Людей этот лес запутывал и кружил, ветви сплетались на высоте, прятали звёзды, близкая вода глодала землю под корнями. Пройдёт время, и эта вода размоет последние связи с миром, и море проглотит маленькую деревню, её дома и цветные лодки, беспечных людей и вкрадчивыми голосами.
Или нет?
Она шла среди лиловых теней, отводила с пути тяжёлые листья и занавеси вьюрка, перепрыгивала коряги. Перед глазами мелькали лица людей деревни, совсем рядом звучали отголоски разговоров – последние зимние заговоры, ещё не песни, ведь пока не придёт весна, песни звучать не должны. Этот обычай здесь помнили и чтили, но что он значит, кажется, никто не помнил. Ветви и море шептали имена: старшего деревни звали Дорот, его жену – Этэль, их дочку – Илли, охотника с черепом птицы на ожерелье – Каару… Простые люди, и даже скучные.
Море, больше невидимое, далёкое, шумело, толкало вперёд, поднималось над мыслями. Выкликали друг друга ночные птицы, щекотал ноздри запах звериной шерсти и крови – кто-то охотился рядом.
Охота, яркая и жестокая отогнала голос моря.
Не сегодняшняя охота. Отражение сотен и сотен охот, сотен лет.
(с)