Копенгагена не существует
Красивый, печальный и страшный фильм-луковица с множеством слоёв. О природе реальности, различности восприятия и немного даже о писательстве. Можно было бы сказать, что он и о любви… но мне показалось, что в этой истории важнее не любовь главных героев, а их добровольная отчуждённость от общества. Или недобровольная, тут вопрос сложный.
Так же, как-то даже удивило чувство вкуса режиссёра, который множеством лирических кадров подвёл к только одному действительно жуткому, но жуткому настолько, что он впечатывается в память. Очень часто в артхаусе люди меры не знают)) Здесь же, с одной стороны, получилось так, что долго-долго история кружит вокруг одной идеи, постепенно подталкивает к ней, а потом разрушает её, показывая, что это так себе вариант (сложно сказать без спойлеров, о чём речь).
Очень хорошо получилось и то, как те или иные сцены меняют свой смысл в зависимости от контекста и предыстории, причём этот клубок обстоятельств и смыслов, кажется, можно разматывать бесконечно. Здесь хочется отметить игру Златко Бурича – он и в «Треугольнике печали» был крут, а здесь получился живой многогранный характер, персонаж, отношение к которому меняется в течение истории.
В плане наслаивания смыслов здорово и, пожалуй, очень по-книжному получилось и то, как настоящая – настоящая ли? – реальность в конце начинает то ли просвечивать сквозь рассказ героя, то ли, напротив, замещаться чужими словами. И то, как воспоминание совершенно выдуманное, позаимствованное, легко может влиться в чужую семейную историю.
Благодаря спокойным, хоть и нуарным интонациям и специфическому восприятию героя, фильм, несмотря на тяжёлый, в сущности, сюжет, оставляет скорей меланхоличный флёр, ворох мыслей и красивых моментов (но и тот, жуткий, тоже).
А Копенгаген, конечно же, существует, и он здесь очень красивый(пусть и недолгий))
#кино23
Красивый, печальный и страшный фильм-луковица с множеством слоёв. О природе реальности, различности восприятия и немного даже о писательстве. Можно было бы сказать, что он и о любви… но мне показалось, что в этой истории важнее не любовь главных героев, а их добровольная отчуждённость от общества. Или недобровольная, тут вопрос сложный.
Так же, как-то даже удивило чувство вкуса режиссёра, который множеством лирических кадров подвёл к только одному действительно жуткому, но жуткому настолько, что он впечатывается в память. Очень часто в артхаусе люди меры не знают)) Здесь же, с одной стороны, получилось так, что долго-долго история кружит вокруг одной идеи, постепенно подталкивает к ней, а потом разрушает её, показывая, что это так себе вариант (сложно сказать без спойлеров, о чём речь).
Очень хорошо получилось и то, как те или иные сцены меняют свой смысл в зависимости от контекста и предыстории, причём этот клубок обстоятельств и смыслов, кажется, можно разматывать бесконечно. Здесь хочется отметить игру Златко Бурича – он и в «Треугольнике печали» был крут, а здесь получился живой многогранный характер, персонаж, отношение к которому меняется в течение истории.
В плане наслаивания смыслов здорово и, пожалуй, очень по-книжному получилось и то, как настоящая – настоящая ли? – реальность в конце начинает то ли просвечивать сквозь рассказ героя, то ли, напротив, замещаться чужими словами. И то, как воспоминание совершенно выдуманное, позаимствованное, легко может влиться в чужую семейную историю.
Благодаря спокойным, хоть и нуарным интонациям и специфическому восприятию героя, фильм, несмотря на тяжёлый, в сущности, сюжет, оставляет скорей меланхоличный флёр, ворох мыслей и красивых моментов (но и тот, жуткий, тоже).
А Копенгаген, конечно же, существует, и он здесь очень красивый(пусть и недолгий))
#кино23
Давние зарисовки тушью к "Предвестникам Мельтиара" - очень хочу продолжить как-нибудь эту графическую серию
#outriders
#outriders
Forwarded from Дарья Квант • писатель-меташизик
Ребята, смотрите какую чудесную обложку для моей книги нарисовал Астер!😍
Но я не могу успокоиться, потому что теперь думаю: я никогда не выберусь отсюда, моя жизнь – целая жизнь – прошла в тех местах, откуда мне не удавалось сбежать.
(с)
«До самого рая», Ханья Янагихара
Ударила в сердце эта цитата, сейчас это настолько в тему.
Но потом я задумался – и нет, бежать удавалось не раз, бежать, а потом сжигать энергию бегства, создавая что-то новое. Надеюсь, получится и теперь (такое странное это «теперь», смещённое в неизвестное будущее).
И надеюсь, что после больше бежать не придётся.
#книги23 #rlife
(с)
«До самого рая», Ханья Янагихара
Ударила в сердце эта цитата, сейчас это настолько в тему.
Но потом я задумался – и нет, бежать удавалось не раз, бежать, а потом сжигать энергию бегства, создавая что-то новое. Надеюсь, получится и теперь (такое странное это «теперь», смещённое в неизвестное будущее).
И надеюсь, что после больше бежать не придётся.
#книги23 #rlife
Эскиз из 2020го года.
Тогда я ещё не знал, как будет называться роман, не знал даже, что этот роман появится. Потому очень сейчас удивился, увидев этот арт. Получается, что всё-таки знал))
#за_солнцем
Тогда я ещё не знал, как будет называться роман, не знал даже, что этот роман появится. Потому очень сейчас удивился, увидев этот арт. Получается, что всё-таки знал))
#за_солнцем
Приехал в старый дом (ему уже больше ста лет). Наверное, последний фрагмент прошлого, что остался прежним несмотря ни на что. Память, которая здесь живёт, остаётся светлой. Тут много дедушкиных картин, тех же, что я видел в детстве (вот эта, кажется, о том, как дом строился), а пейзажи вокруг меняются медленнее, чем где-либо ещё из знакомых мест.
Странно, а пожалуй, и тяжело думать, что , скорей всего, следующим летом я сюда не вернусь... и не вернусь, как минимум, очень долго. Но что поделать.
Благодаря моментам, когда я вижу что-то, о чём буду скучать, когда ловлю как будто взгляд из будущего, ожидание становится немного легче.
#rlife
Странно, а пожалуй, и тяжело думать, что , скорей всего, следующим летом я сюда не вернусь... и не вернусь, как минимум, очень долго. Но что поделать.
Благодаря моментам, когда я вижу что-то, о чём буду скучать, когда ловлю как будто взгляд из будущего, ожидание становится немного легче.
#rlife
Муторный, странный, тяжёлый июль, дождливый, холодный.
Из-за бессонницы время кажется разреженным, сбитым, и такими же сбитыми, путанными становятся мысли.
Несмотря на это, продолжаю роман. В нём время сгорает, оставляет привкус горького дыма, мчится стремительно и ярко. Так ярко, так ослепительно, что сквозь окружающую морось, сквозь тяжесть реальности и бессонницы я иногда сомневаюсь: достаточно ли у меня сил для такой книги? Получится ли передать всё, как есть?..
Но не останавливаться же из-за этих вопросов.
#rlife #за_солнцем
Из-за бессонницы время кажется разреженным, сбитым, и такими же сбитыми, путанными становятся мысли.
Несмотря на это, продолжаю роман. В нём время сгорает, оставляет привкус горького дыма, мчится стремительно и ярко. Так ярко, так ослепительно, что сквозь окружающую морось, сквозь тяжесть реальности и бессонницы я иногда сомневаюсь: достаточно ли у меня сил для такой книги? Получится ли передать всё, как есть?..
Но не останавливаться же из-за этих вопросов.
#rlife #за_солнцем
Фаник из "Риджийского гамбита" для Евгении Сафоновой %)))
«До самого рая», Ханья Янагихара
Прекрасная и печальная книга о поисках недостижимого – любви, свободы, утерянного смысла, безопасности… всё, что кажется героям самым важным, даже вещи самые, в сущности, простые, обыденные, под жерновами истории и из-за цепочек собственных решений оказываются не ближе, чем рай.
В книге три части и пять историй, каждая из которых может, в принципе, восприниматься самостоятельно – и до какого-то момента я так их и воспринимал: цепочкой рассказов, объединённых общей темой, локациями, именами героев и как будто бы даже отчасти персонажами. К этой перекличке имён я какое-то время не знал, как относиться и не очень понимал, в чём заключается задумка – вроде бы какой-то оттенок постмодернизма, при том, что в остальном истории совершенно классические. Но чем дальше читаешь, тем отчётливее становится красота этого замысла. Имена, фрагменты истории, символы, судьбы, характеры наслаиваются друг на друга, перекликаются, и движение во времени похоже на вращение калейдоскопа, где фрагменты складываются новыми и новыми узорами – но при этом сохраняется цельность картины. В итоге роман получился исключительным по структуре и форме, one of kind, а это я очень люблю.
Что хочется отметить ещё – каждая эпоха, каждая история и каждая жизнь дана с очень выпуклой, характерной детализацией. Пока мы остаёмся в 19м и 20м веках, в границах знакомого мира, это просто очень приятно читать. Но что меня удивило, с приходом будущего (ближайшего и далёкого) детализация осталась такой же убедительной и объёмной. Особенно мне это понравилось в части, посвящённой 2093 году. В сущности, там изображена достаточно классическая антиутопия (с рядом черт, узнаваемых уже сейчас*), но прорисована она так осязаемо, так фактурно – и при этом (из-за особенностей восприятия центральной героини) совершенно бесстрастно, что это будущее воспринимается так же отчётливо, как события современности, а жанр истории не смещается. В каждом времени несмотря на то, что в 19м веке мы видим альтернативную историю, а в 21м – будущее, книга в равной степени реалистична.
Мне очень понравились и характеры героев, но сложновато рассказывать о них без спойлеров (а ещё – из-за повторяющихся имён, да)). Пожалуй, сильнее всего впечатлила линия вирусолога из третьей части. Причём не потому, что это самый симпатичный персонаж, наоборот, скорей всего, во многих других историях он был бы злодеем (в принципе, злодеем он стал и для многих современников, и для собственной семьи) . Но человек этот изображён с таким пониманием и переживает такие перемены – перемены постепенные, плавные, и при этом очень убедительные – что не сочувствовать ему невозможно и не восхищаться Ханьей – тоже.
Не сочувствовать, впрочем, невозможно и остальным персонажам, потому что, как все, наверное, догадываются, книга эта очень грустная. Но при этом грустная она совсем иначе, чем «Маленькая жизнь» (которая в определённый момент создала у меня ощущение замкнутого мучительного пространства, из которого невозможно сбежать, x=x и всё такое). У истории совсем другой тон и совершенно иные, хм, методы воздействия на читателя. Но при этом, как ни странно, «Маленькая жизнь», несмотря на весь творящийся в ней беспредел и мрак, когда я её дочитал, оставила светлое впечатление. Ну, что в совершенно любой жизни есть что-то очень хорошее. Когда я дочитал предпоследнюю главу «До самого рая», она так меня огорчила, что я закрыл книгу и только через два дня обнаружил, что там есть ещё и последняя глава (которая никак меня не утешила)). Здесь мысль примерно такая: какого бы рая мы ни искали, чтобы решиться на путь к нему, нужна смелость, и всё, что нам остаётся на этом пути – надежда и вера в лучшее. Или всё будет хорошо, или станет уже неважно. Даже не знаю, что делать теперь с этой мыслью.
Книга, наверное, произвела на меня самое большое впечатление из прочитанных за год, не могу перестать о ней думать. И, конечно, рекомендую всем – особенно если вы не боитесьоткрытых концовок (которые, прямо как и другие детали, складываются в собственный калейдоскопический узор) .
#книги23
Прекрасная и печальная книга о поисках недостижимого – любви, свободы, утерянного смысла, безопасности… всё, что кажется героям самым важным, даже вещи самые, в сущности, простые, обыденные, под жерновами истории и из-за цепочек собственных решений оказываются не ближе, чем рай.
В книге три части и пять историй, каждая из которых может, в принципе, восприниматься самостоятельно – и до какого-то момента я так их и воспринимал: цепочкой рассказов, объединённых общей темой, локациями, именами героев и как будто бы даже отчасти персонажами. К этой перекличке имён я какое-то время не знал, как относиться и не очень понимал, в чём заключается задумка – вроде бы какой-то оттенок постмодернизма, при том, что в остальном истории совершенно классические. Но чем дальше читаешь, тем отчётливее становится красота этого замысла. Имена, фрагменты истории, символы, судьбы, характеры наслаиваются друг на друга, перекликаются, и движение во времени похоже на вращение калейдоскопа, где фрагменты складываются новыми и новыми узорами – но при этом сохраняется цельность картины. В итоге роман получился исключительным по структуре и форме, one of kind, а это я очень люблю.
Что хочется отметить ещё – каждая эпоха, каждая история и каждая жизнь дана с очень выпуклой, характерной детализацией. Пока мы остаёмся в 19м и 20м веках, в границах знакомого мира, это просто очень приятно читать. Но что меня удивило, с приходом будущего (ближайшего и далёкого) детализация осталась такой же убедительной и объёмной. Особенно мне это понравилось в части, посвящённой 2093 году. В сущности, там изображена достаточно классическая антиутопия (с рядом черт, узнаваемых уже сейчас*), но прорисована она так осязаемо, так фактурно – и при этом (из-за особенностей восприятия центральной героини) совершенно бесстрастно, что это будущее воспринимается так же отчётливо, как события современности, а жанр истории не смещается. В каждом времени несмотря на то, что в 19м веке мы видим альтернативную историю, а в 21м – будущее, книга в равной степени реалистична.
Мне очень понравились и характеры героев, но сложновато рассказывать о них без спойлеров (а ещё – из-за повторяющихся имён, да)). Пожалуй, сильнее всего впечатлила линия вирусолога из третьей части. Причём не потому, что это самый симпатичный персонаж, наоборот, скорей всего, во многих других историях он был бы злодеем
Не сочувствовать, впрочем, невозможно и остальным персонажам, потому что, как все, наверное, догадываются, книга эта очень грустная. Но при этом грустная она совсем иначе, чем «Маленькая жизнь» (которая в определённый момент создала у меня ощущение замкнутого мучительного пространства, из которого невозможно сбежать, x=x и всё такое). У истории совсем другой тон и совершенно иные, хм, методы воздействия на читателя. Но при этом, как ни странно, «Маленькая жизнь», несмотря на весь творящийся в ней беспредел и мрак, когда я её дочитал, оставила светлое впечатление. Ну, что в совершенно любой жизни есть что-то очень хорошее. Когда я дочитал предпоследнюю главу «До самого рая», она так меня огорчила, что я закрыл книгу и только через два дня обнаружил, что там есть ещё и последняя глава (которая никак меня не утешила)). Здесь мысль примерно такая: какого бы рая мы ни искали, чтобы решиться на путь к нему, нужна смелость, и всё, что нам остаётся на этом пути – надежда и вера в лучшее. Или всё будет хорошо, или станет уже неважно. Даже не знаю, что делать теперь с этой мыслью.
Книга, наверное, произвела на меня самое большое впечатление из прочитанных за год, не могу перестать о ней думать. И, конечно, рекомендую всем – особенно если вы не боитесь
#книги23
*Отметил антиутопическую тему звёздочкой, т.к. хочу сказать ещё кое о чём.
Важность и, пожалуй, удивительность издания этой книги в России. Дело не только во всем понятно каком законе(забавно, что процесс принятия очень похожего закона обсуждается и внутри книги) , но и… лучше просто процитирую один фрагмент – кажется, неспойлерный и вообще про Ашхабад.
*
Я тогда учился в университете, и этот человек стал ко мне приставать с вопросами: а почему я в Ашгабате, а какие у меня впечатления? Я теперь понимаю, что он, скорее всего, был какой-нибудь шпион, но я тогда был неопытен и глуп, общения мне не хватало, и я был рад поделиться с кем-нибудь своими соображениями о негуманном характере автократического государства и о том, что есть разница – хотя я не то чтобы агитировал за демократию – между конституционной монархией типа той, что у меня в стране, и антиутопией, в которой живет он.
Он внимательно выслушал мои разглагольствования, и когда я замолчал, сказал: “Пойдем, кое-что покажу”. Мы подошли к одному из открытых окон. Кафе располагалось на втором этаже здания в узком переулке, ведущем к Русскому базару, – эта улочка была одной из последних, которую еще не раскурочили и не застроили зданиями из стекла и стали. “Глянь, – сказал он. – Как тебе кажется, похоже это на антиутопию?”
Я глянул вниз. Одна из главных странностей Ашгабата заключалась в контрасте: люди в одежде XIX века, которые ходят по городу, построенному в стиле XXII века. Внизу шли женщины в ярких платках и платьях, тащили набитые пластиковые пакеты, мужчины разъезжали на мотоциклах с коляской, перекрикивались школьники. День был солнечный и ясный, и даже сейчас, когда ощущение зимы уже невозможно вспомнить, я чувствую прохладу, представляя себе эту сцену: стайку девочек-подростков с раскрасневшимися щеками; пожилого мужчину, который перебрасывает из одной руки в другую только что испеченную картофелину за легкой дымкой пара; шерстяной головной платок, подрагивающий на лбу у женщины.
Но тот человек хотел показать мне не холод, а жизнь, которая в нем течет. Пожилые женщины с полными сумками покупок, сплетничающие перед дверью ярко-голубого цвета, мальчишки, играющие в футбол, две девочки, идущие по улице под руку друг с дружкой и жующие пирожки, – когда они оказались под нашим окном, одна что-то сказала другой, и обе захихикали, прикрывая рот ладонью. Солдат тоже был, но он стоял, прислонившись к стене, откинув голову так, что макушкой касался кирпича, с сигаретой на нижней губе, и нежился в бледном солнечном свете.
– Вот видишь, – сказал мой собеседник.
*
После этого герой начинает рассматривать окружающий его мир и задаваться тем же вопросом: похоже ли она на антиутопию? Ведь жизнь продолжается.
А дальше уже спойлеры… к чему-то.
Важность и, пожалуй, удивительность издания этой книги в России. Дело не только во всем понятно каком законе
*
Я тогда учился в университете, и этот человек стал ко мне приставать с вопросами: а почему я в Ашгабате, а какие у меня впечатления? Я теперь понимаю, что он, скорее всего, был какой-нибудь шпион, но я тогда был неопытен и глуп, общения мне не хватало, и я был рад поделиться с кем-нибудь своими соображениями о негуманном характере автократического государства и о том, что есть разница – хотя я не то чтобы агитировал за демократию – между конституционной монархией типа той, что у меня в стране, и антиутопией, в которой живет он.
Он внимательно выслушал мои разглагольствования, и когда я замолчал, сказал: “Пойдем, кое-что покажу”. Мы подошли к одному из открытых окон. Кафе располагалось на втором этаже здания в узком переулке, ведущем к Русскому базару, – эта улочка была одной из последних, которую еще не раскурочили и не застроили зданиями из стекла и стали. “Глянь, – сказал он. – Как тебе кажется, похоже это на антиутопию?”
Я глянул вниз. Одна из главных странностей Ашгабата заключалась в контрасте: люди в одежде XIX века, которые ходят по городу, построенному в стиле XXII века. Внизу шли женщины в ярких платках и платьях, тащили набитые пластиковые пакеты, мужчины разъезжали на мотоциклах с коляской, перекрикивались школьники. День был солнечный и ясный, и даже сейчас, когда ощущение зимы уже невозможно вспомнить, я чувствую прохладу, представляя себе эту сцену: стайку девочек-подростков с раскрасневшимися щеками; пожилого мужчину, который перебрасывает из одной руки в другую только что испеченную картофелину за легкой дымкой пара; шерстяной головной платок, подрагивающий на лбу у женщины.
Но тот человек хотел показать мне не холод, а жизнь, которая в нем течет. Пожилые женщины с полными сумками покупок, сплетничающие перед дверью ярко-голубого цвета, мальчишки, играющие в футбол, две девочки, идущие по улице под руку друг с дружкой и жующие пирожки, – когда они оказались под нашим окном, одна что-то сказала другой, и обе захихикали, прикрывая рот ладонью. Солдат тоже был, но он стоял, прислонившись к стене, откинув голову так, что макушкой касался кирпича, с сигаретой на нижней губе, и нежился в бледном солнечном свете.
– Вот видишь, – сказал мой собеседник.
*
После этого герой начинает рассматривать окружающий его мир и задаваться тем же вопросом: похоже ли она на антиутопию? Ведь жизнь продолжается.
А дальше уже спойлеры… к чему-то.
Ответ, скрывающийся в вопросе моего собеседника, заключался в том, что антиутопия никак не выглядит; что она вообще может выглядеть как угодно.
Но все-таки как-то она выглядит. Описанное мной – это детали разрешенной жизни, такой, которую можно вести не в подполье. Боковым зрением ты видишь и другую жизнь – только сполохами, почти за кадром.Нет, например, телевидения, нет интернета – но информацию по-прежнему передают, и диссиденты по-прежнему могут телеграфировать свои сообщения. Иногда о них говорят на наших ежедневных брифингах, и хотя обычно на обнаружение отправителей уходит около недели – удивительное или, может быть, неудивительное количество таких сообщений восходит к государственным служащим, – всегда остаются люди, до которых нам добраться не удается. Нет выезда за границу – но каждый месяц приходят сообщения о попытках бегства, о шлюпках, затонувших у берегов Мэна, Южной Каролины, Массачусетса или Флориды. Нет больше лагерей беженцев, но есть еще известия – их, правда, меньше, чем раньше, – о тех, кто вырвался из какой-нибудь страны еще страшнее, чем наша; их ловят, упихивают в утлую лодку и высылают обратно в море под вооруженной охраной. Жить в таком месте значит понимать, что эти мелкие движения, это подрагивание, этот слабый комариный писк – не плод твоего воображения, а доказательство иного бытия, страны, которую ты знал и про которую понимаешь, что она все еще существует, пульсирует сразу за гранью твоего сенсорного восприятия.
#книги23
Но все-таки как-то она выглядит. Описанное мной – это детали разрешенной жизни, такой, которую можно вести не в подполье. Боковым зрением ты видишь и другую жизнь – только сполохами, почти за кадром.
Анкарат мчится навстречу приключениям 🙃, пока я целый месяц пишу (огромную) первую главу следующей арки :[[[
#за_солнцем