#непроходитемимо
Оказывается, выставка графики Евгения Музалевского в Lobby была тизером его основного проекта в Alina Pinsky Gallery. Там предстала его живопись за последний год. Это время он провел в Германии, где учится в оффенбахском институте искусства и дизайна. Видно, как вырос и что ноги растут из графики.
Отточил в ней как минимум чувство пространства и композиционные приемы, и теперь грамотнее и свободнее обращается с живописью. Вот только в ней уже нет тех привычных пещер, кладбищ и таинственных построек. (Все-таки больше года прошло с понятного события.) Теперь это тюрьмы и темницы. Но это, если приглядеться. Так-то выставка воспринимается как «танец из цветных работ», выстроенных словно в хороводе вокруг центрального ч-б полотна. Это до боли актуальные «Дураки».
Жаль, не они на обложке каталога, который Пинская выпустила к проекту. Его открывает разговор художника с коллегой Леонидом Цхэ и их учителем Сергеем Братковым. Последний замечает, что графика Музалевского — про растерянность, а живопись — про собраться. И там происходят алхимические процессы сродни медитации. Возникает даже эффект свечения засчет соли и сахара, которые художник начал добавлять в последней серии. Сам Евгений признается, что ещё дело в красках:
«Покупаю их теперь в Германии. Они отличаются от тех, что были доступны мне в России. Немецкие краски напомнили мне женскую губную помаду. Когда ты начинаешь их растворять, они как помада, растекаются по поверхностям». И тут Братков резюмирует: «С одной стороны, притягательность помады, а с другой — наша прирожденная территориальная бедность». Такое любят наши музейщики. Что-то мне подсказывает, что его первая музейная персоналка не за горами)
Фотографии Алексея Народицкого
Оказывается, выставка графики Евгения Музалевского в Lobby была тизером его основного проекта в Alina Pinsky Gallery. Там предстала его живопись за последний год. Это время он провел в Германии, где учится в оффенбахском институте искусства и дизайна. Видно, как вырос и что ноги растут из графики.
Отточил в ней как минимум чувство пространства и композиционные приемы, и теперь грамотнее и свободнее обращается с живописью. Вот только в ней уже нет тех привычных пещер, кладбищ и таинственных построек. (Все-таки больше года прошло с понятного события.) Теперь это тюрьмы и темницы. Но это, если приглядеться. Так-то выставка воспринимается как «танец из цветных работ», выстроенных словно в хороводе вокруг центрального ч-б полотна. Это до боли актуальные «Дураки».
Жаль, не они на обложке каталога, который Пинская выпустила к проекту. Его открывает разговор художника с коллегой Леонидом Цхэ и их учителем Сергеем Братковым. Последний замечает, что графика Музалевского — про растерянность, а живопись — про собраться. И там происходят алхимические процессы сродни медитации. Возникает даже эффект свечения засчет соли и сахара, которые художник начал добавлять в последней серии. Сам Евгений признается, что ещё дело в красках:
«Покупаю их теперь в Германии. Они отличаются от тех, что были доступны мне в России. Немецкие краски напомнили мне женскую губную помаду. Когда ты начинаешь их растворять, они как помада, растекаются по поверхностям». И тут Братков резюмирует: «С одной стороны, притягательность помады, а с другой — наша прирожденная территориальная бедность». Такое любят наши музейщики. Что-то мне подсказывает, что его первая музейная персоналка не за горами)
Фотографии Алексея Народицкого
#вдень
рождения Сергея Коненкова. Вы знали, что две его скульптуры выставлялись на Красной Площади? Памятник Степану Разину в 1919 году вообще открывал Владимир Ленин. Он простоял месяц, после его перенесли в I Пролетарский музей, который находился в доме № 24 по Большой Дмитровке. Сейчас часть композиции хранится в Русском музее, остаток — в музее скульптора на Тверском бульваре. Вторая работа — мемориальная доска «Павшим в борьбе за мир и братство народов». Она появилась в 1918 году и просуществовала до начала строительства мавзолея.
Фото из соцсетей и архивов музеев
рождения Сергея Коненкова. Вы знали, что две его скульптуры выставлялись на Красной Площади? Памятник Степану Разину в 1919 году вообще открывал Владимир Ленин. Он простоял месяц, после его перенесли в I Пролетарский музей, который находился в доме № 24 по Большой Дмитровке. Сейчас часть композиции хранится в Русском музее, остаток — в музее скульптора на Тверском бульваре. Вторая работа — мемориальная доска «Павшим в борьбе за мир и братство народов». Она появилась в 1918 году и просуществовала до начала строительства мавзолея.
Фото из соцсетей и архивов музеев
#представьтесебе
Музей Москвы и ЦДК судятся. Оказывается, институцию не просто выселили год назад, а вменили ей отсутствие противопожарной обработки перекрытий XIX века. А они входят в объект культурного наследия федерального значения, и арендаторы не имеют права ничего с ними делать. Хотя дело, скорее всего, не в пожарке. Судя по сайту госзакупок, история с ней за год так и не сдвинулась.
В чем настоящая причина? В позиции Софьи Капковой, которая основала ЦДК? Но она вроде как не имеет к нему отношение уже несколько лет и занимается другими делами.
По иронии судьбы: 6 июля 2022 года вместе с уведомлением о приостановке деятельности Музей предложил руководству ЦДК, как они рассказали мне, связаться с руководством Москино. Якобы те готовы помочь с площадкой. И ровно в тот же день через год — Музей и Москино открыли на месте ЦДК кинотеатр «Музейный»…
Все понятно: одни с жесткой и публичной позицией, другие — нет. Кинотеатр в центре не мог долго пустовать. Но почему нельзя было обсудить интимно и начистоту и разойтись полюбовно? Ну как минимум не доводить дела до суда. Тем более за спиной 10-лет жизни под одной крышей #полноекуку
Скрин из запрещённой сети
Музей Москвы и ЦДК судятся. Оказывается, институцию не просто выселили год назад, а вменили ей отсутствие противопожарной обработки перекрытий XIX века. А они входят в объект культурного наследия федерального значения, и арендаторы не имеют права ничего с ними делать. Хотя дело, скорее всего, не в пожарке. Судя по сайту госзакупок, история с ней за год так и не сдвинулась.
В чем настоящая причина? В позиции Софьи Капковой, которая основала ЦДК? Но она вроде как не имеет к нему отношение уже несколько лет и занимается другими делами.
По иронии судьбы: 6 июля 2022 года вместе с уведомлением о приостановке деятельности Музей предложил руководству ЦДК, как они рассказали мне, связаться с руководством Москино. Якобы те готовы помочь с площадкой. И ровно в тот же день через год — Музей и Москино открыли на месте ЦДК кинотеатр «Музейный»…
Все понятно: одни с жесткой и публичной позицией, другие — нет. Кинотеатр в центре не мог долго пустовать. Но почему нельзя было обсудить интимно и начистоту и разойтись полюбовно? Ну как минимум не доводить дела до суда. Тем более за спиной 10-лет жизни под одной крышей #полноекуку
Скрин из запрещённой сети
#вдень
шоколада: не засмотренная в Дрезденской галереи «Прекрасная шоколадница» Жана-Этьена Лиотара, а его же одноимённая барышня. Только из лондонской Национальной галереи. Обратите внимание на правый угол вверху: там церковь. То есть гедонизм по расписанию, но и о душе подумать не забудьте. Ладно, объявляетсяобеденная шоколадная пауза
шоколада: не засмотренная в Дрезденской галереи «Прекрасная шоколадница» Жана-Этьена Лиотара, а его же одноимённая барышня. Только из лондонской Национальной галереи. Обратите внимание на правый угол вверху: там церковь. То есть гедонизм по расписанию, но и о душе подумать не забудьте. Ладно, объявляется
#неочевидныемузеи
В Пермь, которой исполняется 300 лет, надо ехать не только из-за Дягилевского фестиваля и музея-лагеря «Пермь-36», но и изучить деревянную храмовую скульптуру в местной художественной галерее. Многие вслед за Луначарским называют её «пермскими богами», хотя музейщики отказались от этого названия, которое дезориентирует.
Но как её ни назови, это настоящее чудо. Ничего подобного в мире больше нет. Есть, конечно, немного средневековой русской скульптуры в запасниках музеев Кремля, Третьяковке и Русском + Юрьев-Польском, Тотьме, Маршанске и Переславле-Залесском. Но там другая иконография и это не единая коллекция, состоящая из 500 вещей из одного места. С XVII по XХ век, то есть с отражением сплава явлений. От византийских ликов до западно-европейских традиций барокко и классицизма.
Фотографии Алии Шагиповой, Валерия Заровнянных и мои
В Пермь, которой исполняется 300 лет, надо ехать не только из-за Дягилевского фестиваля и музея-лагеря «Пермь-36», но и изучить деревянную храмовую скульптуру в местной художественной галерее. Многие вслед за Луначарским называют её «пермскими богами», хотя музейщики отказались от этого названия, которое дезориентирует.
Но как её ни назови, это настоящее чудо. Ничего подобного в мире больше нет. Есть, конечно, немного средневековой русской скульптуры в запасниках музеев Кремля, Третьяковке и Русском + Юрьев-Польском, Тотьме, Маршанске и Переславле-Залесском. Но там другая иконография и это не единая коллекция, состоящая из 500 вещей из одного места. С XVII по XХ век, то есть с отражением сплава явлений. От византийских ликов до западно-европейских традиций барокко и классицизма.
Фотографии Алии Шагиповой, Валерия Заровнянных и мои