Как к нему ни относись, у него, по крайней мере, есть чувство языка https://actualcomment.ru/tumannoe-budushchee-pokhabnogo-mira-2202150925.html?fbclid=IwAR3GwfMUnQrKgbfBIZvkpCHa9FDHalqM1PQzgOTvVPX0p7fP_CxtRMlbf7Q

Поработал сегодня политологом на канале РБК https://www.youtube.com/watch?v=jMhvWa4pxR4

Есть некоторая ирония в том, что публичный аргумент фракции «Новые люди», почему они голосуют против обращения о признании ЛДНР, почти дословно повторяет одиннадцатилетней давности тезис пресс-секретаря Медведева в мой адрес, в связи с конфликтом по поводу Ливии: «внешней политикой у нас занимается президент, а не партии». Мол, не нужна сейчас эта партийно-патриотическая инициатива, способная испортить сложную комбинацию, разыгрываемую на Великой Шашешной Доске.

Но, что интересно, на пресс-конференции с Шульцем Путин использовал думское голосование в совершенно противоположном риторическом залоге: что депутаты — они ведь выражают волю своих избирателей, то есть большинства российского общества. И знайте, дорогой герр канцлер и прочие дойче велле, это не я тут главный милитарист — это общество у нас требует от власти решительных действий; а российская власть лишь сдерживает как может его, общества, волю, в цивилизованных рамках.

Очень осторожно, потихоньку, осваиваем мы азы устройства западной «управляемой демократии». Вот в той же Германии не крошечная фракция НЛ, а целая огромная фракция AfD регулярно исполняет арию «баба яга против», но как это влияет на консолидированную позицию политического истеблишмента — и проистекающую из неё госполитику? Да никак. Они вне игры. Они только затем и нужны, чтобы те, кто против уже в самом обществе, чувствовали свою представленность — вот, от их имени тоже кто-то в бундестаге что-то сказал. А что это сказанное так и осталось в стенах бундестага — ну, мало голосов собрали, что ж, надо больше.

Вот и у нас потихоньку отгребают от традиции единогласных голосований. Главное же не чтобы единогласно, а чтобы убедительно. Ну, в этой бодрийяровской логике.

В лентах, в силу понятно какого набора френдов — много отчётов о недавнем съезде МГЕР, обновлении руководства и обещаний «перезапустить работу с молодёжью».

Давайте так. Единственный раз в постсоветской истории, когда действительно удалось как-то придать новый импульс провластной молодёжной политике — это запуск Сурковым кремлёвских молодёжек в начале 2005 года. «Наши», МГЕР, Румол, «Местные» и т.д. Скопировав во многом стилистику своих прямых противников — грузинской «Хмары» и украинской «Поры», кремлёвские молодёжки тогда захватили политическую «улицу» — к этому каждый относится в зависимости от своего отношения к «режиму» в целом, но фактически мы увидели «несоветский» стиль работы в этой сфере только тогда — и всего на несколько лет.

Молодёжки де-факто свернули в 2008, с приходом в Кремль Медведева, и с тех пор было постепенное скатывание в добрый-старый комсомольский формат — с чинными «форумами», обязательным «волонтёрством» и прочими уныло-чиновничьими радостями. МГЕР — тогдашний — в итоге и вправду стал «кузницей кадров»: Турчак, Бурматов, Аршинова, Туров, Руднев, Прокопенко — это ведь всё МГЕРовцы. С «Нашими» всё драматичнее — для постепенно бронзовеющей системы они были чересчур уж «несистемными», пусть даже сколько угодно «своими» — но всё равно и Потупчик, и Плещёва, и даже, на секундочку, губернатор Дегтярёв — это ведь «нашисты».

Более того. Последний раз, когда Кремль вообще использовал «улицу» — это были митинги на Поклонной, в драматичный момент пересменки во власти. С тех пор «улица» вообще оставлена оппозиции — ну и Росгвардии, конечно. Считай, уже 10 лет ведь прошло. Установка такая, что «свои в такую погоду дома сидят, телевизор смотрят». А значит, и «молодёжки» можно сколько угодно запускать-перезапускать — будет то же, что и раньше.

У семьи моих родителей много лет была подруга — Зоя Николаевна Зуева, ленинградка-блокадница, мать бронзовой призёрки чемпионатов СССР по фигурному катанию Марины Зуевой. Я, соответственно, дружил с сыном Марины Федей. Потом они уехали в Канаду, где Федя в 17 получил бронзу в мужском одиночном катании на национальном чемпионате, но дальше карьеру фигуриста не продолжил.

У них была интересная точка зрения на возрастную планку в фигурке — в каком-то смысле прямо противоположная тому, что обсуждается сейчас. Они говорили, что вообще-то правильно было бы оставить только юношеское ФК — до 18, край до 21. Логика была такая: в любом случае, уходя из спорта больших достижений, фигурист начинает совсем новую жизнь, и испытывает большие сложности с социализацией, поскольку до этого он жил на катке. Но одно дело начинать её в 18, и совсем другое — в 30. В 18 молодой человек имеет, конечно, дефициты по сравнению со сверстниками — условно говоря, меньше в школе на уроках сидел; но имеет и преимущества — те, которые даёт спорт с его дисциплиной и работой на результат. А вот в 30 человек уже сильно опоздал идти за парту и начинать жизнь с нуля, и здесь никаких плюсов — сплошные минусы.

В этом смысле, говорю я, может и неплохо, что фигуристки заканчивают карьеру в 18-19. Именно, как ни странно, с точки зрения «жизненной траектории». Имея перед глазами десятки профессиональных спортсменов, от футболистов до конькобежцев, у которых самое трудное было найти себя в жизни после спорта, и удачно это получалось у меньшинства, я думаю, что, может быть, зря включают вот эту тему «онижедети». Почему не принять именно такую логику — что спорт это такое дело, где не только чем раньше начнёшь, но и чем раньше закончишь — тем лучше?

Ну, разумеется, это если вынести за скобки идею, что спорт больших достижений это такое дело, где самое лучшее это вообще не начинать.

Что касается недавнего высказывания Лаврова про «пацан сказал — пацан сделал», то, мне кажется, к месту будет цитата из SNUFF — а точнее, из «Дао Песдын»:

Тайна власти.
Смотрящий по Шансону сказал: сущность власти не в том, что уркаган может начать войну. Сущность власти в том, что он cможет и дальше остаться уркаганом, если отдаст такой приказ точно в нужный момент – когда к нему повернутся пацаны. И никакого иного владычества нет, есть только гибель на ножах или слив в пидарасы.
Древние понимали это, нынешние нет.
Поистине, искусство властителя сводится лишь к тому, чтобы как можно дольше делать вид, будто управляешь несущим тебя смерчем, презрительной улыбкой отвечая на укоры подданных, что смерч несется не туда.

Заметка на полях нынешних инфовойн. Крылов в своё время выдал неплохую объяснялку, что важная деталь психологической подготовки к любой войне — это расчеловечение противника. Показать, что потенциальный противник представляет из себя нечто настолько аморальное, настолько безумное и в то же время дьявольски циничное, что любое его слово — ложь, каждое его действие продиктовано его пороками, а хочет он исключительно зла, смерти и крови. И поэтому говорить с ним на языке разума нельзя, и считать за собеседника тоже нельзя; что сила — единственное, что может его остановить. Я с этим согласен, и потому фиксирую эскалацию именно по этим косвенным признакам — когда стороны пытаются описать каждое действие друг друга как камуфляж агрессии, как сознательную ложь для отвлечения внимания, а самого оппонента как заведомое исчадие зла.

Я вообще ни разу не пацифист и не сторонник принципа «лишь бы не было войны». Но годы аналитической работы с пропагандистскими машинами накрепко вбили в меня принцип «не дать себя убедить собственной пропаганде» — к чужой, впрочем, тоже относится, но с ней проще: больше фильтров на входе.

И вот я не вижу сейчас, что т.н. «коллективный Запад» так уж непременно хочет войны и ведёт дело к ней. По большому счёту, их как раз вполне устраивал статус-кво — с дважды виноватой Россией, которую можно бесконечно прессовать за Крым и Донбасс, с влачащими жалкое, бесперспективное и безнадёжное состояние «народными республиками», с Украиной, где при всём бардаке твёрдо выдерживаются основные «скрепы» русофобского дискурса и постепенно, но неуклонно работает фабрика по перековке русских людей в свидомых укропатриотов.

Более того, я также не вижу, что Путин и его окружение так уж непременно хотят войны и ведут дело к ней. Они достаточно ясно видят, до какой степени страна не готова к повышению ставок в противостоянии с Западом, и как мало, по большому счёту, козырей на руках. Нет никакого ясного плана даже по поводу того, что делать с «народными республиками» в их нынешнем виде, не говоря уж о более широкой аннексии. Для них статус-кво был, конечно, «похабным», по известному сурковскому выражению, но всё-таки миром. А сколько бы пропагандисты снаружи ни прорисовывали ему гитлеровские усы, уж меня-то не лечите, пожалуйста: я не из медиакартинки, а из первых рук знаю, что наше руководство это скорее пожилые скучные гедонисты, чем бодрые реваншисты-агрессоры. Все решения весны 2014 года — это не результат заранее заготовленных планов — их просто не было — а отчаянная импровизация, предпринятая во многом из чувства обиды за очередной «кидок» с многосторонним соглашением, и вообще неспособность планировать и просчитывать последствия это одна из многочисленных слабостей нашей системы.

Украина тем более не хочет никакой войны. Киевским деятелям казалось все эти годы, что рано или поздно Донбасс сам свалится им в руки, как перезрелый плод, и это и будет долгожданная «невоенная победа» над «агрессором». У них было много оснований так думать. Они чувствовали себя достаточно уверенно в режиме «похабных» минских соглашений, где было прописано всё что угодно, кроме сроков исполнения. И это давало повод длить ситуацию бесконечно, пока она медленно, но верно склонялась в их пользу. Им незачем было форсировать.

Почему же, несмотря на то, что у эскалации объективно не было явных интересантов, она всё-таки случилась? На мой взгляд, именно потому, что «расчеловечивающий» стиль давным-давно стал языком описания ситуации именно в режиме статус-кво. Со всех сторон. С точки зрения Кремля, Украина — не контрагент; она не субъектна, управляется извне и там не с кем разговаривать. С точки зрения Киева, «народные республики» не контрагент; это российские прокси, сепаратисты и террористы и там не с кем разговаривать. Более того, с точки зрения «коллективного Запада» и Россия, в общем, тоже не контрагент: можно сколько угодно изображать «готовность к переговорам», но по большому счёту разговаривать тоже не с кем и не о чем, слишком разные «картины мира».

От меня просят комментариев по сегодняшнему, но сейчас в лентах будет вал эмоций, а не осмысленных текстов, а в таком потоке особо много и не скажешь. Только один штрих — вот этот пост Мустафы Найема. На который так и тянет ответить словами Аркадия Бабченко: «Родина тебя бросит, сынок. Всегда». Ну, настоящая, духовная родина — та, которая сияющий град на холме. Его кабульские соплеменники еще с прошлого лета про это в курсе, собственно.

Много друзей радуются в ленте. Я особо не радуюсь (как и про Крым не особо радовался), потому что война, и «это надолго». Но могу повторить то, что писал по Крыму — выбор был между «государством РФ, которое родилось в 91-м» и исторической Россией, которой больше тысячи лет; и в этом бинарном выборе я, конечно, за ту, вторую. Дальше будет хреново — но это был правильный, буквально гамлетовски правильный выбор. Собственно, если бы он не был сделан, вот тут и правда разве что от стыда повеситься. Вот какая моя позиция по вопросу.

Но по тому, что Путин сказал, нужно вот что заметить на полях.

В гуманитарном измерении Украина была проиграна, что называется, «в одни ворота» — и не потому, что с той стороны денег было больше. Они были решительнее, жёстче. Их «декоммунизация», Институт национальной памяти, языковые законы, люстрации, даже прямой террор против идейных оппонентов — давало ощущение силы в том числе и их идеологии: «чего стоят силлогизмы без авиационной поддержки?» Ну и да, тень самого крутого Большого Брата в мире за спиной.

Но заявив свою программу «декоммунизации», она же Реконкиста, Путин должен понимать, что успех будет только в том случае, если он сумеет то же самое. Убедительные слова с хорошей авиационной поддержкой. И здесь в равной степени важны оба компонента. И я сейчас, как ни странно, хочу сказать, что придётся многому учиться у авторов нынешней «антироссии», чтобы уметь побеждать в войне. Не только за территории, но и за умы и сердца.

Комментирую на РБК признание республик https://youtu.be/d8eW3DxIs0o

Хотел бы про это высказаться. Колониальная модель post-ColdWar строилась на привилегированном доступе элит к благам западного мира, и в этом смысле весь политкласс — от Соловьева с его виллой на Комо до Навального с дочерью, устроенной по блату в Стенфорд — часть этой модели. Но сейчас боррели в своими руками устраивают нам деколонизацию. Что ж, спасибо им за это. От всей России спасибо.

Мне совсем не жалко "украину". Это безотносительно к "отношениям с восточным соседом" сама по себе довольно гнусная постсоветская химера, построенная целиком на вранье, промывке мозгов, воровстве, репрессиях и отвратительном перестроечном "низкопоклонстве перед Западом". Радует, что, несмотря на кучу ритуальных фраз о российской агрессии, хозяева под шумок с удовольствием, почти в кабульском стиле сдают своих преданных сателлитов на милость разбушевавшемуся медведю. Даже на опережение сдают — они быстрее готовы отдать, чем мы готовы принять.

Но я по-прежнему констатирую зияющую пустоту на месте идеи, под которую собирается нынешняя реконкиста. Мы оказались как будто бы против половины мира, но так и не сформулировали толком, в чём именно мы по большому счёту с этим самым миром не согласны, и с чего такие борзые вдруг.

На меня совершенно не действует пацифистская риторика в стиле "гордиться надо не армией, а уровнем жизни": мир устроен так, что чем ты лучше живёшь, тем больше вокруг желающих заставить тебя поделиться. И в этом смысле если ты действительно хочешь жить лучше, чем живёшь сейчас, будь готов к тому, что такое право так или иначе придётся защищать.

Но я в некотором недоумении по поводу прочитанной Путиным исторической лекции. Он как будто упускает из виду, что та ленинская конструкция, которую он так ожесточённо атакует, создавалась под совсем другую задачу — не под задачу восстановления Российской Империи в её похожих на прежние границах, а под задачу мировой пролетарской революции, которая исключила бы саму возможность "самоопределяться вплоть до отделения", ибо отделяться было бы просто некуда. Пусть это было сколько угодно утопией и несбыточной мечтой — но те, кто создавал век назад СССР, так не считали.

И не случайно его критика современного положения вещей в итоге вырулила на критику в целом колониальных порядков в постсоветском мире — олигархата, коррупции и правового произвола; всё то, что в полной мере можно применить и к постсоветской России. Тут очень важно не останавливаться — может оказаться, что реальный смысл происходящего вообще не в изменении линии границ на карте, а в изменении линии границ в сознании.

Спасибо Боррелю, который всё объяснил своим наспех удалённым твитом: главное, что они там считают механизмом контроля — это персональную завязанность колониальных элит на привилегированный доступ к благам их мира. Всех вообще элит, по любую сторону "режима" как такового — от виллы Соловьёва на Комо до устроенной по блату в Стенфорд дочки Навального. Вот эту штуку, "единственного европейца", и есть сейчас исторический шанс поломать наглухо. Главное — не струсить.

И последнее про твит Борреля: предлагаю зафиксировать термин «боррелиоз политической элиты», означающий готовность сдать и продать что угодно за шоппинг в Милане, вечеринки в Сан-Тропе и бриллианты в Антверпене.

Когда я слушал выступление Даши Навальной на вручении премии Сахарова, где на достаточно среднем для стенфордского студента английском излагались штампы боевой антирежимной пропаганды, я думал вот о чём. Что «прекрасная Россия будущего», судя по этому зрелищу, не собирается отличаться от ужасной России настоящего по базовой модели: элита, как и сейчас, будет хранить-то ресурсы «там», учить детей «там» и картину мира заимствовать тоже «оттуда».

Когда я наблюдаю многолетние усилия идеологов украинского государства по выдавливанию русского языка из образования и медиа в сугубо бытовую сферу, тут примерно такая же история. Всеобщее образование начального и среднего уровня, равно как и высшее-для-масс будет, конечно, украиноязычным — но для того, чтобы сделать карьеру в госуправлении или корпоративном секторе, высшее образование неизбежно придётся получать уже на английском. То же будет касаться и специалистов, желающих быть востребованными не только в своей стране с её ограниченным предложением для высококвалифицированных кадров. Плюс, разумеется, элиты ни в коем случае не захотят давать своим детям украиноязычное образование в киевских вузах — они их будут отправлять учиться в «первый мир». Гос-язык останется для ширнармасс, для сериалов, ток-шоу и эстрады; все те сферы, где есть шанс заработать чуть больше, чем просто на жизнь, станут, конечно, по базовой прошивке англоязычными.

Оглядываясь назад, легко понять, что не было бы у них ни потери Крыма, ни конфликта на Донбассе, ни вообще предмета для нынешнего конфликта, если бы не языковое законодательство. Всё остальное, включая декоммунизацию, репрессии против оппозиции, переписывание истории, газовый шантаж и т.д. могли бы вполне остаться — но и в этом случае даже в самой России не было бы никакого «крымского консенсуса», а была бы острая поляризация по поводу самой необходимости конфликта. Ещё и кивали бы — мол, а у самих-то? Более того, Украина была бы куда ближе к ЕС и НАТО, чем сейчас. Но если бы Путин вышел с этим своим рассказом про угрозу нацбезопасности, многие бы у нас сказали, что они-то молодцы, интегрируются, а мы упустили свой исторический шанс и теперь на обочине, вот куда довели авторитаризм-несменяемость-коррупция etc. А они бы для многих были «наши люди, у которых получилось».

Почему же оно было так нужно? Нужнее, чем любая «евроинтеграция» и прочее «вступление в НАТО»?

Сколько бы мне мои знакомые и приятели «с той стороны» ни рассказывали эту заплачку, что проблема русского языка на Украине существует исключительно в воспалённом воображении кремлёвских пропагандистов, я-то вижу, что на самом деле штука не в языке как таковом. А в том, что русский язык, в качестве государственного, всё ещё обладает даже и сейчас необходимым потенциалом к строительству реального суверенитета. Скоро перестанет, через поколение-два, но пока ещё может. И под реальным суверенитетом я понимаю в том числе и такую критически важную для него функцию, как способность к самостоятельному воспроизводству элиты — посредством возможности получать образование мирового уровня у себя в стране и на своём языке.

Украинский, равно как и любые другие нац-языки постсоветского пространства, этого потенциала не имеет. Я даже не исключаю, что он в других обстоятельствах мог бы когда-нибудь в будущем его получить — но в сегодняшнем миропорядке этого не произойдёт. Именно потому, что «встанет» и будет стоять вот эта колониальная модель, с поточно отправляемыми в Стенфорды «дашами».

Собственно, вот вам и «тайна Кольца»: это то, почему наш родной и любимый Мордор может сколько угодно лежать в руинах, быть криптоколонией и бензоколонкой — но пока оно существует, окончательно он не побеждён.

Всё. Правильно. Сделали.

Ещё раз. Я не испытываю сейчас ничего похожего на патриотический восторг, радость от того, как «мы» жахнули, показали, наложили и т.п. Нас всех ждут довольно трудные времена — годы, может быть даже десятилетия. Выбор, который был сделан — не дай Бог никому перед ним стоять. Но из того, что я вижу — весь «статус-кво» строился на том, что мы на него неспособны, что мы «вменяемые», читай — трусливые, беспомощные, сломленные, продавшиеся. Ну нет. Лучше так, как сейчас, чем этот бесконечный, выматывающий стыд за неспособность ответить ударом на удар. Всем этим «нет войне» ответ простой — где вы были в 2014-м? Война началась тогда и шла все эти годы, просто мы целых восемь лет пытались договориться, пока не поняли, что не с кем.

По итогам дня вынужден более развёрнуто повторить свой тезис: главный смысл происходящего — не в изменении границ на карте, а в изменении границ в сознании. День Z показал, до какой степени мы слабы, уязвимы, хрупки — и не потому, что слаба армия, которая как раз вполне себе «в форме», а потому, что слаб инстинкт самосохранения у инфантильного, расслабленного «частного российского человека».

Можно поддерживать или не поддерживать войну, но нельзя не понимать, что сегодняшнее публичное «нет войне» это мандат на убийство русских людей. И не только тех, которые в форме, что одно само по себе уже предательство — но и тех вполне себе гражданских, которых восемь лет до этого убивали и всё ещё продолжают убивать на Донбассе. Это манифест отказа от воли к сопротивлению Мировой Жабе — которая одна только и имеет, получается, неограниченную «лицензию на убийство». И те убийства, о которых говорю я, осуществлялись от её имени, что и давало убийцам ощущение безнаказанности.

Я сейчас думаю по поводу темы «мирового изгоя», или «Россия пошла против всего мира», где под «миром», понятно, понимается Pax Americana. Собственно, хорошелицые поэтому и зашлись сейчас в псевдопацифистской истерике — это их борьба за самосохранение в качестве, как они считали, неотъемлемой части этого самого мира. Ощущение вдобавок ложное, потому что глазами Жабы они никто и звать никак — пыль, падающая с шасси взлетающих грузовых самолётов.

Это всё к тому, что уже неважно, чем закончится военная операция на Украине сама по себе. Важно, что у нашего Президента хватило мужества оспорить этот порядок вещей. И это первый шаг по дороге в тысячу ли — но он, слава Богу, был сделан.

В сегодняшнем ночном обращении Зеленского наконец-то прозвучало про готовность «обсуждать нейтральный статус». Ну то есть акция точечного вразумления уже принесла какие-то первые плоды. Побоище надо заканчивать, чем скорее тем лучше, поэтому рискну предположить вариант повестки таких переговоров, буде они состоятся.

Больших вопросов, в моём понимании, всего три.

Первый, важный в логике всей архитектуры европейской безопасности: сохранение внеблокового статуса Украины, ограничения её или размещаемых на её территории кем-либо наступательных вооружений, в обмен на гарантии её безопасности — и, как заметил Зеленский, того, какая страна или страны выступят субъектами таких гарантий.

Второй, важный в логике уже именно российско-украинских отношений: вопрос о статусе русского языка и прав русских на Украине.

И третий, важный в контексте предшествующих конфликтов: Крым, ДНР, ЛНР и их статус.

Собственно, именно неготовность ни к каким компромиссам ни по одному из этих вопросов и является реальной причиной идущей сейчас войны.

Также остались ещё три вопроса, которые должны быть поставлены. Во-первых, это суд над палачами Дома Профсоюзов в Одессе и другими участниками преступлений против личности в период 2014-2022. Во-вторых, это вопрос водной деблокады Крыма. И в-третьих, это вопрос прекращения политики транзитного шантажа в газовой сфере.

Готовность идти до конца, «наложив» на мнение американцев и европейцев, Россия уже продемонстрировала более чем убедительно. Сейчас хорошо бы ещё продемонстрировать волю к миру и способность договариваться. При всех прочих — это лучше, чем завязнуть в войне надолго и потом ещё отстраивать там заново государство и экономику в условиях массового саботажа и диверсий. Понятно, что в самом крайнем случае «наложить» можно и на это, но я бы счёл более разумным найти всё же возможность избежать этого крайнего случая.

https://youtu.be/tLwfVfh9ATs сегодняшний мой эфир на рбк