Ликвидация планирования. 2 этап: 1965-1987 годы (часть I)
9 сентября 1962 года в газете «Правда» выходит статья Евсея Григорьевича Либермана «План. Прибыль. Премия», в которой предлагается отказ от целостного развития единой экономической системы в пользу автономизации отдельных предприятий, фактического приоритета интересов сотен тысяч отдельных предприятий над интересами экономики в целом. Формулируется это так: «С полным основанием можно утверждать, что предлагаемый порядок освободит централизованное планирование от мелочной опеки над предприятиями … Резервы лучше всего знает и может вскрыть только само предприятие… Пусть сами предприятия … покажут, на что они способны в соревновании за лучшие результаты». При этом указывается, что прибыль предприятия должна стать «обобщающим показателем экономической эффективности производств».
В 1965 году эти идеи становятся основой реформы, получившей название реформы Либермана или Либермана-Косыгина, по фамилии Председателя Правительства (1964-1980 годы) Косыгина Алексея Николаевича.
4 октября 1965 года выходит Постановление «О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства». Постановление становится ключевым документом реформы. Одним из решений становится дальнейшее сокращение показателей планирования, что полностью укладывается в концепцию Либермана, сформулированную в публикации 9 сентября 1962 года.
Окончательно закрепляется приоритет денежных показателей плана над натуральными.
Согласно Постановлению, структура плановых показателей выглядит следующим образом:
🔹 общий объем реализуемой продукции в действующих оптовых ценах;
🔹 важнейшие виды продукции в натуральном выражении;
🔹 общий фонд заработной платы;
🔹 общая сумма прибыли и рентабельности;
🔹 платежи в бюджет и ассигнования из бюджета;
🔹 общий объем централизованных капитальных вложений;
🔹 ввод в действие основных фондов и производственных мощностей;
🔹 задания по освоению производства новых видов продукции и по внедрению новых технологических процессов, комплексной механизации и автоматизации производства, имеющих особо важное значение для развития отрасли;
🔹 объем поставок предприятию сырья, материалов и оборудования, распределяемых вышестоящей организацией.
Таким образом в девяти показателях плана доминирую показатели, измеряемые в деньгах. Какие-либо иные показатели плана, согласно документу, «утверждению вышестоящими организациями не подлежат, а разрабатываются самими предприятиями и используются плановыми органами как расчетные материалы к составлению планов».
Список данных показателей реформы Либермана-Косыгина – практически то же самое, что и сейчас можно увидеть в ключевых показателях эффективности практически любой акционерной компании. Тоже акцент на прибыль и рентабельность, 1-2 самых важных показателя в натуральном выражении (например, число абонентов, тонн стали и т.п.), отдельно – инвестиции и несколько показателей по наиболее важным инвестпроектам или темам. Разве что платежей в бюджет нет.
Е. Либерман на обложке журнала Time
9 сентября 1962 года в газете «Правда» выходит статья Евсея Григорьевича Либермана «План. Прибыль. Премия», в которой предлагается отказ от целостного развития единой экономической системы в пользу автономизации отдельных предприятий, фактического приоритета интересов сотен тысяч отдельных предприятий над интересами экономики в целом. Формулируется это так: «С полным основанием можно утверждать, что предлагаемый порядок освободит централизованное планирование от мелочной опеки над предприятиями … Резервы лучше всего знает и может вскрыть только само предприятие… Пусть сами предприятия … покажут, на что они способны в соревновании за лучшие результаты». При этом указывается, что прибыль предприятия должна стать «обобщающим показателем экономической эффективности производств».
В 1965 году эти идеи становятся основой реформы, получившей название реформы Либермана или Либермана-Косыгина, по фамилии Председателя Правительства (1964-1980 годы) Косыгина Алексея Николаевича.
4 октября 1965 года выходит Постановление «О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства». Постановление становится ключевым документом реформы. Одним из решений становится дальнейшее сокращение показателей планирования, что полностью укладывается в концепцию Либермана, сформулированную в публикации 9 сентября 1962 года.
Окончательно закрепляется приоритет денежных показателей плана над натуральными.
Согласно Постановлению, структура плановых показателей выглядит следующим образом:
🔹 общий объем реализуемой продукции в действующих оптовых ценах;
🔹 важнейшие виды продукции в натуральном выражении;
🔹 общий фонд заработной платы;
🔹 общая сумма прибыли и рентабельности;
🔹 платежи в бюджет и ассигнования из бюджета;
🔹 общий объем централизованных капитальных вложений;
🔹 ввод в действие основных фондов и производственных мощностей;
🔹 задания по освоению производства новых видов продукции и по внедрению новых технологических процессов, комплексной механизации и автоматизации производства, имеющих особо важное значение для развития отрасли;
🔹 объем поставок предприятию сырья, материалов и оборудования, распределяемых вышестоящей организацией.
Таким образом в девяти показателях плана доминирую показатели, измеряемые в деньгах. Какие-либо иные показатели плана, согласно документу, «утверждению вышестоящими организациями не подлежат, а разрабатываются самими предприятиями и используются плановыми органами как расчетные материалы к составлению планов».
Список данных показателей реформы Либермана-Косыгина – практически то же самое, что и сейчас можно увидеть в ключевых показателях эффективности практически любой акционерной компании. Тоже акцент на прибыль и рентабельность, 1-2 самых важных показателя в натуральном выражении (например, число абонентов, тонн стали и т.п.), отдельно – инвестиции и несколько показателей по наиболее важным инвестпроектам или темам. Разве что платежей в бюджет нет.
Е. Либерман на обложке журнала Time
Ликвидация планирования. 2 этап: 1965-1987 годы (часть II)
Фактически происходит переход к псевдорыночной экономике с высокой автономией отдельных предприятий, но без рыночной конкуренции и рыночной мотивации самих предприятий, их руководства и сотрудников и без стратегического целеполагания, качественного и организующего планирования. Берется худшее от обеих систем: «двигательные» мотивационные элементы рыночной экономики, за счет которых достигается ее эффективность, не внедряются, и самые важные и полезные элементы планирования, за счет которых достигается эффективность и развитие, разрушаются.
Основными плановыми показателями предприятия становятся два денежных показателя: общий объем реализуемой продукции в оптовых ценах и общая сумма прибыли.
Первый показатель - общий объем реализуемой продукции («план по валу») содержит повторный счет материальных затрат и прямо порождает общую затратность экономики. План по валу ежегодно увеличивается. В результате в силу работающего в экономической системе закона убывающей отдачи возникает ситуация, когда экономика входит в затратную спираль «пожирания» самой себя.
Второй показатель - общая сумма прибыли - рассчитывается как определенный процент к затратам предприятия, которые калькулируются так называемым «заводским методом», что порождает заинтересованность предприятий обосновывать перед плановыми органами увеличение затрат и постоянно «бороться» за их повышение.
Следование автономным интересам конкретного предприятия в виде скрытого роста оптовых цен и нарушения планового ассортимента в пользу более прибыльной продукции, снижения качества выпускаемой продукции становится общим правилом и доминирующей нормой поведения предприятий.
Заместитель Председателя Правительства, Председатель Госплана (1965-1985 г.) Николай Константинович Байбаков так характеризует складывающиеся в результате тенденции в экономике на примере пищевой промышленности: «Резко ухудшилась продукция пищевой промышленности. Пищевики из прежнего количества мяса производили больше колбасы, увеличив в ней содержание крахмала. Прибыль увеличивалась не за счет роста эффективности производства и ресурсосбережения, а путем скрытого повышения цен на выпускаемые товары. Производственники снижали качество продукции, увеличивая ее количество. Словом, гнали численные показатели. Прибыль предприятий создавала видимость благополучия. Деньги на счетах предприятий накапливались, но не имели ресурсного обеспечения. Мы стали закупать зерно, мясо и другое продовольствие за границей. Значительно увеличился импорт готовых товаров за счет снижения импорта новой техники. Нас выручал экспорт нефти и газа, цены на которые значительно выросли».
Таким образом, переход к планированию от достигнутого и утверждение прибыли в качестве главной цели деятельности предприятия, а также использование механизмов материального стимулирования работников, привязанных к этой прибыли, создают систему отношений, в которой руководители и трудовой коллектив предприятий заинтересованы не сокращать, а увеличивать затраты, чтобы увеличить прибыль.
При этом нет мотивов увеличивать производительность труда, сокращать издержки, внедрять новые технологии, увеличивать качество выпускаемой продукции.
В результате вместо снижения затрат запускается прямо противоположный механизм – увеличения затрат. Главной движущей силой предприятий становится не эффективность и развитие, а «надувание» прибыли и затрат, торг за распределение ресурсов – «выбивание фондов».
Фактически происходит переход к псевдорыночной экономике с высокой автономией отдельных предприятий, но без рыночной конкуренции и рыночной мотивации самих предприятий, их руководства и сотрудников и без стратегического целеполагания, качественного и организующего планирования. Берется худшее от обеих систем: «двигательные» мотивационные элементы рыночной экономики, за счет которых достигается ее эффективность, не внедряются, и самые важные и полезные элементы планирования, за счет которых достигается эффективность и развитие, разрушаются.
Основными плановыми показателями предприятия становятся два денежных показателя: общий объем реализуемой продукции в оптовых ценах и общая сумма прибыли.
Первый показатель - общий объем реализуемой продукции («план по валу») содержит повторный счет материальных затрат и прямо порождает общую затратность экономики. План по валу ежегодно увеличивается. В результате в силу работающего в экономической системе закона убывающей отдачи возникает ситуация, когда экономика входит в затратную спираль «пожирания» самой себя.
Второй показатель - общая сумма прибыли - рассчитывается как определенный процент к затратам предприятия, которые калькулируются так называемым «заводским методом», что порождает заинтересованность предприятий обосновывать перед плановыми органами увеличение затрат и постоянно «бороться» за их повышение.
Следование автономным интересам конкретного предприятия в виде скрытого роста оптовых цен и нарушения планового ассортимента в пользу более прибыльной продукции, снижения качества выпускаемой продукции становится общим правилом и доминирующей нормой поведения предприятий.
Заместитель Председателя Правительства, Председатель Госплана (1965-1985 г.) Николай Константинович Байбаков так характеризует складывающиеся в результате тенденции в экономике на примере пищевой промышленности: «Резко ухудшилась продукция пищевой промышленности. Пищевики из прежнего количества мяса производили больше колбасы, увеличив в ней содержание крахмала. Прибыль увеличивалась не за счет роста эффективности производства и ресурсосбережения, а путем скрытого повышения цен на выпускаемые товары. Производственники снижали качество продукции, увеличивая ее количество. Словом, гнали численные показатели. Прибыль предприятий создавала видимость благополучия. Деньги на счетах предприятий накапливались, но не имели ресурсного обеспечения. Мы стали закупать зерно, мясо и другое продовольствие за границей. Значительно увеличился импорт готовых товаров за счет снижения импорта новой техники. Нас выручал экспорт нефти и газа, цены на которые значительно выросли».
Таким образом, переход к планированию от достигнутого и утверждение прибыли в качестве главной цели деятельности предприятия, а также использование механизмов материального стимулирования работников, привязанных к этой прибыли, создают систему отношений, в которой руководители и трудовой коллектив предприятий заинтересованы не сокращать, а увеличивать затраты, чтобы увеличить прибыль.
При этом нет мотивов увеличивать производительность труда, сокращать издержки, внедрять новые технологии, увеличивать качество выпускаемой продукции.
В результате вместо снижения затрат запускается прямо противоположный механизм – увеличения затрат. Главной движущей силой предприятий становится не эффективность и развитие, а «надувание» прибыли и затрат, торг за распределение ресурсов – «выбивание фондов».
Ликвидация планирования. 2 этап: 1965-1987 годы (часть III)
В рамках проводимой реформы, в этом же 1965 году принимаются еще два решения системно увеличивающие затраты предприятий: впервые устанавливается плата предприятий за основные фонды и увеличивается плата предприятий за деньги – кредит начинает замещать безвозмездное финансирование капиталовложений.
В целом реформа 1965 г. снижает организованность, единство и целостность экономической системы, ведет к еще большему падению концентрации экономики и снижению эффекта масштаба, нарастанию технологического отставания. Интересы сотен тысяч отдельных предприятий сильно автономизируются и отрываются от интересов развития экономической системы в целом. Запускается затратная, неэффективная и расточительная модель хозяйствования.
Николай Константинович Байбаков, характеризуя данную реформу, отмечает: «В чём же причина неудачи реформы? Причина, я считаю, не единственная. Прежде всего, неправильно был решён вопрос о разграничении функций государства, его центра, с одной стороны, министерств и республик — с другой. На практике это привело к тому, что средства, доходная часть бюджета ушли на предприятия, а расходы остались за государством. И план первого года реформы нёс в себе этот недостаток: финансы были сбалансированы нормально, а госбюджет свести без дефицита за счёт текущих средств не удалось. Проанализировав состояние отраслевой экономики, Косыгин пришёл к выводу, что, предоставив предприятиям право свободно маневрировать ресурсами, мы не сумели наладить должный контроль за их использованием. В итоге заработная плата росла быстрее, чем производительность труда. Пришлось пойти на временное, как нам казалось, заимствование средств для покрытия расходов госбюджета из доходов предприятий. Но, позаимствовав один раз, остановиться уже не смогли...»
При этом реформа Либермана-Косыгина не восстанавливает предпринимательство - ликвидированные ранее артели и личные приусадебные хозяйства, не восстанавливает эффективность – ликвидированные ранее механизмы целевого повышения производительности труда и снижения издержек (бережливого производства), систему регулярного снижения цен, не восстанавливает целевое и фронтальное технологическое и техническое развитие всей экономики.
Темпы роста экономики при этом продолжают неуклонно падать.
В рамках проводимой реформы, в этом же 1965 году принимаются еще два решения системно увеличивающие затраты предприятий: впервые устанавливается плата предприятий за основные фонды и увеличивается плата предприятий за деньги – кредит начинает замещать безвозмездное финансирование капиталовложений.
В целом реформа 1965 г. снижает организованность, единство и целостность экономической системы, ведет к еще большему падению концентрации экономики и снижению эффекта масштаба, нарастанию технологического отставания. Интересы сотен тысяч отдельных предприятий сильно автономизируются и отрываются от интересов развития экономической системы в целом. Запускается затратная, неэффективная и расточительная модель хозяйствования.
Николай Константинович Байбаков, характеризуя данную реформу, отмечает: «В чём же причина неудачи реформы? Причина, я считаю, не единственная. Прежде всего, неправильно был решён вопрос о разграничении функций государства, его центра, с одной стороны, министерств и республик — с другой. На практике это привело к тому, что средства, доходная часть бюджета ушли на предприятия, а расходы остались за государством. И план первого года реформы нёс в себе этот недостаток: финансы были сбалансированы нормально, а госбюджет свести без дефицита за счёт текущих средств не удалось. Проанализировав состояние отраслевой экономики, Косыгин пришёл к выводу, что, предоставив предприятиям право свободно маневрировать ресурсами, мы не сумели наладить должный контроль за их использованием. В итоге заработная плата росла быстрее, чем производительность труда. Пришлось пойти на временное, как нам казалось, заимствование средств для покрытия расходов госбюджета из доходов предприятий. Но, позаимствовав один раз, остановиться уже не смогли...»
При этом реформа Либермана-Косыгина не восстанавливает предпринимательство - ликвидированные ранее артели и личные приусадебные хозяйства, не восстанавливает эффективность – ликвидированные ранее механизмы целевого повышения производительности труда и снижения издержек (бережливого производства), систему регулярного снижения цен, не восстанавливает целевое и фронтальное технологическое и техническое развитие всей экономики.
Темпы роста экономики при этом продолжают неуклонно падать.
Ликвидация планирования. 2 этап: 1965-1987 годы (часть IV)
В ответ на падение темпов роста экономики вновь предпринимаются попытки восстановления организованности и эффективности экономической системы.
С начала 1970-х годов происходит возврат к ряду прежних планово-экономических показателей. К прежним целевым показателям добавляются: производительность труда; задания по выпуску предметов потребления в тяжелой промышленности; задания по повышению качества продукции; затраты сырья и топлива на единицу продукции в стоимостном выражении; объем фондов экономического стимулирования. «Фактически был восстановлен показатель снижения себестоимости продукции, так как он был введен в состав фондообразующих показателей».
Однако при этом внедренные с 1965 года показатели, в том числе показатели денежного объема реализуемой продукции («план по валу») и прибыли от затрат, не отменяются.
Поэтому введение новых плановых показателей не приводит к желаемым результатам. Предприятия легко обходят новые требования, поскольку созданные ранее механизмы, в том числе снижения себестоимости, не работают, а не отмененные показатели реформы 1965 г. продолжают играть доминирующую роль. Например, решения об установлении показателя прибыли в качестве планового, о введении платы за пользование основных фондов, о замещении безвозмездного финансирования кредитом прямо подрывают организованность, единство и целостность экономической системы, то основание, которое обеспечивает высокую концентрацию ресурсов и большой эффект масштаба – залог роста экономики. То есть в целом эти решения обладают двойным отрицательным эффектом: снижают рост экономики и увеличивают затраты. Сама экономика переходит в режим неуклонного наращивания затрат, бесхозяйственности и падения эффективности.
В силу данных причин 1970-ые годы темпы роста экономики продолжают неуклонно падать.
В ответ на это в 1979 году вновь предпринимается очередная попытка восстановления организованности и эффективности экономики. 12 июля 1979 года принимается Постановление Правительства № 695, которым, в частности, предусматривается значительное увеличение целевых показателей плана. Их число должно возрасти до 5-6 тысяч только по продукции машиностроения. Кроме того, осуществляется попытка отказа от показателя объемов валовой продукции («плана по валу») и замена его на показатель нормативно-чистой продукции, не включающий в себя материальные затраты. Принимается ряд решений, направленных на технологическое развитие экономики с привлечением Академии наук и Государственного комитета по науке и технике. На предприятиях создаются специальные фонды экономического стимулирования для дополнительной мотивации повышения производительности и снижения производственных затрат.
Однако и эта попытка не приносит результата. Реформа 1979 года не восстанавливает фундаментальные элементы ранее реально – на практике обеспечившие высокие темпы роста экономики, а также не устраняет принципиальные причины, приведшие к неуклонному снижению темпов роста экономики. Евгений Григорьевич Ясин пишет о реформе 1979 года: «Гора родила мышь… Сейчас ясно, что такое постановление не могло ничего поправить. Но тогда люди питали какие-то надежды: может быть, на этот раз что-то выйдет... Конечно, не вышло. Более того, постановление практически было проигнорировано. Его по существу просто не стали выполнять».
В ответ на падение темпов роста экономики вновь предпринимаются попытки восстановления организованности и эффективности экономической системы.
С начала 1970-х годов происходит возврат к ряду прежних планово-экономических показателей. К прежним целевым показателям добавляются: производительность труда; задания по выпуску предметов потребления в тяжелой промышленности; задания по повышению качества продукции; затраты сырья и топлива на единицу продукции в стоимостном выражении; объем фондов экономического стимулирования. «Фактически был восстановлен показатель снижения себестоимости продукции, так как он был введен в состав фондообразующих показателей».
Однако при этом внедренные с 1965 года показатели, в том числе показатели денежного объема реализуемой продукции («план по валу») и прибыли от затрат, не отменяются.
Поэтому введение новых плановых показателей не приводит к желаемым результатам. Предприятия легко обходят новые требования, поскольку созданные ранее механизмы, в том числе снижения себестоимости, не работают, а не отмененные показатели реформы 1965 г. продолжают играть доминирующую роль. Например, решения об установлении показателя прибыли в качестве планового, о введении платы за пользование основных фондов, о замещении безвозмездного финансирования кредитом прямо подрывают организованность, единство и целостность экономической системы, то основание, которое обеспечивает высокую концентрацию ресурсов и большой эффект масштаба – залог роста экономики. То есть в целом эти решения обладают двойным отрицательным эффектом: снижают рост экономики и увеличивают затраты. Сама экономика переходит в режим неуклонного наращивания затрат, бесхозяйственности и падения эффективности.
В силу данных причин 1970-ые годы темпы роста экономики продолжают неуклонно падать.
В ответ на это в 1979 году вновь предпринимается очередная попытка восстановления организованности и эффективности экономики. 12 июля 1979 года принимается Постановление Правительства № 695, которым, в частности, предусматривается значительное увеличение целевых показателей плана. Их число должно возрасти до 5-6 тысяч только по продукции машиностроения. Кроме того, осуществляется попытка отказа от показателя объемов валовой продукции («плана по валу») и замена его на показатель нормативно-чистой продукции, не включающий в себя материальные затраты. Принимается ряд решений, направленных на технологическое развитие экономики с привлечением Академии наук и Государственного комитета по науке и технике. На предприятиях создаются специальные фонды экономического стимулирования для дополнительной мотивации повышения производительности и снижения производственных затрат.
Однако и эта попытка не приносит результата. Реформа 1979 года не восстанавливает фундаментальные элементы ранее реально – на практике обеспечившие высокие темпы роста экономики, а также не устраняет принципиальные причины, приведшие к неуклонному снижению темпов роста экономики. Евгений Григорьевич Ясин пишет о реформе 1979 года: «Гора родила мышь… Сейчас ясно, что такое постановление не могло ничего поправить. Но тогда люди питали какие-то надежды: может быть, на этот раз что-то выйдет... Конечно, не вышло. Более того, постановление практически было проигнорировано. Его по существу просто не стали выполнять».
Ликвидация планирования. 3 этап: 1987-1991 годы (часть I)
В мае 1987-го в пятом номере журнала «Новый мир» под псевдонимом
Л. Попковой выходит концептуальная статья экономиста Ларисы Ивановны Пияшевой «Где пышнее пироги», в которой формулируются два главных утверждения:
🔹 «нельзя быть немножко беременной. Либо план, либо рынок, либо директива, либо конкуренция. Искать и применять что-то среднее можно, но рассчитывать на успех, на то, что удастся усидеть на двух стульях, не приходится» (о теории конвергенции и её выдающихся представителях, в том числе лауреатах Нобелевской премии по экономике или отечественном опыте работы артелей, личных приусадебных хозяйств и сочетании государственного планирования и рыночной самоорганизации, автор не сообщает);
🔹 «где больше рынка, там пышнее пироги», - формулирует автор и приходит к выводу, что плановая экономика уступает рыночной.
Статья получает большой общественный резонанс и становится своего рода программным манифестом ликвидации планирования и перехода к рынку, даёт старт своего рода соревнованию различных программ рыночного реформирования отечественной экономики. Процесс сопровождается значительной пропагандисткой работой, проводимой в том числе с участием видных академиков-экономистов своего времени.
Будущий Премьер-министр Украины Николай Янович Азаров делится своими впечатлениями об этой пропагандисткой работе:
«Странную роль … играли такие представители, как, например, академик С.С. Шаталин, один из авторов программы «500 дней». Все беседы с делегатами, – а средства массовой информации создали Шаталину тогда ореол великого реформатора, – он начинал с простого вопроса: «У вас есть автомобиль?» Среди двух десятков людей всегда находились люди, которые отвечали, что у них его нет. И тогда Шаталин продолжал: «А знаете, почему в [нашей стране] трудно купить машину?» – и сам же отвечал: «Потому, что завод «АвтоВАЗ» – государственный, а государство – неэффективный собственник. Значит, надо, чтобы, как на Западе, заводом стал владеть частник, он умело организует выпуск автомобилей, и у всех будут личные машины».
Эта демагогия задела меня, и я возразил ему: «АвтоВАЗ выпускает в год 500 тысяч автомобилей; для того, чтобы выпускать на 10–15 процентов больше, необходима реконструкция предприятия. Но 10–15 процентов никакой проблемы не решат. Нам надо выпускать автомобилей в десять раз больше, чтобы удовлетворить спрос, а для этого надо построить десять таких заводов, как АвтоВАЗ, иметь колоссальные инвестиции и время». Делегаты поддержали меня в этой дискуссии.
Шаталин попросил меня остаться. Мы сели с ним на диван, и то, что он сказал мне, поразило меня до глубины души. Я впервые столкнулся на таком уровне с чудовищным цинизмом. Он сказал: «Молодой человек, разве вы не видите, что говорите с «быдлом»? Им надо говорить очень примитивные вещи, чтобы они их проглатывали и поддерживали нас, иначе мы никакой перестройки не сделаем и этот идиотский строй не сломаем…».
В мае 1987-го в пятом номере журнала «Новый мир» под псевдонимом
Л. Попковой выходит концептуальная статья экономиста Ларисы Ивановны Пияшевой «Где пышнее пироги», в которой формулируются два главных утверждения:
🔹 «нельзя быть немножко беременной. Либо план, либо рынок, либо директива, либо конкуренция. Искать и применять что-то среднее можно, но рассчитывать на успех, на то, что удастся усидеть на двух стульях, не приходится» (о теории конвергенции и её выдающихся представителях, в том числе лауреатах Нобелевской премии по экономике или отечественном опыте работы артелей, личных приусадебных хозяйств и сочетании государственного планирования и рыночной самоорганизации, автор не сообщает);
🔹 «где больше рынка, там пышнее пироги», - формулирует автор и приходит к выводу, что плановая экономика уступает рыночной.
Статья получает большой общественный резонанс и становится своего рода программным манифестом ликвидации планирования и перехода к рынку, даёт старт своего рода соревнованию различных программ рыночного реформирования отечественной экономики. Процесс сопровождается значительной пропагандисткой работой, проводимой в том числе с участием видных академиков-экономистов своего времени.
Будущий Премьер-министр Украины Николай Янович Азаров делится своими впечатлениями об этой пропагандисткой работе:
«Странную роль … играли такие представители, как, например, академик С.С. Шаталин, один из авторов программы «500 дней». Все беседы с делегатами, – а средства массовой информации создали Шаталину тогда ореол великого реформатора, – он начинал с простого вопроса: «У вас есть автомобиль?» Среди двух десятков людей всегда находились люди, которые отвечали, что у них его нет. И тогда Шаталин продолжал: «А знаете, почему в [нашей стране] трудно купить машину?» – и сам же отвечал: «Потому, что завод «АвтоВАЗ» – государственный, а государство – неэффективный собственник. Значит, надо, чтобы, как на Западе, заводом стал владеть частник, он умело организует выпуск автомобилей, и у всех будут личные машины».
Эта демагогия задела меня, и я возразил ему: «АвтоВАЗ выпускает в год 500 тысяч автомобилей; для того, чтобы выпускать на 10–15 процентов больше, необходима реконструкция предприятия. Но 10–15 процентов никакой проблемы не решат. Нам надо выпускать автомобилей в десять раз больше, чтобы удовлетворить спрос, а для этого надо построить десять таких заводов, как АвтоВАЗ, иметь колоссальные инвестиции и время». Делегаты поддержали меня в этой дискуссии.
Шаталин попросил меня остаться. Мы сели с ним на диван, и то, что он сказал мне, поразило меня до глубины души. Я впервые столкнулся на таком уровне с чудовищным цинизмом. Он сказал: «Молодой человек, разве вы не видите, что говорите с «быдлом»? Им надо говорить очень примитивные вещи, чтобы они их проглатывали и поддерживали нас, иначе мы никакой перестройки не сделаем и этот идиотский строй не сломаем…».
Ликвидация планирования. 3 этап: 1987-1991 годы (часть II)
Объективности ради стоит отметить, что в эти же годы команда отечественных экономистов во главе с академиком Юрием Васильевичем Яременко формулирует альтернативу преобразований отечественной экономики.
Ю.В. Яременко исследует экономическую систему по существу –прежде всего структурно, опираясь на разработанную им теорию многоуровневой экономики.
Большой проблемой отечественной экономической системы ученый считает резкое ослабление ее централизованной организации. Несогласованные действия Госплана и Минфина разделяют потоки ресурсов и денег. Министерства начинают заменять функции Госплана, в итоге экономика теряет стратегическую управляемость, организованность и концентрацию.
Особенно негативно ученый настроен к резкому переходу к рыночным отношениям. «Созданные при таких обстоятельствах псевдорыночные институты окажутся лишь очередной декорацией, заслоняющей сохраняющееся отторжение главного ресурсного и технологического потенциала страны от действительно насущных потребностей народного хозяйства», - пишет Яременко. Экономика страны структурно деформирована. Она не в состоянии быстро начать работать по правилам рынка. Академик образно описывает происходящие в России процессы: «Сколько бы ни вталкивали сейчас нашу экономику в рынок, она будет только трещать и ломаться, но в рынок в том виде, в каком она есть, не войдет».
Программа преобразований, предлагаемая Яременко, содержит три базовых компонента:
🔹 концентрацию научно-технического потенциала в гражданских отраслях народного хозяйства на базе демилитаризации экономики с упором на производство товаров длительного пользования;
🔹 социальную переориентацию производства;
🔹 общее восстановление структурной и технологической сбалансированности экономики.
Отдельным направлением должна стать забота о людях, включая создание новых стимулов к труду и позитивных жизненных перспектив. Яременко рассматривает создание полноценной социальной среды, включая рост уровня образования, квалификации и потенциала здоровья людей, не только как результат, но и как необходимый фактор экономического роста. Вопрос о переходе к рынку ученый предлагает отсрочить на 15-20 лет.
Примечательно, что мнение Яременко, считающего неудачной выбранную для нашей страны модель экономических реформ, согласуется с мнением многих Нобелевских лауреатов по экономике и ведущих зарубежных экономистов. Об этом далее.
Объективности ради стоит отметить, что в эти же годы команда отечественных экономистов во главе с академиком Юрием Васильевичем Яременко формулирует альтернативу преобразований отечественной экономики.
Ю.В. Яременко исследует экономическую систему по существу –прежде всего структурно, опираясь на разработанную им теорию многоуровневой экономики.
Большой проблемой отечественной экономической системы ученый считает резкое ослабление ее централизованной организации. Несогласованные действия Госплана и Минфина разделяют потоки ресурсов и денег. Министерства начинают заменять функции Госплана, в итоге экономика теряет стратегическую управляемость, организованность и концентрацию.
Особенно негативно ученый настроен к резкому переходу к рыночным отношениям. «Созданные при таких обстоятельствах псевдорыночные институты окажутся лишь очередной декорацией, заслоняющей сохраняющееся отторжение главного ресурсного и технологического потенциала страны от действительно насущных потребностей народного хозяйства», - пишет Яременко. Экономика страны структурно деформирована. Она не в состоянии быстро начать работать по правилам рынка. Академик образно описывает происходящие в России процессы: «Сколько бы ни вталкивали сейчас нашу экономику в рынок, она будет только трещать и ломаться, но в рынок в том виде, в каком она есть, не войдет».
Программа преобразований, предлагаемая Яременко, содержит три базовых компонента:
🔹 концентрацию научно-технического потенциала в гражданских отраслях народного хозяйства на базе демилитаризации экономики с упором на производство товаров длительного пользования;
🔹 социальную переориентацию производства;
🔹 общее восстановление структурной и технологической сбалансированности экономики.
Отдельным направлением должна стать забота о людях, включая создание новых стимулов к труду и позитивных жизненных перспектив. Яременко рассматривает создание полноценной социальной среды, включая рост уровня образования, квалификации и потенциала здоровья людей, не только как результат, но и как необходимый фактор экономического роста. Вопрос о переходе к рынку ученый предлагает отсрочить на 15-20 лет.
Примечательно, что мнение Яременко, считающего неудачной выбранную для нашей страны модель экономических реформ, согласуется с мнением многих Нобелевских лауреатов по экономике и ведущих зарубежных экономистов. Об этом далее.
Юрий Васильевич Яременко (8.08.1935, Чита — 18.09.1996, Москва) — выдающийся российский учёный-экономист, академик РАН (1994), крупнейший специалист в сфере межотраслевого моделирования и макроструктурного анализа.
В 1953 году поступает на экономический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, в 1957 году направляется на учебу на экономический факультет Китайского народного университета (Пекин), который успешно окончил в 1960 г.
С 1961-го по 1973-й год - сотрудник Научно-исследовательского экономического института (НИЭИ) при Госплане. Далее, до 1986 года – заведующий лабораторией и заместитель директора Центрального экономико-математического института Академии наук.
С 1987 года и до последних дней своей жизни - директор академического Института народнохозяйственного прогнозирования. В 1991-м году недолгое время является экономическим советником Главы государства.
При поддержке Общественной Палаты России 8 августа 2020 года учреждена премия и стипендия имени Ю.В. Яременко для талантливых студентов и исследователей по таким направлениям как развитие теории многоуровневой экономики, модели и методы прогнозирования, анализа структуры экономики, вопросы отраслевого и технологического развития, история экономики.
В 1953 году поступает на экономический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, в 1957 году направляется на учебу на экономический факультет Китайского народного университета (Пекин), который успешно окончил в 1960 г.
С 1961-го по 1973-й год - сотрудник Научно-исследовательского экономического института (НИЭИ) при Госплане. Далее, до 1986 года – заведующий лабораторией и заместитель директора Центрального экономико-математического института Академии наук.
С 1987 года и до последних дней своей жизни - директор академического Института народнохозяйственного прогнозирования. В 1991-м году недолгое время является экономическим советником Главы государства.
При поддержке Общественной Палаты России 8 августа 2020 года учреждена премия и стипендия имени Ю.В. Яременко для талантливых студентов и исследователей по таким направлениям как развитие теории многоуровневой экономики, модели и методы прогнозирования, анализа структуры экономики, вопросы отраслевого и технологического развития, история экономики.
Ликвидация планирования. 3 этап: 1987-1991 годы (часть III)
Нобелевские лауреаты по экономике Джеймс Тобин («За анализ состояния финансовых рынков и их влияния на политику принятия решений в области расходов, на положение с безработицей, производством и ценами», 1981 г.), Лоуренс Клейн и Василий Леонтьев, обращаясь к руководству нашей страны, подчеркивают: «Правительство должно играть значительно более важную роль при переходе к рыночной экономике. Политика невмешательства государства, являющаяся частью «шоковой терапии», не оправдала себя. Правительству следует заменить ее программой, при которой государство берет на себя основную роль в экономике, как это происходит в современных смешанных экономиках США, Швеции, Германии».
К Главе государства с открытым письмом обращается большая группа американских экономистов, среди которых три нобелевских лауреата по экономике - Франко Модильяни («за анализ финансовых рынков и поведения людей в отношении сбережений», 1985 г.), Роберт Солоу («за фундаментальные исследования в области теории экономического роста», 1987 г.) и Джеймс Тобин. Выдающиеся зарубежные экономисты настойчиво предлагают сохранить природные ресурсы России в общественной собственности.
Нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц упрекает российские власти в радикальном подходе к рыночным реформам.
Голоса выдающегося отечественного ученого-экономиста и его выдающихся зарубежных единомышленников не были услышаны.
Нобелевские лауреаты по экономике Джеймс Тобин («За анализ состояния финансовых рынков и их влияния на политику принятия решений в области расходов, на положение с безработицей, производством и ценами», 1981 г.), Лоуренс Клейн и Василий Леонтьев, обращаясь к руководству нашей страны, подчеркивают: «Правительство должно играть значительно более важную роль при переходе к рыночной экономике. Политика невмешательства государства, являющаяся частью «шоковой терапии», не оправдала себя. Правительству следует заменить ее программой, при которой государство берет на себя основную роль в экономике, как это происходит в современных смешанных экономиках США, Швеции, Германии».
К Главе государства с открытым письмом обращается большая группа американских экономистов, среди которых три нобелевских лауреата по экономике - Франко Модильяни («за анализ финансовых рынков и поведения людей в отношении сбережений», 1985 г.), Роберт Солоу («за фундаментальные исследования в области теории экономического роста», 1987 г.) и Джеймс Тобин. Выдающиеся зарубежные экономисты настойчиво предлагают сохранить природные ресурсы России в общественной собственности.
Нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц упрекает российские власти в радикальном подходе к рыночным реформам.
Голоса выдающегося отечественного ученого-экономиста и его выдающихся зарубежных единомышленников не были услышаны.
Ликвидация планирования. 3 этап: 1987-1991 годы (часть IV)
30 июня 1987 года принимается «Закон о государственном предприятии (объединении)» и затем многочисленные подзаконные акты в его развитие. С 1 января 1988 года происходят следующие изменения:
🔹 отказ от остатков целевого планирования (вместо целевых заданий вышестоящие органы сообщают предприятиям рекомендательные контрольные цифры);
🔹 вводится выборность трудовым коллективом директора предприятия и других руководителей структурных подразделений предприятия вплоть до бригадиров и мастеров;
🔹 предприятие прямо определяется основным звеном экономики, работающим с целью получения прибыли, на условиях самофинансирования;
🔹 влияние государственного руководства на деятельность государственных предприятий предполагается осуществлять через государственный заказ на отдельные виды продукции, лимиты на централизованные капитальные вложения и материальные ресурсы, прейскурантные цены, обязательные нормативы распределения прибыли и доходов предприятий.
17 июля 1987 года принимается Постановление, которое утверждает следующие решения: «отказаться начиная с тринадцатой пятилетки от сложившейся практики ежегодной разработки и утверждения государственных годовых планов экономического и социального развития [страны] как самостоятельной формы планирования, … Министерства, ведомства и Советы Министров союзных республик рассматривают предложения предприятий (объединений) и организаций по дальнейшему развитию и повышению эффективности производства на очередной год». Система целевого планирования окончательно прекращает свое существование и переходит в аморфное состояние с индикативными элементами.
С 1 апреля 1989 года права на внешнеэкономическую деятельность по реализации своей продукции и приобретению продукции для собственных нужд предоставляется всем предприятиям.
По сути, реализуется углубленная версия реформы Либермана-Косыгина 1965 года. Юридически закрепляется принципиальный отказ от единой организованной экономической системы, целевого планирования, остатки плановой системы ликвидируются. При этом выборность руководителей делает их заложниками необоснованных требований работников, подрывает возможность укрепления элементарной дисциплины.
Принятые решения порождают экономический хаос.
В 1990 году не удается разработать годовой план народно-хозяйственного развития на 1991 год.
На смену падению темпов роста экономики приходит падение самой экономики, начинающееся в 1991 году.
30 июня 1987 года принимается «Закон о государственном предприятии (объединении)» и затем многочисленные подзаконные акты в его развитие. С 1 января 1988 года происходят следующие изменения:
🔹 отказ от остатков целевого планирования (вместо целевых заданий вышестоящие органы сообщают предприятиям рекомендательные контрольные цифры);
🔹 вводится выборность трудовым коллективом директора предприятия и других руководителей структурных подразделений предприятия вплоть до бригадиров и мастеров;
🔹 предприятие прямо определяется основным звеном экономики, работающим с целью получения прибыли, на условиях самофинансирования;
🔹 влияние государственного руководства на деятельность государственных предприятий предполагается осуществлять через государственный заказ на отдельные виды продукции, лимиты на централизованные капитальные вложения и материальные ресурсы, прейскурантные цены, обязательные нормативы распределения прибыли и доходов предприятий.
17 июля 1987 года принимается Постановление, которое утверждает следующие решения: «отказаться начиная с тринадцатой пятилетки от сложившейся практики ежегодной разработки и утверждения государственных годовых планов экономического и социального развития [страны] как самостоятельной формы планирования, … Министерства, ведомства и Советы Министров союзных республик рассматривают предложения предприятий (объединений) и организаций по дальнейшему развитию и повышению эффективности производства на очередной год». Система целевого планирования окончательно прекращает свое существование и переходит в аморфное состояние с индикативными элементами.
С 1 апреля 1989 года права на внешнеэкономическую деятельность по реализации своей продукции и приобретению продукции для собственных нужд предоставляется всем предприятиям.
По сути, реализуется углубленная версия реформы Либермана-Косыгина 1965 года. Юридически закрепляется принципиальный отказ от единой организованной экономической системы, целевого планирования, остатки плановой системы ликвидируются. При этом выборность руководителей делает их заложниками необоснованных требований работников, подрывает возможность укрепления элементарной дисциплины.
Принятые решения порождают экономический хаос.
В 1990 году не удается разработать годовой план народно-хозяйственного развития на 1991 год.
На смену падению темпов роста экономики приходит падение самой экономики, начинающееся в 1991 году.
Ликвидация планирования. 3 этап: 1987-1991 годы (часть V)
Экономический хаос усиливается хаосом политическим.
В стране начинается так называемый «парад суверенитетов», в декабре 1990-го года Глава государства предлагает проект обновленного Союзного договора. К лету 1991 года разрабатывается новый формат государственного устройства в виде фактически децентрализованной конфедерации, призванной сохранить хотя бы видимое единство страны. События в Москве 19-21 августа 1991 года срывают подписание даже этого аморфного документа. Точка в окончательном разрушении организованной плановой системы экономики поставлена, решение о переходе экономики исключительно на рыночные начала принято.
При этом в данный период с высокой точностью выполняются расчеты последствий такого перехода (высокую точность обеспечивают качественный межотраслевой баланс и автоматизированная система плановых расчётов (АСПР) Госплана).
Председатель Межгосударственного статистического комитета Содружества Независимых Государств Владимир Леонидович Соколин отмечает: «Для проведения расчетов по оценке того, что произойдет с экономикой, если мы будем переходить на рыночные рельсы, была создана группа во главе с академиком Яременко. И параллельно работала вторая группа у академика Аганбегяна, в которой был и я, — это была группа совсем молодых ученых во главе с Гайдаром, которая делала точно такие же расчеты, только они пошли немного дальше. Они наш межотраслевой баланс 1989 г. пересчитали в мировые цены и посмотрели, какие отрасли будут конкурентоспособны. И впоследствии практика подтвердила эти расчеты. По расчетам конкурентоспособными оказалась только фондоемкие отрасли - ТЭК, химия, металлургия и отдельные виды ВПК. А все остальное (легкая, многие виды машиностроения и т.д.) было не конкурентоспособно.
Но самое главное — это то, что результаты расчетов этих групп получились очень близкими. Так, по расчетам группы Яременко, выходило, что при переходе на рыночные рельсы, в ближайшие 2 года из 140 млн, занятых в … экономике, 40 млн человек станут безработными; по расчетам группы Гайдара число безработных оценивалось в 41 млн. человек.
По расчетам группы Яременко вилка повышения розничных цен в первый год либерализации цен оценивалась в 26-28 раз; у группы Гайдара - в 24-26 раз. В реальности цены возросли в 24,5 раза.
Таким образом, к началу рыночных реформ уже были сделаны вполне достоверные, как показала практика, оценки, информирующие о последствиях перехода к рынку. Поэтому, расхожее мнение, что все негативные явления в экономике в начале 90-х годов являлись неожиданными, неверно.»
Эти оценки докладываются высшему руководству страны 14 и 18 апреля 1990 года Первым заместителем Председателя Правительства Юрием Дмитриевичем Маслюковым на совещаниях в Кремле.
Экономический хаос усиливается хаосом политическим.
В стране начинается так называемый «парад суверенитетов», в декабре 1990-го года Глава государства предлагает проект обновленного Союзного договора. К лету 1991 года разрабатывается новый формат государственного устройства в виде фактически децентрализованной конфедерации, призванной сохранить хотя бы видимое единство страны. События в Москве 19-21 августа 1991 года срывают подписание даже этого аморфного документа. Точка в окончательном разрушении организованной плановой системы экономики поставлена, решение о переходе экономики исключительно на рыночные начала принято.
При этом в данный период с высокой точностью выполняются расчеты последствий такого перехода (высокую точность обеспечивают качественный межотраслевой баланс и автоматизированная система плановых расчётов (АСПР) Госплана).
Председатель Межгосударственного статистического комитета Содружества Независимых Государств Владимир Леонидович Соколин отмечает: «Для проведения расчетов по оценке того, что произойдет с экономикой, если мы будем переходить на рыночные рельсы, была создана группа во главе с академиком Яременко. И параллельно работала вторая группа у академика Аганбегяна, в которой был и я, — это была группа совсем молодых ученых во главе с Гайдаром, которая делала точно такие же расчеты, только они пошли немного дальше. Они наш межотраслевой баланс 1989 г. пересчитали в мировые цены и посмотрели, какие отрасли будут конкурентоспособны. И впоследствии практика подтвердила эти расчеты. По расчетам конкурентоспособными оказалась только фондоемкие отрасли - ТЭК, химия, металлургия и отдельные виды ВПК. А все остальное (легкая, многие виды машиностроения и т.д.) было не конкурентоспособно.
Но самое главное — это то, что результаты расчетов этих групп получились очень близкими. Так, по расчетам группы Яременко, выходило, что при переходе на рыночные рельсы, в ближайшие 2 года из 140 млн, занятых в … экономике, 40 млн человек станут безработными; по расчетам группы Гайдара число безработных оценивалось в 41 млн. человек.
По расчетам группы Яременко вилка повышения розничных цен в первый год либерализации цен оценивалась в 26-28 раз; у группы Гайдара - в 24-26 раз. В реальности цены возросли в 24,5 раза.
Таким образом, к началу рыночных реформ уже были сделаны вполне достоверные, как показала практика, оценки, информирующие о последствиях перехода к рынку. Поэтому, расхожее мнение, что все негативные явления в экономике в начале 90-х годов являлись неожиданными, неверно.»
Эти оценки докладываются высшему руководству страны 14 и 18 апреля 1990 года Первым заместителем Председателя Правительства Юрием Дмитриевичем Маслюковым на совещаниях в Кремле.
Ликвидация планирования. 3 этап: 1987-1991 годы (часть VI)
Говоря о фактических последствиях рыночных реформ, запущенных с 1 января 1992 года, важно добавить:
12 миллионов человек убыль населения за 16 лет, с 1992 по 2007 годы или 8,2% численности 1992 года, из которых основная часть – трудоспособное население.
При этом сильнее всего уменьшилась титульная русская национальность, выполняющая на протяжении всей истории России государствообразующую роль.
25 миллионов русских одномоментно оказались за границей – русские стали самой разделенной нацией в мире.
В 1990-е страна вышла на первые места в мире по:
разводам,
абортам,
социальному сиротству,
количеству людей в тюрьмах,
самоубийствам,
потреблению инъекционных наркотиков,
потреблению крепкого алкоголя
потреблению табака.
На первое место в Европе по уровню убийств.
За 20 лет – в период с 1990 по 2010 гг. прекратило существование более 20 000 населенных пунктов.
Говоря о фактических последствиях рыночных реформ, запущенных с 1 января 1992 года, важно добавить:
12 миллионов человек убыль населения за 16 лет, с 1992 по 2007 годы или 8,2% численности 1992 года, из которых основная часть – трудоспособное население.
При этом сильнее всего уменьшилась титульная русская национальность, выполняющая на протяжении всей истории России государствообразующую роль.
25 миллионов русских одномоментно оказались за границей – русские стали самой разделенной нацией в мире.
В 1990-е страна вышла на первые места в мире по:
разводам,
абортам,
социальному сиротству,
количеству людей в тюрьмах,
самоубийствам,
потреблению инъекционных наркотиков,
потреблению крепкого алкоголя
потреблению табака.
На первое место в Европе по уровню убийств.
За 20 лет – в период с 1990 по 2010 гг. прекратило существование более 20 000 населенных пунктов.
Возвращаясь к вопросу передовых методов и технологий планирования, нужно обратить внимание на исторический парадокс: самая передовая в мире автоматизированная система плановых расчётов и один из самых продвинутых в мире методов планирования – межотраслевой баланс позволяют очень качественно и точно оценить последствия отказа от плановой системы в экономике.
Это очевидно показывает, что сами по себе автоматизация и передовые методы планирования без самых главных элементов планирования и организации экономики – идеи, цели, стратегии – не способны обеспечить ни качественное функционирование системы планирования, ни самое главное – опережающее развитие экономики.
До 1955 года экономика страны развивается рекордными темпами без межотраслевого баланса в его современном понимании и без автоматизации (используются арифмометры).
Вместе с тем современные цифровые технологии и передовые методы планирования, приложенные сегодня к верной идее, большим целям и качественной стратегии, кардинально упрощают сам процесс планирования, способны качественно обеспечить высокую организацию экономической системы и высокие темпы экономического роста.
И последнее, в 1994 году автоматизированная система плановых расчётов (АСПР) ликвидируется.
Это очевидно показывает, что сами по себе автоматизация и передовые методы планирования без самых главных элементов планирования и организации экономики – идеи, цели, стратегии – не способны обеспечить ни качественное функционирование системы планирования, ни самое главное – опережающее развитие экономики.
До 1955 года экономика страны развивается рекордными темпами без межотраслевого баланса в его современном понимании и без автоматизации (используются арифмометры).
Вместе с тем современные цифровые технологии и передовые методы планирования, приложенные сегодня к верной идее, большим целям и качественной стратегии, кардинально упрощают сам процесс планирования, способны качественно обеспечить высокую организацию экономической системы и высокие темпы экономического роста.
И последнее, в 1994 году автоматизированная система плановых расчётов (АСПР) ликвидируется.
На РБК ТВ о книге «КРИСТАЛЛ РОСТА. К русскому экономическому чуду». Александр Галушка в передаче "Экономический рост. Как повторить успех России ХХ века" в рубрике ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ
https://youtu.be/NaiQKjZi6CE
https://youtu.be/NaiQKjZi6CE
"Сенсация на ПМЭФ. О грандиозном успехе отечественной экономики без цензуры и мифов"
Александр Галушка рассказывает о представленной на Петербургском международном экономическом форуме книге "КРИСТАЛЛ РОСТА. К русскому экономическому чуду". Как наша страна смогла установить мировой рекорд роста экономики. Что лежало в основе этого успеха, не превзойденного ещё никем в мире.
https://www.youtube.com/watch?v=tiSIStyZ0oI&t=93s
Александр Галушка рассказывает о представленной на Петербургском международном экономическом форуме книге "КРИСТАЛЛ РОСТА. К русскому экономическому чуду". Как наша страна смогла установить мировой рекорд роста экономики. Что лежало в основе этого успеха, не превзойденного ещё никем в мире.
https://www.youtube.com/watch?v=tiSIStyZ0oI&t=93s
YouTube
Сенсация на ПМЭФ. О грандиозном успехе отечественной экономики без цензуры и мифов. День ТВ
Александр Галушка рассказывает о представленной на Петербургском международном экономическом форуме книге "КРИСТАЛЛ РОСТА. К русскому экономическому чуду". Как наша страна смогла установить мировой рекорд роста экономики. Что лежало в основе этого успеха…
Ликвидация высоких темпов технологического роста (часть I)
Программа массового импорта технологий в основном завершается до войны и точечно остается в тех сегментах экономики, где имеет место технологическое отставание. После войны отечественная научная, инженерно-технологическая и образовательная школа служат основой развития экономики.
С 1953 года начинается наступление на научно-инженерные кадры.
Ранее говорилось о том, что развитие научно-инженерной школы страны организуется отраслевыми министерствами. Наука подчинена решению народно-хозяйственных задач, а большинство научно-исследовательских институтов имеет отраслевую принадлежность. Принятый 15 марта 1953 года закон о преобразовании министерств наносит удар по слаженно работающей системе государственного управления, что негативно сказывается и на дальнейшем развитии науки и технологий.
Как было показано ранее, с января 1948 года технологическое развитие экономической системы организует «Государственный комитет Правительства по внедрению передовой техники в народное хозяйство». 28 мая 1955 года создается новая организация под названием «Государственный Комитет по новой технике», который больше не отвечает за «внедрение новой техники», а занимается «усилением научно-технической пропаганды».
Технологии эффективно развиваются в первую очередь в сфере военного производства с сильным нарастающим отставанием в других областях. В ВПК концентрируются лучшие ученые, инженеры и квалифицированные рабочие. При этом гражданский сектор экономики развивается по остаточному принципу. «В период [1975-85 гг.] раскрутка военно-промышленного комплекса стала совершенно несоразмерна экономическим возможностям страны. Тылы гражданской промышленности не удавалось подтянуть, что привело к ее технологическому отставанию».
Разумная конверсия, предполагающая использование передовых военных технологий в сфере гражданского производства, отсутствует. Так, например, в 1970-е годы импортные экскаваторы в строительном секторе составляют 10-15% всего парка подобных машин. При этом на них выполняется 60-70% дорожно-строительных работ. Качество отечественных экскаваторов в этот период падает катастрофически, проблемы в том числе с протекающей гидравликой. «Страна, производившая уникальные гидравлические системы для запуска ракет, для всевозможной боевой техники, не могла обеспечить гидравликой собственное дорожное машиностроение».
Негативная ситуация складывается в области гражданского машиностроения. Все невоенные отрасли снабжаются крайне неэффективным оборудованием, что приводит к «ресурсорасточительному инвестированию …и колоссальным транспортным и сырьевым расходам. Эта уродливая система производства и создавала некий компенсационный эффект, уравновешивавший концентрацию высоких технологий и квалифицированных кадров в оборонной промышленности». «Широкое распространение прогрессивных методов организации производства затруднялось и нехваткой способных руководителей, и их сосредоточением преимущественно в военно-промышленном комплексе, и неспособностью плановых органов воздействовать на предприятия и министерства в направлении повышения эффективности производства».
Программа массового импорта технологий в основном завершается до войны и точечно остается в тех сегментах экономики, где имеет место технологическое отставание. После войны отечественная научная, инженерно-технологическая и образовательная школа служат основой развития экономики.
С 1953 года начинается наступление на научно-инженерные кадры.
Ранее говорилось о том, что развитие научно-инженерной школы страны организуется отраслевыми министерствами. Наука подчинена решению народно-хозяйственных задач, а большинство научно-исследовательских институтов имеет отраслевую принадлежность. Принятый 15 марта 1953 года закон о преобразовании министерств наносит удар по слаженно работающей системе государственного управления, что негативно сказывается и на дальнейшем развитии науки и технологий.
Как было показано ранее, с января 1948 года технологическое развитие экономической системы организует «Государственный комитет Правительства по внедрению передовой техники в народное хозяйство». 28 мая 1955 года создается новая организация под названием «Государственный Комитет по новой технике», который больше не отвечает за «внедрение новой техники», а занимается «усилением научно-технической пропаганды».
Технологии эффективно развиваются в первую очередь в сфере военного производства с сильным нарастающим отставанием в других областях. В ВПК концентрируются лучшие ученые, инженеры и квалифицированные рабочие. При этом гражданский сектор экономики развивается по остаточному принципу. «В период [1975-85 гг.] раскрутка военно-промышленного комплекса стала совершенно несоразмерна экономическим возможностям страны. Тылы гражданской промышленности не удавалось подтянуть, что привело к ее технологическому отставанию».
Разумная конверсия, предполагающая использование передовых военных технологий в сфере гражданского производства, отсутствует. Так, например, в 1970-е годы импортные экскаваторы в строительном секторе составляют 10-15% всего парка подобных машин. При этом на них выполняется 60-70% дорожно-строительных работ. Качество отечественных экскаваторов в этот период падает катастрофически, проблемы в том числе с протекающей гидравликой. «Страна, производившая уникальные гидравлические системы для запуска ракет, для всевозможной боевой техники, не могла обеспечить гидравликой собственное дорожное машиностроение».
Негативная ситуация складывается в области гражданского машиностроения. Все невоенные отрасли снабжаются крайне неэффективным оборудованием, что приводит к «ресурсорасточительному инвестированию …и колоссальным транспортным и сырьевым расходам. Эта уродливая система производства и создавала некий компенсационный эффект, уравновешивавший концентрацию высоких технологий и квалифицированных кадров в оборонной промышленности». «Широкое распространение прогрессивных методов организации производства затруднялось и нехваткой способных руководителей, и их сосредоточением преимущественно в военно-промышленном комплексе, и неспособностью плановых органов воздействовать на предприятия и министерства в направлении повышения эффективности производства».
Ликвидация высоких темпов технологического роста (часть II)
С появлением микропроцессорных технологий разрыв начинает резко нарастать. В нашей стране делается ставка на развитие больших ЭВМ, «что в конечном итоге привело фактически к полному поражению [нашей] кибернетики и вычислительной техники».
Попытки академика В.М. Глушкова, направленные на технологический прорыв в данной сфере, разбиваются об утрату системой управления способности к реализации проектов такого масштаба, доминированием у тому времени частных и ведомственных интересов в системе государственного управления. Сам Виктор Михайлович пишет: «Гарбузов (Министр финансов 1960-1985 годы, прим. авторов) сказал Косыгину, что Госкомупр (Государственный комитет по совершенствованию управления, прим. авторов) – планируемая головная организация ОГАС – станет организацией, с помощью которой [высшее руководство] будет контролировать правильно ли Косыгин и Совет Министров в целом управляет экономикой и этим настроил Косыгина против нас».
Параллельно с этим раздробление экономики, автономизация сотен тысяч предприятий, разрушение материальных стимулов создают негативную среду для развития и внедрения новых технологий. Напомним, Джон Гэлбрейт и Йозеф Шумпетер показывают, что концентрация ресурсов в сочетании с плановой системой развития являются двигателями научно-технического прогресса, технологической модернизации экономики и инноваций.
Система государственного управления переходит в режим «затухающей» работы. Больших целей не ставится – планируют от достигнутого, структурные изменения экономики при таком планировании не происходят, масштабные проекты практически не реализуют. Материальные стимулы роста эффективности разрушены.
С появлением микропроцессорных технологий разрыв начинает резко нарастать. В нашей стране делается ставка на развитие больших ЭВМ, «что в конечном итоге привело фактически к полному поражению [нашей] кибернетики и вычислительной техники».
Попытки академика В.М. Глушкова, направленные на технологический прорыв в данной сфере, разбиваются об утрату системой управления способности к реализации проектов такого масштаба, доминированием у тому времени частных и ведомственных интересов в системе государственного управления. Сам Виктор Михайлович пишет: «Гарбузов (Министр финансов 1960-1985 годы, прим. авторов) сказал Косыгину, что Госкомупр (Государственный комитет по совершенствованию управления, прим. авторов) – планируемая головная организация ОГАС – станет организацией, с помощью которой [высшее руководство] будет контролировать правильно ли Косыгин и Совет Министров в целом управляет экономикой и этим настроил Косыгина против нас».
Параллельно с этим раздробление экономики, автономизация сотен тысяч предприятий, разрушение материальных стимулов создают негативную среду для развития и внедрения новых технологий. Напомним, Джон Гэлбрейт и Йозеф Шумпетер показывают, что концентрация ресурсов в сочетании с плановой системой развития являются двигателями научно-технического прогресса, технологической модернизации экономики и инноваций.
Система государственного управления переходит в режим «затухающей» работы. Больших целей не ставится – планируют от достигнутого, структурные изменения экономики при таком планировании не происходят, масштабные проекты практически не реализуют. Материальные стимулы роста эффективности разрушены.
Ликвидация высоких темпов технологического роста (часть III)
Более чем в два раза уменьшаются относительные расходы на образование с максимума в 8% от ВВП в середине 1950-х годов до 3,4% в 1990 году. В науке в полтора раза сокращается отношение зарплат к среднему показателю в государственном секторе экономики. Если в 1945 году оно составляет 151%, то к 1985 году этот показатель снижается до 106%. Падает престиж инженерной профессии. Быть рабочим становится выгоднее, чем инженером. Качество инженерных кадров постепенно снижается, а лучшие уходят в военный сектор, и результаты их работы закрываются грифом «секретно».
Экономика утрачивает восприимчивость к достижениям науки и внедрению новых технологий и техники. В этой части Председатель Правительства (1985-1990) Николай Иванович Рыжков так характеризует положение дел: «Возникла парадоксальная ситуация: страна, располагающая гигантским научным потенциалом, не могла его реализовать. Было совершенно ясно, что причина невостребованности разработок наших ученых – экономический механизм. Он просто не воспринимал всякие новшества, отталкивал их».
Неуклонно растет отставание технологического и качественного уровня практически по всем гражданским отраслям экономики: производственного оборудования, электроники, бытовой техники, продукции легкой промышленности и т.д.
Заместитель Председателя Правительства и Председатель Государственного комитета по науке и технике 1980-1986 годов Гурий Иванович Марчук так характеризует положение дел в технологическом развитии экономики, складывающееся к 1980-ым годам: «Нам становилось все более ясно, что принятая в стране система планирования не соответствует поддержке нововведений. Предприятия, осваивавшие какую-либо продукцию, не стремятся к ее модернизации, а пытаются найти все новые возможности к увеличению ее выпуска по старой технологии. Происходило безнадежное отставание от мировых стандартов. Запад начал новый этап постиндустриального развития, а мы не могли даже сформулировать нашу стратегию и тактику».
Таким образом, падение уровня и ослабление планирования, падение концентрации и эффекта масштаба экономической системы, фактический отказ от целевой организации массового внедрения передовых технологий и новой техники, разрушение стимулов к обновлению технологий и внедрению новой техники прямо снижают эффективность технологического развития экономической системы. Ситуация усугубляется снижением финансирования науки и системы образования, падением престижа инженерной профессии, нарастанием перекоса в сторону развития ВПК при отсутствии здоровой конверсии.
Более чем в два раза уменьшаются относительные расходы на образование с максимума в 8% от ВВП в середине 1950-х годов до 3,4% в 1990 году. В науке в полтора раза сокращается отношение зарплат к среднему показателю в государственном секторе экономики. Если в 1945 году оно составляет 151%, то к 1985 году этот показатель снижается до 106%. Падает престиж инженерной профессии. Быть рабочим становится выгоднее, чем инженером. Качество инженерных кадров постепенно снижается, а лучшие уходят в военный сектор, и результаты их работы закрываются грифом «секретно».
Экономика утрачивает восприимчивость к достижениям науки и внедрению новых технологий и техники. В этой части Председатель Правительства (1985-1990) Николай Иванович Рыжков так характеризует положение дел: «Возникла парадоксальная ситуация: страна, располагающая гигантским научным потенциалом, не могла его реализовать. Было совершенно ясно, что причина невостребованности разработок наших ученых – экономический механизм. Он просто не воспринимал всякие новшества, отталкивал их».
Неуклонно растет отставание технологического и качественного уровня практически по всем гражданским отраслям экономики: производственного оборудования, электроники, бытовой техники, продукции легкой промышленности и т.д.
Заместитель Председателя Правительства и Председатель Государственного комитета по науке и технике 1980-1986 годов Гурий Иванович Марчук так характеризует положение дел в технологическом развитии экономики, складывающееся к 1980-ым годам: «Нам становилось все более ясно, что принятая в стране система планирования не соответствует поддержке нововведений. Предприятия, осваивавшие какую-либо продукцию, не стремятся к ее модернизации, а пытаются найти все новые возможности к увеличению ее выпуска по старой технологии. Происходило безнадежное отставание от мировых стандартов. Запад начал новый этап постиндустриального развития, а мы не могли даже сформулировать нашу стратегию и тактику».
Таким образом, падение уровня и ослабление планирования, падение концентрации и эффекта масштаба экономической системы, фактический отказ от целевой организации массового внедрения передовых технологий и новой техники, разрушение стимулов к обновлению технологий и внедрению новой техники прямо снижают эффективность технологического развития экономической системы. Ситуация усугубляется снижением финансирования науки и системы образования, падением престижа инженерной профессии, нарастанием перекоса в сторону развития ВПК при отсутствии здоровой конверсии.
Ликвидация двух контуров денег и переводного рубля (часть I)
Фундаментальным ударом по модели опережающего развития становится разрушение двухконтурной денежной модели, происходящий в период 1987-90 годов.
13 марта 1987 года выходит постановление о создании так называемых центров научно-технического творчества молодежи (НТТМ). Постановление гласит «Создаваемые в стране … центры научно-технического творчества молодежи должны стать школой самостоятельной хозяйственной деятельности, обеспечить более полное использование свободного времени и профессиональных навыков молодых тружеников». НТТМ не платят налогов, а лишь отчисляют суммарно 30% своего дохода в государственный и местный фонды НТТМ. Однако главной их особенностью становится возможность обналичивать денежные средства, находящиеся на расчетном счету. Теперь предприятия под видом расходов на «научные разработки» могут перечислять средства на счет НТТМ, а оттуда получать их обратно в виде наличных. Собственно, к этому узаконенному обналичиванию безналичных денег и сводится основная фактическая деятельность центров научно-технического творчества молодежи, ставших основой для создания стартового капитала целого ряда олигархов 1990-ых годов.
Что произошло с точки зрения работающей несколько десятилетий двухконтурной денежной системы? Деньги, предназначенные для капиталовложений и расчетов между предприятиями, получают возможность становиться наличными, что неминуемо приводит к инфляции и росту дефицита.
Буквально через несколько месяцев принимается Закон о государственном предприятии (объединении), согласно которому уже сами предприятия «с целью материального стимулирования работников» получают право переводить часть безналичных средств в фонд материального поощрения, а из него обналичивать.
Фундаментальным ударом по модели опережающего развития становится разрушение двухконтурной денежной модели, происходящий в период 1987-90 годов.
13 марта 1987 года выходит постановление о создании так называемых центров научно-технического творчества молодежи (НТТМ). Постановление гласит «Создаваемые в стране … центры научно-технического творчества молодежи должны стать школой самостоятельной хозяйственной деятельности, обеспечить более полное использование свободного времени и профессиональных навыков молодых тружеников». НТТМ не платят налогов, а лишь отчисляют суммарно 30% своего дохода в государственный и местный фонды НТТМ. Однако главной их особенностью становится возможность обналичивать денежные средства, находящиеся на расчетном счету. Теперь предприятия под видом расходов на «научные разработки» могут перечислять средства на счет НТТМ, а оттуда получать их обратно в виде наличных. Собственно, к этому узаконенному обналичиванию безналичных денег и сводится основная фактическая деятельность центров научно-технического творчества молодежи, ставших основой для создания стартового капитала целого ряда олигархов 1990-ых годов.
Что произошло с точки зрения работающей несколько десятилетий двухконтурной денежной системы? Деньги, предназначенные для капиталовложений и расчетов между предприятиями, получают возможность становиться наличными, что неминуемо приводит к инфляции и росту дефицита.
Буквально через несколько месяцев принимается Закон о государственном предприятии (объединении), согласно которому уже сами предприятия «с целью материального стимулирования работников» получают право переводить часть безналичных средств в фонд материального поощрения, а из него обналичивать.
Ликвидация двух контуров денег и переводного рубля (часть II)
Реформы на этом не останавливаются, принимается Закон «О кооперации». С 1987 года начинают создаваться кооперативы.
Количество кооперативов растет лавинообразно – с 13,9 тысяч на 1 января 1988 г. до 193 тысяч на 1 января 1990 г. За два года численность сотрудников кооперативов увеличивается со 156 тысяч до 4,9 млн человек.
Фактически для многих руководителей государственных предприятий кооперативы становятся каналом перекачки ресурсов возглавляемых ими предприятий в свою личную пользу. Созданные родственниками и доверенными людьми на основе предприятий кооперативы покупают у последних продукцию по низким государственными оптовыми и розничными ценам (например, на сырье), а продают по высоким рыночным ценам на дефицитном рынке.
Е.Г. Ясин пишет: «Едва ли не первое дело, которым кооперативы стали заниматься, не было предусмотрено творцами закона: пользуясь ничейностью госсобственности и возможностями платить сколько угодно тем, кто ею пользовался, они стали перекачивать к себе ресурсы госпредприятий, разлагать госсектор, снижать его эффективность.
В 1990 г. 80% всех кооперативов действовало при госпредприятиях, арендовало у них 60% основных фондов и приобретало 2/3 потребляемого сырья и материалов. При этом 70% продукции кооперативы продавали госпредприятиям.»
Кооперативы также получают право свободно обналичивать средства, поступающие на их расчетный счет: «Кооператив по согласованию с учреждением банка с учетом специфики деятельности, определяет предельный размер наличных денежных средств, постоянно находящихся в его кассе на текущие расходы. Средства, предназначенные на оплату труда членов кооператива и лиц, работающих в нем по трудовым договорам, на приобретение товаров на колхозных рынках и у населения, а также командировочные расходы указанным лимитом не регулируются». В целом «кооператив самостоятельно определяет виды, размеры и порядок формирования и использования фондов и резервов (кроме страхового (резервного) фонда в кооперативах в сферах производства и услуг). Государственные и кооперативные органы нормативы образования фондов кооперативу не устанавливают», - говорится в законе.
Поскольку на кооперативы не распространяются ограничения по фонду заработной платы, по получению денег по безналичным счетам, очень выгодно проводить через кооперативы работы, осуществляющиеся фактически на государственных предприятиях. Через кооперативы активно обналичиваются безналичные деньги государственных предприятий. Так, только в первом полугодии 1990 года выдача наличных средств со счетов кооперативов в банках более чем в 13 раз превышает их наличные вклады в банки за этот период.
В итоге кооперативы фундаментально дезорганизуют денежное обращение страны, высасывают государственные ресурсы, усиливая большую денежно-товарную несбалансированность в экономике, еще больше увеличивая дефицит, разгоняя инфляцию, развивая коррупцию. «Развивая кооперативное движение, некую переходную ступень к частной собственности, … передали кооператорам, а точнее продали, все производственные госфонды, предназначенные для продажи населению в госмагазинах по твердым ценам. Продовольственные запасы немедленно растворились в открывшихся на каждом углу кооперативных ресторанах и харчевнях. Цены там назначались полоумные на те самые продукты, которые предполагалось продавать населению по установленной стоимости. А магазины сразу опустели. Отсюда берет начало и современная коррупция. Впервые кооператоры, скупая госфонды, стали делиться с чиновниками».
Реформы на этом не останавливаются, принимается Закон «О кооперации». С 1987 года начинают создаваться кооперативы.
Количество кооперативов растет лавинообразно – с 13,9 тысяч на 1 января 1988 г. до 193 тысяч на 1 января 1990 г. За два года численность сотрудников кооперативов увеличивается со 156 тысяч до 4,9 млн человек.
Фактически для многих руководителей государственных предприятий кооперативы становятся каналом перекачки ресурсов возглавляемых ими предприятий в свою личную пользу. Созданные родственниками и доверенными людьми на основе предприятий кооперативы покупают у последних продукцию по низким государственными оптовыми и розничными ценам (например, на сырье), а продают по высоким рыночным ценам на дефицитном рынке.
Е.Г. Ясин пишет: «Едва ли не первое дело, которым кооперативы стали заниматься, не было предусмотрено творцами закона: пользуясь ничейностью госсобственности и возможностями платить сколько угодно тем, кто ею пользовался, они стали перекачивать к себе ресурсы госпредприятий, разлагать госсектор, снижать его эффективность.
В 1990 г. 80% всех кооперативов действовало при госпредприятиях, арендовало у них 60% основных фондов и приобретало 2/3 потребляемого сырья и материалов. При этом 70% продукции кооперативы продавали госпредприятиям.»
Кооперативы также получают право свободно обналичивать средства, поступающие на их расчетный счет: «Кооператив по согласованию с учреждением банка с учетом специфики деятельности, определяет предельный размер наличных денежных средств, постоянно находящихся в его кассе на текущие расходы. Средства, предназначенные на оплату труда членов кооператива и лиц, работающих в нем по трудовым договорам, на приобретение товаров на колхозных рынках и у населения, а также командировочные расходы указанным лимитом не регулируются». В целом «кооператив самостоятельно определяет виды, размеры и порядок формирования и использования фондов и резервов (кроме страхового (резервного) фонда в кооперативах в сферах производства и услуг). Государственные и кооперативные органы нормативы образования фондов кооперативу не устанавливают», - говорится в законе.
Поскольку на кооперативы не распространяются ограничения по фонду заработной платы, по получению денег по безналичным счетам, очень выгодно проводить через кооперативы работы, осуществляющиеся фактически на государственных предприятиях. Через кооперативы активно обналичиваются безналичные деньги государственных предприятий. Так, только в первом полугодии 1990 года выдача наличных средств со счетов кооперативов в банках более чем в 13 раз превышает их наличные вклады в банки за этот период.
В итоге кооперативы фундаментально дезорганизуют денежное обращение страны, высасывают государственные ресурсы, усиливая большую денежно-товарную несбалансированность в экономике, еще больше увеличивая дефицит, разгоняя инфляцию, развивая коррупцию. «Развивая кооперативное движение, некую переходную ступень к частной собственности, … передали кооператорам, а точнее продали, все производственные госфонды, предназначенные для продажи населению в госмагазинах по твердым ценам. Продовольственные запасы немедленно растворились в открывшихся на каждом углу кооперативных ресторанах и харчевнях. Цены там назначались полоумные на те самые продукты, которые предполагалось продавать населению по установленной стоимости. А магазины сразу опустели. Отсюда берет начало и современная коррупция. Впервые кооператоры, скупая госфонды, стали делиться с чиновниками».
Ликвидация двух контуров денег и переводного рубля (часть III)
Далее очередь доходит до банковской системы страны. 31 марта 1989 года выходит Постановление «О переводе государственных специализированных банков на полный хозяйственный расчет и самофинансирование». Документ гласит: «Перевести в 1989 году государственные специализированные банки на полный хозяйственный расчет и самофинансирование, положив в основу деятельности банков прибыль (доход) как обобщающий показатель эффективности работы и главный источник укрепления и развития банковских учреждений, социального развития и материального стимулирования их коллективов». Те самые организации, которые изначально призваны обеспечивать процесс капиталовложений, все более приближаются к обычными коммерческим банкам.
В это время в стране уже растут сепаратистские настроения. Главы республик все более озабочены проблемой приватизации финансовых потоков и собственности. У руководителей страны уже нет достаточного понимания важности сохранения организованной экономической системы.
Фактически реализуется разрушительная цепочка законов, постановлений, решений, дестабилизирующих экономическую систему. Деятельность НТТМ неминуемо провоцирует инфляцию, которая приводит к дефициту. Кооперативы оказываются как нельзя кстати. Ими, словно днище корабля ракушками, обрастает каждое государственное предприятие. Товары по государственным ценам продаются кооперативам, а последние сбывают их с наценкой в сотни процентов. Большая прибыль снова обналичивается, ускоряя инфляцию и падение уровня жизни большей части населения.
По итогам первого же года данных реформ - в 1988 г. зарплата выросла на 7,0 %, а производительность труда на 4,7 %, объем производства в промышленности — на 3,9 %. Уже 16 февраля 1989 года Председатель Правительства признает: «Во всех отраслях народного хозяйства зарплата растет быстрее, чем производительность труда. Сейчас 40 млрд избыточных денег, не покрытых предложением товаров».
По итогам второго года данных реформ - в 1989 году положение дел еще больше ухудшается: план по росту промышленности – 4,0%, при фактическом росте всего – 1,6%, при этом заработная плата вместо 5,8% по плану увеличивается на 9,4%, а доходы населения вместо 6,2% возрастают на 13,1%. Таким образом, темп роста доходов населения в 1989 году опережает темп роста производства в 8 раз, а рост заработной платы в промышленности — в 6 раз.
Это прямо порождает еще больший рост дефицита товаров, который в 1989 году затрагивает уже сильно и Москву: «За последнее время значительно ухудшилось снабжение г. Москвы молочными продуктами, колбасными, кондитерскими изделиями. По многим из них наблюдаются перебои в торговле по несколько дней, ассортимент узок, нарушаются графики завоза. Прилавки многих магазинов большую часть дня пустые».
В феврале 1990 года на руководящем пленуме куратор экономической сферы Н.И. Слюньков официально заявляет: «За 4 года денежные доходы превысили расходы на покупку товаров, услуг, платежей и взносов почти на 160 млрд руб. В результате вклады населения на счетах банков выросли в полтора раза, а наличные деньги на руках — на одну треть. Такой наплыв денег расстроил потребительский рынок, смел с полок, прилавков все товары, создал определенную социальную напряженность…Из 1200 ассортиментных групп товаров около 1150 попало в разряд дефицитных. Принимаемые Правительством меры были недостаточны, малоэффективны и несвоевременны».
Такими стали в первые же два года – 1988 и 1989 последствия решений 1987 года, фактически разрушивших двухконтурную денежную модель - через кооперативы и НТТМ созданы мощные каналы перевода безналичных денег в наличные.
Далее очередь доходит до банковской системы страны. 31 марта 1989 года выходит Постановление «О переводе государственных специализированных банков на полный хозяйственный расчет и самофинансирование». Документ гласит: «Перевести в 1989 году государственные специализированные банки на полный хозяйственный расчет и самофинансирование, положив в основу деятельности банков прибыль (доход) как обобщающий показатель эффективности работы и главный источник укрепления и развития банковских учреждений, социального развития и материального стимулирования их коллективов». Те самые организации, которые изначально призваны обеспечивать процесс капиталовложений, все более приближаются к обычными коммерческим банкам.
В это время в стране уже растут сепаратистские настроения. Главы республик все более озабочены проблемой приватизации финансовых потоков и собственности. У руководителей страны уже нет достаточного понимания важности сохранения организованной экономической системы.
Фактически реализуется разрушительная цепочка законов, постановлений, решений, дестабилизирующих экономическую систему. Деятельность НТТМ неминуемо провоцирует инфляцию, которая приводит к дефициту. Кооперативы оказываются как нельзя кстати. Ими, словно днище корабля ракушками, обрастает каждое государственное предприятие. Товары по государственным ценам продаются кооперативам, а последние сбывают их с наценкой в сотни процентов. Большая прибыль снова обналичивается, ускоряя инфляцию и падение уровня жизни большей части населения.
По итогам первого же года данных реформ - в 1988 г. зарплата выросла на 7,0 %, а производительность труда на 4,7 %, объем производства в промышленности — на 3,9 %. Уже 16 февраля 1989 года Председатель Правительства признает: «Во всех отраслях народного хозяйства зарплата растет быстрее, чем производительность труда. Сейчас 40 млрд избыточных денег, не покрытых предложением товаров».
По итогам второго года данных реформ - в 1989 году положение дел еще больше ухудшается: план по росту промышленности – 4,0%, при фактическом росте всего – 1,6%, при этом заработная плата вместо 5,8% по плану увеличивается на 9,4%, а доходы населения вместо 6,2% возрастают на 13,1%. Таким образом, темп роста доходов населения в 1989 году опережает темп роста производства в 8 раз, а рост заработной платы в промышленности — в 6 раз.
Это прямо порождает еще больший рост дефицита товаров, который в 1989 году затрагивает уже сильно и Москву: «За последнее время значительно ухудшилось снабжение г. Москвы молочными продуктами, колбасными, кондитерскими изделиями. По многим из них наблюдаются перебои в торговле по несколько дней, ассортимент узок, нарушаются графики завоза. Прилавки многих магазинов большую часть дня пустые».
В феврале 1990 года на руководящем пленуме куратор экономической сферы Н.И. Слюньков официально заявляет: «За 4 года денежные доходы превысили расходы на покупку товаров, услуг, платежей и взносов почти на 160 млрд руб. В результате вклады населения на счетах банков выросли в полтора раза, а наличные деньги на руках — на одну треть. Такой наплыв денег расстроил потребительский рынок, смел с полок, прилавков все товары, создал определенную социальную напряженность…Из 1200 ассортиментных групп товаров около 1150 попало в разряд дефицитных. Принимаемые Правительством меры были недостаточны, малоэффективны и несвоевременны».
Такими стали в первые же два года – 1988 и 1989 последствия решений 1987 года, фактически разрушивших двухконтурную денежную модель - через кооперативы и НТТМ созданы мощные каналы перевода безналичных денег в наличные.
Ликвидация двух контуров денег и переводного рубля (часть IV)
Следующим ударом по двухконтурной денежной модели становится Постановление от 13 июля 1990 года «О Государственном банке РСФСР и банках на территории республики». Этим документом учреждается Центробанк России, а филиалы специализированных банков, находящиеся на территории России, объявляются собственностью республики, подлежащей акционированию. Никто не заботится о сохранении экономической системы. Филиалы специализированных банков становятся отдельными частными акционерными компаниями. Сюда же добавляются системные решения: 24 октября 1990 г. российский парламент принимает Закон, устанавливающий приоритет на территории России российского законодательства над общесоюзным, а 31 октября 1990 года Закон, закрепляющий за Россией право на собственность, находящуюся на ее территории, в том числе на все природные ресурсы (нефть, уголь, газ и т.д.).
Важнейший инструмент денежной системы ликвидируется. Плотина между двумя денежными контурами разрушается, что ведёт к большой разбалансировке денежной системы, острому дефициту, гиперинфляции.
Как следствие, в 1990-91 годах положение дел в экономике, а особенно в продовольственном обеспечении лавинообразно ухудшается, начинаются перебои в движении натурально-вещественных потоков.
Дело доходит до обращения региональных руководителей в Правительство о разрешении им бартерных сделок с целью спасения продовольственной ситуации в своих регионах. Вот примеры некоторых из них:
🔹 руководитель Омской области Л.К. Полежаев просит разрешить обменять 260 тысяч тонн нефтепродуктов на сахар;
🔹 руководитель Кемеровской области А.Г. Тулеев просит выдать на 1991 год лицензию на экспорт 10 тысяч тонн алюминия и 30 тысяч тонн минеральных удобрений карбамид в обмен на продукты питания;
🔹 руководитель Ленинграда А.А. Собчак пишет Председателю Правительства: «В Ленинграде продолжает ухудшаться снабжение населения основными продуктами питания… За 1990 г. в Ленинград не поступило от отечественных поставщиков 92 тыс. т мяса, что составляет 32% от объема поставок, запланированных на год; в январе–апреле 1991 г. соответственно — 9,2 тыс. т мяса, что составляет 13% от объема поставок. Аналогичное положение и по другим продуктам питания» и просит разрешение «на экспорт мазута в объеме 300 тыс. т с освобождением от уплаты налога на экспорт и таможенных пошлин».
Следующим ударом по двухконтурной денежной модели становится Постановление от 13 июля 1990 года «О Государственном банке РСФСР и банках на территории республики». Этим документом учреждается Центробанк России, а филиалы специализированных банков, находящиеся на территории России, объявляются собственностью республики, подлежащей акционированию. Никто не заботится о сохранении экономической системы. Филиалы специализированных банков становятся отдельными частными акционерными компаниями. Сюда же добавляются системные решения: 24 октября 1990 г. российский парламент принимает Закон, устанавливающий приоритет на территории России российского законодательства над общесоюзным, а 31 октября 1990 года Закон, закрепляющий за Россией право на собственность, находящуюся на ее территории, в том числе на все природные ресурсы (нефть, уголь, газ и т.д.).
Важнейший инструмент денежной системы ликвидируется. Плотина между двумя денежными контурами разрушается, что ведёт к большой разбалансировке денежной системы, острому дефициту, гиперинфляции.
Как следствие, в 1990-91 годах положение дел в экономике, а особенно в продовольственном обеспечении лавинообразно ухудшается, начинаются перебои в движении натурально-вещественных потоков.
Дело доходит до обращения региональных руководителей в Правительство о разрешении им бартерных сделок с целью спасения продовольственной ситуации в своих регионах. Вот примеры некоторых из них:
🔹 руководитель Омской области Л.К. Полежаев просит разрешить обменять 260 тысяч тонн нефтепродуктов на сахар;
🔹 руководитель Кемеровской области А.Г. Тулеев просит выдать на 1991 год лицензию на экспорт 10 тысяч тонн алюминия и 30 тысяч тонн минеральных удобрений карбамид в обмен на продукты питания;
🔹 руководитель Ленинграда А.А. Собчак пишет Председателю Правительства: «В Ленинграде продолжает ухудшаться снабжение населения основными продуктами питания… За 1990 г. в Ленинград не поступило от отечественных поставщиков 92 тыс. т мяса, что составляет 32% от объема поставок, запланированных на год; в январе–апреле 1991 г. соответственно — 9,2 тыс. т мяса, что составляет 13% от объема поставок. Аналогичное положение и по другим продуктам питания» и просит разрешение «на экспорт мазута в объеме 300 тыс. т с освобождением от уплаты налога на экспорт и таможенных пошлин».