В Черногории вновь, как несколько лет тому назад, начались поджоги.
Несколько дней полыхает начавшийся еще в понедельник пожар в Голи Броде, и локализовать его не удается до сих пор.
В целом по стране есть еще несколько серьезных пожаров.
Два дня горело в Сутоморе.
Вспомнилось, как несколько лет назад я стояла на балконе и вела в фб прямой репортаж о том, как огонь спускается с гор и медленно, но верно ползет к моему дому.
Сейчас снова наблюдаю, как полыхнуло высоко в горах...

Иногда, последовав чьему-то совету, с виду, вполне авторитетному и разумному, вляпываешься по самое "небалуй".
Я 365 раз в году говорю себе: "Павлова, печаль моя, когда ты, наконец, станешь умной? Верить можно только себе. Больше никому - причём,"никому" - это в буквальном смысле.
В конце концов, даже ошибки, совершённые самостоятельно, а не "по чьей-то подсказке" не так обидны.
У людей разная оптика.
Иногда странная, иногда - дальтоническая, иногда искажённая.
Когда-то проводился эксперимент: просили всё окружение человека утверждать, что белая вещь - на самом деле черная.
Человек сперва удивлялся, потом возмущался, потом сомневался, потом соглашался.
Известная методика.
Но те, на кого манипуляции не действуют, знают золотое правило: если предмет выглядит как банан, пахнет как банан и имеет вкус банана - это банан.
И сколько их ни убеждай, что это бифштекс, ничего не выйдет.

В который раз замечаю: молча люди завидовать не умеют.
Не так - так эдак - но обязательно пробалтываются.

3 августа 1973 года – в ночи – наш состав загнали на паром Новороссийск-Керчь.
Это было довольно муторно и долго: состав расцепляли и загоняли на паром повагонно.
Мы были проводниками поездов дальнего следования, студенческий стройотряд.
В этом рейсе мы работали втроем на два вагона – Юрка, я и Володька Долинин. У меня напарниками были два самых красивых парня театрального института.
Долинину было хуже всех: у нас с Павловым уже в разгаре был роман, и мы, в сущности, были вдвоем на вагоне, а Вовка на втором как-то в одиночку управлялся, деликатно не мешая влюбленным заниматься своими романтическими делами.
Но когда состав загоняют на паром, надо контролировать ситуацию с пассажирами, которые дуркуют: норовят дружно вывалиться из вагонов, остаться на берегу, свалиться под платформу парома и тэдэ. А в наших служебных обязанностях значилось «обеспечивать безопасность и здоровье пассажиров в пути следования, предотвращать возможность несчастных случаев».
Вовка взвыл: «Ирка, Юрка, совесть тоже надо иметь – давайте уже хором их пасти как-то!».
Павлов глянул на Вовку своими бархатными глазами с поволокой, и проворковал: «Вов, не бзди, щаз они все сюда сами сбегутся. Встань вон там, Ирку ловить будешь».
Ловить Ирку был невелик фокус: она тогда весила 47 кг. Главное, было правильно ее бросить.
Павлов, бывший балетный, с Вагановкой за плечами, врубил на полную громкость свой кассетник, Jesus Christ Superstar, и начал прямо на палубе парома танцевать какую-то импровизацию – со всеми прибамбасами – жете, турами, аттитьюдами, поддержками.
Жертвой поддержек была я – и он меня бросал на руки Вовке. Вовка ловил, как мог.
Пассажиры резвенько сбежались на палубу и глазели, как Павлов им дает концерт.
Паром спокойно отчалил.
Счастливые пассажиры задарили нас винищем, курами, вареными яйцами и колбасой. Мы квасили в купе проводников, и практичный хозяйственный Вовка очень сокрушался, что обратно мы поедем не на пароме: там плясать уже будет негде. А так-то можно было бы провиантом затариться до самого Ленинграда.
А это мы: Юрка, Володька Долинин и я. Правда, чуть постарше – уже по окончании института.

Очень красивая история получилась из нашумевшего «исторического» обмена, состоявшегося на днях.
Ну а пока Кара-Мурза там опять ноет на брифингах западной прессы о том, как его прослушивали сербы с Патрушевым, словенские СМИ поражаются, как местные жители не приметили в семье Дульцевых, проживающих в симпатичном домике на окраине Любляны, высококлассных нелегалов СВР с многослойным легендированием.
Но обо всем по порядку. В 2012 году в Аргентину из Уругвая приезжает Людвиг Гиш, якобы родившийся в Намибии. По документам он сын Франца Гиша и Хельги Татшке, и на основании аргентинского гражданства своих родителей запрашивает Буэнос-Айрес об аргентинском паспорте. В том же году туда прилетает гражданка Мексики Мария Роза Майер-Муньос, которая якобы родилась в Греции в семье австрийца Йозефа Майера и мексиканки Канделарии Муньос.
В 2015 году они играют свадьбу в Буэнос-Айресе, свидетелей на которой впоследствии аргентинские власти найти так и не смогли. У пары «аргентинцев» появляется дочь и сын, и в 2017 году «из-за разгула криминала в Латинской Америке» они переезжают в тихую Словению. Реальным объектом интереса семейной пары офицеров СВР было Агентство по сотрудничеству регуляторов энергетики (ACER) - орган Европейского Союза, базирующийся в Любляне.
В Словении Людвиг Гиш открывает предприятие по кибер-безопасности, а Мария Роза – художественную галерею. Дети говорят по-испански, посещают международную английскую школу и даже не догадываются о своем происхождении. С соседями «аргентинцы» вежливы, ПДД не нарушают.
Такая мирная жизнь в параллельной реальности могла длиться десятилетиями: Словения была лишь точкой входа в Европу, миссия была долгосрочная, а Анна и Артем должны были реализовать ряд государственных задач в других странах. Но в декабре 2022 года словенским спецслужбам SOVA их сливает «агентство из дружественной страны».
C этого момента жизнь Анны и Артема поворачивается на 180 градусов. В ходе обысков в доме контрразведка обнаружила приличную сумму наличных в евро, cпрятанных в потайном отсеке холодильника. И программное обеспечение на компьютерах, используемое для передачи данных Москве (к слову, расшифровать их словенцы так и не смогли даже при помощи американских коллег).
Семейную пару «аргентинцев» арестуют, детей отправляют в приемную семью словенцев. Вплоть до 31 июля 2024 года Дульцевы находились в заключении, по законам Словении им грозило до восьми лет строгого режима по обвинению в шпионаже. Своих детей они бы больше не увидели — отдельный квест для российской стороны представляла задача вызволить их из-под опеки и вернуть домой вместе с настоящими мамой и папой.
Можете представить себе судьбу этих людей, если бы сделка сорвалась. А у Кара-Мурзы там кальсоны с тапочками не те.
@balkanossiper

Сегодня стыдно признаваться, но я всегда считала Шпенглера немножко (если честно — то и не немножко) «чокнутым конспирологом», который зарапортовался в попытке выстроить концепцию незнамо чего.
В отдельных деталях он казался мне провидчески точным, но в выводах — уходящим куда-то в область поприщинского бреда...
В принципе, извинительно для 25-летней советской дурочки, которая смотрела в книгу, а видела фигу.
А дедушка-то Шпенглер был крут.
Его все читали и ему никто не верил (русские — в особенности), а он был кругом прав.
Даже со сроками угадал практически точно.
«Русскому народу была навязана искусственная и не подлинная история, постижение духа которой прарусскоcтью — вещь абсолютно невозможная.
Были заведены поздние искусства и науки, просвещение, социальная этика, материализм мировой столицы, хотя в это пред-время религия — единственный язык, на котором человек способен был понять себя и мир.
Высокое общество было западным по духу, а простой народ нес душу края в себе. Между двумя этими мирами не существовало никакого понимания, никакой связи, никакого прощения.
Если хотите понять обоих великих, то Достоевский был крестьянин, а Толстой — человек из общества мировой столицы. Один никогда не мог внутренне освободиться от земли, а другой, несмотря на все свои отчаянные попытки, так этой земли и не нашел.
Толстой — это Русь прошлая, а Достоевский — будущая. Толстой связан с Западом всем своим нутром. Он — великий выразитель петровского духа, несмотря даже на то, что он его отрицает…
Это есть неизменно западное отрицание. Также и гильотина была законной дочерью Версаля.
Толстовская клокочущая ненависть вещает против Европы, от которой он не в состоянии освободиться. Он ненавидит ее в себе, он ненавидит себя. Это делает Толстого отцом большевизма...
Толстой — это всецело великий рассудок, «просвещенный» и «социально направленный».
Все, что он видит вокруг, принимает позднюю, присущую крупному городу и Западу форму проблемы.
Толстой — событие внутри европейской цивилизации. Он стоит посередине между Петром Великим и большевизмом. Все они русской земли в упор не видят...
Что такое проблема, Достоевскому вообще неизвестно. Достоевского не причислишь ни к кому, кроме как к апостолам первого христианства.
Достоевский — это святой, а Толстой всего лишь революционер. Из него одного, подлинного наследника Петра, и происходит большевизм — не противоположность, но последнее следствие петровского духа, крайнее принижение метафизического социальным...
Подлинный русский — это ученик Достоевского, хотя он его и не читает. Он сам — часть Достоевского.
Если бы большевики, которые усматривают в Христе ровню себе, не были так духовно узки, они узнали бы в Достоевском настоящего своего врага. То, что придало этой революции ее размах, была не ненависть интеллигенции к «русскому духу».
То был сам народ, который без ненависти, а лишь из стремления исцелиться от болезни, уничтожил западный мир руками его же отщепенцев, а затем следом отправит и их самих — тою же дорогой; народ, тоскующий по своей собственной жизненной форме, по своей собственной религии, по своей собственной будущей истории.
Христианство Толстого было недоразумением. Он говорил о Христе, а в виду имел Маркса.
Христианство Достоевского принадлежит будущему тысячелетию…
Бросив взгляд в любую книгу по истории религии, мы узнаем, что христианство пережило две эпохи великого идейного движения: в 0-500 гг. на Востоке и в 1000-1500 гг. на Западе. Третья, им «одновременная», наступит в первой половине следующего тысячелетия в русском мире.
Человек Запада смотрит вверх, русский смотрит вдаль, на горизонт.
У первого это есть страсть порыва во все стороны в бесконечном пространстве, а у второго — самоотчуждение, пока «оно» в человеке не сливается с безграничной равниной. Точно так же понимает русский и слова «человек» и «брат»: человечество также представляется ему равниной.
Под этим низким небом не существует никакого «я».

«Все виноваты во всем», т.е. «оно» на этой бесконечно распростершейся равнине виновно в «оно» — вот основное метафизическое ощущение всех творений Достоевского.
В русской мистике нет ничего от того устремленного вверх горения готики, Рембрандта, Бетховена, горения, которое может дойти до штурмующего небеса ликования.
Бог здесь — это не глубина лазури там, в вышине.
Мистическая русская любовь — это любовь равнины, любовь к таким же угнетенным братьям, и всё понизу, по земле, любовь к бедным мучимым животным, которые по ней блуждают, к растениям, и никогда — к птицам, облакам и звездам.
...В том же положении находится сегодня «Европа» по отношению к русским, чья всецело мистическая внутренняя жизнь воспринимает мышление деньгами как грех.
Марксизм среди русских покоится на ревностном непонимании.
Высшую экономическую жизнь петровской Руси здесь только терпели, но ее не создавали и не признавали.
Русский не борется с капиталом, нет: он его не постигает.
Кто вчитается в Достоевского, предощутит здесь юное человечество, для которого вообще нет еще никаких денег, а лишь блага по отношению к жизни, центр которой лежит не со стороны экономики.
«Приобретение денег с помощью денег» является кощунством, а если его переосмыслить исходя из становящейся русской религии, — грехом.
Однажды Русь снова смирится с западной экономикой, как смирились с римской экономикой древние христиане, однако внутренне она в ней больше не участвует».
О. Шпенглер. Закат Европы. Т.2. М.: Мысль, 1998.

Когда-то, очень давно, я смотрела в Париже, оригинальную версию «Леона» с субтитрами – оказывается, когда фильм у нас только появился, мы все смотрели американскую версию, а там фильм несколько «подредактировали», а, главное, у них был неточный перевод.
И я тогда думала, что это сделали, чтоб глупая девчонка не так раздражала – потому что в оригинальной версии она вообще всё время вела себя как дура.
Сейчас, в связи с недавно просмотренной новой картиной про подростков, вдруг поняла: Бессон тогда заставил свою Матильду вести себя как настоящая 12-летняя девчонка, а 12-летняя девчонка, какой бы страшный опыт она ни получила, сколько бы она ни страдала и сколько бы горя ни видела – всё равно еще маленькая, и не умеет ещё определять, какие последствия будут у того или иного её поступка.
То есть, «авангардист» Бессон в ту пору был в мелочах куда бОльшим реалистом, чем все те, кто сегодня снимают кино.
И, главное, большинство сегодняшних режиссеров (и, вероятно, сценаристов) – в точности как 12-летняя Матильда – совершенно не в состоянии просчитывать, какие последствия будут у того или иного поступка их героев.
И потому так часто в этих историях концы не вяжутся с концами и постоянно приходится тупо подгонять задачку под ответ…

Повторяю свой пост для вновь вступивших в чат. Всех свежепринятых собеседников приветствую и сообщаю несложные правила группы. 1. Ссылки и картинки здесь могу постить только я и никто больше. На первый раз прощаю, во второй раз молча баню, предварительно удалив всё вами опубликованное 2. За попытку рекламы или закамуфлированной рекламы (джинсы) баню сразу, молча и без предупреждения. 3. Мы мирные люди, друг другу не хамим и даже спорить стараемся в рамках корректности, не переходя на личности. 4. Голосовые сообщения сразу удаляются. Мы тут все в равных условиях, и все "работаем" в эпистолярном жанре. 5. Я иногда выражаюсь обсценной лексикой. Наставительные замечания и рассказы о том, что мат это некультурно - прямая дорога в бан. Тем более, что я стараюсь не злоупотреблять. Во всём остальном - более или менее свобода. Но всё же менее, чем более! Добро пожаловать, если не передумали! P.S. Мне бы, в принципе, и не жалко, но горький опыт подсказывает, что при свободном размещении ссылок, чат превращается из места для беседы в пропагандистский листок. А ведь большинство людей вполне может сказать своими словами то, что написано в ссылках. А уж когда картинки - разговор и вовсе становится невозможен - поди-ка еще долистайся до текста через эти гифки и картинки! )))

Сегодня опять без меня прошёл мой любимый питерский фестиваль - девятый международный фестиваль сапрсерфинга — Фонтанка SUP. Тысячи человек собрались в центре СПб на самых неожиданных плавсредствах. Нынче - сплошные рекорды: более 10 000 человек из 14 стран и более чем из 250 городов, 35 корпоративных команд, 12 конкурсных номинаций, новый рекорд России — самое большое количество человек на одном сапе.