#понедельникначинаетсявсубботу
на входе в Музей Метрополитен, где было сделано предложение руки и сердца. И она ответила: «ДА!». Фото из запрещённой экстремистской сети облетели ленты и собрали сотни тысяч откликов. Самые трогательные — от ключевых мировых музеев
на входе в Музей Метрополитен, где было сделано предложение руки и сердца. И она ответила: «ДА!». Фото из запрещённой экстремистской сети облетели ленты и собрали сотни тысяч откликов. Самые трогательные — от ключевых мировых музеев
#музейныепрофи
музей — это люди. И далеко не только директора, кураторы и экскурсоводы. Завела новую рубрику, чтобы подсвечивать выдающихся экспертов области, чья деятельность не на поверхности, но жизненно необходима для любой институции. И раз такое дело, то стартанем с освещения, с которым повсеместные проблемы. Ведь оно дорого и под силу единицам. Хотя может как загубить сильный проект, так и сделать конфету из слабого.
В этой сфере есть однозначная звезда, у которой фактически нет конкурентов. Это соосновательница бюро being.light Алёна Осина. Она же работает в Музее Москвы, первой госинституции, нанявшей светодизайнера. Вот что нужно знать об эксперте и по теме:
Образование: школа МАРШ, где Алёна преподает с этого года.
Избранные проекты: Балабанов в Севкабеле (230 светильников), Цой в Манеже (440), 9-я Московская биеннале (250), «Электрификация» в Музее Москвы, где с помощью 130 ламп был создан световой язык; архитектурная подсветка Политеха, Белорусского и Киевского вокзалов; ресторан KAIF с международной премией за освещение, как и Цой.
Средняя стоимость выставочного профосвещения: от 1,5 до 10 млн ₽. Формируется, исходя из концепции, проектирования, оборудования, монтажа и площади залов.
Цитата Алены: Мы — бойцы невидимого фронта. Если нашу работу замечают, значит, она сделана плохо. Мы становимся светом для проекта. Это тонкая ручная настройка, и она не про сделать красиво, а решить задачи.
Цели: завлечь и снавигировать зрителя; раскрыть кураторский и авторский замыслы, а также экспонат и его контекст; показать, как струится свет и сделать его комфортным для глаза зрителя.
Сложности: часто в музеях живут динозавры — галогеновые лампы, под ними экспонаты деградируют. Чем паршивее оборудование — тем сложнее работать световику. Во многих музеях их нет: обходятся электриками или театральными художниками. Первые не знают, как освещать, вторые — чем, ведь инструментарий незнакомый. Так что работа профи на вес золота.
PS. Дорогие музейщики, шлите «досье» на коллег для этой рубрики
музей — это люди. И далеко не только директора, кураторы и экскурсоводы. Завела новую рубрику, чтобы подсвечивать выдающихся экспертов области, чья деятельность не на поверхности, но жизненно необходима для любой институции. И раз такое дело, то стартанем с освещения, с которым повсеместные проблемы. Ведь оно дорого и под силу единицам. Хотя может как загубить сильный проект, так и сделать конфету из слабого.
В этой сфере есть однозначная звезда, у которой фактически нет конкурентов. Это соосновательница бюро being.light Алёна Осина. Она же работает в Музее Москвы, первой госинституции, нанявшей светодизайнера. Вот что нужно знать об эксперте и по теме:
Образование: школа МАРШ, где Алёна преподает с этого года.
Избранные проекты: Балабанов в Севкабеле (230 светильников), Цой в Манеже (440), 9-я Московская биеннале (250), «Электрификация» в Музее Москвы, где с помощью 130 ламп был создан световой язык; архитектурная подсветка Политеха, Белорусского и Киевского вокзалов; ресторан KAIF с международной премией за освещение, как и Цой.
Средняя стоимость выставочного профосвещения: от 1,5 до 10 млн ₽. Формируется, исходя из концепции, проектирования, оборудования, монтажа и площади залов.
Цитата Алены: Мы — бойцы невидимого фронта. Если нашу работу замечают, значит, она сделана плохо. Мы становимся светом для проекта. Это тонкая ручная настройка, и она не про сделать красиво, а решить задачи.
Цели: завлечь и снавигировать зрителя; раскрыть кураторский и авторский замыслы, а также экспонат и его контекст; показать, как струится свет и сделать его комфортным для глаза зрителя.
Сложности: часто в музеях живут динозавры — галогеновые лампы, под ними экспонаты деградируют. Чем паршивее оборудование — тем сложнее работать световику. Во многих музеях их нет: обходятся электриками или театральными художниками. Первые не знают, как освещать, вторые — чем, ведь инструментарий незнакомый. Так что работа профи на вес золота.
PS. Дорогие музейщики, шлите «досье» на коллег для этой рубрики
#выставочнаяархитектура
на заметку Архизлишествам. Явный кандидат на звание блокбастера года — выставка «Балабанов» в Севкабеле. Не только потому что это чуткое и неманипулятивное осмысление творчества режиссёра, но и особенная сценографическая работа. А она выстраивается засчет архитектурного решения «Планеты 9», часть которого — светодизайн.
За него отвечала тоже Алёна Осина с коллегами. Только месяц они проводили ресерч, пересматривали фильмы героя. Собирали кадры по свету и колористике, чтобы попасть в его стилистику. Все по технологии айтрекинг, которая учитывает особенности глаза и восприятия света. Сначала — яркое, потом по нисходящей темнее или тусклее.
Поэтому среднее время прохода выставки — три часа. Архитектура этому способствует. Металл вписывается в Севкабель и отсылает к индустриальному Екатеринбургу, откуда родом режиссер. Как он любил бродить по городу, так и мы теперь бродим по лабиринту его выставки. В поисках чего-то важного. И кому-то удается это найти. А другим просто везет, и в зале фильма «Я тоже хочу» на них срабатывает луч света, как это было с избранными героями в кино.
И это уже задумка куратора Татьяны Гетман, которой удается совмещать такие сверхмасштабные сюжеты с работой в Третьяковке. Вообще вся команда собралась сильная, вот и результат. Ждем их новые проекты
на заметку Архизлишествам. Явный кандидат на звание блокбастера года — выставка «Балабанов» в Севкабеле. Не только потому что это чуткое и неманипулятивное осмысление творчества режиссёра, но и особенная сценографическая работа. А она выстраивается засчет архитектурного решения «Планеты 9», часть которого — светодизайн.
За него отвечала тоже Алёна Осина с коллегами. Только месяц они проводили ресерч, пересматривали фильмы героя. Собирали кадры по свету и колористике, чтобы попасть в его стилистику. Все по технологии айтрекинг, которая учитывает особенности глаза и восприятия света. Сначала — яркое, потом по нисходящей темнее или тусклее.
Поэтому среднее время прохода выставки — три часа. Архитектура этому способствует. Металл вписывается в Севкабель и отсылает к индустриальному Екатеринбургу, откуда родом режиссер. Как он любил бродить по городу, так и мы теперь бродим по лабиринту его выставки. В поисках чего-то важного. И кому-то удается это найти. А другим просто везет, и в зале фильма «Я тоже хочу» на них срабатывает луч света, как это было с избранными героями в кино.
И это уже задумка куратора Татьяны Гетман, которой удается совмещать такие сверхмасштабные сюжеты с работой в Третьяковке. Вообще вся команда собралась сильная, вот и результат. Ждем их новые проекты