#представьтесебе
развею слухи про чиновников Сергеев, отвечающих за культуру.
Первый замглавы столичного Депкультуры Перов написал заявление на увольнение по своему желанию. Потому что его ждёт повышение и переход в фонд «Сколково» председателем правления, а не потому что якобы плохо работается при новом начальнике Алексее Фурсине. На первых порах он показал себя как адекватный руководитель, на которого музейщики возлагают надежды. Я тоже: надоело, что каждый третий пост о Департаменте в бытность Александра Кибовского проходил под рубрикой #полноекуку.
Первый замминистра Обрывалин не писал заявление на увольнение — рано музейщики выдохнули. Он в важной командировке с Сергеем Кириенко. Перед таким никто заявления на стол не кладет. Да и таких людей, на ком прежде всего держится Минкульт, не отпускают. Только если на повышение, и оно ожидается, но всему свое время
развею слухи про чиновников Сергеев, отвечающих за культуру.
Первый замглавы столичного Депкультуры Перов написал заявление на увольнение по своему желанию. Потому что его ждёт повышение и переход в фонд «Сколково» председателем правления, а не потому что якобы плохо работается при новом начальнике Алексее Фурсине. На первых порах он показал себя как адекватный руководитель, на которого музейщики возлагают надежды. Я тоже: надоело, что каждый третий пост о Департаменте в бытность Александра Кибовского проходил под рубрикой #полноекуку.
Первый замминистра Обрывалин не писал заявление на увольнение — рано музейщики выдохнули. Он в важной командировке с Сергеем Кириенко. Перед таким никто заявления на стол не кладет. Да и таких людей, на ком прежде всего держится Минкульт, не отпускают. Только если на повышение, и оно ожидается, но всему свое время
#непроходитемимо
Ректор питерской Академии художеств Семен Михайловский положил кураторский глаз на Москву и предъявил в ММСИ на Гоголевском «Котлован» Филиппа Орлова. Это выпускник Академии, которого Михайловский «открыл» и с которым носится, как некогда с Recycle group. Парень до того одаренный, что под его 200 работ отдали два музейных этажа.
Тут поселились его пронзительные серии «Герои», «Рабочие», «Крестьяне» и «Шпана». Последняя получилась на первый взгляд перегруженная. Спрашиваю у Семена Ильича, у которого безупречный экспозиционный вкус, почему здесь переизбыток. А он тут же нашелся: «Ну это же шпана — она окружает нас». И правда, точная метафора. В последнем зале тоже, где одна картина со скрученным работягой, а под ней — уголь и кайло. Сильная точка вышла, как и вся выставка
Ректор питерской Академии художеств Семен Михайловский положил кураторский глаз на Москву и предъявил в ММСИ на Гоголевском «Котлован» Филиппа Орлова. Это выпускник Академии, которого Михайловский «открыл» и с которым носится, как некогда с Recycle group. Парень до того одаренный, что под его 200 работ отдали два музейных этажа.
Тут поселились его пронзительные серии «Герои», «Рабочие», «Крестьяне» и «Шпана». Последняя получилась на первый взгляд перегруженная. Спрашиваю у Семена Ильича, у которого безупречный экспозиционный вкус, почему здесь переизбыток. А он тут же нашелся: «Ну это же шпана — она окружает нас». И правда, точная метафора. В последнем зале тоже, где одна картина со скрученным работягой, а под ней — уголь и кайло. Сильная точка вышла, как и вся выставка
#культурныйшок
Коллеги сообщают, что от наводнения в Орске пострадали работники краеведческого музея. Большинство жили в старом центре, и лишились всего. Им сейчас нужны лекарства, одежда, спальные принадлежности, продукты. Начался сбор средств. Переводы принимает завкадрами музея Елена Алексеевна на карту «Сбербанка»: 2202 2020 7247 4210. Давайте поможем коллегам
Коллеги сообщают, что от наводнения в Орске пострадали работники краеведческого музея. Большинство жили в старом центре, и лишились всего. Им сейчас нужны лекарства, одежда, спальные принадлежности, продукты. Начался сбор средств. Переводы принимает завкадрами музея Елена Алексеевна на карту «Сбербанка»: 2202 2020 7247 4210. Давайте поможем коллегам
#представьтесебе
пока Эрмитаж открывает после реставрации инсталляцию Ильи и Эмилии Кабаковых «Красный вагон» про историю СССР и готовит их выставку, завершается монтаж проекта художников в рамках параллельной программы Венецианской биеннале. Завтра в фонде Стампалья представят выставку Кабаковых «Между небом и землей». Она приурочена к годовщине смерти художника и станет интервенцией его работ в залы классического искусства
пока Эрмитаж открывает после реставрации инсталляцию Ильи и Эмилии Кабаковых «Красный вагон» про историю СССР и готовит их выставку, завершается монтаж проекта художников в рамках параллельной программы Венецианской биеннале. Завтра в фонде Стампалья представят выставку Кабаковых «Между небом и землей». Она приурочена к годовщине смерти художника и станет интервенцией его работ в залы классического искусства
#непроходитемимо
Не зря Юрий Трифонов писал: «Пока плывешь в лаве не чувствуешь ее температуры». Надо было прилететь в Париж, чтобы ответить на вопрос Ольги Свибловой, которая на следующий день после открытия МАММ (для публики музей запустился сегодня) спросила, как мне выставки.
Я ушла от ответа, потому что впервые после знакомства с музейными проектами у меня не было его. Не потому что выставки в меня не попали — это не так. А потому что никакие выставки в России уже два года не производят того эффекта как раньше. Они — сами по себе — результат и атрибут прошлого.
С этим новым миром они ни то что бы не бьются, они в нем — бессильны, ходульны, бессмысленны. Как пластыри на открытом переломе. Нужны другие средства, формы, идеи. Можно тужиться-пыжиться рожать «блокбастеры», но по-гамбургскому счету они больше ничего не значат. Ничего нового они не скажут, никому не помогут, в будущее нас с ними не возьмут. Нужно что-то радикально другое сотворить из музейного опыта. Что — вопрос поиска, дискуссии и эволюции. Хотя естественнее был бы революционный подход.
В 2017-ом я испытала его в Центре искусств Хени-Унстад, который вписан в фьорд под Осло. Там развернули выставку про терапию, которую ты проходил в роли пациента. Пил препараты, принимал успокаивающие ванны, спал, посещал терапевта, делал спецзарядку, создавал поделки, применяя моторику рук, и далее по списку. Все это прошибло сознание, даже после было невозможно поверить, что это случилось с тобой в музее. Что именно в музее ты успокоился, нашел столько ответов на вопросы, вдохновился на ещё большее.
Этот опыт заполнил всё и не для чего другого не осталось места. Как сейчас помню, отменила ужин с приятелем и осталась на лужайке музея. Лежать на траве под кинетической скульптурой Александра Колдера, смотреть на море, обрамляющее фьорд, есть сэндвич и переваривать полученный опыт. Тогда мне впервые стало тепло от похода в музей. И дело было не только в солнце, от которого я прятала глаза в тени пластин Колдера.
Что-то похожее я испытала в МАММ. И дело не только в работах Эрика Булатова про поиск творческого пути, смысла жизни или в иллюстрациях к детским сказкам того же художника и Олега Васильева в новом книжном. Было ощущение возвращения домой. Это и есть дом — просто музейный. В этом сегодня главная ценность музея в России
Не зря Юрий Трифонов писал: «Пока плывешь в лаве не чувствуешь ее температуры». Надо было прилететь в Париж, чтобы ответить на вопрос Ольги Свибловой, которая на следующий день после открытия МАММ (для публики музей запустился сегодня) спросила, как мне выставки.
Я ушла от ответа, потому что впервые после знакомства с музейными проектами у меня не было его. Не потому что выставки в меня не попали — это не так. А потому что никакие выставки в России уже два года не производят того эффекта как раньше. Они — сами по себе — результат и атрибут прошлого.
С этим новым миром они ни то что бы не бьются, они в нем — бессильны, ходульны, бессмысленны. Как пластыри на открытом переломе. Нужны другие средства, формы, идеи. Можно тужиться-пыжиться рожать «блокбастеры», но по-гамбургскому счету они больше ничего не значат. Ничего нового они не скажут, никому не помогут, в будущее нас с ними не возьмут. Нужно что-то радикально другое сотворить из музейного опыта. Что — вопрос поиска, дискуссии и эволюции. Хотя естественнее был бы революционный подход.
В 2017-ом я испытала его в Центре искусств Хени-Унстад, который вписан в фьорд под Осло. Там развернули выставку про терапию, которую ты проходил в роли пациента. Пил препараты, принимал успокаивающие ванны, спал, посещал терапевта, делал спецзарядку, создавал поделки, применяя моторику рук, и далее по списку. Все это прошибло сознание, даже после было невозможно поверить, что это случилось с тобой в музее. Что именно в музее ты успокоился, нашел столько ответов на вопросы, вдохновился на ещё большее.
Этот опыт заполнил всё и не для чего другого не осталось места. Как сейчас помню, отменила ужин с приятелем и осталась на лужайке музея. Лежать на траве под кинетической скульптурой Александра Колдера, смотреть на море, обрамляющее фьорд, есть сэндвич и переваривать полученный опыт. Тогда мне впервые стало тепло от похода в музей. И дело было не только в солнце, от которого я прятала глаза в тени пластин Колдера.
Что-то похожее я испытала в МАММ. И дело не только в работах Эрика Булатова про поиск творческого пути, смысла жизни или в иллюстрациях к детским сказкам того же художника и Олега Васильева в новом книжном. Было ощущение возвращения домой. Это и есть дом — просто музейный. В этом сегодня главная ценность музея в России
#непроходитемимо
Рассказала вам про открытие МАММ, но оставила новость за кадром. Теперь в музее работает кафе Яндекс Лавки, где можно выпить вкусный кофе, перекусить, в том числе мини-медовиками, и обсудить с друзьями впечатления от выставок и экскурсоводов (советую Никиту). Когда пойдете?
Рассказала вам про открытие МАММ, но оставила новость за кадром. Теперь в музее работает кафе Яндекс Лавки, где можно выпить вкусный кофе, перекусить, в том числе мини-медовиками, и обсудить с друзьями впечатления от выставок и экскурсоводов (советую Никиту). Когда пойдете?
#полноекуку
Соня, спасибо за обзор. Теперь понятно, кто и на какие куски отгрызает русский авангард и рушит ткань искусства. Того гляди, от нашего ничего не останется: придумали не только украинский авангард, но и узбекский (скоро в Италии откроются посвященные ему выставки), польский, грузинский. Продолжат раскручивать это, если так дальше пойдет. Тут, видимо, комплекс причин: 1) бесит слово «русский»; 2) страсть возвести свой арт-пантеон за чужой счет, поэтому Эль Лисицкий, Казимир Малевич, Александра Экстер, братья Давид и Владимир Бурлюки у них теперь украинские художники; 3) желание переписать историю в свою пользу.
А она такова: была Российская империя с художественными центрами в Москве и Петербурге, где все бурлило и создавалось. Все художники ехали именно сюда и здесь творили эксперименты, а не в Киеве, Ташкенте, Тбилиси… Именно сюда на знаковые выставки присылали свои работы те, кто в это время жили и работали в Париже и Мюнхене. Большинство авторов, какой бы они национальности ни были, сами причисляли себя к термину «русский авангард».
Все специалисты по нему знают это, но почему-то выкручивают на свой лад или молчат. Понятно, когда это делают «независимые эксперты» (на самом деле многие из них зависимы от своих заказчиков-покупателей). Но необъяснимо, почему молчат работники Третьяковки, Русского и других музеев, у которых русский авангард должен быть не в меньшем приоритете, чем иконопись. Это основы нашего искусства
Соня, спасибо за обзор. Теперь понятно, кто и на какие куски отгрызает русский авангард и рушит ткань искусства. Того гляди, от нашего ничего не останется: придумали не только украинский авангард, но и узбекский (скоро в Италии откроются посвященные ему выставки), польский, грузинский. Продолжат раскручивать это, если так дальше пойдет. Тут, видимо, комплекс причин: 1) бесит слово «русский»; 2) страсть возвести свой арт-пантеон за чужой счет, поэтому Эль Лисицкий, Казимир Малевич, Александра Экстер, братья Давид и Владимир Бурлюки у них теперь украинские художники; 3) желание переписать историю в свою пользу.
А она такова: была Российская империя с художественными центрами в Москве и Петербурге, где все бурлило и создавалось. Все художники ехали именно сюда и здесь творили эксперименты, а не в Киеве, Ташкенте, Тбилиси… Именно сюда на знаковые выставки присылали свои работы те, кто в это время жили и работали в Париже и Мюнхене. Большинство авторов, какой бы они национальности ни были, сами причисляли себя к термину «русский авангард».
Все специалисты по нему знают это, но почему-то выкручивают на свой лад или молчат. Понятно, когда это делают «независимые эксперты» (на самом деле многие из них зависимы от своих заказчиков-покупателей). Но необъяснимо, почему молчат работники Третьяковки, Русского и других музеев, у которых русский авангард должен быть не в меньшем приоритете, чем иконопись. Это основы нашего искусства
Telegram
Shakko: об искусстве
На Западе бренд "русский авангард" продолжают расчленять на кусочки — по экс-республикам, потому что, как ни крути, была это вещь хорошая, и даже сейчас ею хочется пользоваться, смотреть, показывать (и продавать). Надо только заменить противное прилагательное…