А у нас очень субботний текст.
Про Макао в 1976-м году.
Мы же не говорили, что будем писать только про коммунистический Китай ))
Тем более Гонконг и Макао 1970-80-х - это сплошной источник вдохновения.
В общем, enjoy: https://ivan-zuenko.livejournal.com/193714.html
Про Макао в 1976-м году.
Мы же не говорили, что будем писать только про коммунистический Китай ))
Тем более Гонконг и Макао 1970-80-х - это сплошной источник вдохновения.
В общем, enjoy: https://ivan-zuenko.livejournal.com/193714.html
Livejournal
Про Макао в конце 1970-х
Дух настоящих путешествий - в дневниках и травелогах путешественников конца 19-начала 20 веков. Но для поклонников 1970-80-х - свидетельства этого времени тоже имеют особую прелесть. Особенно если речь идет о любимом Макао. Штудируя советские востоковедные…
Друг и коллега Егор Гребнев разместил у себя в FB фото первого издания Lonely Planet по Китаю (1984 год).
Как верно отмечает коллега, это "путешествие не только в пространстве, но и во времени".
Как верно отмечает коллега, это "путешествие не только в пространстве, но и во времени".
А Lonely Planet с тех пор в Китае продаётся только по отдельным провинциям. По всему Китаю - нет, так как путеводитель содержит отдельную главу про Тайвань, в которой ситуация описывается как есть, а не так, как хочется Центральному комитету Компартии.
Безумный китайский футбол в 80-е был ещё более безумным.
Вот, например, чемпионат 1985-го.
За год до этого китайцы добились своего наивысшего достижения на международном уровне – серебра Кубка Азии. Казалось бы, футбол, как и экономика, на подъёме. Но не тут-то было. Замечательные спортивные бюрократы без дела не сидят.
Вот пара нововведений в правилах турнира, чтобы никому скучно не было.
Во-первых, ничьи отменяются. В случае ничейного результата бьются пенальти. Выиграл – два очка, как за полноценную победу. Проиграл – ноль.
Во-вторых, за каждого игрока национальной сборной, который играет в составе команды, полагается «бонусное» очко в турнирную таблицу.
В-третьих, «гол головой – за два». Прямо как в дворовом футболе. Не в счёт матча, но в разницу забитых и пропущенных в турнирной таблице.
Победитель – команда провинции Ляонин.
15 матчей – 9 побед, 6 ничьих. Послематчевые пенальти 5 раз выиграли, 1 раз проиграли. В составе три игрока национальной сборной – три бонусных очка. Итого: 31 очко, 5 очков отрыва от армейской команды «Ба И».
Вот, например, чемпионат 1985-го.
За год до этого китайцы добились своего наивысшего достижения на международном уровне – серебра Кубка Азии. Казалось бы, футбол, как и экономика, на подъёме. Но не тут-то было. Замечательные спортивные бюрократы без дела не сидят.
Вот пара нововведений в правилах турнира, чтобы никому скучно не было.
Во-первых, ничьи отменяются. В случае ничейного результата бьются пенальти. Выиграл – два очка, как за полноценную победу. Проиграл – ноль.
Во-вторых, за каждого игрока национальной сборной, который играет в составе команды, полагается «бонусное» очко в турнирную таблицу.
В-третьих, «гол головой – за два». Прямо как в дворовом футболе. Не в счёт матча, но в разницу забитых и пропущенных в турнирной таблице.
Победитель – команда провинции Ляонин.
15 матчей – 9 побед, 6 ничьих. Послематчевые пенальти 5 раз выиграли, 1 раз проиграли. В составе три игрока национальной сборной – три бонусных очка. Итого: 31 очко, 5 очков отрыва от армейской команды «Ба И».
Кстати, следующий сезон «Ляонин» - действующий чемпион! – и вовсе пропустил.
Согласно постановлению Китайской футбольной федерации, «чтобы лучше подготовиться к розыгрышу Кубка чемпионов Азии.
В тот раз не очень помогло. Обладателем Кубка чемпионов «Ляонин» стал в 1990-м (на фото). И про этом мы тоже напишем.
Как ни крути, «долгие 80-е» в плане футбола – это эпоха доминирования парней из Шэньяна.
Согласно постановлению Китайской футбольной федерации, «чтобы лучше подготовиться к розыгрышу Кубка чемпионов Азии.
В тот раз не очень помогло. Обладателем Кубка чемпионов «Ляонин» стал в 1990-м (на фото). И про этом мы тоже напишем.
Как ни крути, «долгие 80-е» в плане футбола – это эпоха доминирования парней из Шэньяна.
"В экономические реформы 1980-х годов Китай вошел в значительной степени децентрализованным государством. Пекин определял общее направление развития, но практически не контролировал действия властей на местах. Региональные чиновники близко к сердцу восприняли лозунг Дэн Сяопина «Обогащайтесь!» и на деле показывали верность курсу Пекина, образуя аффилированные с местными «народными правительствами» коммерческие компании.
Феномену чиновников-предпринимателей 1980-х посвящено множество исследований, общий вывод которых таков: на определенной стадии это способствовало формированию рыночной системы, хотя в какой-то момент едва не привело к дроблению национальной экономики из-за локального протекционизма, когда, защищая интересы собственных компаний, местные чиновники вводили ограничения на продажу продукции из других провинций.
Смычка интересов местного бизнеса и политических элит была практически узаконена, но постепенно перестала отвечать интересам центра, который к тому же уступал регионам большую часть собираемых налогов. В результате в 1994 году провели фискальную реформу: большую часть налогов стали направлять в центр, а ряд налогов (например, на местную продукцию, который платился в местный бюджет вне зависимости от прибыльности предприятий) и вовсе отменили.
Как следствие, у региональных властей исчезли стимулы содержать многие убыточные местные предприятия, те стали разоряться, а чиновники начали ориентироваться на взаимодействие с крупными компаниями, имеющими коммерческие интересы в нескольких регионах.
Золотой жилой оказалась работа с государственными строительными корпорациями. Местные правительства получали у госбанков займы и тратили их на инфраструктурные проекты, подряды на которые получали такие компании. Чиновники, выступавшие в этой схеме в качестве связующего звена, за свои услуги брали откаты".
На правах рекламы.
На сайте Московского центра Карнеги вышел мой очерк об "откатах" как составляющей китайского экономического чуда: об истории и современности.
См. здесь: https://carnegie.ru/commentary/78507
Феномену чиновников-предпринимателей 1980-х посвящено множество исследований, общий вывод которых таков: на определенной стадии это способствовало формированию рыночной системы, хотя в какой-то момент едва не привело к дроблению национальной экономики из-за локального протекционизма, когда, защищая интересы собственных компаний, местные чиновники вводили ограничения на продажу продукции из других провинций.
Смычка интересов местного бизнеса и политических элит была практически узаконена, но постепенно перестала отвечать интересам центра, который к тому же уступал регионам большую часть собираемых налогов. В результате в 1994 году провели фискальную реформу: большую часть налогов стали направлять в центр, а ряд налогов (например, на местную продукцию, который платился в местный бюджет вне зависимости от прибыльности предприятий) и вовсе отменили.
Как следствие, у региональных властей исчезли стимулы содержать многие убыточные местные предприятия, те стали разоряться, а чиновники начали ориентироваться на взаимодействие с крупными компаниями, имеющими коммерческие интересы в нескольких регионах.
Золотой жилой оказалась работа с государственными строительными корпорациями. Местные правительства получали у госбанков займы и тратили их на инфраструктурные проекты, подряды на которые получали такие компании. Чиновники, выступавшие в этой схеме в качестве связующего звена, за свои услуги брали откаты".
На правах рекламы.
На сайте Московского центра Карнеги вышел мой очерк об "откатах" как составляющей китайского экономического чуда: об истории и современности.
См. здесь: https://carnegie.ru/commentary/78507
Carnegie Moscow Center
От Дэна до моста в Гонконг. Как откат стал двигателем китайской экономики
Цель – не построить мост, а потратить деньги. Китайские строители и производители стройматериалов получают новые заказы. Чиновники и посредники получают свой интерес в красных конвертах или на счет в зарубежном банке. Чем больше строим, тем лучше. Об экономической…
South China Morning Post разместил очень душевную и атмосферную коллекцию фоточек 80-х годов в Китае. И назвал её хорошо.
China in the 1980s: a time of hope and optimism
Полностью здесь: https://www.scmp.com/lifestyle/arts-culture/article/2189199/china-1980s-photos-time-hope-and-optimism
Что-то из этой коллекции обязательно появится на страницах канала с соответствующим комментарием. Спешить нам некуда. 80-е - долгие. А время надежд и оптимизма в Китае давно уже позади.
China in the 1980s: a time of hope and optimism
Полностью здесь: https://www.scmp.com/lifestyle/arts-culture/article/2189199/china-1980s-photos-time-hope-and-optimism
Что-то из этой коллекции обязательно появится на страницах канала с соответствующим комментарием. Спешить нам некуда. 80-е - долгие. А время надежд и оптимизма в Китае давно уже позади.
В нынешней стремительно меняющейся обстановке задача отечественного китаеведения предельно ясна.
Продолжать углубленное, всестороннее изучение Китая, выявлять старательно упрятанный от китайского народа истинный смысл внешней и внутренней политики нынешнего руководства КПК, анализировать реальные условия, складывающиеся в Китае, и объективные закономерности, которые в конце концов и будут определять судьбу страны.
Мы уверены, что время не подтвердит расчеты китайского руководства на увековечивание маоизма. В Китае победит подлинный, научный коммунизм.
(Проблемы Дальнего Востока. 1981. № 3. С. 35)
Продолжать углубленное, всестороннее изучение Китая, выявлять старательно упрятанный от китайского народа истинный смысл внешней и внутренней политики нынешнего руководства КПК, анализировать реальные условия, складывающиеся в Китае, и объективные закономерности, которые в конце концов и будут определять судьбу страны.
Мы уверены, что время не подтвердит расчеты китайского руководства на увековечивание маоизма. В Китае победит подлинный, научный коммунизм.
(Проблемы Дальнего Востока. 1981. № 3. С. 35)
Работая с материалами по развитию профессионального спорта в Китае 80-х, обнаружил ещё один уютный, ламповый эпизод, связанный с тем, как Китай открывался миру.
В августе 1979-го, лишь три года спустя смерти Мао Цзэдуна и девять месяцев спустя 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва, в Китай пожаловала команда НБА.
Причём не абы какая, а Washington Bullets – между прочим, чемпион сезона 1977/78 и финалист сезона 1978/79 гг. То есть в общем-то топ, какой только мог быть. В Пекине звёздные американцы провели два выставочных матча против сборной КНР и армейской команды «Баи» 八一 ("1-е августа").
А теперь самое неожиданное…
Оба матча американцы проиграли!
Всё дело в том, что центровым и сборной, и армейской команды был 228-сантиметровый гигант Му Течжу 穆铁柱, буквально возвышавшийся над соперниками. (Вероятно под впечатлением от «пекинских разгромов» «Вашингтон» пять лет спустя подписал суданца Мануте Бола с ростом 231 см, который до начала 2000-х считался самым высоким баскетболистов в истории НБА).
Именно Му был основной силой китайской сборной, которая к тому моменту выиграла два подряд баскетбольных Чемпионата Азии (1975, 77), а в ноябре 1979 года сделает этот третий раз. Итого за три турнира сборная Китая выиграла 25 игр подряд, не проиграв ни одной (!)
В одном из матчей Му заработал 80 очков. Учитывая, что в те годы «Баи» и китайская сборная редко уходили с площадки, не забросив 100-110 очков, ситуация вполне понятная.
Полковник НОАК Му Течжу демобилизовался в 1987 году в возрасте 38 лет. После завершения карьеры снимался в кино, комментировал баскетбол на телевидении и тренировал армейскую команду «Баи», тотальная гегемония которой прервалась лишь в 2002 году с появлением в Шанхае Яо Мина.
Примечательно, что Му Течжу был на 2 см выше Яо Мина. Но самое удивительное, что самый высокий баскетболист в истории – Сунь Минмин – был ещё выше и имел 236 см роста. Правда, Сунь, который играл за «Пекин Дакс» в 2010-х, страдал от акромегалии (гигантизма) и при своём росте на баскетбольной площадке выглядел очень неуклюже.
У Му Течжу рано начались проблемы с сердцем, а в 2008 году он умер в возрасте 59 лет.
Но для 80-х годов он является личностью поистине легендарной.
В августе 1979-го, лишь три года спустя смерти Мао Цзэдуна и девять месяцев спустя 3-го пленума ЦК КПК 11-го созыва, в Китай пожаловала команда НБА.
Причём не абы какая, а Washington Bullets – между прочим, чемпион сезона 1977/78 и финалист сезона 1978/79 гг. То есть в общем-то топ, какой только мог быть. В Пекине звёздные американцы провели два выставочных матча против сборной КНР и армейской команды «Баи» 八一 ("1-е августа").
А теперь самое неожиданное…
Оба матча американцы проиграли!
Всё дело в том, что центровым и сборной, и армейской команды был 228-сантиметровый гигант Му Течжу 穆铁柱, буквально возвышавшийся над соперниками. (Вероятно под впечатлением от «пекинских разгромов» «Вашингтон» пять лет спустя подписал суданца Мануте Бола с ростом 231 см, который до начала 2000-х считался самым высоким баскетболистов в истории НБА).
Именно Му был основной силой китайской сборной, которая к тому моменту выиграла два подряд баскетбольных Чемпионата Азии (1975, 77), а в ноябре 1979 года сделает этот третий раз. Итого за три турнира сборная Китая выиграла 25 игр подряд, не проиграв ни одной (!)
В одном из матчей Му заработал 80 очков. Учитывая, что в те годы «Баи» и китайская сборная редко уходили с площадки, не забросив 100-110 очков, ситуация вполне понятная.
Полковник НОАК Му Течжу демобилизовался в 1987 году в возрасте 38 лет. После завершения карьеры снимался в кино, комментировал баскетбол на телевидении и тренировал армейскую команду «Баи», тотальная гегемония которой прервалась лишь в 2002 году с появлением в Шанхае Яо Мина.
Примечательно, что Му Течжу был на 2 см выше Яо Мина. Но самое удивительное, что самый высокий баскетболист в истории – Сунь Минмин – был ещё выше и имел 236 см роста. Правда, Сунь, который играл за «Пекин Дакс» в 2010-х, страдал от акромегалии (гигантизма) и при своём росте на баскетбольной площадке выглядел очень неуклюже.
У Му Течжу рано начались проблемы с сердцем, а в 2008 году он умер в возрасте 59 лет.
Но для 80-х годов он является личностью поистине легендарной.
4 мая 1989 года (четверг)
30 лет назад в Китае было жарко.
Если бы победила линия реформистов, эти события назвали бы «Пекинской весной» и изучали в учебниках.
Но случилось так, что назвали «контрреволюционным мятежом» и запретили само упоминание выступлений, равно как и пару сотен способов назвать их, не называя.
…До роковой развязки, которая поделили всю современную историю Китая на «до» и «после» оставался ровно месяц, но 4 мая 1989 года этого ещё никто не знал.
4 мая – красный день календаря. Особый день для молодёжи и всей китайской политической системы, которая берёт отсчёт от протестов пекинских студентов против решений Парижской мирной конференции 4 мая 1919 года.
70 лет спустя, чтобы подчеркнуть свою преемственность от патриотического движения «4 мая» и верность правящей Коммунистической партии, лидеры студенческих организаций решили активно праздновать памятный день. Студенты пели «Интернационал» и гуляли по Пекину с красными флагами.
Независимое от властей студенческое движение к тому моменту существовало уже более двух недель. Акции солидарности со столичными студентами проходили почти во всех крупных городах. Но власти так и не смогли выработать единую позицию по вопросу, как эти выступления оценивать и что с ними делать.
Незадолго до этого была передовица «Жэньминь жибао» от 26 апреля, объявившая действия студентов «антипартийными беспорядками». Был долгожданный, но неудачный диалог студентов и представителя власти – пресс-секретаря Госсовета Юань Му, прошедший 29 апреля. Но была и обратная позиция Чжао Цзыяна – формально первого лица в правящей партии.
Вернувшись из поездки в КНДР 30 апреля, он уже 1 мая провёл совещание Политбюро, на котором раскритиковал жёсткую позицию по поводу выступлений, апологетом которой являлся глава правительства Ли Пэн. Накануне, то есть 3 мая, Чжао заявил, что беспокойства студентов по поводу коррупции обоснованы, а само движение является по своей природе патриотическим.
В среде студентов царило воодушевление. Около 100 тысяч человек приняло участие в различных демонстрациях, приуроченных к празднованию 4 мая. Лозунги были прежние и в основном сводились к увековечиванию памяти Ху Яобана и необходимости борьбы с коррупцией, кумовством и бюрократизацией во власти.
После выступлений Чжао Цзыяна очень многие посчитали свои цели достигнутыми. Все пекинские вузы, кроме Бэйда и Пекинского педагогического, объявили, что возобновляют занятия.
Казалось, компромисс достигнут, и демонстрации в память о покойном Ху Яобане так и останутся лишь очередным эпизодом в бурной истории протестов на площади Тяньаньмэнь.
Но это лишь казалось. Всё было впереди.
#тяньаньмэнь_89
30 лет назад в Китае было жарко.
Если бы победила линия реформистов, эти события назвали бы «Пекинской весной» и изучали в учебниках.
Но случилось так, что назвали «контрреволюционным мятежом» и запретили само упоминание выступлений, равно как и пару сотен способов назвать их, не называя.
…До роковой развязки, которая поделили всю современную историю Китая на «до» и «после» оставался ровно месяц, но 4 мая 1989 года этого ещё никто не знал.
4 мая – красный день календаря. Особый день для молодёжи и всей китайской политической системы, которая берёт отсчёт от протестов пекинских студентов против решений Парижской мирной конференции 4 мая 1919 года.
70 лет спустя, чтобы подчеркнуть свою преемственность от патриотического движения «4 мая» и верность правящей Коммунистической партии, лидеры студенческих организаций решили активно праздновать памятный день. Студенты пели «Интернационал» и гуляли по Пекину с красными флагами.
Независимое от властей студенческое движение к тому моменту существовало уже более двух недель. Акции солидарности со столичными студентами проходили почти во всех крупных городах. Но власти так и не смогли выработать единую позицию по вопросу, как эти выступления оценивать и что с ними делать.
Незадолго до этого была передовица «Жэньминь жибао» от 26 апреля, объявившая действия студентов «антипартийными беспорядками». Был долгожданный, но неудачный диалог студентов и представителя власти – пресс-секретаря Госсовета Юань Му, прошедший 29 апреля. Но была и обратная позиция Чжао Цзыяна – формально первого лица в правящей партии.
Вернувшись из поездки в КНДР 30 апреля, он уже 1 мая провёл совещание Политбюро, на котором раскритиковал жёсткую позицию по поводу выступлений, апологетом которой являлся глава правительства Ли Пэн. Накануне, то есть 3 мая, Чжао заявил, что беспокойства студентов по поводу коррупции обоснованы, а само движение является по своей природе патриотическим.
В среде студентов царило воодушевление. Около 100 тысяч человек приняло участие в различных демонстрациях, приуроченных к празднованию 4 мая. Лозунги были прежние и в основном сводились к увековечиванию памяти Ху Яобана и необходимости борьбы с коррупцией, кумовством и бюрократизацией во власти.
После выступлений Чжао Цзыяна очень многие посчитали свои цели достигнутыми. Все пекинские вузы, кроме Бэйда и Пекинского педагогического, объявили, что возобновляют занятия.
Казалось, компромисс достигнут, и демонстрации в память о покойном Ху Яобане так и останутся лишь очередным эпизодом в бурной истории протестов на площади Тяньаньмэнь.
Но это лишь казалось. Всё было впереди.
#тяньаньмэнь_89