16 января 1959 года Горьковский автомобильный завод выпустил первую ГАЗ-13 «Чайку» — машину, которая долгое время была в СССР символом роскоши.
Официальную стоимость автомобиля никто не знал, он не продавался, а закреплялся за определенными лицами — в основном из партийной верхушки. В качестве исключения «Чайку» получили Михаил Шолохов, Галина Уланова и, по слухам, Юрий Гагарин: якобы ему машину выдали сразу после того, как он вернулся на Землю. Еще одна легенда гласит, что уникальный белый автомобиль подарили Валентине Терешковой — за ее радиопозывной в космосе «Чайка».
Машину в подарок от советского правительства получил и Фидель Кастро — уже усовершенствованную и очень редкую модель, ГАЗ-14. Для лидера кубинской революции автомобиль выкрасили в белый цвет.
У простых людей тоже была возможность прокатиться на «Чайке». Нужно было сыграть свадьбу: по такому случаю автомобиль можно было заказать через специальную систему за 50 рублей.
Официальную стоимость автомобиля никто не знал, он не продавался, а закреплялся за определенными лицами — в основном из партийной верхушки. В качестве исключения «Чайку» получили Михаил Шолохов, Галина Уланова и, по слухам, Юрий Гагарин: якобы ему машину выдали сразу после того, как он вернулся на Землю. Еще одна легенда гласит, что уникальный белый автомобиль подарили Валентине Терешковой — за ее радиопозывной в космосе «Чайка».
Машину в подарок от советского правительства получил и Фидель Кастро — уже усовершенствованную и очень редкую модель, ГАЗ-14. Для лидера кубинской революции автомобиль выкрасили в белый цвет.
У простых людей тоже была возможность прокатиться на «Чайке». Нужно было сыграть свадьбу: по такому случаю автомобиль можно было заказать через специальную систему за 50 рублей.
Скальдам (викингам и по совместительству поэтам) на законодательном уровне запрещалось писать любовную лирику (мансёнг). Во-первых, подобные стихи бросали тень на репутацию женщины, которой посвящались (если она жаловалась — поэту грозило изгнание и даже смерть). Во-вторых, приравнивались к любовной магии.
Поэтому, например, признанием в чувствах считается песнь Харальда Сурового, короля Норвегии, посвященная средней дочери Ярослава Мудрого — Елизавете. Красочное перечисление собственных заслуг и достоинств Харальд перемежал присказкой «А дева русская Харальда презирает».
Поэтому, например, признанием в чувствах считается песнь Харальда Сурового, короля Норвегии, посвященная средней дочери Ярослава Мудрого — Елизавете. Красочное перечисление собственных заслуг и достоинств Харальд перемежал присказкой «А дева русская Харальда презирает».
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Как появились скальды? По легенде, боги после разрушительной войны скрепили мир, вместе плюнув в чашу, а потом слепили из слюны Квасира — мудреца, способного ответить на любой вопрос. Этого мудреца убили гномы и приготовили из его крови мед, наделявший поэтическим даром. Мед у гномов отобрал великан и поставил свою дочь охранять ценную добычу. Бог Один соблазнил охранницу, похитил мед и впопыхах пролил часть на землю. Викинги, пробовавшие этот мед, становились поэтами и магами.
Еще больше удивительных историй о скальдах, викингах и йомсвикингах — в новом выпуске на YouTube-канале «Чтиво».
Еще больше удивительных историй о скальдах, викингах и йомсвикингах — в новом выпуске на YouTube-канале «Чтиво».
Пересматриваем выдающиеся рекламные ролики Дэвида Линча.
Продавец Эйфелевой башни и фальшивомонетчик, обманувший Аль Капоне
1925 год, парижский «Отель Крийон». В номере неизвестного чиновника, представившегося сотрудником Министерства почты и телеграфов, пятеро торговцев металлоломом обсуждали покупку Эйфелевой башни. Чиновник объяснял, что за 36 лет с даты постройки культурный памятник порядком поизносился, и власти приняли трудное решение снести его: все дешевле, чем реставрировать. Он предложил всем подать заявки на сделку и вскоре вернулся с положительным ответом к одному из дельцов — Андре Пуассону. Но был нюанс: чиновник попросил «комиссионные» за содействия. Пуассон, видимо, не заподозрив неладного, вручил тому взятку и задаток — около 70 тыс. франков, взамен получил папку с соответствующими документами.
Никто, конечно, продавать Эйфелеву башню не собирался. Чиновник радостно отбыл в Австрию, где тратил полученные средства и время от времени следил за французской прессой — не поднял ли Пуассон шум. К его счастью, все было тихо. Чиновника звали Виктор Люстинг (на самом деле имен было бесчисленное множество) — он был зажиточным буржуа и талантливейшим фальшивомонетчиком; в кругах бандитских Люстинга часто называли Граф.
Спустя недолгое время он вернулся в Париж с той же легендой и попробовал провернуть сделку во второй раз, но наткнулся на решительного покупателя, который тут же сообщил в полицию. Пришлось бежать в США. Там дело Люстинга расцвело.
Во-первых, он презентовал американцам чудо-аппарат — шкатулку, способную удваивать стодолларовые купюры. Нужно было положить одну, подождать 6 часов и получить две идентичных. Люстинг демонстрировал технологию самостоятельно, заблаговременно положив в шкатулку дополнительную купюру. Собирал с восторженных покупателей деньги и скрывался до того, как они понимали, что не дождутся купюр ни через 6, ни через 12 часов.
Во-вторых, Виктор умудрился обвести вокруг пальца самого Аль Капоне. Он предложил вложить мафиози $ 50 тыс. в выгодную сделку. Спустя пару месяцев вернулся с повинной: мол, прогорел — и вернул всю сумму. Не привыкший к честности Капоне дал «прогоревшему предпринимателю» $ 5 тыс (по некоторым данным, всего тысячу). Люстинг и тут оказался в плюсе.
Ну и в-третьих, комбинатор вместе с сообщниками — Уильямом Уоттсом, подделывавшим в частности этикетки для бутылок контрафактного алкоголя, и талантливым химиком Томом Шоу, соорудил целую подпольную фабрику по производству фальшивых денег (они были такого качества, что и банкиры, и кассиры принимали их за оригинал). А чтобы запутать следствие, компаньоны организовали разветвленную сеть по распространению фальшивок, наняв ничего не подозревающих курьеров.
Карты Люстингу спутала, по законам жанра, женщина. Как-то в полицию поступил анонимный звонок от дамы, назвавшей точный адрес фальшивомонетчика в Нью-Йорке. За домом установили слежку, задержали афериста и в камере хранения на одной из станций метро обнаружили 51 тыс фальшивых долларов и инструменты для их изготовления.
Дальше началась чехарда с судом и чудесным побегом из тюрьмы, но в итоге Виктор Люстинг угодил в Алькатрас на 20 лет и пробыл там до конца своих дней.
1925 год, парижский «Отель Крийон». В номере неизвестного чиновника, представившегося сотрудником Министерства почты и телеграфов, пятеро торговцев металлоломом обсуждали покупку Эйфелевой башни. Чиновник объяснял, что за 36 лет с даты постройки культурный памятник порядком поизносился, и власти приняли трудное решение снести его: все дешевле, чем реставрировать. Он предложил всем подать заявки на сделку и вскоре вернулся с положительным ответом к одному из дельцов — Андре Пуассону. Но был нюанс: чиновник попросил «комиссионные» за содействия. Пуассон, видимо, не заподозрив неладного, вручил тому взятку и задаток — около 70 тыс. франков, взамен получил папку с соответствующими документами.
Никто, конечно, продавать Эйфелеву башню не собирался. Чиновник радостно отбыл в Австрию, где тратил полученные средства и время от времени следил за французской прессой — не поднял ли Пуассон шум. К его счастью, все было тихо. Чиновника звали Виктор Люстинг (на самом деле имен было бесчисленное множество) — он был зажиточным буржуа и талантливейшим фальшивомонетчиком; в кругах бандитских Люстинга часто называли Граф.
Спустя недолгое время он вернулся в Париж с той же легендой и попробовал провернуть сделку во второй раз, но наткнулся на решительного покупателя, который тут же сообщил в полицию. Пришлось бежать в США. Там дело Люстинга расцвело.
Во-первых, он презентовал американцам чудо-аппарат — шкатулку, способную удваивать стодолларовые купюры. Нужно было положить одну, подождать 6 часов и получить две идентичных. Люстинг демонстрировал технологию самостоятельно, заблаговременно положив в шкатулку дополнительную купюру. Собирал с восторженных покупателей деньги и скрывался до того, как они понимали, что не дождутся купюр ни через 6, ни через 12 часов.
Во-вторых, Виктор умудрился обвести вокруг пальца самого Аль Капоне. Он предложил вложить мафиози $ 50 тыс. в выгодную сделку. Спустя пару месяцев вернулся с повинной: мол, прогорел — и вернул всю сумму. Не привыкший к честности Капоне дал «прогоревшему предпринимателю» $ 5 тыс (по некоторым данным, всего тысячу). Люстинг и тут оказался в плюсе.
Ну и в-третьих, комбинатор вместе с сообщниками — Уильямом Уоттсом, подделывавшим в частности этикетки для бутылок контрафактного алкоголя, и талантливым химиком Томом Шоу, соорудил целую подпольную фабрику по производству фальшивых денег (они были такого качества, что и банкиры, и кассиры принимали их за оригинал). А чтобы запутать следствие, компаньоны организовали разветвленную сеть по распространению фальшивок, наняв ничего не подозревающих курьеров.
Карты Люстингу спутала, по законам жанра, женщина. Как-то в полицию поступил анонимный звонок от дамы, назвавшей точный адрес фальшивомонетчика в Нью-Йорке. За домом установили слежку, задержали афериста и в камере хранения на одной из станций метро обнаружили 51 тыс фальшивых долларов и инструменты для их изготовления.
Дальше началась чехарда с судом и чудесным побегом из тюрьмы, но в итоге Виктор Люстинг угодил в Алькатрас на 20 лет и пробыл там до конца своих дней.
Русский человек, как никто другой, заражен страстью к зрелищам. И чем более оно волнует и захватывает душу, тем оно для него привлекательнее. Драму, где можно поплакать, пофилософствовать о жизни, послушать умные слова, простой русский зритель любит больше, чем разухабистый водевиль, после которого уйдешь из театра с пустой душой.
Константин Сергеевич Станиславский, режиссер, актер, педагог, теоретик сценического искусства
Константин Сергеевич Станиславский, режиссер, актер, педагог, теоретик сценического искусства
Перечитываем письма Ольги Книппер к ее мужу, Антону Чехову.
• Мне кажется, что я уже целую вечность не писала Вам, мой дорогой писатель, и что Вы перестали думать обо мне. Отчего Вы не здесь?! У нас теперь тепло, солнце жарит, совсем лето. Ходила бы я к Вам чай пить после репетиции, раскладывала бы пасьянс, болтали бы о Художеств. театре.
21 сентября, 1899
• Вчера играли нашу любимую «Чайку». Играли с наслаждением. Театр был полон. Сердце запрыгало, как увидала милые декорации, уютную обстановку, услышала грустные вальсы за сценой, удары молотка перед поднятием занавеса, первый разговор Маши с Медведенко... Перед третьим актом прочла вывешенную у нас на доске телеграмму «писателя Чехова» и растрогалась. Игралось хорошо, легко. Главный режиссер сказал, что я ни разу не играла так сильно.
2 октября, 1899
• Антонка милая, здрэсссьте! Утром только что писала тебе, а теперь ложусь спать и опять пишу. Вот так жена! Целый вечер говорила о тебе. Пришли две старухи, кот. меня когда-то нянчили и очень меня любят, и вот пошли рассказы без конца!
2 сентября, 1901
• Антонка, родной мой, сейчас стояла перед твоим портретом и вглядывалась, села писать и заревела. Хочется быть около тебя, ругаю себя, что не бросила сцену. Я сама не понимаю, что во мне происходит, и меня это злит. Неясна я себе. Мне больно думать, что ты там один, тоскуешь, скучаешь, а я здесь занята каким-то эфемерным делом, вместо того, чтоб отдаться с головой чувству. Что мне мешает?!
6 ноября, 1901
• Сижу совершенно одна дома, дорогуля моя! Пью чай, закусываю колбасой и сыром, но водки не пью. На душе тревожно. Много думала сейчас о тебе, о нашей жизни.
13 января, 1902
• Мне кажется, что я уже целую вечность не писала Вам, мой дорогой писатель, и что Вы перестали думать обо мне. Отчего Вы не здесь?! У нас теперь тепло, солнце жарит, совсем лето. Ходила бы я к Вам чай пить после репетиции, раскладывала бы пасьянс, болтали бы о Художеств. театре.
21 сентября, 1899
• Вчера играли нашу любимую «Чайку». Играли с наслаждением. Театр был полон. Сердце запрыгало, как увидала милые декорации, уютную обстановку, услышала грустные вальсы за сценой, удары молотка перед поднятием занавеса, первый разговор Маши с Медведенко... Перед третьим актом прочла вывешенную у нас на доске телеграмму «писателя Чехова» и растрогалась. Игралось хорошо, легко. Главный режиссер сказал, что я ни разу не играла так сильно.
2 октября, 1899
• Антонка милая, здрэсссьте! Утром только что писала тебе, а теперь ложусь спать и опять пишу. Вот так жена! Целый вечер говорила о тебе. Пришли две старухи, кот. меня когда-то нянчили и очень меня любят, и вот пошли рассказы без конца!
2 сентября, 1901
• Антонка, родной мой, сейчас стояла перед твоим портретом и вглядывалась, села писать и заревела. Хочется быть около тебя, ругаю себя, что не бросила сцену. Я сама не понимаю, что во мне происходит, и меня это злит. Неясна я себе. Мне больно думать, что ты там один, тоскуешь, скучаешь, а я здесь занята каким-то эфемерным делом, вместо того, чтоб отдаться с головой чувству. Что мне мешает?!
6 ноября, 1901
• Сижу совершенно одна дома, дорогуля моя! Пью чай, закусываю колбасой и сыром, но водки не пью. На душе тревожно. Много думала сейчас о тебе, о нашей жизни.
13 января, 1902
Николай Васильевич Гоголь с детства любил рукоделие: он был старшим братом четырех сестер и принимал участие в их увлечении.
Так, писатель научился вязать, кроить и шить. При отъезде в столицу он писал своему двоюродному дяде Петру Косяровскому, что это ремесло при случае его прокормит. А литературный критик Павел Анненков, деливший с Гоголем квартиру в Риме в 1841 году, вспоминал, что прозаик «искусно кроил для себя шейные платки» и очень неплохо удлинил свой жилет.
Так, писатель научился вязать, кроить и шить. При отъезде в столицу он писал своему двоюродному дяде Петру Косяровскому, что это ремесло при случае его прокормит. А литературный критик Павел Анненков, деливший с Гоголем квартиру в Риме в 1841 году, вспоминал, что прозаик «искусно кроил для себя шейные платки» и очень неплохо удлинил свой жилет.
В средневековой Скандинавии были рэп-баттлы.
Слово «flyting» означает поэтическую стычку, где соперники обмениваются короткими и злыми стихотворениями. Остроумием жившие тысячу лет назад скандинавы не сильно отличались от нынешних рэперов: обвиняли друг друга в тупости, трусости и извращениях.
В сборнике песен о богах и героях «Старшая Эдда» содержится «Перебранка Локи». На пиру Локи навлекает на себя гнев богов и поочередно уничтожает их стихотворениями. Один припечатывает Локи мощным панчем:
«ты под землей / сидел восемь зим, / доил там коров, / рожал там детей, / ты – муж женовидный»
Локи наносит ответный удар:
«А ты, я слышал, / на острове Самсей / бил в барабан, / средь людей колдовал, / как делают ведьмы, — / ты – муж женовидный»
Колдовство для мужчины было постыдным занятием, ведь тот должен был надеть женское платье (да и в принципе сравнение с женщиной или применение слов женского рода по отношению к мужчинам считалось сильнейшим оскорблением).
Грубо Локи обходится с покровителем мореплавателей Ньëрдом: «дочери Хюмира / в рот твой мочились, / как будто в корыто» (речь о великаншах, символизировавших реки). Вдоволь набаттлившись, Локи прячется, но боги находят и наказывают его.
В «Песни о Харбарде» встречается еще одна перепалка. Возвращаясь домой, Тор зовет паромщика, чтобы перебраться на другой берег. Тот насмехается над бедным видом Тора и называет его «трусом» и «богом рабов». Тор перечисляет свои победы над великанами, но паромщик хвастается любовными похождениями, ехидно добавляя: «А что делал ты, Тор?»
В итоге Тор уходит домой пешком. Все это выглядит смешнее, если знать, что Харбард на самом деле — замаскированный Один, отец Тора, видимо, решивший поиздеваться над сыном.
Выходит, что Один, испивший меда поэзии, победил и Локи, и Тора, — а значит, может считаться сильнейшим баттл-рэпером Асгарда.
Больше о скальдах и викингах — на YouTube-канале ЧТИВО.
Слово «flyting» означает поэтическую стычку, где соперники обмениваются короткими и злыми стихотворениями. Остроумием жившие тысячу лет назад скандинавы не сильно отличались от нынешних рэперов: обвиняли друг друга в тупости, трусости и извращениях.
В сборнике песен о богах и героях «Старшая Эдда» содержится «Перебранка Локи». На пиру Локи навлекает на себя гнев богов и поочередно уничтожает их стихотворениями. Один припечатывает Локи мощным панчем:
«ты под землей / сидел восемь зим, / доил там коров, / рожал там детей, / ты – муж женовидный»
Локи наносит ответный удар:
«А ты, я слышал, / на острове Самсей / бил в барабан, / средь людей колдовал, / как делают ведьмы, — / ты – муж женовидный»
Колдовство для мужчины было постыдным занятием, ведь тот должен был надеть женское платье (да и в принципе сравнение с женщиной или применение слов женского рода по отношению к мужчинам считалось сильнейшим оскорблением).
Грубо Локи обходится с покровителем мореплавателей Ньëрдом: «дочери Хюмира / в рот твой мочились, / как будто в корыто» (речь о великаншах, символизировавших реки). Вдоволь набаттлившись, Локи прячется, но боги находят и наказывают его.
В «Песни о Харбарде» встречается еще одна перепалка. Возвращаясь домой, Тор зовет паромщика, чтобы перебраться на другой берег. Тот насмехается над бедным видом Тора и называет его «трусом» и «богом рабов». Тор перечисляет свои победы над великанами, но паромщик хвастается любовными похождениями, ехидно добавляя: «А что делал ты, Тор?»
В итоге Тор уходит домой пешком. Все это выглядит смешнее, если знать, что Харбард на самом деле — замаскированный Один, отец Тора, видимо, решивший поиздеваться над сыном.
Выходит, что Один, испивший меда поэзии, победил и Локи, и Тора, — а значит, может считаться сильнейшим баттл-рэпером Асгарда.
Больше о скальдах и викингах — на YouTube-канале ЧТИВО.