ЗВАРТНОЦ

Как приятно выпивать
В аэропорте
Или в аэропорту
Не знаю
Как правильно
В общем, выпивать
В ожидании рейса

Хорошо, если это
Хороший аэропорт
Современный, комфортный
Вот, например
Как армянский аэропорт
Звартноц
Он очень хороший и современный
Такой весь гладкий
И пригожий
Тут хорошо
Так хорошо
Что даже и не очень хочется
Улетать
Сидел бы и сидел
Провожая рейсы
Но нет, надо лететь
И очень хочется домой

За окном видны горы
Это красивые, хорошие горы
Но это не Арарат
Это не Арарат

В последнюю ночь
Не спал
Дождался полпятого
Вызвал такси
И поехал к Арке Чаренца
Чаренц — это армянский поэт
Которого расстреляли
В 1937 году
Он просил
Чтобы его расстреляли
Там, на горе, на вершине
Чтобы видеть перед смертью
Арарат и Араратскую долину
Чтобы хотя бы что-то хорошее
Было перед смертью.
Но чекисты расстреляли его
В самом низком месте
Араратской долины
Среди мусора и говна

Мне об этом рассказал
Армянский поэт Геворг
И свозил меня
На своей машине
Туда, к Арке Чаренца
И оттуда открывался
Потрясающий вид
И было видно только
Основание Арарата
А весь он тонул
В вечерней дымке

Мы вернулись в гостиницу
Поздно уже, вечер, ночь
И сильная усталость
И надо вроде бы
Лечь спать
Завтра утром
Лететь в Москву
В Лучший Город Земли
Но пока ещё до неё долетишь
И имеет место переутомление
И вроде надо бы
Просто спать
Как велит организм

Но нет, нет
Не нужно спать
Не нужно отвечать
Требованиям организма
А нужно вот что.
Нужно в 4:30 утра
Вызвать такси
До Арки Чаренца
Таксист не знает, что это такое
Но мы едем
И подъезжаем
К Арке Чаренца

Я поднимаюсь по лестнице
И я вижу Арарат
Снежная вершина
В огромной дали
Гора нашего спасения
Гора, означающая
Что с нами
Больше не будет
Такого
Но, может быть
Будет что-то
Другое
Худшее
Может быть
Но такого больше
Не будет

Смотровая площадка
Нет людей
Никого
Делаю несколько снимков
Несколько фотографий
С разными настройками
На снимках виднеется
Белый снежный конус
Проходит пара минут
И Арарат исчезает
Всё, хватит
Увидел один раз
И хватит, хватит
Довольно с тебя
Увидел один раз
На пару минут
И помни теперь
Всю жизнь
И знай

Знай, что Я
Интересуюсь тобой
Хоть ты и ведёшь себя
Как бессмысленный дурак
Совершаешь нелепые поступки
Иногда бываешь забавен
Я смотрю на тебя
И Мне хочется, Мне интересно
Длить твою эту вот
Так называемую жизнь

И тут я спрашиваю
Господи, а вот говорят, пишут
Что Ты любишь нас
А меня, бессмыссленного дурака
Ты любишь?

И Господь то ли отвечает
То ли не отвечает
Трудно понять всё это
В общем, Господь говорит
Ты задал сейчас
Совершенно идиотский вопрос
Абсолютно бессмысленный
Какой же ты, правда, дурак
Какой же ты идиот
Какое же Я создал
Дебильное изделье
И вот, как видишь
Прячу, как перстень, в футляр
Зачем же Я сделал тебя
Но, но

И на меня обрушивается
Страшный, чудовищный
Труднопереносимый
Поток любви Божией
Как какой-то град
Ливень
Или ещё что-то такое
И Господь
То ли говорит
То ли не говорит
Живи, дурачок
Живи, как живёшь
Живи низачем
Живи просто так
Живи, развлекайся
Страдай
Своими смешными страданиями
Я просто хочу
Чтобы ты был
Почему-то
Если хочешь, таков Мой каприз
Так что давай, иди, дуй
Увидел Арарат
И давай, уезжай
Садись в своё это такси
И вперёд
Аудиенция окончена
Может, ещё поговорим

Сел в такси
Поехал, вернее, поехали
Сквозь новые районы Еревана
Навалился сон
Подъехали к гостинице
Дал таксисту
Неприлично огромные чаевые
Он смутился, но взял

И всё
Дальше ничего
Дальше потекла
Обычная скучная жизнь
Она длится и длится
И, может быть, продлится
Ещё какое-то время
Господь, как выяснилось
Любит меня
Интересуется мной
И, может быть
Всё это ещё продлится
Какое-то время.

Друзья, намеченное на завтра моё выступление на фестивале "Красная площадь" отменяется (не очень хорошо себя чувствую).

ТАМ ГОСПОДЬ

Пророку Илии
Было сказано
Не в ветре Господь
Не в землетрясении Господь
Не в огне Господь
Но после огня
Веяние тихого ветра
И там Господь

Там, где тихое, маленькое
Там Господь

В маленьких городках
И посёлках
Где никогда
Ничего не происходит
Среди серых унылых домов
И пустых, бесполезных
Учреждений
Там Господь

На маленьких
Железнодорожных станциях
Мимо которых проходят
Два или три поезда
В сутки
Где тихо живут и дышат
Рельсы и стрелки
Где на дальнем пути
Ржавеют два товарных вагона
Приржавевших к рельсам
Там Господь

На полузаброшенных
Автобусных остановках
Где автобусы останавливаются
Раз в неделю
Да и не останавливаются
А просто притормаживают
Видят, что никого нет
И дальше едут
На полузаброшенных
Пустых
Автобусных остановках
Там Господь

В смрадных, тесных столовых
В которых можно купить
Салат витаминный
Щи, суп овощной
Биточки (биточки, да)
Зразы
Что там ещё
Гарнир: греча
Пюре картофельное
Компот, сухофрукты
Хлеб чёрный и белый
В смрадных, тесных столовых
Прикреплённых
К унылым, изнурительным
Промышленным предприятиям
Там Господь

В маленьких магазинах
С одной продавщицей
И двумя или тремя
Прилавками
С лапшой доширак
И роллтон
С нарезками колбасы
С рыбными и мясными консервами
С бутылками страшных напитков
С этим вот всем
И продавщица говорит
Что вам, мужчина
Там Господь

На маленьких, унылых стадионах
Которые не ремонтировались
С 60-х годов
На стадионах
Где играют команды
Областных и районных
Первенств
Где на матчах
Сидят кузьмичи
Тихо пьют водку
И пиво
Грызут семечки
И вяло орут
Ну кто так бьёт
И прочие безумные глаголы
На этих маленьких
Унылых стадионах
Для убогого
Не нужного никому
Футбола
Там Господь

Господи, Ты
Вместе с тихим ветром
С тихим дыханием пустоты
Ты в самых унылых местах
В тихих местах
В тишине

Не посреди грохота
Сияния и побед
Не среди великолепия
И могущества
А вот тут

Ты веяние
Тихого ветра
Ты глас
Хлада тонка
Так написано
В нашей славянской Библии

Господи, благослови это всё
Всё это убожество
В котором мы мучимся
Которое мы ненавидим
Благослови
Всю эту зону мучений
Весь этот ужас кромешный
Который мы любим
Да, а что делать
Который мы любим
Который мы любим

Благослови, Господи
Это всё

Да, веяние тихого ветра
Да, глас хлада тонка
И тамо Господь.

Моя книга стихов "Как умирают машинисты метро" появилась на Литресе.

На днях количество подписчиков этого канала перевалило за две тысячи. Показатель крайне скромный, но я очень благодарен всем, кто читает мой канал. Невелико число подписчиков, зато высоко их качество. Спасибо вам!

Главный тренер бразильского футбольного клуба "Форталеза" — Хуан Пабло Войвода. Воевода, в общем. Отличная фамилия для тренера.

Что-то есть глубоко сюрреалистическое в том, чтобы вот в этот день говорить перед публикой о современной литературе и произносить торжественные слова о значении И. С. Тургенева для русской культуры. (На открытии тургеневского праздника в Спасском-Лутовинове; чудесное, кстати, место.)

Теперь надо как-то добраться до Москвы.

Реальность продолжает радовать нас.

У входа в терминал B Шереметьево подошёл чувак, одетый в стиле итальянских уличных мафиози и с золотой цепью толщиной в полтора пальца. "Уважаемый, извините, можете помочь, на билет не хватает". Какое-то кричащее несовпадение облика и поведения.

Вопреки своему обыкновению, помогать не стал.

Сегодня в самолёте: паренёк лет десяти воспользовался туалетом, вышел, закрыл дверь и снаружи передвинул переключатель "свободно-занято" в положение "занято" (это было непросто, но паренёк совершал старательные движения юркими пальцами). В результате зажглось табло "занято". Паренёк тут же убежал на своё место. Подошла женщина и стала ждать, я сказал ей, что туалет на самом деле свободен, позвал стюарда, и он открыл кабинку.

То ли просто так похулиганил, то ли будущий герой криминальной хроники. В любом случае, характерно вот это стремление сделать не просто что-то условно прикольное, а конкретную пакость людям.

Вспомнилась ещё одна, так сказать, детская мерзость. Это было лет десять или пятнадцать назад. Еду в метро, народу много, люди стоят. В вагон входит мальчик, собирающий подаяние, долго перечисляет своих братьев, сестёр и родителей, которые болеют всеми возможными страшными болезнями, а некоторые из них и вовсе умерли (не знаю, стоит ли ставить кавычки). Некоторое время стоит на площадке у дверей. Кто-то подаёт, кто-то нет. Мальчик стремительно идёт по вагону, и, проходя за спиной стоящей в проходе женщины, специально вытирает свой сопливый нос о её элегантный светлый плащ. На плаще остаётся отвратительный мокрый след. Женщина ничего не замечает, мальчик мчится к выходу.

Вид из окна нынче такой. В просвете между домами видна река Кама. Участвую в качестве коуча (понимаю, смешно) в оперной лаборатории для композиторов и либреттистов пермского "Театра-театра".