Пусть будет лиричный вечер пятницы. Когда-то я почти каждый год вспоминала и публиковала это стихотворение Быкова в ноябре как ритм настроения, а в этом году отчего-то вспомнила сейчас.

***
— Чтобы было, как я люблю, — я тебе говорю, — надо еще пройти декабрю, а после январю. Я люблю, чтобы был закат цвета ранней хурмы и снег оскольчат и ноздреват — то есть распад зимы: время, когда ее псы смирны, волки почти кротки и растлевающий дух весны душит ее полки. Где былая их правота, грозная белизна? Марширующая пята растаптывала, грузна, золотую гниль октября и черную — ноября, недвусмысленно говоря, что все уже не игра. Даже мнилось, что поделом белая ярость зим: глотки, может быть, подерем, но сердцем не возразим. Ну и где триумфальный треск, льдистый хрустальный лоск? Солнце над ним водружает крест, плавит его, как воск. Зло, пытавшее на излом, само себя перезлив, побеждается только злом, пытающим на разрыв, и уходящая правота вытеснится иной — одну провожает дрожь живота, другую чую спиной.

Я начал помнить себя как раз в паузе меж времен — время от нас отводило глаз, и этим я был пленен. Я люблю этот дряхлый смех, мокрого блеска резь. Умирающим не до тех, кто остается здесь. Время, шедшее на убой, вязкое, как цемент, было занято лишь собой, и я улучил момент. Жизнь, которую я застал, была кругом не права — то ли улыбка, то ли оскал полуживого льва. Эти старческие черты, ручьистую болтовню, это отсутствие правоты я ни с чем не сравню… Я наглотался отравы той из мутного хрусталя, я отравлен неправотой позднего февраля.

Но до этого — целый век темноты, мерзлоты. Если б мне любить этот снег, как его любишь ты — ты, ценящая стиль макабр, вскормленная зимой, возвращающаяся в декабрь, словно к себе домой, девочка со звездой во лбу, узница правоты! Даже странно, как я люблю все, что не любишь ты. Но покуда твой звездный час у меня на часах, выколачивает матрас метелица в небесах, и в четыре почти черно, и вовсе черно к пяти, и много, много еще чего должно произойти.

Мне очень любопытна природа видения, как оно рождается и чем определяется способность его создавать.

Про одну из прошлых версий ответа писала тут, а недавно пересматривала Begin again и встретила красивущую иллюстрацию.

Герой Марка Руффало сидит в баре и слышит, как девушка начинает петь под гитару. В его голове к гитаре добавляется еще десяток инструментов, в звучании которых песня раскрывается во всей полноте и красоте.

Сквозь то, что есть увидеть то, что может быть, заметить еще не проявленное возможное — так я ощущаю это сегодня.

Источник этой способности кажется мне сейчас слегка парадоксальным сочетанием насмотренности и чистоты, о которой хочется написать отдельно позже.

Просто посмотрите как красиво это снято:
https://youtu.be/TUYdxWVy8xQ?si=W5iCdN8OlAI0tA-O

Вспомнила тут два стихотворения Саши Микерова, которые очень созвучны последней паре недель

1.
и февраль говорит: так и быть, уйду
я устал тут стоять у всех на виду
на пороге — продрогший, голодный, злой
перепачканный масленичной золой

дай, говорит, докурю и пойду, пора
я и сам понимаю, что мне тут никто не рад
да ну что там — я сам себе главный враг, и пиздец, и мрак

но хотя я служу тут, собой замыкая смерть
хотя знаю, что никого не сумею согреть
и стою тут, бессильно раскинув руки —
чтобы вновь не объятья, а пустота

но я верю, что я и есть черта
за которой заканчиваются разлуки

2.
и твердит ему март: зря ты клевещешь, брат
я, быть может, судьбе своей тоже не сильно рад
а они говорят: первый месяц весны, улыбайся, пой
всюду провозглашай любовь

но пока что внутри я сплошь лёд, сплошь мёртв
продираюсь, надеясь — хоть кто-нибудь да поймёт
чего стоят улыбки мои мне, моё веселье
чего стоит, что я весенний

я пронизан светом, но ещё не могу согреть
ты сказал про смерть, но ко всем нам приходит смерть
я однажды закончусь, моё место займёт апрель
ты не слышал ни разу, как смертельно звенит капель

но пока я живой и, согласно календарю,
принимаюсь за дело — то только благодарю
что есть шанс поделиться теплом, если даже
мне в ответном тепле откажут

и стоят эти двое на самом краю зимы,
и, прощаясь, один уходит во тьму,
и тьмы вдруг становится меньше — и второму стражу

на мгновенье вообще ничего не страшно

28.02 — 01.03.2018

Или вот бывает так, что ты села в такси в конце очередного сложного дня, и впервые за много-много времени рука потянулась к заметкам, и неважно, что голова еще даже не знает, что хочет сказать.

У меня есть такая игра — разговаривать с городом. Если настроиться и начать смотреть, то любая вывеска, любой рекламный щит может стать сообщением. Просто замечаешь, что цепляет, даешь секунду возникнуть метафоре, реакции, ассоциации и ловишь ответ, а порой и вопрос. Впрочем, прям так я играю редко, но есть в городе здание, которое при каждой встрече без запроса подкидывает мне ответы и предлагает узнать вопрос. Это здание кинотеатра «Художественный».

Вчера ехала мимо, а на фасаде ярко светилось:

Премьера
«Жизнь»

И я вдруг тихо рассмеялась, потому что вопрос, который крутится на фоне моего сознания последнее время звучит примерно так — да что же это такое, да сколько можно вообще.

А вот все время и можно. Все время идти не по плану и не соответствовать ожиданиям, возможно, определяющее свойство жизни. Однажды одна неорганическая клетка сделала что-то не по плану, и поэтому сегодня моя органическая тушка печатает эти символы сознанием, которое тоже возникло не то, чтобы по специальному замыслу. Разовью эту мысль в какой-нибудь другой раз, а сегодня напомню сама себе, что ничего из того, что приносило и приносит мне в жизни больше всего радости будь то любовь, область деятельности или вот даже последние увлечения, я не планировала специально. А все, что сегодня кажется «не таким», однажды окажется частью паззла.