Ну а У Жэньхуа похоже не вкладывал в приписываемый ему жест с бутылочкой китайской водки особого смысла, да и вообще хотел, чтобы всё поскорее закончилось. Это был молодой, успешный исследователь, специалист по классическому китайскому языку. В свои 33 года он уже несколько раз выезжал в заграничные командировки и имел планы в ближайшее время возглавить кафедру.
17 апреля стало определяющей вехой в его жизни. Хотя впоследствии он не был в числе лидеров «тяньаньмэньского движения», после 4 июня У Жэньхуа был включён в список разыскиваемых преступников.
Спасаясь от преследования, он переплыл пролив между Чжухаем и Макао (тогда он был шире), потом оказался в Гонконге и, наконец, в США. В 2010 году он получил гражданство США и только после этого, в 2012-м, посетил родину и увидел свою мать спустя 22 года после бегства. Сейчас У Жэньхуа один из наиболее активных и авторитетных исследователей «тяньаньмэньского движения», написавший несколько книг.
17 апреля стало определяющей вехой в его жизни. Хотя впоследствии он не был в числе лидеров «тяньаньмэньского движения», после 4 июня У Жэньхуа был включён в список разыскиваемых преступников.
Спасаясь от преследования, он переплыл пролив между Чжухаем и Макао (тогда он был шире), потом оказался в Гонконге и, наконец, в США. В 2010 году он получил гражданство США и только после этого, в 2012-м, посетил родину и увидел свою мать спустя 22 года после бегства. Сейчас У Жэньхуа один из наиболее активных и авторитетных исследователей «тяньаньмэньского движения», написавший несколько книг.
18 апреля (вторник)
Когда большое количество молодёжи всю ночь проводит вместе, что-нибудь да получится.
Студенты Пекинского университета всю ночь с 17 на 18 апреля провели под памятником Народным Героям на площади Тяньаньмэнь, оберегая стихийный мемориал в память о Ху Яобане, а к утру у них появились политические требованиям властям, воплощённые в петицию из семи пунктов.
Так движение в память об умершем «защитнике студенчества» стало приобретать черты политического.
Тут нужно сказать пару слов о предпосылках тяньаньмэньского протеста:
Конечно, он не появился из ниоткуда. События второй половины 1980-х годов в Китае – это кипящий котёл из противоречий: между различными группами в элите, между элитой и населением, между различными группами населения.
Эйфория, присущая первым годам реформ, к тому моменту уже спала. А проблемы обострились. Стало ясно, что подрядный принцип – вовсе не панацея от всех недостатков плановой экономики с доминирующим участием государства. Уровень жизни большинства населения оставался очень низким, а богатели, прежде всего, компрадоры и коррумпированные чиновники.
Многие важные реформы – прежде всего, цен и заработной платы – вышли скомканными и были отложены до лучших времён. На каждый шаг вперёд приходилось два шага назад. Однако побочные эффекты в виде галопирующей инфляции и падения реальных доходов были на лицо.
Объявленные 13-м съездом КПК в 1987 году политические реформы были фактически саботированы. Противоречия между реформаторами и консерваторами в руководстве достигли предела. Интеллигенция, студенчество, да и многие в партии и рабочем классе, смотрели на Запад, СССР и ждали перемен. А перемен не было.
У власти по-прежнему находились 70-80-летние «бессмертные КПК», с недоверием относившиеся ко всем преобразованиям и одобрявшие их только после нескольких лет экспериментов – желательно подальше от столиц, где-нибудь на периферии.
Главная надежда сторонников реформ – Чжао Цзыян – хоть и был формально первым лицом в партии, на самом деле зависел от Дэн Сяопина и не имел преимущества перед консерваторами ни в Политбюро, ни в его Постоянном комитете.
Однако и у консерваторов не было доминирующего положения, как и не было единства мнений. Когда на площади Тяньаньмэнь, прямо под окнами Дома народных собраний собралось несколько тысяч студентов – никто не знал, как реагировать.
Формально студенты славили Ху Яобана – того самого, которому после смерти простили всего его предыдущие «отклонения от генеральной линии партии» и про которого «Жэньминь жибао» всё тем же днём 18 апреля писала, что тысячи жителей столицы вышли на улицы почтить его память (шествия на Тяньаньмэнь не упоминалось).
Не нужно забывать и то, что в Китае существовал устойчивый позитивный консенсус в отношении народных шествий и демонстраций. Они не считались чем-то неугодным. Считалось, что так проявляется стремление народных масс к демократии (слово 民主 – «власть народа», «демократия», - не считалось и не считается до сих в Китае ругательным; напротив, оно входит во все программные документы КПК).
И «Движение 4 мая» 1919 года, и демонстрации на площади Тяньаньмэнь в апреле 1976 года в память о Чжоу Эньлае – всё это было хрестоматийными позитивными примерами участия народных масс в политическом процессе. И отказывать массам в этом священном праве на демократическое изъявление своей воли казалось в те дни чем-то недостойным народной власти. (Хотя, как мы помним, протесты зимы 1986-87 гг. всё-таки были подавлены, пусть и без большой крови, но по-прежнему действовало ограничение на проведение в Пекине общественных мероприятий).
#тяньаньмэнь_89
Когда большое количество молодёжи всю ночь проводит вместе, что-нибудь да получится.
Студенты Пекинского университета всю ночь с 17 на 18 апреля провели под памятником Народным Героям на площади Тяньаньмэнь, оберегая стихийный мемориал в память о Ху Яобане, а к утру у них появились политические требованиям властям, воплощённые в петицию из семи пунктов.
Так движение в память об умершем «защитнике студенчества» стало приобретать черты политического.
Тут нужно сказать пару слов о предпосылках тяньаньмэньского протеста:
Конечно, он не появился из ниоткуда. События второй половины 1980-х годов в Китае – это кипящий котёл из противоречий: между различными группами в элите, между элитой и населением, между различными группами населения.
Эйфория, присущая первым годам реформ, к тому моменту уже спала. А проблемы обострились. Стало ясно, что подрядный принцип – вовсе не панацея от всех недостатков плановой экономики с доминирующим участием государства. Уровень жизни большинства населения оставался очень низким, а богатели, прежде всего, компрадоры и коррумпированные чиновники.
Многие важные реформы – прежде всего, цен и заработной платы – вышли скомканными и были отложены до лучших времён. На каждый шаг вперёд приходилось два шага назад. Однако побочные эффекты в виде галопирующей инфляции и падения реальных доходов были на лицо.
Объявленные 13-м съездом КПК в 1987 году политические реформы были фактически саботированы. Противоречия между реформаторами и консерваторами в руководстве достигли предела. Интеллигенция, студенчество, да и многие в партии и рабочем классе, смотрели на Запад, СССР и ждали перемен. А перемен не было.
У власти по-прежнему находились 70-80-летние «бессмертные КПК», с недоверием относившиеся ко всем преобразованиям и одобрявшие их только после нескольких лет экспериментов – желательно подальше от столиц, где-нибудь на периферии.
Главная надежда сторонников реформ – Чжао Цзыян – хоть и был формально первым лицом в партии, на самом деле зависел от Дэн Сяопина и не имел преимущества перед консерваторами ни в Политбюро, ни в его Постоянном комитете.
Однако и у консерваторов не было доминирующего положения, как и не было единства мнений. Когда на площади Тяньаньмэнь, прямо под окнами Дома народных собраний собралось несколько тысяч студентов – никто не знал, как реагировать.
Формально студенты славили Ху Яобана – того самого, которому после смерти простили всего его предыдущие «отклонения от генеральной линии партии» и про которого «Жэньминь жибао» всё тем же днём 18 апреля писала, что тысячи жителей столицы вышли на улицы почтить его память (шествия на Тяньаньмэнь не упоминалось).
Не нужно забывать и то, что в Китае существовал устойчивый позитивный консенсус в отношении народных шествий и демонстраций. Они не считались чем-то неугодным. Считалось, что так проявляется стремление народных масс к демократии (слово 民主 – «власть народа», «демократия», - не считалось и не считается до сих в Китае ругательным; напротив, оно входит во все программные документы КПК).
И «Движение 4 мая» 1919 года, и демонстрации на площади Тяньаньмэнь в апреле 1976 года в память о Чжоу Эньлае – всё это было хрестоматийными позитивными примерами участия народных масс в политическом процессе. И отказывать массам в этом священном праве на демократическое изъявление своей воли казалось в те дни чем-то недостойным народной власти. (Хотя, как мы помним, протесты зимы 1986-87 гг. всё-таки были подавлены, пусть и без большой крови, но по-прежнему действовало ограничение на проведение в Пекине общественных мероприятий).
#тяньаньмэнь_89
Петиция студентов Пекинского университета из 7 пунктов 北大七条 (18.04.1989):
1. Заново оценить вклад Ху Яобана
2. Полностью отвергнуть движения против духовного загрязнения и против буржуазной либерализации
3. Разрешить неофициальную прессу и свободу слова
4. Опубликовать данные о доходах и собственности руководителей и их семей
5. Отменить ограничения на общественные мероприятия, действующие в Пекине с декабря 1986 года
6. Увеличить финансирование образование и зарплату интеллигенции
7. Правдиво сообщить населению о мемориальном движении в память о Ху Яобане
Как мы видим, никаких политических реформ, никаких прав человека, никакой отмены однопартийной системы, и пока ещё даже никакой отставки Ли Пэна или (не дай бог) Дэн Сяопина нет и в помине.
Обтекаемые, лишённые конкретики пункты (кроме пункта № 5), «за всё хорошее, против всего плохого».
Даже авторы петиции понимали, что документ, написанный на эмоциях и на левой коленке, имеет не более чем символическое значение. Как говорил один из его авторов, аспирант-юрист Ли Цзиньцзинь 李进进, «мы понимали, что не можем заставить власти принять требования – нам было достаточно, чтобы власти просто официально приняли петицию».
#тяньаньмэнь_89
1. Заново оценить вклад Ху Яобана
2. Полностью отвергнуть движения против духовного загрязнения и против буржуазной либерализации
3. Разрешить неофициальную прессу и свободу слова
4. Опубликовать данные о доходах и собственности руководителей и их семей
5. Отменить ограничения на общественные мероприятия, действующие в Пекине с декабря 1986 года
6. Увеличить финансирование образование и зарплату интеллигенции
7. Правдиво сообщить населению о мемориальном движении в память о Ху Яобане
Как мы видим, никаких политических реформ, никаких прав человека, никакой отмены однопартийной системы, и пока ещё даже никакой отставки Ли Пэна или (не дай бог) Дэн Сяопина нет и в помине.
Обтекаемые, лишённые конкретики пункты (кроме пункта № 5), «за всё хорошее, против всего плохого».
Даже авторы петиции понимали, что документ, написанный на эмоциях и на левой коленке, имеет не более чем символическое значение. Как говорил один из его авторов, аспирант-юрист Ли Цзиньцзинь 李进进, «мы понимали, что не можем заставить власти принять требования – нам было достаточно, чтобы власти просто официально приняли петицию».
#тяньаньмэнь_89
Утром 18 апреля, как только открылись двери Дома народных собраний (резиденция Всекитайского собрания народных представителей) несколько делегаций от студентов, продолжавших толпиться у памятника Народным Героям, попыталось вручить петицию законодателям.
Первой делегации, которую возглавлял Ван Дань, удалось отдать документ охранникам, после чего он получил расписку в получении и поехал в общежитие отсыпаться после бессонной ночи.
Но большинство студентов было недовольно, так как им хотелось, чтобы петицию принял кто-нибудь из членов ВСНП. Тогда была подготовлена ещё одна копия, и делегацию из трёх человек к Дому народных собраний возглавил автор документа Ли Цзиньцзинь.
С собой они захватили баннер 中国魂. Студентам Ли Цзиньцзинь сказал, что, если петицию удастся вручить, всем нужно будет расходиться.
Поздно вечером к троице, сидевшей на ступенях Дома народных собраний, спустилось три депутата ВСНП. Им без особых разговоров была вручена петиция, после чего Ли Цзиньцзинь с чувством выполненного долга отправился к себе в общежитие.
#тяньаньмэнь_89
Первой делегации, которую возглавлял Ван Дань, удалось отдать документ охранникам, после чего он получил расписку в получении и поехал в общежитие отсыпаться после бессонной ночи.
Но большинство студентов было недовольно, так как им хотелось, чтобы петицию принял кто-нибудь из членов ВСНП. Тогда была подготовлена ещё одна копия, и делегацию из трёх человек к Дому народных собраний возглавил автор документа Ли Цзиньцзинь.
С собой они захватили баннер 中国魂. Студентам Ли Цзиньцзинь сказал, что, если петицию удастся вручить, всем нужно будет расходиться.
Поздно вечером к троице, сидевшей на ступенях Дома народных собраний, спустилось три депутата ВСНП. Им без особых разговоров была вручена петиция, после чего Ли Цзиньцзинь с чувством выполненного долга отправился к себе в общежитие.
#тяньаньмэнь_89
Вернувшись поздно вечером к себе в кампус Пекинского университета, Ли Цзиньцзинь к своему ужасу обнаружил, что вся движуха только начинается. Толпы студентов Пекинского университета и Университета Цинхуа, закончив с занятиями и домашним заданием, собирались прогуляться на Тяньаньмэнь и посмотреть, «что там происходит».
Уже ближе к полуночи толпа студентов, уже неуправляемая лидерами предыдущих дней (Ван Дань, У Жэньхуа, Ли Цзиньцзинь), ринулась к Чжуннаньхаю – конкретно к воротам Синьхуамэнь, ближайшему к площади и главному в правительственной резиденции входу.
Ситуация накалялась. Толпа требовала, чтобы к ним лично вышел «пообщаться» сам премьер Ли Пэн, известный своими консервативными взглядами и обвиняемый народной молвой в том, что это именно он довёл Ху Яобана до сердечного приступа.
Ли Пэн, естественно, не вышел. Охранники проявляли терпение, но и оно постепенно заканчивалось. Начались оскорбления. Немного потолкались. Но в целом, в ту ночь удалось избежать насилия. Ближе к утру студенты разошлись.
Во-первых, утром были пары. Во-вторых, к воротам Синьхуамэнь стянулись значительные силы полиции.
#тяньаньмэнь_89
Уже ближе к полуночи толпа студентов, уже неуправляемая лидерами предыдущих дней (Ван Дань, У Жэньхуа, Ли Цзиньцзинь), ринулась к Чжуннаньхаю – конкретно к воротам Синьхуамэнь, ближайшему к площади и главному в правительственной резиденции входу.
Ситуация накалялась. Толпа требовала, чтобы к ним лично вышел «пообщаться» сам премьер Ли Пэн, известный своими консервативными взглядами и обвиняемый народной молвой в том, что это именно он довёл Ху Яобана до сердечного приступа.
Ли Пэн, естественно, не вышел. Охранники проявляли терпение, но и оно постепенно заканчивалось. Начались оскорбления. Немного потолкались. Но в целом, в ту ночь удалось избежать насилия. Ближе к утру студенты разошлись.
Во-первых, утром были пары. Во-вторых, к воротам Синьхуамэнь стянулись значительные силы полиции.
#тяньаньмэнь_89
Дальнейшая судьба Ли Цзиньцзиня весьма показательна.
Из всех лидеров первых дней «тяньаньмэньского движения» он, похоже, отличался наиболее конструктивным настроем и был склонен к компромиссам. Именно поэтому его «лидерство» продержалось ровно один день.
Вечером 18 апреля, когда он отправился домой в кампус Бэйда, он потерял рычаги управления ситуацией.
Ли Цзиньцзинь, будучи аспирантом-юристом, вообще не поддерживал эскалацию студенческого протеста. В начале мая он даже уехал из Пекина домой в Ухань, опасаясь возможного преследования со стороны властей за участие в движении.
Однако 18 мая, в разгар сидячей голодовки, он вернулся. Но уже не к студентам, а к рабочим, которые в тот момент занимались созданием первого в Китае независимого профсоюза. Ли Цзиньцзинь стал одним из лидеров Автономной федерации рабочих, занимаясь всеми юридическими вопросами.
Параллельно он готовился к сдаче кандидатского экзамена по юриспруденции, который он успешно сдал 2 июня – всего за сутки до расправы на Тяньаньмэнь.
Утром 4 июня он срочно выехал в Ухань, где и был арестован несколькими днями позже.
Ли Цзиньцзинь провёл в тюрьме 22 месяца и был выпущен в апреле 1991 года. Официальные обвинения ему так и не были предъявлены.
В 1993 году он запросил политическое убежище в США и переехал за океан. Там он всё-таки завершил своё обучение, получив степень PhD.
Сейчас живёт в Нью-Йорке, занимается юридической практикой и является активным участником правозащитных организаций хуацяо.
(ниже - фото из кабинета Ли в Нью-Йорке. по ссылке - интересное интервью).
Из всех лидеров первых дней «тяньаньмэньского движения» он, похоже, отличался наиболее конструктивным настроем и был склонен к компромиссам. Именно поэтому его «лидерство» продержалось ровно один день.
Вечером 18 апреля, когда он отправился домой в кампус Бэйда, он потерял рычаги управления ситуацией.
Ли Цзиньцзинь, будучи аспирантом-юристом, вообще не поддерживал эскалацию студенческого протеста. В начале мая он даже уехал из Пекина домой в Ухань, опасаясь возможного преследования со стороны властей за участие в движении.
Однако 18 мая, в разгар сидячей голодовки, он вернулся. Но уже не к студентам, а к рабочим, которые в тот момент занимались созданием первого в Китае независимого профсоюза. Ли Цзиньцзинь стал одним из лидеров Автономной федерации рабочих, занимаясь всеми юридическими вопросами.
Параллельно он готовился к сдаче кандидатского экзамена по юриспруденции, который он успешно сдал 2 июня – всего за сутки до расправы на Тяньаньмэнь.
Утром 4 июня он срочно выехал в Ухань, где и был арестован несколькими днями позже.
Ли Цзиньцзинь провёл в тюрьме 22 месяца и был выпущен в апреле 1991 года. Официальные обвинения ему так и не были предъявлены.
В 1993 году он запросил политическое убежище в США и переехал за океан. Там он всё-таки завершил своё обучение, получив степень PhD.
Сейчас живёт в Нью-Йорке, занимается юридической практикой и является активным участником правозащитных организаций хуацяо.
(ниже - фото из кабинета Ли в Нью-Йорке. по ссылке - интересное интервью).
Medium
From Seven-Point Petition to Immigration Law: Activist Li Jinjin Today
Li Jinjin is a New York-based lawyer who played a major role in drafting the Seven Point Petition and forming the Beijing Autonomous…
19 апреля 1989 года (среда)
Сегодня среда. Традиционный день встреч в «Салоне демократии» 民主沙龙, организованном в Пекинском университете студентом-историком Ван Данем. Обычно встречались в одной из аудиторий, но в этот раз, учитывая события вчера-позавчера, Ван Дань решил провести встречу прямо в «Треугольнике» 三角地 – большой открытой площадке посреди кампуса Бэйда.
К вечеру в «Треугольнике» собралось порядка трёх тысяч студентов. Выслушали несколько «докладов». Расходиться никто не хотел. Развитие получила давняя идея Ван Даня создать независимый студенческий профсоюз. Было запущено «голосование», и простым большинством голосов было принято решение расформировать прежний официальный профсоюз и создать «Подготовительный комитет», который смог бы заняться учреждением независимого профсоюза.
В «комитет» вошли Ван Дань, Фэн Цундэ 封从德, Сюн Янь 熊焱 и позже Шэнь Тун 沈彤.
Прения и обсуждения затянулись далеко за полночь…
Между тем, в окрестностях площади Тяньаньмэнь тоже не было пусто.
Вчерашнему примеру студентов Пекинского университета решили последовать учащиеся других вузов. К вечеру они тоже пришли к воротам Чжуннаньхая потолкаться с охранниками и пообщаться «за демократию».
Охранники спросили, кто у вас главный. Вперёд вышел крупный парень центральноазиатской внешности. Он не побоялся назвать своё реальное имя и адрес, после чего естественным образом стал восприниматься как лидер всей движухи.
Это был Уеркеш Давлет, больше известный как Уэркайси, 21-летний студент факультета педагогики Пекинского педагогического института, уйгур из Или-Казахского автономного округа, с 3 лет проживавший в Пекине. Один из наиболее харизматичных и неоднозначных лидеров «тяньаньмэньского движения».
#тяньаньмэнь_89
Сегодня среда. Традиционный день встреч в «Салоне демократии» 民主沙龙, организованном в Пекинском университете студентом-историком Ван Данем. Обычно встречались в одной из аудиторий, но в этот раз, учитывая события вчера-позавчера, Ван Дань решил провести встречу прямо в «Треугольнике» 三角地 – большой открытой площадке посреди кампуса Бэйда.
К вечеру в «Треугольнике» собралось порядка трёх тысяч студентов. Выслушали несколько «докладов». Расходиться никто не хотел. Развитие получила давняя идея Ван Даня создать независимый студенческий профсоюз. Было запущено «голосование», и простым большинством голосов было принято решение расформировать прежний официальный профсоюз и создать «Подготовительный комитет», который смог бы заняться учреждением независимого профсоюза.
В «комитет» вошли Ван Дань, Фэн Цундэ 封从德, Сюн Янь 熊焱 и позже Шэнь Тун 沈彤.
Прения и обсуждения затянулись далеко за полночь…
Между тем, в окрестностях площади Тяньаньмэнь тоже не было пусто.
Вчерашнему примеру студентов Пекинского университета решили последовать учащиеся других вузов. К вечеру они тоже пришли к воротам Чжуннаньхая потолкаться с охранниками и пообщаться «за демократию».
Охранники спросили, кто у вас главный. Вперёд вышел крупный парень центральноазиатской внешности. Он не побоялся назвать своё реальное имя и адрес, после чего естественным образом стал восприниматься как лидер всей движухи.
Это был Уеркеш Давлет, больше известный как Уэркайси, 21-летний студент факультета педагогики Пекинского педагогического института, уйгур из Или-Казахского автономного округа, с 3 лет проживавший в Пекине. Один из наиболее харизматичных и неоднозначных лидеров «тяньаньмэньского движения».
#тяньаньмэнь_89
Восполняем пробелы в наших знаниях о главных действующих лицах «тяньаньмэньского движения». Про Ван Даня и Уэркайси много писалось год назад. Про Фэн Цундэ, собственно, тоже, но в основном к привязке к его жене Чай Лин. Но он интересен и сам по себе.
К началу событий Фэн Цундэ 22 года. Он аспирант Института геодезии и год назад женился на студентке психологического факультета Чай Лин.
Судя по воспоминаниям, Фэн Цундэ на всех этапах пользовался авторитетом среди студентов как человек постарше и поумнее других лидеров, однако сам по себе он избегал лидерства и в основном был на вторых ролях, в том числе за спиной своей хрупкой жены, которая в определённый этап стала лицом и голосом движения.
Это не спасло его от попадание в список «21 наиболее разыскиваемых студенческих лидеров» под номером 13. Фэн с женой смогли не попасться властям и после 10 месяцев в «подполье» они бежали в Гонконг, где получили специальное разрешение на въезд во Францию и уехали в Париж в сопровождении французского дипломата.
Это случилось в апреле 1990 года, а уже спустя несколько месяцев Фэн и Чай Лин развелись. По мнению окружения, в том числе и из-за расхождений во взглядах на Тяньаньмэнь: Чай Лин придерживалась более радикальных, а Фэн более прагматичных оценок.
В Париже Фэн Цундэ прожил 15 лет, получив докторскую степень по религиоведению в Сорбонне и став автором нескольких книг и онлайн-проектов о тяньаньмэньском движении.
Сейчас он проживает в Сан-Франциско и занимается правозащитной деятельностью, продолжая эксплуатировать образ китайского диссидента.
К началу событий Фэн Цундэ 22 года. Он аспирант Института геодезии и год назад женился на студентке психологического факультета Чай Лин.
Судя по воспоминаниям, Фэн Цундэ на всех этапах пользовался авторитетом среди студентов как человек постарше и поумнее других лидеров, однако сам по себе он избегал лидерства и в основном был на вторых ролях, в том числе за спиной своей хрупкой жены, которая в определённый этап стала лицом и голосом движения.
Это не спасло его от попадание в список «21 наиболее разыскиваемых студенческих лидеров» под номером 13. Фэн с женой смогли не попасться властям и после 10 месяцев в «подполье» они бежали в Гонконг, где получили специальное разрешение на въезд во Францию и уехали в Париж в сопровождении французского дипломата.
Это случилось в апреле 1990 года, а уже спустя несколько месяцев Фэн и Чай Лин развелись. По мнению окружения, в том числе и из-за расхождений во взглядах на Тяньаньмэнь: Чай Лин придерживалась более радикальных, а Фэн более прагматичных оценок.
В Париже Фэн Цундэ прожил 15 лет, получив докторскую степень по религиоведению в Сорбонне и став автором нескольких книг и онлайн-проектов о тяньаньмэньском движении.
Сейчас он проживает в Сан-Франциско и занимается правозащитной деятельностью, продолжая эксплуатировать образ китайского диссидента.
Шэнь Тун
Весной 1989-го 21-летний студент Пекинского университета. Ещё будучи школьником, он открыл свой собственный «бизнес» на территории кампуса Бэйда – продавал напечатанные самиздатом сборники стихов.
В 1986 году поступил на факультет биологии Пекинского университета. Успел поучаствовать в протестном движении зимы 1986-87 и позже основал свой собственный дискуссионный клуб Olympia, участники которого старались между собой общаться по-английски.
В дни тяньаньмэньского движения был в числе его лидеров, но постоянно расходился во взглядах с более радикальными руководителями. К началу июня уже не был на площади и готовился к поездке на учёбу в Соединённые Штаты.
Он действительно получил приглашение на учёбу в Брандейском университете (штат Массачусетс) и оформил студенческую визу.
Ночь с 3 на 4 июня провёл дома у своих родителей в районе Сидань. По его воспоминаниям, когда узнал о столкновениях, хотел присоединиться к протестующим, но при виде первых убитых поспешил вернуться домой. И уже через несколько дней легально вылетел в США, став первым из тяньаньмэньских вожаков, кто благополучно избежал репрессий на родине.
Учитывая этот факт, на короткое время Шэнь Тун стал главным объектом внимания американских СМИ и правозащитных организаций. Поучаствовал в массе мероприятий, посвященных правам человека и борьбе с авторитаризмом (в Сети есть много видео). Опубликовал мемуары о своём взрослении и участии в движении под названием Almost a Revolution.
Осенью 1992 года легально вернулся в КНР (он сохранял гражданство и все необходимые документы), но тут же был задержан властями и два месяца провёл в тюрьме. После этого его (опять же без предъявления каких-либо обвинений) выпустили и аннулировали гражданство.
Шэнь Тун вернулся в США, где продолжил учёбу в американском вузе, активно занимаясь различными НПО. В 2000 году он наконец получил диплом, после чего вышел из правозащитного движения, переехал в Нью-Йорк и занялся бизнесом.
Шэнь Тун – пожалуй, единственный, кто сейчас известен по своей бизнес-деятельности больше, чем по бунтарской молодости. Он владелец нескольких компаний в сфере инновационных технологий и медиа. Среди них VFinity, Food-X и FoodFutureCo.
Богат и успешен.
Интересный видеосюжет от ВВС про него здесь.
Весной 1989-го 21-летний студент Пекинского университета. Ещё будучи школьником, он открыл свой собственный «бизнес» на территории кампуса Бэйда – продавал напечатанные самиздатом сборники стихов.
В 1986 году поступил на факультет биологии Пекинского университета. Успел поучаствовать в протестном движении зимы 1986-87 и позже основал свой собственный дискуссионный клуб Olympia, участники которого старались между собой общаться по-английски.
В дни тяньаньмэньского движения был в числе его лидеров, но постоянно расходился во взглядах с более радикальными руководителями. К началу июня уже не был на площади и готовился к поездке на учёбу в Соединённые Штаты.
Он действительно получил приглашение на учёбу в Брандейском университете (штат Массачусетс) и оформил студенческую визу.
Ночь с 3 на 4 июня провёл дома у своих родителей в районе Сидань. По его воспоминаниям, когда узнал о столкновениях, хотел присоединиться к протестующим, но при виде первых убитых поспешил вернуться домой. И уже через несколько дней легально вылетел в США, став первым из тяньаньмэньских вожаков, кто благополучно избежал репрессий на родине.
Учитывая этот факт, на короткое время Шэнь Тун стал главным объектом внимания американских СМИ и правозащитных организаций. Поучаствовал в массе мероприятий, посвященных правам человека и борьбе с авторитаризмом (в Сети есть много видео). Опубликовал мемуары о своём взрослении и участии в движении под названием Almost a Revolution.
Осенью 1992 года легально вернулся в КНР (он сохранял гражданство и все необходимые документы), но тут же был задержан властями и два месяца провёл в тюрьме. После этого его (опять же без предъявления каких-либо обвинений) выпустили и аннулировали гражданство.
Шэнь Тун вернулся в США, где продолжил учёбу в американском вузе, активно занимаясь различными НПО. В 2000 году он наконец получил диплом, после чего вышел из правозащитного движения, переехал в Нью-Йорк и занялся бизнесом.
Шэнь Тун – пожалуй, единственный, кто сейчас известен по своей бизнес-деятельности больше, чем по бунтарской молодости. Он владелец нескольких компаний в сфере инновационных технологий и медиа. Среди них VFinity, Food-X и FoodFutureCo.
Богат и успешен.
Интересный видеосюжет от ВВС про него здесь.
BBC News
A Tiananmen activist joins Occupy
Shen Tong lived through crackdowns in Tiananmen Square, and more than two decades later joined a new protest movement.
Сюн Янь
К началу тяньаньмэньского движения 25-летний аспирант-юрист, переехавший в Пекин учиться в докторантуре из Хунани. Кандидат в члены Коммунистической партии и участник «Салона на лужайке» 草地沙龙, организованного Лю Ганом (как «Салон демократии», только чуть более с упором в науку).
Активно включился в тяньаньмэньское движение и даже имел амбиции возглавить его. Тем не менее, был на вторых ролях, и в список «двадцати одного» властями был включён на последнем, 21-м, месте.
После 4 июня надеялся скрыться, но был задержан властями в городе Датун (провинция Шаньси). 19 месяцев содержался в тюрьме – как и большинству других активистов, обвинение ему так и не было предъявлено.
В тюрьме принял христианство. В июне 1992 года получил политическое убежище в США, где отправился в Бостон и даже поступил в Гарвардскую школу богословия. Однако окончил не её, а другое известное богословское заведение – Теологическую семинарию Гордона-Конуэлла.
В 1999 году поступил на службу в армию США. Служил капелланом. Дважды был в Ираке.
Жизненная траектория Сюн Яня, пожалуй, самая необычная среди всех диссидентов Тяньаньмэня.
К началу тяньаньмэньского движения 25-летний аспирант-юрист, переехавший в Пекин учиться в докторантуре из Хунани. Кандидат в члены Коммунистической партии и участник «Салона на лужайке» 草地沙龙, организованного Лю Ганом (как «Салон демократии», только чуть более с упором в науку).
Активно включился в тяньаньмэньское движение и даже имел амбиции возглавить его. Тем не менее, был на вторых ролях, и в список «двадцати одного» властями был включён на последнем, 21-м, месте.
После 4 июня надеялся скрыться, но был задержан властями в городе Датун (провинция Шаньси). 19 месяцев содержался в тюрьме – как и большинству других активистов, обвинение ему так и не было предъявлено.
В тюрьме принял христианство. В июне 1992 года получил политическое убежище в США, где отправился в Бостон и даже поступил в Гарвардскую школу богословия. Однако окончил не её, а другое известное богословское заведение – Теологическую семинарию Гордона-Конуэлла.
В 1999 году поступил на службу в армию США. Служил капелланом. Дважды был в Ираке.
Жизненная траектория Сюн Яня, пожалуй, самая необычная среди всех диссидентов Тяньаньмэня.
Две минуты, которые погрузят Вас в атмосферу пекинских вузов конца 80-х.
Нарезка из фильма "Летний дворец" 颐和园 режиссёра Лоу Е 娄烨.
Саундтрек - песня 青春舞曲 (Танец молодости) от культового тайваньского рокера 80-х Ло Даю 罗大佑. Слова и музыка - синьцзянские народные.
Место действия: выдуманный Бэйцинский университет 北清大学, в названии которого зашифровывается сразу два соседних вуза: Бэйда и Цинхуа.
Время действия: 1988 год. Незадолго до тяньаньмэньской весны.
https://youtu.be/1g872qRYQ90
Нарезка из фильма "Летний дворец" 颐和园 режиссёра Лоу Е 娄烨.
Саундтрек - песня 青春舞曲 (Танец молодости) от культового тайваньского рокера 80-х Ло Даю 罗大佑. Слова и музыка - синьцзянские народные.
Место действия: выдуманный Бэйцинский университет 北清大学, в названии которого зашифровывается сразу два соседних вуза: Бэйда и Цинхуа.
Время действия: 1988 год. Незадолго до тяньаньмэньской весны.
https://youtu.be/1g872qRYQ90
YouTube
Beiqing University. 1988.
Видеоряд: Лоу Е. Саундтрек: Ло Даю.