ПО 100 в непривычной форме для аукционного дома — торги велись без ведущего. Для внимательных и еженедельных зрителей (как мы) это не стало большим удивлением — периодически Владимир Овчаренко намекал на такие перемены и шутил, что скоро его заменит искусственный интеллект. Подобный ход, с одной стороны, значительно оптимизировал аукцион, а с другой — усложнил в восприятии. Кроме того, данное решение спорно с точки зрения позиционирования самого VLADEY. Такое «бесчеловечное» проведение торгов наталкивает на мысли о деградации одного из ведущих аукционных домов России.
Тем не менее, анонсировали такой формат слоганом «ведущего нет, но есть шедевры» — в целом, не обманули. Рекордной продажей очевидно и ожидаемо стал холст Олега Целкова, который набрал ставок до €10,000 менее чем за минуту. Примечательно, что в 2022 году он уже выставлялся на торгах VLADEY, но данных о продаже или ее отсутствии у нас нет, однако есть пост с анализом цен на художника.
После Целкова, что симптоматично, следить за ходом аукциона было не так интересно. К концу продажи стали затягиваться, борьба замедляться, а потом и вовсе — отсутствовать. Так набралось две работы с единственной ставкой и несколько с двумя-тремя. Непроданных произведений не было (на то это и формат ВСЕ ПО 100) зато приличное количество работ побили порог в €1,000 — 16 из 46 (34,78%). По завершению всплыло окно с датами следующих аналогичных торгов — через неделю в то же время. Этот аукцион представил неплохую выборку, но будет ли работать такой «неразговорчивый» формат при плохом контенте — вопрос открытый.
Жирным отмечены работы, ушедшие выше €1,000; курсивом — непроданные работы:
1. «Хрустальная осень в Переделкино» Леры Нибиру* — за €300.
2. «Без названия» Sasha Look — за €200.
3. Из серии «Наличники» Оли INEY — за €500.
4. «Без названия» Влада Кулькова* — за €600.
5. «Весна» Вячеслава Беречинского — за €400.
6. «А как нибудь можно, чтобы не так тревожно?» Кирилла Лебедева (Кто)* — за €600.
7. Из серии «Клоун» Константина Батынкова — за €1,600.
8. «Странные боги» Сергея Пахомова — за €400.
9. «Пленер 2» Павел Гришин* — за €400.
10. «Окно» из серии «Второе дыхание» Ивана Лунгина* — за €500.
11. «My tiny cooper laughing star» Виктора Алимпиева* — €1,800.
12. «Без названия» Влада Кулькова* — за €2,800.
13. «Сидящий стич» Егора Кошелева — за €1,600.
14. «Салют, Ноосфера!» Ивана Разумова — за €5,000.
15. Из серии «Рубикон» Константина Батынкова — за €2,800.
16. «Без названия» Петра Беленка — за €2,800.
17. «Соседи» Константина Звездочетва* — за €1,000.
18. «Последняя поллюция» Константина Звездочетова* — за €600.
19. «Космический пейзаж» Олега Хвостова* — за €4,000.
20. «Голова с руками» Олега Целкова* — за €38,000.
Итоги продаж аукциона VLADEY ВСЕ ПО 100. Часть 1:
Только что завершились торги VLADEY привычного формата ВСЕ ПО 100 в непривычной форме для аукционного дома — торги велись без ведущего. Для внимательных и еженедельных зрителей (как мы) это не стало большим удивлением — периодически Владимир Овчаренко намекал на такие перемены и шутил, что скоро его заменит искусственный интеллект. Подобный ход, с одной стороны, значительно оптимизировал аукцион, а с другой — усложнил в восприятии. Кроме того, данное решение спорно с точки зрения позиционирования самого VLADEY. Такое «бесчеловечное» проведение торгов наталкивает на мысли о деградации одного из ведущих аукционных домов России.
Тем не менее, анонсировали такой формат слоганом «ведущего нет, но есть шедевры» — в целом, не обманули. Рекордной продажей очевидно и ожидаемо стал холст Олега Целкова, который набрал ставок до €10,000 менее чем за минуту. Примечательно, что в 2022 году он уже выставлялся на торгах VLADEY, но данных о продаже или ее отсутствии у нас нет, однако есть пост с анализом цен на художника.
После Целкова, что симптоматично, следить за ходом аукциона было не так интересно. К концу продажи стали затягиваться, борьба замедляться, а потом и вовсе — отсутствовать. Так набралось две работы с единственной ставкой и несколько с двумя-тремя. Непроданных произведений не было (на то это и формат ВСЕ ПО 100) зато приличное количество работ побили порог в €1,000 — 16 из 46 (34,78%). По завершению всплыло окно с датами следующих аналогичных торгов — через неделю в то же время. Этот аукцион представил неплохую выборку, но будет ли работать такой «неразговорчивый» формат при плохом контенте — вопрос открытый.
Жирным отмечены работы, ушедшие выше €1,000; курсивом — непроданные работы:
1. «Хрустальная осень в Переделкино» Леры Нибиру* — за €300.
2. «Без названия» Sasha Look — за €200.
3. Из серии «Наличники» Оли INEY — за €500.
4. «Без названия» Влада Кулькова* — за €600.
5. «Весна» Вячеслава Беречинского — за €400.
6. «А как нибудь можно, чтобы не так тревожно?» Кирилла Лебедева (Кто)* — за €600.
7. Из серии «Клоун» Константина Батынкова — за €1,600.
8. «Странные боги» Сергея Пахомова — за €400.
9. «Пленер 2» Павел Гришин* — за €400.
10. «Окно» из серии «Второе дыхание» Ивана Лунгина* — за €500.
11. «My tiny cooper laughing star» Виктора Алимпиева* — €1,800.
12. «Без названия» Влада Кулькова* — за €2,800.
13. «Сидящий стич» Егора Кошелева — за €1,600.
14. «Салют, Ноосфера!» Ивана Разумова — за €5,000.
15. Из серии «Рубикон» Константина Батынкова — за €2,800.
16. «Без названия» Петра Беленка — за €2,800.
17. «Соседи» Константина Звездочетва* — за €1,000.
18. «Последняя поллюция» Константина Звездочетова* — за €600.
19. «Космический пейзаж» Олега Хвостова* — за €4,000.
20. «Голова с руками» Олега Целкова* — за €38,000.
#чистаякоммерция
Итоги продаж аукциона VLADEY ВСЕ ПО 100. Часть 2:
21. «Рыцарский альбом» из серии «Средневековые войны» Группы «Doping-Pong» — за €4,000.
22. «Без названия» LARKANDRE — за €2,400.
23. «Без названия» Инала Савченкова* — за €2,600.
24. «Вечное длится дольше всего» Дмитрия Гутова — за €1,000.
25. «Речная нимфа» Евгения Чеса и Лилии Валеевой — за €600.
26. «Связанные» Дамира Муратова* — за €800.
27. «Хихоньки» Яна Рычего — за €400.
28. «Гонки» Ольги Гречиной* — за €1,000.
29. «Сердце» Светы Исаевой — за €600.
30. «Защитник» MADU AKHMEDOVA (JACKY)* — за €600.
31. «Yogi» из серии «The Form» Гоши Шапиро* — за €100.
32. «Без названия» Rek — за €300.
33. «Городская скульптура» Саманты Тэрроу — за €200.
34. «Встреча» Степана Краснова (310) — за €600.
35. «Платье» Надежды Косинской* — за €400.
36. «Dolce vita» Михаила Поминова AMORE — за €500.
37. «Летний вечер» Антона Куприянова — за €1,000.
38. «Композиция» Сергея Скутару* — за €300.
39. «Сигнал» Алексея Азарова — за €600.
40. «Торс» Егора Кошелева — за €500.
41. «Champ de Mars» Андрея Семенова — за €200.
42. «Выпад» Валентина Кузьмина* — за €200.
43. «Ваш ход» Валентина Кузьмина* — за €100.
44. «Без названия» Александра Флоренского* — за €500.
45. Иллюстрация к книге Д.М. Кабалевского «Про трех китов и многое другое» Юло Соостера* — за €200.
46. «К одиннадцати туз» Дмитрия Евмененко* — за €100.
Приведены цены «по молотку», сверху добавляется комиссия 25%; за лоты, помеченные «*», дополнительно выплачивается авторское вознаграждение в размере 5%.
Итоги продаж аукциона VLADEY ВСЕ ПО 100. Часть 2:
21. «Рыцарский альбом» из серии «Средневековые войны» Группы «Doping-Pong» — за €4,000.
22. «Без названия» LARKANDRE — за €2,400.
23. «Без названия» Инала Савченкова* — за €2,600.
24. «Вечное длится дольше всего» Дмитрия Гутова — за €1,000.
25. «Речная нимфа» Евгения Чеса и Лилии Валеевой — за €600.
26. «Связанные» Дамира Муратова* — за €800.
27. «Хихоньки» Яна Рычего — за €400.
28. «Гонки» Ольги Гречиной* — за €1,000.
29. «Сердце» Светы Исаевой — за €600.
30. «Защитник» MADU AKHMEDOVA (JACKY)* — за €600.
31. «Yogi» из серии «The Form» Гоши Шапиро* — за €100.
32. «Без названия» Rek — за €300.
33. «Городская скульптура» Саманты Тэрроу — за €200.
34. «Встреча» Степана Краснова (310) — за €600.
35. «Платье» Надежды Косинской* — за €400.
36. «Dolce vita» Михаила Поминова AMORE — за €500.
37. «Летний вечер» Антона Куприянова — за €1,000.
38. «Композиция» Сергея Скутару* — за €300.
39. «Сигнал» Алексея Азарова — за €600.
40. «Торс» Егора Кошелева — за €500.
41. «Champ de Mars» Андрея Семенова — за €200.
42. «Выпад» Валентина Кузьмина* — за €200.
43. «Ваш ход» Валентина Кузьмина* — за €100.
44. «Без названия» Александра Флоренского* — за €500.
45. Иллюстрация к книге Д.М. Кабалевского «Про трех китов и многое другое» Юло Соостера* — за €200.
46. «К одиннадцати туз» Дмитрия Евмененко* — за €100.
Приведены цены «по молотку», сверху добавляется комиссия 25%; за лоты, помеченные «*», дополнительно выплачивается авторское вознаграждение в размере 5%.