Результаты еврейских погромов банд Балаховича в местечке Копаткевичи 10 июня 1921 года — 175 убитых, в том числе около 50 детей.
Фотографии А.И. Букчина из Госкаталога:
Фотографии А.И. Букчина из Госкаталога:
По Договору о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области между Советским Союзом и Литвой от 10 октября 1939 года часть Виленского края и Вильно были переданы Литовской Республике.
Вступление Красной Армии в Вильно, 19 сентября 1939 приветствовал 30-тысячный митинг с участием рабочих, служащих, мелких торговцев, которые высказались за присоединение к БССР [НАРБ. Ф. 1п. Оп. 1. Д. 14616. Л. 17]. Больше 2 тыс. человек присутствовали на собрании студентов Виленского университета 9 октября 1939 г., где овация четыре раза перерастала в пение интернационала. Особенно восторженными и радостными были выступления студентов — этнических белорусов и евреев[«Ты с Заходняй, я з Усходняй нашай Беларусi…».С. 33]. Настроения у населения были соответствующие. Как отмечал рабочий Мастицкий в Вильно, «нам все время говорили, что Красная армия не представляет собой никакой военной силы, что танки ее фанерные, окрашенные зеленой краской, и вообще, что в России все дутое. А теперь мы убедились собственными глазами, что это за фанерные танки и что из себя представляет Красная армия». По мнению другого виленского рабочего, Бойдановича, «Красная Армия очень чутко относится к населению. При взятии Вильно Красная армия не бросила ни одной бомбы и не сделала ни одного выстрела по мирному населению. А паны дурили нам головы, что если придут большевики, то они полностью все уничтожат». В деревне Соловьи польский крестьянин Б. Мацкевич заявил: «Нам говорили, что Красная армия и большевики — это варвары, что они срывают в домах иконы, разрушают церкви, убивают ксендзов, насилуют женщин. А на самом деле Красная армия самая культурная армия из всех проходивших по этой земле, которая даже яблока не тронет. Угощаешь, и то не берут» [РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 505. Л. 743-744.] Столь же восторженные отзывы вызвали и выступления советских ансамблей. Так, житель Вильно Старошанский считал, что «еще шире открыло наши глаза на Советский мир ваше искусство. Своими танцами, своей радостью, Вы помогли нам понять и оценить дружбу разных национальностей в вашей стране. Нам хочется жить также счастливо, как живете вы». Политкаторжанин из Свенцян сказал: «Теперь я еще раз увидел, что не даром боролся и сидел в тюрьме. Вот она, счастливая жизнь без панов и помещиков. Вместо гнета и порабощения к нам пришла культура и радость»[Там же. Л. 794.]. Общее настроение выразила учительница Е.Ф. Субач: «Сегодняшним концертом наши братья согрели нашу белорусскую душу. Дали нам энергию и силу на дальнейшую борьбу за светлое будущее. Дорогие братья! Мы горим желанием присоединиться к СССР и быть под водительством нашего
дорогого и любимого тов. Сталина и под защитой непобедимой
Красной армии»[Там же. Л. 795].
Когда стало понятно, что Вильно отойдет к Литве, то это недопонимали даже политруки РККА. Солдаты же недоумевали: «Вы же, товарищ политрук, говорили, что мы рабочих и крестьян в обиду не дадим». Их волновала судьба тех, кто открыто встал на сторону советской власти:
Вступление Красной Армии в Вильно, 19 сентября 1939 приветствовал 30-тысячный митинг с участием рабочих, служащих, мелких торговцев, которые высказались за присоединение к БССР [НАРБ. Ф. 1п. Оп. 1. Д. 14616. Л. 17]. Больше 2 тыс. человек присутствовали на собрании студентов Виленского университета 9 октября 1939 г., где овация четыре раза перерастала в пение интернационала. Особенно восторженными и радостными были выступления студентов — этнических белорусов и евреев[«Ты с Заходняй, я з Усходняй нашай Беларусi…».С. 33]. Настроения у населения были соответствующие. Как отмечал рабочий Мастицкий в Вильно, «нам все время говорили, что Красная армия не представляет собой никакой военной силы, что танки ее фанерные, окрашенные зеленой краской, и вообще, что в России все дутое. А теперь мы убедились собственными глазами, что это за фанерные танки и что из себя представляет Красная армия». По мнению другого виленского рабочего, Бойдановича, «Красная Армия очень чутко относится к населению. При взятии Вильно Красная армия не бросила ни одной бомбы и не сделала ни одного выстрела по мирному населению. А паны дурили нам головы, что если придут большевики, то они полностью все уничтожат». В деревне Соловьи польский крестьянин Б. Мацкевич заявил: «Нам говорили, что Красная армия и большевики — это варвары, что они срывают в домах иконы, разрушают церкви, убивают ксендзов, насилуют женщин. А на самом деле Красная армия самая культурная армия из всех проходивших по этой земле, которая даже яблока не тронет. Угощаешь, и то не берут» [РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 505. Л. 743-744.] Столь же восторженные отзывы вызвали и выступления советских ансамблей. Так, житель Вильно Старошанский считал, что «еще шире открыло наши глаза на Советский мир ваше искусство. Своими танцами, своей радостью, Вы помогли нам понять и оценить дружбу разных национальностей в вашей стране. Нам хочется жить также счастливо, как живете вы». Политкаторжанин из Свенцян сказал: «Теперь я еще раз увидел, что не даром боролся и сидел в тюрьме. Вот она, счастливая жизнь без панов и помещиков. Вместо гнета и порабощения к нам пришла культура и радость»[Там же. Л. 794.]. Общее настроение выразила учительница Е.Ф. Субач: «Сегодняшним концертом наши братья согрели нашу белорусскую душу. Дали нам энергию и силу на дальнейшую борьбу за светлое будущее. Дорогие братья! Мы горим желанием присоединиться к СССР и быть под водительством нашего
дорогого и любимого тов. Сталина и под защитой непобедимой
Красной армии»[Там же. Л. 795].
Когда стало понятно, что Вильно отойдет к Литве, то это недопонимали даже политруки РККА. Солдаты же недоумевали: «Вы же, товарищ политрук, говорили, что мы рабочих и крестьян в обиду не дадим». Их волновала судьба тех, кто открыто встал на сторону советской власти:
«Теперь будут издеваться над теми людьми, которые разделили помещичью землю»[РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 3358. Л. 156; Д. 3575. Л. 174; Ф. 35086. Оп. 1. Д. 257. Л. 77, 108.]
Крайне негативно восприняла уход Красной Армии часть жителей Вильно. 12 октября Литовское посольство вывесило свой флаг, но его сразу же украли, 14 октября посольство попыталось сделать это вновь, но с тем же результатом[Там же.. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 256. Л. 199.].
Абсолютное большинство евреев, которые почувствовали реальную опасность, были опечалены переходом Виленщины Литве. «Нас, евреев, сегодня ударили обухом по голове», — говорили они. Военнослужащим Красной Армии на улицах не давали прохода: «Мы будем делать для вас что угодно, только не уходите»[Там же.. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 264, Л. 22; Д. 256, Л. 196;Ф. 9, Оп. 36. Д. 3575. Л. 153.]. Жители выражали стремление поднять восстание и установить в Вильно советскую власть, спрашивали: «А что будет, если мы устроим плебисцит и выскажемся за СССР?». В ожидании погромов еврейское население стремилось уйти вместе с Красной Армией. В политорганы попадали послания следующего содержания: «Господин товарищ Сталин! Мы, евреи, остерегаем Вас, чтобы Вы поляков не везли в Россию, ибо они Вам сделают там переворот, революцию. <…> Лучше увезите нас, евреев, там мы с Вами будем работать так, как пожелаете Вы»[Там же. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 256. Л. 196, 234; Д. 264.Л. 23; Ф. 9. Оп. 36. Д. 3574. Л. 318.]. Для поляков уход Красной Армии был весомым аргументом антисоветской пропаганды. Так, в польской листовке, выпущенной в Вильно 15 октября 1939 г. говорилось: «Большевизм своим выступлением в Польшу показал все свои слабые стороны, в Вильно нет уж Белоруссии, хотя они кричали всякими способами в течение трех недель. Искусственное монтирование Западной Белоруссии не выйдет большевикам добром»[Там же. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 256. Л. 12.]
Многие жители Виленщины уходили вместе с воинскими частями, пополнив ряды беженцев. Сообщалось, что на станции Вильно скопилось большое количество желающих уехать, которые просили помощи в перевозке у РККА. С органами советской власти уходили деятели белорусского национального движени, а также местные активисты.
27 октября 1939 г. литовцы заняли Виленскую область, а 28 октября литовские войска вступили в Вильно. В донесениях ПУ сообщалось, что литовскую армию встречали более 5 тыс. человек. В городе прошел парад, в котором участвовало 9 танков и рота велосипедистов[РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 3358. Л. 151.]. Белорусы были глубоко опечалены этим событием. Вот как вспоминал эти события Язеп Малецкий: «22 октября 1939 года в Вильню приехали расфуфыренные, словно петухи, первые литовские полицейские. <…> 28 октября летувиская полиция полностью заполнила город. <…> За внешний вид и непонятную речь виленчуки метко прозвали их «калакутасы» — индюки. <…> Сразу ввели жемойтский язык во всех органах и учреждениях.
Крайне негативно восприняла уход Красной Армии часть жителей Вильно. 12 октября Литовское посольство вывесило свой флаг, но его сразу же украли, 14 октября посольство попыталось сделать это вновь, но с тем же результатом[Там же.. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 256. Л. 199.].
Абсолютное большинство евреев, которые почувствовали реальную опасность, были опечалены переходом Виленщины Литве. «Нас, евреев, сегодня ударили обухом по голове», — говорили они. Военнослужащим Красной Армии на улицах не давали прохода: «Мы будем делать для вас что угодно, только не уходите»[Там же.. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 264, Л. 22; Д. 256, Л. 196;Ф. 9, Оп. 36. Д. 3575. Л. 153.]. Жители выражали стремление поднять восстание и установить в Вильно советскую власть, спрашивали: «А что будет, если мы устроим плебисцит и выскажемся за СССР?». В ожидании погромов еврейское население стремилось уйти вместе с Красной Армией. В политорганы попадали послания следующего содержания: «Господин товарищ Сталин! Мы, евреи, остерегаем Вас, чтобы Вы поляков не везли в Россию, ибо они Вам сделают там переворот, революцию. <…> Лучше увезите нас, евреев, там мы с Вами будем работать так, как пожелаете Вы»[Там же. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 256. Л. 196, 234; Д. 264.Л. 23; Ф. 9. Оп. 36. Д. 3574. Л. 318.]. Для поляков уход Красной Армии был весомым аргументом антисоветской пропаганды. Так, в польской листовке, выпущенной в Вильно 15 октября 1939 г. говорилось: «Большевизм своим выступлением в Польшу показал все свои слабые стороны, в Вильно нет уж Белоруссии, хотя они кричали всякими способами в течение трех недель. Искусственное монтирование Западной Белоруссии не выйдет большевикам добром»[Там же. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 256. Л. 12.]
Многие жители Виленщины уходили вместе с воинскими частями, пополнив ряды беженцев. Сообщалось, что на станции Вильно скопилось большое количество желающих уехать, которые просили помощи в перевозке у РККА. С органами советской власти уходили деятели белорусского национального движени, а также местные активисты.
27 октября 1939 г. литовцы заняли Виленскую область, а 28 октября литовские войска вступили в Вильно. В донесениях ПУ сообщалось, что литовскую армию встречали более 5 тыс. человек. В городе прошел парад, в котором участвовало 9 танков и рота велосипедистов[РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 3358. Л. 151.]. Белорусы были глубоко опечалены этим событием. Вот как вспоминал эти события Язеп Малецкий: «22 октября 1939 года в Вильню приехали расфуфыренные, словно петухи, первые литовские полицейские. <…> 28 октября летувиская полиция полностью заполнила город. <…> За внешний вид и непонятную речь виленчуки метко прозвали их «калакутасы» — индюки. <…> Сразу ввели жемойтский язык во всех органах и учреждениях.
Теперь Вильня стал немой: повсюду требовался переводчик. Люди жаловались, проклинали, возмущались, что не могут договориться в своем родном городе по самым мелким житейским делам»[Цит. по: Хомич С. Как менялись границы Беларуси в ХХ веке // Деды: дайджест публикаций о беларуской истории. Минск, 2009. Вып. 1. С. 25.]. Переход территорий к Литве спровоцировал многочисленные еврейские погромы[РГВА. Ф. 35086. Оп. 1. Д. 256. Л. 250; Ф. 9. Оп. 36.Д. 3358, Л. 151; Полпреды сообщают. С. 281.]. Евреев обвиняли в спекуляции и сотрудничестве с советами.
Немного о любителях сравнить несравнимое.
Пальчис, Деружинский и другие неумные граждане "историки" любят рассказывать про то, что мол в городе Вильно в 1863 году было много белорусов, но к 1897 г. белорусы исчезли.
На самом деле они просто сравнивают несравнимое: сравнивают долю белорусов в Виленском крае в 1863 г. под данным "Атласа народонаселения Западно-Русского края по исповеданиям" с долей белорусов НЕ В ВИЛЕНСКОМ КРАЕ, а только в городе Вильно, по переписи 1897 г.
На самом деле, перепись 1897 г. зарегистрировала долю белорусов 56,2% (против 51,9% в 1863 г.) в Виленском крае. То есть этнический состав края почти не изменился. Просто в городе Вильно как в 1863 г., так и в 1897 г. большинство населения составляли евреи и поляки.
Пальчис, Деружинский и другие неумные граждане "историки" любят рассказывать про то, что мол в городе Вильно в 1863 году было много белорусов, но к 1897 г. белорусы исчезли.
На самом деле они просто сравнивают несравнимое: сравнивают долю белорусов в Виленском крае в 1863 г. под данным "Атласа народонаселения Западно-Русского края по исповеданиям" с долей белорусов НЕ В ВИЛЕНСКОМ КРАЕ, а только в городе Вильно, по переписи 1897 г.
На самом деле, перепись 1897 г. зарегистрировала долю белорусов 56,2% (против 51,9% в 1863 г.) в Виленском крае. То есть этнический состав края почти не изменился. Просто в городе Вильно как в 1863 г., так и в 1897 г. большинство населения составляли евреи и поляки.
Выступление военного историка, одного из крупнейших исследователей Великой Отечественной войны Алексея Исаева «Сталин не верил: представление о будущей войне и действия советского руководства в 1940–1941 годах» на седьмом фестивале «Цифровой истории».
🎬 Сталин не верил?: представления советского руководства о нападении Германии/Алексей Исаев
https://vk.com/video-86951725_456239190
https://vk.com/video-86951725_456239190
Vk
Сталин не верил?: представления советского руководства о нападении Германии/Алексей Исаев
Выступление военного историка, одного из крупнейших исследователей Великой Отечественной войны Алексея Исаева «Сталин не верил: представление о будущей войне и действия советского руководства в 1940–1941 годах» на седьмом фестивале «Цифровой истории».
Поддержать…
Поддержать…
Forwarded from Беларускі піонэр
#архітэктурабсср Свежапабудаваны галоўны корпус Беларускага дзяржаўнага ўніверсітэта ў Менску (архітэктар І.К.Запарожац) на фота звонку і знутры, 1930 год. Будынак часткова захаваўся як частка копруса педагагічнага ўніверсітэта.