«Знаки препинания» совместно с изданием «Вёрстка» подготовили большой материал о рынке секс-услуг для военных «на передке».
Российские военные на фронте получают деньги, которых никогда не видели, а потому легко с ними расстаются, тратя в том числе на покупку секса. Авторы материала поговорили с военнослужащими и женщинами, вовлечёнными в проституцию, — и изучили, как устроен рынок секс-услуг в зоне боевых действий.
Женщины приезжают к военным в сауны, арендованные квартиры или прямо в окопы — и зарабатывают от 500 тысяч до полутора миллионов рублей в месяц. Среди запросов военных — БДСМ, эротический массаж и доминирование, но нередко, говорят женщины, солдатам и офицерам важнее просто пожаловаться на жизнь, чем заняться сексом.
МБР в ЛДНР
Российские военные на фронте получают деньги, которых никогда не видели, а потому легко с ними расстаются, тратя в том числе на покупку секса. Авторы материала поговорили с военнослужащими и женщинами, вовлечёнными в проституцию, — и изучили, как устроен рынок секс-услуг в зоне боевых действий.
Женщины приезжают к военным в сауны, арендованные квартиры или прямо в окопы — и зарабатывают от 500 тысяч до полутора миллионов рублей в месяц. Среди запросов военных — БДСМ, эротический массаж и доминирование, но нередко, говорят женщины, солдатам и офицерам важнее просто пожаловаться на жизнь, чем заняться сексом.
МБР в ЛДНР
Вёрстка
МБР в ЛДНР. Как устроен рынок секс-услуг для российских военных на оккупированных территориях
Запросы включают женское доминирование, БДСМ-практики и просто желание «излить душу»
Чтобы добраться до «уклонистов» сотрудники российских военкоматов и полицейские переодеваются в курьеров и прикидываются коммунальщиками. А на сборных пунктах призывников зачастую принуждают заключать контракты, применяя физическую силу.
Издание «Черта» обратило внимание на показательную статистику: в Москве число судебных исков к военкоматам и призывным комиссиям выросло в десять раз за последние 4 года.
Этот текст о том, как обезопасить себя от службы, находясь в России.
Издание «Черта» обратило внимание на показательную статистику: в Москве число судебных исков к военкоматам и призывным комиссиям выросло в десять раз за последние 4 года.
Этот текст о том, как обезопасить себя от службы, находясь в России.
Черта
В России ежедневные облавы на призывников. Что делают силовики и как от этого спастись?
Почему облавы на призывников и стали массовыми в Москве в осенний призыв. Как военкоматы ловят молодых людей? И как себя обезопасить?
Forwarded from Могутин
Все обсуждают историю журналистки, которая умудрилась обмануть (автозамена правит на «обмакнуть», смешно) кажется, все российские независимые медиа. Если вы не в курсе, то: девушка придумывала истории и предлагала их СМИ. Главным критерием была несправедливость происходящих в них событий. Независимые медиа опубликовали порядка 30 материалов Асии Несоевой (псевдоним). Последним стал громкий материал, вышедший на «Холоде»: прощальные сообщения российских военнослужащих, отправленные их родным перед гибелью.
Короче, дело в том, Асия обратилась и к нам – в «Знаки Препинания» – порядка года назад. Она сходу предложила три или четыре материала: про военнослужащих-мусульман и ещё что-то. Выглядело всё прекрасно: яркие и возмутительные истории, всегда множество подтверждений от источников – но мы не взяли у неё ни одного материала.
Почему?
Всё дело в том, что темы Асии раз за разом не проходили банальную проверку на правдоподобность: все истории строились только на источниках, а сторонние специалисты не подтверждали её слова. Раз за разом мы прямо отказывали ей, либо просто мягко сливали.
Дополнительным фактором стал любопытный момент: мы решили поручить Несоевой (боже, какой бесячий псевдоним) несколько тем для разработки, причём, достаточно простых, где надо было в одном случае списаться с понятными героями и узнать у них подробности, а в другой – тупо зайти на сайты организаций, скопировать оттуда договора и сравнить условия.
И то, и другое девушка провалила, не сумев сделать самую банальную работу начинающего журналиста.
В итоге «Знаки Препинания» так и не пропустили ни одного её текста – и не предлагали их ни одной из редакций. Все материалы, которые были опубликованы от её имени в НГЕ, «Холоде», «Важных историях» и других – она отдала в редакции самолично.
Когда скандал вскрылся, все бросились к Асе с вопросами. Более того, очевидным образом многие заподозрили, что речь идёт о провокации. Однако, всё оказалось гораздо проще: девушка хотела собрать яркий кейс публикаций в независимых медиа, получить номинации на премии и, в итоге, преследование от властей РФ, которое позволило бы ей переехать жить в другую страну, получив защиту и работу.
Закончить эту историю можно было бы трагическим вздохом или как-то ещё, например, порассуждав о судьбах независимой российской журналистики (которая, конечно же, переживает непростые времена).
Однако я обращусь к редакциям всех-всех-всех медиа на планете, которые пишут о России на русском языке и не только.
Конкретно эта история и этот кейс демонстрируют, чем именно мы в «Знаках Препинания» занимаемся – у нас с Олесей Герасименко и командой есть опыт, экспертиза и понимание, как работать с журналистами-внештатниками. У нас большой пул фрилансеров по всей территории РФ, мы охватываем даже самые далекие пункты. Наша главная задача – чтобы у профессиональных и талантливых авторов внутри страны была возможность оставаться в профессии, а у редакций – сохранять чистую и объективную оптику.
Короче, дело в том, Асия обратилась и к нам – в «Знаки Препинания» – порядка года назад. Она сходу предложила три или четыре материала: про военнослужащих-мусульман и ещё что-то. Выглядело всё прекрасно: яркие и возмутительные истории, всегда множество подтверждений от источников – но мы не взяли у неё ни одного материала.
Почему?
Всё дело в том, что темы Асии раз за разом не проходили банальную проверку на правдоподобность: все истории строились только на источниках, а сторонние специалисты не подтверждали её слова. Раз за разом мы прямо отказывали ей, либо просто мягко сливали.
Дополнительным фактором стал любопытный момент: мы решили поручить Несоевой (боже, какой бесячий псевдоним) несколько тем для разработки, причём, достаточно простых, где надо было в одном случае списаться с понятными героями и узнать у них подробности, а в другой – тупо зайти на сайты организаций, скопировать оттуда договора и сравнить условия.
И то, и другое девушка провалила, не сумев сделать самую банальную работу начинающего журналиста.
В итоге «Знаки Препинания» так и не пропустили ни одного её текста – и не предлагали их ни одной из редакций. Все материалы, которые были опубликованы от её имени в НГЕ, «Холоде», «Важных историях» и других – она отдала в редакции самолично.
Когда скандал вскрылся, все бросились к Асе с вопросами. Более того, очевидным образом многие заподозрили, что речь идёт о провокации. Однако, всё оказалось гораздо проще: девушка хотела собрать яркий кейс публикаций в независимых медиа, получить номинации на премии и, в итоге, преследование от властей РФ, которое позволило бы ей переехать жить в другую страну, получив защиту и работу.
Закончить эту историю можно было бы трагическим вздохом или как-то ещё, например, порассуждав о судьбах независимой российской журналистики (которая, конечно же, переживает непростые времена).
Однако я обращусь к редакциям всех-всех-всех медиа на планете, которые пишут о России на русском языке и не только.
Конкретно эта история и этот кейс демонстрируют, чем именно мы в «Знаках Препинания» занимаемся – у нас с Олесей Герасименко и командой есть опыт, экспертиза и понимание, как работать с журналистами-внештатниками. У нас большой пул фрилансеров по всей территории РФ, мы охватываем даже самые далекие пункты. Наша главная задача – чтобы у профессиональных и талантливых авторов внутри страны была возможность оставаться в профессии, а у редакций – сохранять чистую и объективную оптику.
Олеся Герасименко в Twitter:
автор под псевдонимом несоева с августа 2024 года пыталась работать с проектом «знаки препинания», где я редактор. до декабря она приносила десятки тем, одна охуительнее другой, сдала около пяти черновиков (включая текст о похоронах погибших на войне мусульман, репортажи о вернувшихся с войны в ее село агрессивных военных, историю о застрелившемся срочнике, проект с последними сообщениями военных рф перед смертью и др). сюжеты огонь. но к каждому материалу у нас в «знаках препинания» был ворох вопросов и уточнений. где диктофонные записи, где видео, где хотя бы одно фото, где фио? расширьте контекст, принесите документы, сделайте для начала обзор по открытым данным. ничего этого выполнено не было. в итоге ни один ее текст я как редактор к публикации не допустила. автор обижалась, ругалась, жаловалась, терла переписки в чатах, в итоге забрала черновики и пошла с ними напрямую в другие сми. и там многие из этих текстов вышли. я досадовала на себя - думала, что я слишком доебалась, надо было работать с перспективным автором, а не воротить нос. но в январе несоеву, насколько я знаю, в одной из редакций поймали на выдуманном эксперте - и пошли проверять другие тексты. и в них тоже нашли ложь. где-то заболел фактчекер, где-то сдались перед напором и энергией юной (ей нет 25) журналистки, которая не ссыт делать репортажи напрямую из россии, где-то положились на прошлый опыт. это сильный ожог. я сочувствую коллегам. и если шпигель и НЙТ таких баронов мюнхаузенов обнаруживали в своих редакциях, будучи в стабильной для медиа ситуации - то русскоязычным сми повезло сильно меньше. из хорошего в этой ситуации - появился отличный повод пересмотреть редакционные правила. надеюсь, теперь в каждом сми появится дополнительная ставка для фактчекера
автор под псевдонимом несоева с августа 2024 года пыталась работать с проектом «знаки препинания», где я редактор. до декабря она приносила десятки тем, одна охуительнее другой, сдала около пяти черновиков (включая текст о похоронах погибших на войне мусульман, репортажи о вернувшихся с войны в ее село агрессивных военных, историю о застрелившемся срочнике, проект с последними сообщениями военных рф перед смертью и др). сюжеты огонь. но к каждому материалу у нас в «знаках препинания» был ворох вопросов и уточнений. где диктофонные записи, где видео, где хотя бы одно фото, где фио? расширьте контекст, принесите документы, сделайте для начала обзор по открытым данным. ничего этого выполнено не было. в итоге ни один ее текст я как редактор к публикации не допустила. автор обижалась, ругалась, жаловалась, терла переписки в чатах, в итоге забрала черновики и пошла с ними напрямую в другие сми. и там многие из этих текстов вышли. я досадовала на себя - думала, что я слишком доебалась, надо было работать с перспективным автором, а не воротить нос. но в январе несоеву, насколько я знаю, в одной из редакций поймали на выдуманном эксперте - и пошли проверять другие тексты. и в них тоже нашли ложь. где-то заболел фактчекер, где-то сдались перед напором и энергией юной (ей нет 25) журналистки, которая не ссыт делать репортажи напрямую из россии, где-то положились на прошлый опыт. это сильный ожог. я сочувствую коллегам. и если шпигель и НЙТ таких баронов мюнхаузенов обнаруживали в своих редакциях, будучи в стабильной для медиа ситуации - то русскоязычным сми повезло сильно меньше. из хорошего в этой ситуации - появился отличный повод пересмотреть редакционные правила. надеюсь, теперь в каждом сми появится дополнительная ставка для фактчекера
Forwarded from Могутин
При всем уважении, но о какой круговой поруке с нашей стороны идёт тут речь? Нам не понравились тексты автора – с точки зрения содержания и фактов. Мы не стали с ними работать. Активная жизненная позиция автора (она писала, буквально, всем редакторам, до которых могла дотянуться на рынке) обсуждалась между коллегами не раз.
В итоге, несмотря на странности, с Несоевой стали работать другие издания, – они и отвечали за содержание и публикацию её материалов. «Знаки» должны «предупреждать коллег» о любом странном авторе, которых достаточно много на рынке? Вы будете, видимо, удивлены, но у нас прямо сейчас в работе есть два текста, по которым есть вопросы к фактам, – и мы с ними работаем. Не появятся ответы – мы не предложим текст к публикации ни одному из изданий. Но мы не можем быть застрахованы от того, что автор после этого сам не пойдёт с этим текстом к другим журналистам.
Далее: о том, что тексты девушки содержат откровенное вранье стало известно в районе 9-10 января, о каком августе вы говорите?
Это мерзкая и идиотская история, которая, естественно, сейчас максимально используется для дискредитации «независимых медиа». Подобная ситуация может произойти с абсолютно каждым редактором и изданием. Напомню, что, например, по данным Reuters, Башар Асад уже месяц, как погиб в авиакатастрофе.
В итоге, несмотря на странности, с Несоевой стали работать другие издания, – они и отвечали за содержание и публикацию её материалов. «Знаки» должны «предупреждать коллег» о любом странном авторе, которых достаточно много на рынке? Вы будете, видимо, удивлены, но у нас прямо сейчас в работе есть два текста, по которым есть вопросы к фактам, – и мы с ними работаем. Не появятся ответы – мы не предложим текст к публикации ни одному из изданий. Но мы не можем быть застрахованы от того, что автор после этого сам не пойдёт с этим текстом к другим журналистам.
Далее: о том, что тексты девушки содержат откровенное вранье стало известно в районе 9-10 января, о каком августе вы говорите?
Это мерзкая и идиотская история, которая, естественно, сейчас максимально используется для дискредитации «независимых медиа». Подобная ситуация может произойти с абсолютно каждым редактором и изданием. Напомню, что, например, по данным Reuters, Башар Асад уже месяц, как погиб в авиакатастрофе.
Telegram
Свидетели и Егоры
Полгода молчали, потому что буквально круговая порука (это про Асию Несоевую)
Латвийская авиакомпания airBaltic после начала войны получала топливо для самолётов из России, несмотря на санкции.
Издательство «Знаки препинания» совместно с «Вёрсткой» и изданием Delfi публикуют расследование о том, как крупнейший авиаперевозчик в странах Балтии закупал топливо для самолётов у российской «Татнефтьавиасервис», нарушая санкции Евросоюза.
Издательство «Знаки препинания» совместно с «Вёрсткой» и изданием Delfi публикуют расследование о том, как крупнейший авиаперевозчик в странах Балтии закупал топливо для самолётов у российской «Татнефтьавиасервис», нарушая санкции Евросоюза.
Вёрстка
AirBaltic поддерживала Украину, но закупала топливо в России
AirBaltic пыталась провести 28 закупок топлива из России, из них как минимум 13 трансакций — успешные
Кстати, как вы уже, наверное, заметили, мы вернулись из чудесного зимнего отпуска (спячки) и скоро расскажем вам очень много интересного.