Наш сокрушительный ответ «Людям Икс» — киноклюква «Иные».

Так выглядит протокол о расстреле одного из персонажей (брата героини) — по версии киноклюквенников.

А так выглядит реальный протокол. Их много, можете погуглить — синего кроваво-режимного штампа «РАССТРЕЛЯТЬ» нет, страшное слово просто тихо вписывали в графу «постановили».

Но даже это — не главная проблема. В киноклюквенном документе видна тройка НКВД (внесудебный орган, санкционировавший расстрел). Вот только тройки существовали до ноября 1938, а парня арестовали — что чётко проговаривают в фильме — в 1940 в Ленинграде.

Далее, кино-документ выдан УНКВД СССР по МО. Если парень не был убийцей Кирова, его бы не потащили в Москву, а, скорее, судили бы по месту ареста. Более того, в 1940 почти мгновенный расстрел после ареста (упоминается 58-я статья) был, конечно, не невозможен, но маловероятен — авторы проецируют на 1940 год реалии 1937-38. А даже если и так, то это была бы, допустим, «копия приговора Военной коллегии Верховного суда СССР» (так в 1940 расстреляли арестованного в Ленинграде Мейерхольда), а не протокол заседания тройки.

Я уж не говорю о сценарных дырах размером с Большое Магелланово Облако — злодей легко похищает документ, потому что тот просто лежит у Директора Института на столе (угрозы шпионажа нет, сейфы в личных кабинетах не придумали; да, Директор Института мог, допустим, конкретно в данный момент начать изучение личных дел пациентов и на время достать выписку из сейфа — но достал лишь неумелого сценариста). Сто миллионов на фильмик выделили — десять тысяч на консультацию с историком не выделили.

И завязка. В 1940 над Ленинградом летает немецкий цеппелин (чьи полёты прекратились годом ранее — на ладно, то ж фантастика), ОДНОВРЕМЕННО прямо под ним героиня-мутантка на всю улицу демонстрирует свой взрывной талант. Взрыв начинает расследовать НКВД — но почему-то («тупая гэбня») не отрабатывает версию, допустим, сброса бомбы с немецкого дирижабля.

Смотреть этот трэш не хочется.