Жопу пусть себе Алена Попова запретит. Извините.

А тем, кто не верит, что в этом году Нобелевку мира вполне может получить Грета Тунберг — скажу так: верьте, люди. Верьте. Посмотрите, какой офигенный лауреат был в прошлом году — доктор Денис Муквеге. Разве можно с таким лауреатом больше года прожить? Обязательно надо поскорее все обратно испортить. И испортят, будьте покойны.

Люди делом заняты™. Вот на этой картинке мундепутат Галямина рассказывает про некоторый конгресс независимых депутатов (это где "Круглые Столы" как "конкретные дела", ну вы помните) Екатерине Шульман и прочим специально подобранным слушателям. Завтра, небось, то же самое будет в Варшаве — где Алексей Навальный в рамках форума Бориса Немцова будет перехватывать конец истории у специально выписанного Фрэнсиса Фукуямы.

Вот так потихоньку, чем черт не шутит, и впихнут конгресс в учебники. А москвичи? Какие москвичи?

Инфарктов восемь. Стало быть, жизней — девять. Итого: настоящая Женщина-Кошка живёт в Курске. Здоровья ей, прежде всего.

И товарищам празднующим, разумеется —

"Неизвестный казахстанской аудитории российский журналист по фамилии Лукьянов", пишет Гульнар Бажкенова в казахстанском "Эсквайре". "Как вас допустили на одну площадку с руководителями стран", недоумевает она. Площадка, если что, Валдайский клуб. Но на мелочи вроде того, кто в этом клубе главный, Гульнар не разменивается.

Это и вправду слава, Федор Александрович. По-казахски будет Даңқ. Учите, учите.

Дедушка Ленин с Эквадора убежал / Разложился на плесень и банановый мед.

Парламент Нидерландов проголосовал за расследование роли Украины в крушении MH17. Если коротко, то маятник по "Боингу" качнулся в обратную сторону. К, пожалуй, единственному бесспорному факту в этой трагедии: ответственность за безопасность полетов над той или иной страной несёт именно эта страна. Почему для этого понадобилось пять лет — и ещё сколько понадобится? — вопрос отдельный. И для отдельного производства.

А пока — напомним о том, что предшествовало этому решению парламента Нидерландов. Начиная от публикации конторских книг по отгрузке ракет для "Бука" и заканчивая обменом задержанными между Россией и Украиной. С некоторыми — далеко не всеми — остановками.

На рынке маек "я — иностранный агент" намечается резкий рост. Фьючерсы реактивно пробивают потолки.

Кто ж это такой убедительный-то оказался, кхе-кхе.

Новые грязные технологии ЕР. "Партия власти" просто кладёт на оппозицию. И да, именно то, что вы все подумали. Да ещё бюджетников из ЗАГСа вовлекают. Фу такими быть.

Вот, собственно говоря, почему из фб потихоньку сюда все больше переезжаю. Был у человека акк на 9k, написал человек стихи памяти другого человека — и все, нет акка. Без суда, следствия и апелляции. Очень показательно, и очень четко описаны ощущения.

"Your generation got the terrible idea that it was best to vomit every thought and feeling all over each other". 

Это из очень славного "Политика" (The Politician), недавно вышедшего на Netflix. История про пластикового буратинку, который хочет стать президентом школы, не порадовала американских критиков (по Rotten Tomatoes — 56%), зато, кажется, понравилась тамошнему народу (86% в тех же помидорах). Нам тоже есть, чего там посмотреть. И дело даже не в тоннах сатиры, причем без излишней — а чаще и безо всякой — политкорректности: прилетает всем и каждому.

Кажется, создателям — а за ними "Американская история ужасов" и Glee ("Хор") — удалось очень подробно рассказать об Америке времён Трампа, ни разу не упомянув самого Дональда. Во что к его правлению превратились десятилетия "новой искренности" по-американски. Куда привели заигрывания с профессиональными обиженными по любому принципу. Как меняется этот самый буратинка, столкнувшись впервые в жизни с типичным американским избирателем: пятая серия — это практически гимн for the common man 2k19, только в виде "до-ре-ми-до ре до". И почему диагноз одной из главных героинь — Munchhausen's By Proxy — есть, пожалуй, наилучшее описание того, где оказались не только плюс-минус все герои сериала, но и вся эта generation с идеей немедленно поблевать друг на друга любой своей сверхценной мыслью. И чувством. Особенно вот чувством.

А ещё офигенная Джессика Лэнг и куда более офигенная Бетт Мидлер. Но последняя — только в восьмой, финальной серии, где начинается настоящий пир для тех, кто любит региональные кампании. Неважно, в какой стране.

Не про литтеллгейт, хотя как сказать.

"Благоволительницы", написанные американцем Джонатаном Литтеллом в России на французском языке — часть одной локальной, но очень показательной традиции в послевоенной литературе Франции. Державы-победительницы во Второй мировой войне. Или страны, к которой намертво прилепилось bon mot, приписываемое то ли Кейтелю, то ли Йодлю — в любом случае на подписании капитуляции в мае сорок пятого: "А эти что, тоже нас победили?" Тут уж кому что.

Традиция "рейх — c'est moi" во французской словесности отмечена как минимум двумя примечательными романами. Первый — повествование от лица коменданта концлагеря "Смерть — мое ремесло" Робера Мерля (совсем по горячим следам, 1952 год). Второй — "Пляска Чингиз-Хайма", где Ромен Гари подсаживает еврея в разум "хауптюденфрессера" Шатца. Эта книга вышла в 1967-м — в год рождения Литтелла. Наверняка есть и другие произведения в жанре "жесви нацист" — они, как мы помним, называют его лё нацист; не крупняком же единым — но для психотерапевтического профайла послевоенной Франции сгодились бы и эти два.

При этом упомянутые авторы данного жесви — в отличие от массы соотечественников — люди вполне боевые, военные. За Мерлем — Дюнкерк, за Гари — ВВС "Свободной Франции". За международным активистом Литтеллом, отметим, тоже имеются миссии, вполне внятные не только по декларированной гуманитарной составляющей: Чечня, Босния и Герцеговина, Африка, Афган.

Но, в отличие от собственно французских предшественников, Литтелл добровольно присоединился к данной традиции психотерапевтической послевоенной словесности. И — то ли в силу взятой дистанции, то ли по объемам труда, то ли из-за художественных достоинств "Благоволительниц" — сделал дальнейшее ее существование невозможным. И — что более важным — окончательно неприличным.

За что ему, Литтеллу — отдельное и огромное спасибо. И, разумеется, полная поддержка его устремлениям увидеть "Благоволительниц" на русском без купюр. В окончательном, броневом варианте. Наблюдать, как нация в лице лучших своих писателей корчится на письме, пытаясь изобразить себя то ли собственным насильником, то ли чересчур опытным верхним — было тем еще удовольствием, от которого по размышлении зрелом стошнило бы и Максимилиана Ауэ. Человека привычного, но в целом нежного.

Впрочем, о приличиях в сюжете "Франция — победитель Рейха" и его многочисленных метастазах в мирную жизнь вообще лучше не говорить.

"Нет никакого эффективного способа построения отношений с Россией с учетом того, чем стала Россия сейчас. Не думаю, что разговоры ради самих разговоров куда-то приведут".

Фрэнсис Фукуяма в беседе с Алексеем Навальным.

Ясно, понятно, спасибо, профессор. И спрячьте уже конец истории.

Петера Хандке знаю: это "Небо над Берлином". Ольгу Токарчук не знаю, первое предположение было неверным: оказалась из Польши. Ну не очередной тухес-трансформер из своих, и то хлеб. Кто знает, что из нынешних лауреатов Нобеля по литературе почитать — а то и любит, — прошу в чят, для общего просвещения, включая меня.

Эстония перед моральным выбором БЕЗ РЕГИСТРАЦИИ И СМС

Немного прекрасного от журнала "Владимирский вестник" (1948-1968), который выходил в Сан-Паулу. Это великолепное издание, в частности, учило мыслящих людей никогда не распластываться перед советскими майорами Гагариными и другим чудесам.

Полный архив здесь — и податель прав: затягивает.

Эм. Какого черта?

Ну а почему не сказать, кого. Это либо Уго Чавес, либо Фидель Кастро. Возможны также Эстрада и ещё какой-нибудь филиппинец, но скорее первые двое.

А изнамекались-то — как будто Путина перемог.