И ещё одна вещь. «Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт». Сама формула «информационная война» является неверной и ущербной — происходящее на фронтах NCW куда шире, чем «информационная война». Из простого. Например, блогерские видосы это не только пропаганда, но ещё и источник разведданных. А жертвы и документированные средствами фотовидеофиксации обстоятельства их гибели — не только пропагандистский материал, но и повод для санкций или изменения статусов отношений. Гуманитарная помощь — не только помощь, но и транслятор информационного сигнала. Взломы баз данных — не только «кибервойна», но и вычисление родственников и близких тех, кто на передовой, с точечной работой по ним. Из технологических новинок этого года — реконструированный с помощью выложенных в соцсетях видосов голос и лексика человека, используемый для обучения нейросетки, с помощью которой можно симулировать якобы его звонки этим голосом — и не обязательно родным и близким. Опять же, дроны и данные с них — примерно так же, как частный автотранспорт в войнах ХХ века: любой владелец обычной DJI-леталки с опытом пилотирования это внезапно ценнейший кадр для разведки. И всё это не имеет никакого или почти никакого отношения к пропаганде.

«Шина данных» — вот главное понятие современной войны. В том числе, да, и пропагандистской тоже.

Макс Григорьев изучает библиотеку «Азова». Написал ему просьбу привезти некоторые книжки оттуда для вдумчивого чтения на досуге.

Один из уроков, преподанных русскими революциями начала ХХ века — то, что классовый антагонизм может успешно конкурировать с национально-патриотической мобилизацией и быть фактором поражения в войнах.

Наша патриотическая общественность много вылила яда на обласканных до недавнего времени властью представителей медийно-культурной богемы, которые в нынешнем конфликте выбрали позицию пораженчества. Однако они, эти верные ленинцы, всего лишь последовали классовой логике. Зеленский — мало того что плоть от плоти их среды, буквально бывший коллега, причём в медиатусовке каждый третий с ним был лично знаком и каждый пятый на каких-нибудь проектах пересекался; да ещё и "сумел стать властью". В нынешней России ни для кого из них такое даже теоретически невозможно. Путинская Россия, их глазами — это государство силовиков, чиновников и влиятельных петербургских семей, а они — обслуга, с мнением которой давно уже никто не считается, только спускают методички, и то не всем и не всегда.

Короткий "роман" российской власти с городским креативным классом закончился вместе с Болотной и уходом из власти Суркова, после чего он весь, буквально как класс, на подозрении как потенциальная пятая-шестая колонны. А недавно Дугин написал ещё и про "седьмую" — то есть про тех, кто даже работая в прорежимном агитпропе и транслируя нужные формулы, втайне исповедует взгляды идеологического противника, но тщательно шифруется.

И здесь как раз работает это различие в российской и украинской политической модели. Украинская власть — это никакой не "хутор" и никогда им не был. Это продукт в основном скорее восточноукраинского городского креаклитета, включая и таких его экзотических представителей, как выпускник харьковского истфака Билецкий, создатель и вдохновитель "Азова". Роль пресловутых "западенцев" там миноритарная — она сводится к роли патентованных носителей исконной идентичности, включая язык — примерно как у религиозников в Израиле. А так вся эта, по Путину, "Анти-Россия" — о том, как хай-миддлы могли бы построить своё государство без всей этой тяжеловесной феодально-имперской надстройки. Да, и с олигархами, и с силовиками, и с внешними кураторами, но тем не менее прописью:

Украинская модель: "городской креативный класс" входит, наряду с прочими, в число классов _правящих_. И во многом ещё и поэтому встал стеной не только на защиту Украины, но и на защиту своего социального места: в «русском мире» для них оно просто не предусмотрено. Российская модель: не только не входит, но и числится "системой" весь целиком, как класс, на подозрении как потенциально неблагонадёжный. Включая и присягнувших, в которых бдительный товарищ майор всё равно предполагает и всегда будет предполагать "двойное дно".

И поэтому, даже в условиях нынешнего противостояния, идея когда-нибудь сделать из России "Украину" или несколько "Украин" — очень, очень привлекательная мечта для их здешних "одноклассников". Безотносительно к любви к Родине.

А реальный идеолог превращения империалистической в гражданскую, напомню, по-прежнему лежит-таки на площади в центре Москвы, а вовсе не Киева. И Путин не случайно так много всего нехорошего сказал в последние месяцы именно в адрес его незримой тени.

Морали, в общем, опять не будет.

Вынесу из комментов одного из читателей к предыдущему посту. «…сейчас в голове такая же каша, как и под колесами - еле еле выезжаешь, при этом отчаянно буксуя и пытаясь поймать руль.
Тов. Чадаев выразил (и попытался донести) интересную мысль. Именно вот про особый класс, который считает себя генератором смыслов, идей, эпицентром творчества и тд.
В какой то мере это пустота, пусть даже талантливая.
Но главная пустота не в физическом мире (они могут быть бизнесменами, достаточно успешными) - главная пустота внутри.
Эти люди измеряют жизнь, процессы и действия особыми категориями.
Все прогоняя через пртзму восприятия и формируя смыслы и понятия о реальном мире для своего окружения и последователей.
Беда их всего лишь в том, что они считают себя автономными - а на самом деле они всего лишь проводники чужих идей в исходное общество.
И вот в России эти потуги разбиваются о тупость народа, чиновников, власть, силовиков, Путина - нужное подчеркнуть.
А им летать охота, и они могут искренне верить, что несут свет и добро, со всеми вытекающими - кто не с нами, тот против всеобщего блага.
И ему нет места в нашем счастливом обществе.
Кавычки сами расставите.
О таких персонажей приходилось часто спотыкаться».

Один из моих знакомых, в прошлом руководитель одной федеральной структуры: «Что вижу по Мариуполю? Война неофитов: с нашей стороны — ДНР-овцы, крымчане и чеченцы, которых вот только взяли в Россию, с их стороны — русские, которых вот только взяли в Украину. И те и те не щадя жизней доказывают право быть частью своей большой новой родины — право совсем свежее, недавнее, но они готовы на всё, чтобы его подтвердить. При этом ни украинские западенцы, ни русские из глубинной России на войну особо не рвутся, хотя, конечно, всей душой за, но не так, чтобы проситься на передовую. Ещё вижу различие в элитах — их элита воспринимает происходящее как угрозу себе и своему положению, и настрой соответствующий; наша же в значительной части — ну вот, нормально же сидели… интересно, кто-нибудь из «школы губернаторов» или участников «лидеров России» поедет доказывать свою управленческую состоятельность на освобождённые территории, с риском для жизни в условиях СБУшного подполья? Очередей желающих не вижу». Жёстко, но мне сказать было нечего в ответ.

Сегодня с утра на РБК в студии. Объясняю про торговую войну. Ещё пока буду в эфире до 12

Мелитополь сейчас. Курс.

Объяснял в эфире сегодня вот какую вещь. Есть тактика «выжженной земли», а есть тактика «выжженной социальной ткани». Массовое бегство всех госструктур Украины с территорий, куда приходит российская армия — это не трусость, а действия по инструкции (она благо опубликована): задача в том, чтобы на оставляемых территориях не работало ничего до такой степени, чтобы наступающий противник вместо продолжения наступления тратил максимум времени и сил на предотвращение на этой территории гуманитарной катастрофы — по сути, брал на себя максимум ответственности за каждого человека и каждое предприятие на ней. Она эффективна, поскольку группировка войск РФ там малочисленна и не приспособлена сама по себе к решению никаких задач, кроме чисто военных, а идущих за ней тылов у нас попросту не было предусмотрено — отдельный вопрос почему. В итоге по ближним тылам едут наспех собранные гумконвои, которые ещё надо охранять. Ну и само собой, это всё к тому, насколько важно ко встрече со звездой приходить подготовленным.

Наблюдаю за разборками патриотов по поводу того, кто патриот, кто не патриот, а кто — «большой патриот». Наблюдаю с грустью, ибо по вопросу исчерпывающе высказался ещё И.И.Христос: «царство, раздельшееся на ся, не устоит». В этом смысле любые заявления надо оценивать не по их буквальному значению, а по тому эффекту, который они производят.

Но я вот что хотел сказать. Игорь Димитриев напомнил тут хороший анекдот: «с этого момента называем писю членом и лечим триппер». Я предпочитаю называть войну войной, и выводы делать исходя из этого. Одна из давних закономерностей, о которой говорили военные теоретики — чем дольше противостояние, тем больше противники становятся похожи друг на друга — начиная от структуры и родов войск и заканчивая устройством общества.

И мне бы очень не хотелось, чтобы в результате борьбы с Украиной мы стали Украиной — страной, где запрещают партии, телеканалы и неправильную церковь, в которой преступлением объявляется не то что «пророссийская позиция», а даже просто молчание, в которой непонятно какие люди с оружием привязывают к столбам других непонятно каких людей, про «своих» нацистов говорят что-то вроде «ну, они такие, какие есть», и которая «информационную войну» понимает как непрерывный поток вранья и постановочных провокаций, рассчитанных на эмоциональный эффект у внешней публики. Мы должны приложить усилия, чтобы не превратиться в подобие того же самого.

Как я уже говорил, смысл долгосрочной стратегии противника ведь не в том, чтобы из Украины сделать «анти-Россию», а в том, чтобы из России сделать анти-Россию; и она, эта стратегия, планомерно реализуется.

Поэтому плохое у меня послевкусие от наших здешних «игр патриотов».

Не знал этой цитаты Кеннана

«Я думаю, что это начало новой холодной войны, что русские постепенно будут реагировать вполне враждебно и это скажется на их политике в различных вопросах. Думаю, это трагическая ошибка. Для этого не было никаких причин. Никто никому не угрожал. Это расширение заставит отцов-основателей этой страны перевернуться в гробу. Мы обязались защищать целый ряд стран, хотя у нас нет ни ресурсов, ни намерения сколь-либо серьёзным образом выполнять это обязательство... Разве люди не понимают, что во время Холодной войны у нас были разногласия с коммунистическим режимом Советского Союза? А теперь мы поворачиваемся спиной к тем самым людям, которые совершили величайшую в истории бескровную революцию, устранив советский режим. Это показывает, насколько скудно понимание российской и советской истории. Конечно, в ответ последует негативная реакция России, и тогда сторонники расширения НАТО скажут: мы всегда вам говорили, что таковы русские. Но это в корне неверно», – 1998 г., Джордж Ф. Кеннан, автор «длинной телеграммы», «архитектор Холодной войны».

4 апреля 1949 года – день основания крупнейшего на сегодняшний день военно-политического блока –«Организации Североатлантического договора», более известного как НАТО. За прошедшие с этой даты 73 года численность стран-членов увеличилась с 12 до 30, а наибольший прирост пришёлся на период после окончания Холодной войны. Когда ни СССР, ни Организация Варшавского договора уже не присутствовали на мировой арене. А значит «угрозы советского влияния», из-за которой и было создано НАТО, более не существовало.

После распада Советского Союза и завершения Холодной войны у Запада, под предводительством США, была уникальная возможность возглавить процесс создания нового, многостороннего миропорядка. Но ей не воспользовались. Как и возможностью включить тогда ещё совсем слабую, потерявшую статус сверхдержавы Россию в западное сообщество в качестве полноценной, равноправной его части. Вашингтон находился в состоянии эйфории от осознания себя победителем. «Поверженный противник» не заслуживал того, чтобы его интересы учитывались, ведь казалось, что наступила эпоха однополярного либерального мира – мира, где остался только один гегемон. Москву не приняли в сообщество и отказались считать значимым игроком. Вот только «конца истории» так и не случилось.

В своём обращении к гражданам 21 февраля Владимир Путин напомнил о том, что в 2000 году во время визита в Москву Билла Клинтона он спрашивал американского президента о возможности присоединения России к НАТО: «…реакция выглядела, скажем так, весьма сдержанно». Почему же США не поддержали эту инициативу? Ведь вступление России в западные структуры, такие как Евросоюз и НАТО, казалось хорошим вариантом многим экспертам, в том числе и американским. Вот только размер и потенциал России, которые существенно превосходили европейских партнёров, могли подорвать гегемонию США в этих структурах. А потенциально возможный стратегический треугольник «Москва –Берлин – Париж» в перспективе мог бы и вовсе вытеснить США из вопросов обеспечения европейской безопасности и развития. Независимая, пусть и дружественная, Европа – не то, чего хотел тогда Вашингтон. Как, впрочем, и сейчас.

При этом, отказавшись от включения в свои ряды России, НАТО, несмотря на данные ранее обещания, стало стремительно расползаться на восток. А оправдывалось это правом «каждого суверенного государства выбирать свои собственные механизмы обеспечения безопасности». Вот только это право вступает в коллизию с принципом, зафиксированным в документах ОБСЕ, а именно об «обязательстве каждого государства не укреплять свою безопасность за счет безопасности других». То есть «право на выбор союзов должно быть обусловлено необходимостью учитывать интересы безопасности любого другого государства-члена ОБСЕ». И к этому принципу аппелирует уже Россия, осуждая поступательное приближение инфраструктуры НАТО к своим границам.

Я впервые общался с Жириновским лично ещё в далёком 1989 году, будучи совсем ребёнком — писал об этом как-то, я увидел орущего мужика на входе в Парк Культуры и заинтересовался. Мой первый поход на пресс-конференцию в качестве журналиста, уже в 97-м — тоже был к нему; я задал вопрос про плескаться соком и он напоил меня соком прямо в буфете РИА-новостей. В 2010 он обзывал меня «подонком» и «мерзавцем» в прямом эфире, а потом вместе пили чай в гримёрке как ни в чём не бывало. В нём до самого конца жил дух вот той перестроечной московской улицы, странных мужиков в странной одежде, вещающих про масонов, инопланетян и сейсмическое оружие — но их всех тогда смыло волной истории, а он стал живым памятником российской многопартийности на многие годы. Куда ж мы без него теперь?

Объяснял механику войны в применении к западной политсистеме: синхронизация каждой новой «бучи» (она же до этого «мариупольский драмтеатр», она же «роддом») с новыми вводимыми пакетами санкций. Логика такая: поскольку от санкций страдают и сами страны, их вводящие, там неизбежно местная оппозиция начинает их критиковать — в дискурсе заботы о благополучии своих же граждан. Поэтому, чтобы заблокировать ещё на взлёте сам этот дискурс «своей рубашки», нужно вывести вопрос из рациональной в моральную плоскость: чтобы каждый, кто против санкций там, позиционно оказался «заодно с кровавыми русскими убийцами». Поэтому под каждый новый пакет обязательно будет лепиться и новая «буча», по шаблону. Пора привыкнуть к тому, что это вроде рутинной артподготовки.

Про Пескова. А знаете, сколько у меня всего накипело по поводу того, кто и как себя показал в ситуации? И сколько всего хотелось бы сказать, особенно про те аспекты, в которых я понимаю чуть больше в силу специфики опыта? Однако ж буду воздерживаться, пока не наступил мир или хотя бы перемирие — такая вот, если хотите, гражданская позиция.

Сижу в утреннем эфире РБК. Сейчас было про Госуслуги в гаджетах — будут ли блокировать магазины приложений для пользователей из РФ

Про рыбу и молодёжь

Прошу извинить постоянных читателей канала за молчание, но. У меня накопилось много вопросов к тому, как и что работает в режиме спецоперации. Не пишу об этом ничего, хотя давно не на службе, так что тут не цензура, а самоцензура. Я бы не хотел превращаться в Стрелкова, выглядящего жалко с его эскападами в адрес «фанерного маршала», хотя сам себе он кажется, наверное, очень смелым и точным в оценках.

Но одну вещь, по достаточно узкой теме, всё-таки выскажу.

К «боевой философии» Бернара-Анри Леви можно относиться по-разному, но за последние недели он уже успел побывать в Одессе, Мариуполе и Киеве. Тем самым как бы поставив актуальную французскую философию на службу борьбе с «российской агрессией».

Есть ли у нас сейчас хоть один мыслитель, готовый выступить в Донецке, Луганске и том же Мариуполе, с философской лекцией о том, в чём смысл российского восстания против глобалистского миропорядка? Наверное, допускаю, мог бы Дугин, но ведь не зовут, да и времена, когда он вместе с Лимоновым и Летовым создавал НБП, остались далеко в прошлом.

Во время ВОВ директор Института Философии П.Юдин возглавлял по совместительству ОГИЗ — головную структуру по изданию просветительских и пропагандистских книг и брошюр; а после 1949 года поехал в Китай как личный консультант Мао по вопросам идеологии, а потом и чрезвычайный и полномочный посол СССР в КНР. Можем ли мы сейчас представить себе кого-то из действующих российских философов в роли руководителя крупной пропагандистской структуры, и тем более в роли посла от Путина к Си Цзиньпину?

Лавров сегодня заявил, что одна из целей спецоперации — это «покончить с курсом США на доминирование в мире». Всё бы ничего, но такая заявка требует разворачивания не только военной и геополитической, но и смысловой альтернативы глобалистскому дискурсу.

И здесь вопрос — есть ли для этого хоть сколько-нибудь пороха в пороховницах?

Ну и несколько заметок о «дискурсивной составляющей» противостояния.

Выскажу рискованный тезис: лозунг «денацификации» — неточный и ошибочный. Современная Украина НЕ является ни нацистским государством, ни нацистским обществом. Я не утверждаю этим самым, что это хорал прекрасных эльфов, но здесь крайне важна именно точность формулировок и диагностики.

«Нацизм» в диагностике украинской действительности — не более чем метафора, и метафора уязвимая. В нацистской Германии еврей не мог превратиться в немца, просто произнеся при свидетелях «хайль Гитлер». Украинская модель куда более открыта для адептов — достаточно открытой и однозначной политической самоидентификации, и никто никогда не будет спрашивать национальность твоей бабушки. Более того; в базовом движке там даже не «русофобия» как таковая — из этнических русских вполне неплохо получаются идейные украинствующие, для этого им даже не обязательно (во всяком случае, не всем и не всегда) переходить на мову.

Суть дискурса «анти-России» в другом. Мишенью и врагом является «русскоязычная государственность» — вот именно она, в логике их дискурса, подлежит безусловной ликвидации, как принципиально, онтологически враждебная украинству сущность. Причём, в логике переписанной ими в духе этого дискурса истории, враждебная она на протяжении всего своего существования, начиная чуть ли не со времён осады и взятия Киева ещё аж Юрием Долгоруким в XII веке.

Во внутриукраинских делах это означает, что русскому языку вполне может быть место в бытовом общении, но его в идеале не должно быть ни в школе, ни в вузе, ни в медиа, ни, тем более, в государственном обороте. Во внешних делах это означает, что русский язык — это основная питательная среда и фундамент вражеского «русского мира», который несовместим с существованием суверенной Украины. И любая страна, где он является базовой «операционной средой», является для неё врагом и источником угроз по определению. В том числе, и не в последнюю очередь, именно потому, что будучи в силу языковых привычек частью трансграничной русскоязычной инфосферы и потребителем её контента, производимого на русском языке, любой житель Украины становится потенциальным источником угроз украинскому суверенитету.

Сказанное про нацизм не означает, что его на Украине совсем нет. Он есть, как одна из множества разнообразных маргиналий, и as is поставлен на службу делу защиты украинской государственности — он, в отличие, например, от коммунизма и коммунистической идеологии, не является чем-то запретным; так, полезная разновидность экзотики. Дискурсивное управление вообще предполагает, что любая доктрина, находящаяся в рамках набора «красных линий», не подлежит запрещению — а наоборот, подлежит интеграции в «суспiльство» на определённых компромиссных основаниях. Ключевое — это то, как именно прочерчены красные линии.

Теперь о том, как я понимаю то, что наша официальная пропаганда трактует как «украинский нацизм» — который, конечно же, никакой не нацизм. А в чём-то даже и похуже.

Много лет назад, занимаясь практическим применением теории мифа — в том числе и по следам впечатлений от первого, «оранжевого» майдана, я описал модель «мифоинструктированного социума». Поэтому в следующих постах немного о том, что такое мифоинструктирование.

Но сначала чуть в сторону. Украина — в отличие от России — всегда находилась на фронтире конфликта идентичностей, причём чаще даже религиозных, чем, например, этнических или государственных. В частности, на протяжении веков, особенно в период Речи Посполитой, она была объектом активного католического прозелитизма — как прямого (окатоличивание части элит), так и косвенного, через проект Унии. В борьбе за сохранение православной ортодоксии и постановки заслона прозелитам украинские иерархи всё более активно начинали использовать «оружие врага», то есть их систему обучения и подготовки кадров. Самое известное здесь было создание киевским митрополитом Петром Могилой «Киево-Могилянской академии» — где система обучения была полностью заимствована у иезуитов, однако контентная начинка была антикатолической и антиуниатской. Эта кадровая машина произвела такое количество подкованных и боевитых проповедников, что их хватило не только на саму Украину, но и на масштабную экспансию в России после Переяславской Рады: патриарх Никон, начавший церковную реформу, опёрся именно на приехавшие из новоприсоединённых территорий кадры, и, соответственно, на тамошнюю (а не на старомосковскую) обрядовую и богословскую традицию. Чем и породил церковный раскол, начавшийся изначально на почве конфликта «местных» неформальных духовных лидеров с «пришлой» интеллектуальной волной, и последняя победила, в т.ч. и административно, с разгромным счётом.

Я этим хочу сказать, что украинская традиция промывки мозгов действительно имеет многовековую и славную историю, и понимание значимости «боевой пропаганды», работающей с базовой идентичностью человека, там исторически было выше, а практика — «технологичнее», чем в Московии. А также и понимание значимости и важности терминов, языка описания реальности и формирования картины мира. Кстати, если бы риторическое обоснование «спецоперации» готовили идеологи «киевской выучки», они бы имеющихся в нём сейчас очевидных слабостей наверняка не допустили. Но у нас, как известно, в этой роли даже одесситы особо не прижились, равно как и рязанские чеченцы ;))

В нашем случае неумение «в дискурс» может восприниматься как дефицит, а может и как цивилизационная особенность — это зависит от точки зрения. Я таки считаю это дефицитом, но с набором важных оговорок, о которых дальше скажу особо.

А теперь — немного прикладной теории про «мифоинструктированный социум». Начну про «выбор веры».

При формировании системы взглядов и жизненных установок любой «юноша, обдумывающий житьё», может находиться либо в среде с монодоктриной — тогда он даже не будет догадываться, что можно думать как-то по-другому, чем старшие авторитеты — либо в среде с несколькими конкурирующими «учениями» на выбор. В этом случае он выбирает то из них, которое ему ближе или лучше «откликается» по тем или иным причинам. Логика продвинутой, псевдоплюралистической образовательной среды состоит в том, чтобы предложить несколько доктрин к рассмотрению, но сформировать сценарии этого выбора таким образом, чтобы человек «сам и добровольно» выбрал именно ту, которая нужна заказчику. В этом случае человек проинвестировал в этот выбор своё «я», что, безусловно, делает этот его выбор куда более прочным и устойчивым. Тут всё примерно так же, как в паре авторитаризм-демократия — где под «демократией», понятное дело, имеется в виду демократия «управляемая» (в западном, т.е. дискурсивном, а не в российском, т.е. институциональном варианте «управляемости»).

Но дальше встаёт вопрос о мотивах, которыми руководствуется человек при «выборе веры». У кого-то основной это мотив «поиска истины» — но таких, вопреки легендам, значительное меньшинство. Напомню — в летописной байке про то, как князь Владимир выбирал веру, основным мотивом в итоге был объявлен вообще эстетический: ни с чем не сравнимая красота греческого богослужения в Софии Константинопольской. Однако и это, в общем, редкость.

На территориях или условиях религиозного фронтира частым мотивом становится прагматический — когда человека подводят к мысли, что истины в любом из учений примерно одинаковое количество, а значит надо выбирать то из них, которое лично тебе — по принципу «своя рубашка ближе к телу» — даст больше жизненных перспектив. Именно так происходила, например, исламизация части славянского населения на Балканах: ислам принимали те, кто делал ставку на те или иные жизненные блага в Османской Империи, где мусульмане, конечно, были в более привилегированном положении. Но в целом так же происходило и крещение татар в РИ (кряшены), и сначала исламизация, а потом и обратная христианизация Испании в ходе Реконкисты, и много где ещё.

История Украины — достаточно трагическая история земли, на которой любая власть и любая вера всегда была слаба и непрочна, всегда была «до следующей войны» или «до следующего бунта», вкупе с развитой и уважаемой традицией «высокотехнологичного» проповедничества (о чём писал выше) — породила в массовом порядке особый психотип: человека, осознанно выставляющего на продажу и свою религиозную/государственную/языковую/национальную/политическую идентичность, и свои «скиллы» и таланты проповедника, способного убеждать других в правоте той стороны, которая платит — до тех пор, пока платит. При этом он не воспринимает это как сделку с совестью или что-то аморальное: наоборот, сделка с совестью — это быть лохом, который топит за какую-то сторону бесплатно и искренне. Включая, кстати, т.н. «свою».

———

…из смешного. Общался недавно с одним экс-депутатом ВР. «Вы не понимаете. Арестович стоит всего-навсего тридцатку грина в месяц. Причём у него был конфликт с Офисом, и он уходил, и только под «спецоперацию» его туда вернули, и то сейчас его там еле терпят (разговор был ещё до известного наезда Филатова). Почему ваши его не перекупили в тот момент? Трындел бы всё то же самое, но только из Москвы и уже во славу российского оружия. Он правда стоит этих денег, и даже больше того».

А я, кстати, тупой москаль, действительно сомневаюсь, что даже в случае такой «перекупки» он бы сумел у нас «раскрыть талант» — как бы это сказать… «операционная система» немного не та, чтобы данное приложение корректно работало. Проблема в том, что такому проповеднику мало дать денег — надо ещё и дать поверить, что его за его ум, талант и красноречие тут ценят и любят. Наша система такого не умеет, так что не вариант.