Привет! Я создала этот канал, чтобы проверить гипотезу о том, что мне вообще есть что сказать миру.
Вчера я случайно прочла в Шмит16 анонс content hero challenge про написание постов каждый день и спустя 5 минут обнаружила, что пытаюсь туда вписаться. В челлендж. Про написание постов каждый день. Я. Которая даже сразу не скажет, какое из слов «челлендж», «контент» или «блоггер» считает более ругательным. Вообще я доверяю своим спонтанным реакциям - обычно это означает, что что-то внутри меня уже знает нечто, что ещё не было осознано и рационализировано разумом, но на входе меня все равно спросили про цель и я задумалась.
Собственно, ответ был довольно простой - я давно хочу снова начать писать, но никак не получается, неудивительно, что бессознательное уцепилось за возможность ментального пинка. Но затем я задумалась о другом - почему я вообще хочу писать и почему не пишу, если хочу. Попробую первым текстом ответить на первый вопрос.
Письмо для меня это:
-собирать свои мысли, упорядочивать неясные переживания в стройную картину;
-справляться с переполняющими эмоциями, будь то радость, тревога или грусть. Прояснение снижает тревогу, которую рождает запутанность, позволяет принять и прожить грусть, не прячась от неё и не заталкивая в подвал, кристаллизует радость и словно делает ее еще осознаннее и ярче, то есть это в целом про то, чтобы честнее и полнее проживать чувства и, наверное, про какую-то терапию словом.
-когда лет 7 назад я писала свои городские заметки, это был способ выразить благодарность миру, сохранить и зафиксировать всю красоту, которая так щедро случается вокруг
-а еще это фаустовское желание продлить мгновение
-это в том числе и про сохранение воспоминаний, чтобы перечитывать и вспоминать и наблюдать свои изменения
-наслаждаться языком и получать удовольствие от точности слов, когда удаётся их подобрать
-рассказывать истории
-способ замечать больше деталей
-это возможность делиться важным и разделять прожитое
-способ исследования
-возможность вдохновлять других
…
В общем, вызов принят, пусть будет public commitment.
Вчера я случайно прочла в Шмит16 анонс content hero challenge про написание постов каждый день и спустя 5 минут обнаружила, что пытаюсь туда вписаться. В челлендж. Про написание постов каждый день. Я. Которая даже сразу не скажет, какое из слов «челлендж», «контент» или «блоггер» считает более ругательным. Вообще я доверяю своим спонтанным реакциям - обычно это означает, что что-то внутри меня уже знает нечто, что ещё не было осознано и рационализировано разумом, но на входе меня все равно спросили про цель и я задумалась.
Собственно, ответ был довольно простой - я давно хочу снова начать писать, но никак не получается, неудивительно, что бессознательное уцепилось за возможность ментального пинка. Но затем я задумалась о другом - почему я вообще хочу писать и почему не пишу, если хочу. Попробую первым текстом ответить на первый вопрос.
Письмо для меня это:
-собирать свои мысли, упорядочивать неясные переживания в стройную картину;
-справляться с переполняющими эмоциями, будь то радость, тревога или грусть. Прояснение снижает тревогу, которую рождает запутанность, позволяет принять и прожить грусть, не прячась от неё и не заталкивая в подвал, кристаллизует радость и словно делает ее еще осознаннее и ярче, то есть это в целом про то, чтобы честнее и полнее проживать чувства и, наверное, про какую-то терапию словом.
-когда лет 7 назад я писала свои городские заметки, это был способ выразить благодарность миру, сохранить и зафиксировать всю красоту, которая так щедро случается вокруг
-а еще это фаустовское желание продлить мгновение
-это в том числе и про сохранение воспоминаний, чтобы перечитывать и вспоминать и наблюдать свои изменения
-наслаждаться языком и получать удовольствие от точности слов, когда удаётся их подобрать
-рассказывать истории
-способ замечать больше деталей
-это возможность делиться важным и разделять прожитое
-способ исследования
-возможность вдохновлять других
…
В общем, вызов принят, пусть будет public commitment.
🔥1
Вчера я захотела в продолжение темы про причины, по которым хочется писать исследовать тему сопротивления - почему писать не хочется. Я попыталась вспомнить, как и почему прекратила.
Сначала работа из одной из частей жизни стала практически самой жизнью - меня целиком захватило то, что я делала и ни на что больше сил не оставалось. А поскольку писала до этого я в основном зарисовки городской жизни, то даже в редкие моменты выныривания уже не было привычного материала. О работе я почему-то всегда писать стеснялась - никогда не умела признавать свою экспертность в чем бы то ни было. Был момент, когда я стала писать о личных переживаниях, но через некоторое время мой образ жизни привёл к тому, что я начисто потеряла контакт с собой, и эта тема тоже сошла на нет.
Сейчас я понимаю, что, когда молчишь долгое время сильно поднимается граница частного - даже в те минуты, когда мне хотелось чем-то поделиться возникало ощущение, что это слишком личное, хотя раньше я бы опубликовала это с легкостью. Тогда я восприняла это даже признаком какой-то зрелости - вот, дескать, захотелось камерности, здоровый признак.
И мне действительно было хорошо в тишине долгое время, но затем я стала замечать, что меня триггерят чужие тексты, если они написаны на темы, которые вертелись в моей голове. Это заставило меня признать, что вообще-то мне хочется писать. Но вот начать не получалось.
И сейчас спрашивая себя почему, я понимаю, что за этим лежит очень много слоев предубеждений и установок в моей голове.
Есть ощущение, что все написано до тебя. Есть какая-то внутренняя планка, которой хочется соответствовать и страх не дотянуть фрустрирует. Есть какой-то внутренний конфликт, кажется, что писать публично - это просить внимания и признания. И это как будто стыдно. Как будто это признак какой-то не-самодостаточности. Забавный парадокс тут в том, что я ничего подобного не думаю про тех замечательных людей, которых читаю. Но сама я боюсь быть так воспринятой.
В общем, тема про Тень продолжает меня догонять и кажется, что природу этого страха ещё предстоит раскопать. А пока я радуюсь тому, что просто заметить и осознать его оказалось достаточно, чтобы ослабить его силу и разрешить себе снова просто делать то, что нравится.
Сначала работа из одной из частей жизни стала практически самой жизнью - меня целиком захватило то, что я делала и ни на что больше сил не оставалось. А поскольку писала до этого я в основном зарисовки городской жизни, то даже в редкие моменты выныривания уже не было привычного материала. О работе я почему-то всегда писать стеснялась - никогда не умела признавать свою экспертность в чем бы то ни было. Был момент, когда я стала писать о личных переживаниях, но через некоторое время мой образ жизни привёл к тому, что я начисто потеряла контакт с собой, и эта тема тоже сошла на нет.
Сейчас я понимаю, что, когда молчишь долгое время сильно поднимается граница частного - даже в те минуты, когда мне хотелось чем-то поделиться возникало ощущение, что это слишком личное, хотя раньше я бы опубликовала это с легкостью. Тогда я восприняла это даже признаком какой-то зрелости - вот, дескать, захотелось камерности, здоровый признак.
И мне действительно было хорошо в тишине долгое время, но затем я стала замечать, что меня триггерят чужие тексты, если они написаны на темы, которые вертелись в моей голове. Это заставило меня признать, что вообще-то мне хочется писать. Но вот начать не получалось.
И сейчас спрашивая себя почему, я понимаю, что за этим лежит очень много слоев предубеждений и установок в моей голове.
Есть ощущение, что все написано до тебя. Есть какая-то внутренняя планка, которой хочется соответствовать и страх не дотянуть фрустрирует. Есть какой-то внутренний конфликт, кажется, что писать публично - это просить внимания и признания. И это как будто стыдно. Как будто это признак какой-то не-самодостаточности. Забавный парадокс тут в том, что я ничего подобного не думаю про тех замечательных людей, которых читаю. Но сама я боюсь быть так воспринятой.
В общем, тема про Тень продолжает меня догонять и кажется, что природу этого страха ещё предстоит раскопать. А пока я радуюсь тому, что просто заметить и осознать его оказалось достаточно, чтобы ослабить его силу и разрешить себе снова просто делать то, что нравится.
❤1
Когда ты решаешь создать канал, возникает вопрос, как его назвать. Мне кажется, что лучше всего мое текущее состояние отражает слово «любопытство» - с некоторых пор мне снова стало ужасно интересно жить и удивляться тому, как тут все устроено. И собственно тексты это туда же - в копилку исследования окружающей реальности и самой себя, точнее фиксация этого процесса. Поэтому само собой пришло название «заметки любопытства». А на английский я его перевела, потому что мне очень нравится как звучит curiosity.
А дальше будет забавное и, возможно, даже полезное. По наводке Димы Мацкевича я сегодня прочла про VIEW - состояние, из которого можно/стоит разговаривать и вообще взаимодействовать с другими. VIEW - акроним, который расшифровывается как Vulnerability, Impartiality, Empathy, Wonder. Иными словами, уязвимость, беспристрастность, эмпатия и удивление. Джо Хадсон, описывая этот подход, акцентирует внимание на том, что это не техника, но состояние (state of mind), которое позволяет нам действительно понимать друг друга и устанавливать по-настоящему глубокую связь в ходе общения.
Уязвимость в этом контексте предполагает честность и способность быть до конца собой, даже если страшно.
Беспристрастность означает, что вы приходите в разговор без своей скрытой повестки и без оценки. Для меня этот пункт очень срезонировал с одним из лейтмотивов последних месяцев про то, что цели - ужасно обманчивая штука. Нам всем в своё время продали SMART, и это классный инструмент для доменов с более-менее определённой средой, но пытаться ставить конкретную цель в комплексном домене - это либо обманывать себя, либо заранее сужать пространство возможных вариантов. И мне кажется, хотя меня саму слегка пугает эта мысль, что честный и зрелый подход в комплексном домене - это выбирать направление, а затем внимательно прислушиваться к реальности, понимая, что на самом деле хочет прийти в мир через тебя, и помогать этому осуществиться, гибко корректируя планы. Так вот, если вернуться к I во VIEW, то это, на мой взгляд, как раз об этом - взаимодействовать с другим открыто, давая возможность в этом взаимодействии проявиться чему-то новому.
Эмпатию Хадсон очень красиво определяет, как способность быть с кем-то в его состоянии, не пытаясь его поменять. Очень важно, что здесь нет призыва к разделению. Только к принятию и не-влиянию. То есть, например, если человек грустит, не нужно пытаться его развеселить, нужно просто признать и принять его грусть, при этом вы не обязаны грустить сами.
И, наконец, Удивление поразило меня больше всего. Хадсон сравнивает его как раз с дорогим моим сердцем любопытством и находит восхитительную разницу: в отличие от любопытства, удивление, во-первых, не требует обязательного ответа, а во-вторых, в нем есть трепет. И мне кажется, что это бесконечно красивая мысль, во-всяком случае, я от неё просто внутренне танцую, потому что способность удивляться Другому и миру, испытывать трепет и даже благоговение перед этой удивительной тайной и оставаться в вопросе для меня какие-то важнейшие свойства того, что мне вообще кажется проживанием жизни. Ещё это удивительно перекликается одновременно с буддизмом и нейробиологией, но, пожалуй, уходить ещё сюда будет уже преступно длинно, поэтому я попробую написать об этом отдельно. И да, теперь надо решить, не переименовать ли канал.
А дальше будет забавное и, возможно, даже полезное. По наводке Димы Мацкевича я сегодня прочла про VIEW - состояние, из которого можно/стоит разговаривать и вообще взаимодействовать с другими. VIEW - акроним, который расшифровывается как Vulnerability, Impartiality, Empathy, Wonder. Иными словами, уязвимость, беспристрастность, эмпатия и удивление. Джо Хадсон, описывая этот подход, акцентирует внимание на том, что это не техника, но состояние (state of mind), которое позволяет нам действительно понимать друг друга и устанавливать по-настоящему глубокую связь в ходе общения.
Уязвимость в этом контексте предполагает честность и способность быть до конца собой, даже если страшно.
Беспристрастность означает, что вы приходите в разговор без своей скрытой повестки и без оценки. Для меня этот пункт очень срезонировал с одним из лейтмотивов последних месяцев про то, что цели - ужасно обманчивая штука. Нам всем в своё время продали SMART, и это классный инструмент для доменов с более-менее определённой средой, но пытаться ставить конкретную цель в комплексном домене - это либо обманывать себя, либо заранее сужать пространство возможных вариантов. И мне кажется, хотя меня саму слегка пугает эта мысль, что честный и зрелый подход в комплексном домене - это выбирать направление, а затем внимательно прислушиваться к реальности, понимая, что на самом деле хочет прийти в мир через тебя, и помогать этому осуществиться, гибко корректируя планы. Так вот, если вернуться к I во VIEW, то это, на мой взгляд, как раз об этом - взаимодействовать с другим открыто, давая возможность в этом взаимодействии проявиться чему-то новому.
Эмпатию Хадсон очень красиво определяет, как способность быть с кем-то в его состоянии, не пытаясь его поменять. Очень важно, что здесь нет призыва к разделению. Только к принятию и не-влиянию. То есть, например, если человек грустит, не нужно пытаться его развеселить, нужно просто признать и принять его грусть, при этом вы не обязаны грустить сами.
И, наконец, Удивление поразило меня больше всего. Хадсон сравнивает его как раз с дорогим моим сердцем любопытством и находит восхитительную разницу: в отличие от любопытства, удивление, во-первых, не требует обязательного ответа, а во-вторых, в нем есть трепет. И мне кажется, что это бесконечно красивая мысль, во-всяком случае, я от неё просто внутренне танцую, потому что способность удивляться Другому и миру, испытывать трепет и даже благоговение перед этой удивительной тайной и оставаться в вопросе для меня какие-то важнейшие свойства того, что мне вообще кажется проживанием жизни. Ещё это удивительно перекликается одновременно с буддизмом и нейробиологией, но, пожалуй, уходить ещё сюда будет уже преступно длинно, поэтому я попробую написать об этом отдельно. И да, теперь надо решить, не переименовать ли канал.
Я честно начала писать про комплекс демиурга, но в процессе внезапно осознала, что я оказывается пишу примерно также как думаю и ужаснулась, а еще сегодня суббота, поэтому пусть сегодня будет не слишком серьезный самоиронии текст.
Вечером я шла по любимой Покровке, вокруг было много людей, и все они казались очень родными. После того, как вплотную столкнешься с тем, как много травмы, драмы и одновременно глубины и красоты есть в каждом, уже никогда не сможешь посмотреть ни на кого как на постороннего. Дальше я задумалась о том, как это удивительно: несмотря на то, что процесс взросления человека посвящен сепарации себя от родителей и осознания себя отдельной самостоятельной личностью, все это лишь подготовительная ступенька для того, чтобы понять, что на самом деле нет никакого отдельного тебя, границы условны и ты более чем связан с семьей, родом, всем своим ближайшим окружением и окружением окружения и, в конечном итоге, со всем человечеством. А дальше я успела моментально пошутить в голове про то, что вот и Герман Оскарович всегда говорил: «чтобы децентрализоваться надо сначала правильно централизоваться»; а затем переключиться на Уилбера. В «Краткой теории всего» одна из наиболее очаровавших меня мыслей вертелась вокруг того, что романтики, эко-активисты и прочие чувствительные ребята любят теории о том, что каждый из нас — это только часть единого целого, но по-настоящему интегральный подход предполагает осознание, что ты не частичка, а все целое и есть, весь условный Космос. Задумалась над тем, каково это — осознать, что несешь в себе всех когда-либо живших и живущих и… скакнула к Докинзу с цифровой рекой передачи генов.
В общем, я вдруг очень наглядно увидела подтверждение давно терзавшего меня подозрения, что мое сознание работает по принципу «смотри, белка» и, что еще хуже, примерно так я и разговариваю разговоры с теми несчастными, кто рискнул начать меня слушать. А теперь еще и пишу также. Утаскиваю это в размышление «как быть» и попробую стать структурнее.
Вечером я шла по любимой Покровке, вокруг было много людей, и все они казались очень родными. После того, как вплотную столкнешься с тем, как много травмы, драмы и одновременно глубины и красоты есть в каждом, уже никогда не сможешь посмотреть ни на кого как на постороннего. Дальше я задумалась о том, как это удивительно: несмотря на то, что процесс взросления человека посвящен сепарации себя от родителей и осознания себя отдельной самостоятельной личностью, все это лишь подготовительная ступенька для того, чтобы понять, что на самом деле нет никакого отдельного тебя, границы условны и ты более чем связан с семьей, родом, всем своим ближайшим окружением и окружением окружения и, в конечном итоге, со всем человечеством. А дальше я успела моментально пошутить в голове про то, что вот и Герман Оскарович всегда говорил: «чтобы децентрализоваться надо сначала правильно централизоваться»; а затем переключиться на Уилбера. В «Краткой теории всего» одна из наиболее очаровавших меня мыслей вертелась вокруг того, что романтики, эко-активисты и прочие чувствительные ребята любят теории о том, что каждый из нас — это только часть единого целого, но по-настоящему интегральный подход предполагает осознание, что ты не частичка, а все целое и есть, весь условный Космос. Задумалась над тем, каково это — осознать, что несешь в себе всех когда-либо живших и живущих и… скакнула к Докинзу с цифровой рекой передачи генов.
В общем, я вдруг очень наглядно увидела подтверждение давно терзавшего меня подозрения, что мое сознание работает по принципу «смотри, белка» и, что еще хуже, примерно так я и разговариваю разговоры с теми несчастными, кто рискнул начать меня слушать. А теперь еще и пишу также. Утаскиваю это в размышление «как быть» и попробую стать структурнее.
Хочется продолжить тему про удовольствие от процесса, а ещё хочется научиться писать короче. Поэтому попробую сегодня коротко поделиться мыслью, которая не так давно помогла мне самой пересмотреть свое достиженческое отношение к жизни под лозунгом «важен только результат».
В начале этого года я начала практиковать ежедневную медитацию (о, боги, удержите меня от того, чтобы уйти сейчас в эту тему) и буквально через несколько дней меня внезапно очень задели слова о том, что, дескать, здесь и сейчас есть только этот вдох, и он — жизнь. И вдруг я подумала, что, измеряя ценность только конечным результатом, я словно лишаю ценности процентов эдак девяносто жизни. Серьезно, если я чувствую себя живой только в моменты больших побед или даже просто сильных эмоций/пиковых переживаний, то, что тогда происходит все остальное время? Подготовка к жизни? Мне стало страшно и обидно одновременно, и я стала учиться это менять.
Мне кажется, что здесь нет какого-то одного состояния, в которое можно однажды войти и больше его не терять, но я стала пытаться отдавать должное каждому моменту, замечать, как и когда я это состояние теряю и почаще напоминать себе, что, действительно, вот этот момент прямо сейчас уже жизнь, сам по себе. В первую очередь это потребовало отказа от иллюзии мультизадачности: перестать писать письма в параллель со встречами, перестать думать о решении рабочих задач дня во время разговора с родными, перестать думать о семейных проблемах во время встречи с друзьями, начать спрашивать себя «а я что вообще сейчас чувствую», позволить себе действительно целиком быть в каждом моменте, проживать его во всей полноте, а не по касательной.
Это прозвучит обманчиво просто, но оказалось, что задача жить свою жизнь требует всего лишь (всего лишь здесь полно двойной иронии, конечно) внимания к проживаемому и, опять же, честности с самим собой. Я попробую поставить здесь точку с запятой, а завтра, может быть, написать чуть практичнее о каких-то конкретных практиках, которые помогают мне работать над этим.
В начале этого года я начала практиковать ежедневную медитацию (о, боги, удержите меня от того, чтобы уйти сейчас в эту тему) и буквально через несколько дней меня внезапно очень задели слова о том, что, дескать, здесь и сейчас есть только этот вдох, и он — жизнь. И вдруг я подумала, что, измеряя ценность только конечным результатом, я словно лишаю ценности процентов эдак девяносто жизни. Серьезно, если я чувствую себя живой только в моменты больших побед или даже просто сильных эмоций/пиковых переживаний, то, что тогда происходит все остальное время? Подготовка к жизни? Мне стало страшно и обидно одновременно, и я стала учиться это менять.
Мне кажется, что здесь нет какого-то одного состояния, в которое можно однажды войти и больше его не терять, но я стала пытаться отдавать должное каждому моменту, замечать, как и когда я это состояние теряю и почаще напоминать себе, что, действительно, вот этот момент прямо сейчас уже жизнь, сам по себе. В первую очередь это потребовало отказа от иллюзии мультизадачности: перестать писать письма в параллель со встречами, перестать думать о решении рабочих задач дня во время разговора с родными, перестать думать о семейных проблемах во время встречи с друзьями, начать спрашивать себя «а я что вообще сейчас чувствую», позволить себе действительно целиком быть в каждом моменте, проживать его во всей полноте, а не по касательной.
Это прозвучит обманчиво просто, но оказалось, что задача жить свою жизнь требует всего лишь (всего лишь здесь полно двойной иронии, конечно) внимания к проживаемому и, опять же, честности с самим собой. Я попробую поставить здесь точку с запятой, а завтра, может быть, написать чуть практичнее о каких-то конкретных практиках, которые помогают мне работать над этим.
Между тем я практически не заметила, как пролетела неделя с моего спонтанного решения ввязаться в челлендж и начать писать каждый день. Сегодня хочется немножко выдохнуть и поделиться впечатлениями.
Это оказалось проще, чем я думала, точнее, я в очередной раз получила подтверждение тезису «где внимание, там и развитие». А ещё тому, какая невероятная энергия высвобождается, когда отпускаешь страх и делаешь что-то из «хочу». Внимание + желание магическим образом раздвигают пространство-время, даже когда тебе кажется, что у тебя нет ни сил, ни, собственно, времени.
Это оказалось очень радостно. Как после долгого перерыва снова попробовать физическую активность и снова ощутить все своё тело, каждый мускул и обнаружить, сколько там силы и жизни.
Это оказалось очень освежающе. И опять же, который раз убеждаюсь, как полезно делать что-то новое, как это расширяет границы и тренирует мозг и восприимчивость. Я писала и раньше, но я никогда не писала публично, точнее никогда не выносила на публику что-то именно как текст, который хочет быть прочитан. И я заметила большую разницу. Пока ты пишешь что-то на своей личной странице, неважно открытая она или закрытая, много там людей или нет, это все равно твоё личное пространство. Хочешь, постишь котиков, хочешь, рассказываешь про путешествие или книжку или случай жизни, в общем, что в голову взбредёт или что тебе самому будет важно сохранить.
А вот, выделив тексты в отдельный канал, увидев людей, которые сюда пришли, пусть для начала и просто поддержать (за что хочется отдельно сказать огромное бесконечное спасибо) ты внезапно словно меняешь оптику, через которую смотришь и осознаёшь какую-то ответственность за ожидания читателей. Я вдруг поняла, что сама вряд ли бы стала читать канал «обо всем и в случайном порядке» (хотя, конечно, смотря чей) и решила, что надо бы определиться с темами или хотя бы общим направлением.
Но, чтобы очередное «надо» не убило новоявленное «хочу», я, с вашего позволения, побуду ещё пару недель в режиме свободного исследователя, чтобы основные направления выкристаллизовались сами. Они, наверное, уже отчасти это сделали, но тем не менее.
Это оказалось проще, чем я думала, точнее, я в очередной раз получила подтверждение тезису «где внимание, там и развитие». А ещё тому, какая невероятная энергия высвобождается, когда отпускаешь страх и делаешь что-то из «хочу». Внимание + желание магическим образом раздвигают пространство-время, даже когда тебе кажется, что у тебя нет ни сил, ни, собственно, времени.
Это оказалось очень радостно. Как после долгого перерыва снова попробовать физическую активность и снова ощутить все своё тело, каждый мускул и обнаружить, сколько там силы и жизни.
Это оказалось очень освежающе. И опять же, который раз убеждаюсь, как полезно делать что-то новое, как это расширяет границы и тренирует мозг и восприимчивость. Я писала и раньше, но я никогда не писала публично, точнее никогда не выносила на публику что-то именно как текст, который хочет быть прочитан. И я заметила большую разницу. Пока ты пишешь что-то на своей личной странице, неважно открытая она или закрытая, много там людей или нет, это все равно твоё личное пространство. Хочешь, постишь котиков, хочешь, рассказываешь про путешествие или книжку или случай жизни, в общем, что в голову взбредёт или что тебе самому будет важно сохранить.
А вот, выделив тексты в отдельный канал, увидев людей, которые сюда пришли, пусть для начала и просто поддержать (за что хочется отдельно сказать огромное бесконечное спасибо) ты внезапно словно меняешь оптику, через которую смотришь и осознаёшь какую-то ответственность за ожидания читателей. Я вдруг поняла, что сама вряд ли бы стала читать канал «обо всем и в случайном порядке» (хотя, конечно, смотря чей) и решила, что надо бы определиться с темами или хотя бы общим направлением.
Но, чтобы очередное «надо» не убило новоявленное «хочу», я, с вашего позволения, побуду ещё пару недель в режиме свободного исследователя, чтобы основные направления выкристаллизовались сами. Они, наверное, уже отчасти это сделали, но тем не менее.
В преддверии очередного преодоления себя вспомнила свои прошлогодние размышления на эту тему после боливийской Дороги Смерти.
Красивая короткая версия этой истории могла бы звучать так — девочка с пожизненным освобождением от физкультуры с первого класса, севшая на велосипед впервые в 25 лет, чтобы неспешно кататься на белой Электре по набережным и велодорожкам, в прошлом году проехала 50 километров по боливийской Дороге смерти, спустившись с 4700 м над уровнем моря на 800.
Но на деле все было несколько иначе.
У меня было две причины проехать Camino de la Muerte: во-первых, это выглядело крутым приключением, во-вторых, мне иногда почему-то требуются вот такие проверки на прочность, доказывающие, что неукротимый дух значит больше физической подготовки. Наверное, это даёт какое-то оправдание перед самой собой, так и не сумевшей полюбить спорт.
Первая подготовительная треть пути идёт круто вниз, зато она асфальтированная. Я вылетела из седла через 10 минут после старта и приложилась головой так, что, если бы не шлем, то даже не знаю, каким был бы итог. Вылетела я из-за того что испугалась маленькой неровности и неудачно затормозила. Так Дорога Смерти дала мне первый урок — либо бойся, либо езжай.
При первом взгляде на гравийку, по которой предстояло проехать всю оставшуюся основную трассу, я чуть не запросилась сразу в автобус — я не понимала, как можно ехать по этой смеси щебенки, гравия, крупных камней и кусков скал, да ещё и в паре метров от обрыва. «Ладно, сказала я, ладно, я попробую проехать 300 метров, не получится — сяду в автобус». Вместо 300 метров я проехала первые самые сложные 8 километров до первой остановки — на чистом азарте, очень медленно, то и дело останавливаясь, наткнувшись на очередной особенно вредный булыжник или речку, отстав от остальной группы минут на 20-30.
Второй отрезок в 15 километров прошёл прекрасно. Я привыкла к велосипеду и освоила езду по бездорожью, научилась проезжать даже по самым сложным участкам, крепко держа руль, больше не падала, не останавливалась и даже чуть-чуть увеличила скорость — ко второй остановке пришла с отставанием всего 10 минут.
А на последних 8 километрах я чуть не сломалась. У очередного особенно крупного водопада на повороте я остановилась, потому что меня накрыло паникой, перешедшей в истерику, несколько минут я не могла успокоиться. Последних остатков разума хватило, чтобы понять, что я знаю это состояние — так меня иногда срывает, если несколько дней не спать. Теперь я знаю, что сильное напряжение может быть сопоставимо с этими самыми несколькими днями без сна. Я слезла с велосипеда, отдышалась и постаралась успокоиться, но все равно чувствовала, что еду и плачу. Каждый крупный камень отдавался дикой болью в руках и во всем теле, каждые пятьсот метров я думала, что сейчас сдамся и пересяду в автобус и при этом понимала, что не могу, что я должна доехать эту дорогу во чтобы то ни стало, хотя уже точно не помнила, почему.
А потом я вспомнила, как все начиналось и сказала себе: «Эй, это задумывалось крутым приключением, а ты плачешь». Это был второй урок. Вспомнить, что у тебя есть выбор. И осознать, что преодоление ради преодоления, на одном страдании, на редкость паршивая идея. Если уж тебе очень надо чего-то преодолеть, чтобы что-то там себе доказать, то хотя бы получи от этого удовольствие. Или полезай в автобус. И тогда я стала сочинять на ходу песенки, как сочиняю их дома для своих котов. Маленькие смешные нелепые песенки вернули мне присутствие духа. Через некоторое время силы снова кончились, сочинять больше толком не получалось и в итоге песня свелась к двум строчкам. Кажется, это было что-то вроде «мы веселые коты, не сдаёмся мы ни-ни». С этими отважными котами мы внезапно очень удивились, когда оказалось, что вот он лагерь, мы доехали!
(окончание ниже)
Красивая короткая версия этой истории могла бы звучать так — девочка с пожизненным освобождением от физкультуры с первого класса, севшая на велосипед впервые в 25 лет, чтобы неспешно кататься на белой Электре по набережным и велодорожкам, в прошлом году проехала 50 километров по боливийской Дороге смерти, спустившись с 4700 м над уровнем моря на 800.
Но на деле все было несколько иначе.
У меня было две причины проехать Camino de la Muerte: во-первых, это выглядело крутым приключением, во-вторых, мне иногда почему-то требуются вот такие проверки на прочность, доказывающие, что неукротимый дух значит больше физической подготовки. Наверное, это даёт какое-то оправдание перед самой собой, так и не сумевшей полюбить спорт.
Первая подготовительная треть пути идёт круто вниз, зато она асфальтированная. Я вылетела из седла через 10 минут после старта и приложилась головой так, что, если бы не шлем, то даже не знаю, каким был бы итог. Вылетела я из-за того что испугалась маленькой неровности и неудачно затормозила. Так Дорога Смерти дала мне первый урок — либо бойся, либо езжай.
При первом взгляде на гравийку, по которой предстояло проехать всю оставшуюся основную трассу, я чуть не запросилась сразу в автобус — я не понимала, как можно ехать по этой смеси щебенки, гравия, крупных камней и кусков скал, да ещё и в паре метров от обрыва. «Ладно, сказала я, ладно, я попробую проехать 300 метров, не получится — сяду в автобус». Вместо 300 метров я проехала первые самые сложные 8 километров до первой остановки — на чистом азарте, очень медленно, то и дело останавливаясь, наткнувшись на очередной особенно вредный булыжник или речку, отстав от остальной группы минут на 20-30.
Второй отрезок в 15 километров прошёл прекрасно. Я привыкла к велосипеду и освоила езду по бездорожью, научилась проезжать даже по самым сложным участкам, крепко держа руль, больше не падала, не останавливалась и даже чуть-чуть увеличила скорость — ко второй остановке пришла с отставанием всего 10 минут.
А на последних 8 километрах я чуть не сломалась. У очередного особенно крупного водопада на повороте я остановилась, потому что меня накрыло паникой, перешедшей в истерику, несколько минут я не могла успокоиться. Последних остатков разума хватило, чтобы понять, что я знаю это состояние — так меня иногда срывает, если несколько дней не спать. Теперь я знаю, что сильное напряжение может быть сопоставимо с этими самыми несколькими днями без сна. Я слезла с велосипеда, отдышалась и постаралась успокоиться, но все равно чувствовала, что еду и плачу. Каждый крупный камень отдавался дикой болью в руках и во всем теле, каждые пятьсот метров я думала, что сейчас сдамся и пересяду в автобус и при этом понимала, что не могу, что я должна доехать эту дорогу во чтобы то ни стало, хотя уже точно не помнила, почему.
А потом я вспомнила, как все начиналось и сказала себе: «Эй, это задумывалось крутым приключением, а ты плачешь». Это был второй урок. Вспомнить, что у тебя есть выбор. И осознать, что преодоление ради преодоления, на одном страдании, на редкость паршивая идея. Если уж тебе очень надо чего-то преодолеть, чтобы что-то там себе доказать, то хотя бы получи от этого удовольствие. Или полезай в автобус. И тогда я стала сочинять на ходу песенки, как сочиняю их дома для своих котов. Маленькие смешные нелепые песенки вернули мне присутствие духа. Через некоторое время силы снова кончились, сочинять больше толком не получалось и в итоге песня свелась к двум строчкам. Кажется, это было что-то вроде «мы веселые коты, не сдаёмся мы ни-ни». С этими отважными котами мы внезапно очень удивились, когда оказалось, что вот он лагерь, мы доехали!
(окончание ниже)
Я по-прежнему верю в неукротимый дух и все такое. Но с некоторых пор я гораздо чаще вспоминаю одного персонажа Фрая, который говорил: «Победа любой ценой» — не мой девиз. Мой девиз «Победа, недорого». И это стало третьим и последним уроком. Да, это важно — быть готовым выложиться полностью. Но ещё важнее для меня стало учиться выделять те исключительные случаи, в которых это действительно нужно, не растрачивая себя попусту и всегда предварительно проверяя, можно ли сделать это дешевле и быстрее.
Сегодняшний текст Жени Курышева по неизведанной кривой ассоциативного процесса напомнил мне про одну из любимых мыслей этого года — какая красота открывается, когда ты перестаешь искать один правильный ответ. Раньше, найдя теорию, которая мне очень нравится, я словно немедленно отождествлялась с ней целиком, решая, что, дескать, ага, вот как мир на самом деле устроен. И очень расстраивалась, если кто-то что-то в этой теории начинал критиковать. Что интересно — получалось, что любую теорию можно взять только целиком или целиком отвергнуть.
Оглядываясь назад, я думаю, что вот это желание поверить только во что-то одно — свойство определенной стадии развития, когда ты ищешь собственную идентичность, а заодно стаю, в которой будешь своим. Я христианин или буддист, мясоед или веган, я за левых или за правых, кошки или собаки, Фрейд или Юнг, Запад или Восток, трансценденция или имманентность и так до бесконечности. И именно поэтому так болезненно воспринимается критика полюбившейся теории — это автоматически воспринимается как посягательство на собственную самость: если критикуют то, во что я верю, значит критикуют меня.
Я очень хорошо запомнила свою радость в тот момент, когда вдруг заметила, что это изменилось. Сложно будет вспомнить, из-за чего и когда это стало меняться, но, кажется, что ключевым триггером стала как раз смена фокуса с поиска конечного ответа на состояние поиска вообще. После этого вместо одного вопроса «готова ли я считать это единственной версией правды», появились несколько разных. Что на самом деле имел ввиду автор теории? Почему он выбрал смотреть на это с такого ракурса? Что мне здесь откликается, а что нет и почему? Как это дополняет мою картину мира? Что я хочу взять себе? От чего мне тогда нужно отказаться и хочется ли? А как еще можно на это посмотреть? И это множество вопросов дает совсем другое качество мышления и жизни. Вместо боязни ошибиться вдруг появляется радость от того, что в мире еще столько неизведанного и красивого. Благодарность тем, кто не боится пробовать и экспериментировать и вдохновляет тебя на это же. Появляется возможность анализировать непредвзято, разбивать целое на части и синтезировать что-то новое.
А самое главное — уходит страх Другого, страх инаковости. Когда у тебя нет необходимости включить все понравившееся в собственную идентичность и держаться только своей стаи, открывается возможность любоваться различными точками зрения и получать от этого удовольствие. Поиск становится Игрой.
Пока писала поняла, что тогда получается, что второй пререквизит этого как раз нахождение собственной идентичности, а затем снятие с нее всей наносной шелухи и осознание того, что, может быть, и нет никакой идентичности, то бишь никакого одного Я, а только бесконечный набор состояний. Но это уже вторая любимая мысль этого года, про нее как-нибудь потом.
Оглядываясь назад, я думаю, что вот это желание поверить только во что-то одно — свойство определенной стадии развития, когда ты ищешь собственную идентичность, а заодно стаю, в которой будешь своим. Я христианин или буддист, мясоед или веган, я за левых или за правых, кошки или собаки, Фрейд или Юнг, Запад или Восток, трансценденция или имманентность и так до бесконечности. И именно поэтому так болезненно воспринимается критика полюбившейся теории — это автоматически воспринимается как посягательство на собственную самость: если критикуют то, во что я верю, значит критикуют меня.
Я очень хорошо запомнила свою радость в тот момент, когда вдруг заметила, что это изменилось. Сложно будет вспомнить, из-за чего и когда это стало меняться, но, кажется, что ключевым триггером стала как раз смена фокуса с поиска конечного ответа на состояние поиска вообще. После этого вместо одного вопроса «готова ли я считать это единственной версией правды», появились несколько разных. Что на самом деле имел ввиду автор теории? Почему он выбрал смотреть на это с такого ракурса? Что мне здесь откликается, а что нет и почему? Как это дополняет мою картину мира? Что я хочу взять себе? От чего мне тогда нужно отказаться и хочется ли? А как еще можно на это посмотреть? И это множество вопросов дает совсем другое качество мышления и жизни. Вместо боязни ошибиться вдруг появляется радость от того, что в мире еще столько неизведанного и красивого. Благодарность тем, кто не боится пробовать и экспериментировать и вдохновляет тебя на это же. Появляется возможность анализировать непредвзято, разбивать целое на части и синтезировать что-то новое.
А самое главное — уходит страх Другого, страх инаковости. Когда у тебя нет необходимости включить все понравившееся в собственную идентичность и держаться только своей стаи, открывается возможность любоваться различными точками зрения и получать от этого удовольствие. Поиск становится Игрой.
Пока писала поняла, что тогда получается, что второй пререквизит этого как раз нахождение собственной идентичности, а затем снятие с нее всей наносной шелухи и осознание того, что, может быть, и нет никакой идентичности, то бишь никакого одного Я, а только бесконечный набор состояний. Но это уже вторая любимая мысль этого года, про нее как-нибудь потом.
👍2